Прощаешь или прощаешься?

Настоящее время. Малфой-Менор. В гостиной стояла тишина. Казалось, будто кто-то услужливый и гадко ухмыляющийся в притворно-сочувствующем порыве накрыл весь Менор плотным колпаком, иначе нельзя объяснить, почему в один миг стихли все звуки. С другой стороны, топот тысячи кентавров не смог бы сейчас заглушить звук, от которого хотелось закрыть уши и кричать. Звук разбивающегося хрустального сердца, которое Драко Малфой так некстати открыл, освободив от железного панциря, покрывавшего его почти всю его сознательную жизнь. Звук, который мог быть услышан только одним человеком – тем, кто был его виновником и источником. - Прошу, не молчи, Драко… Тихий, надломленный голос наконец прервал тишину, длившуюся, казалось, целую вечность. -Я умоляю тебя, не молчи! Почему ты, блять, молчишь? Ударь меня, разбей об мое тело все, что попадется тебе под руку. Только не разбивай мне сердце тишиной..! Срывающийся на крик голос вновь осекся, будто разом растеряв весь запал и посерев, растеряв все оттенки и сливаясь с мрачной темнотой неосвещенной гостиной. Гарри Поттеру хотелось упасть на колени и биться головой об каменный пол. Разбить в кровь кулаки, напиться до потери пульса, лишь бы не слышать сейчас звенящую тишину, терзающую сердце и высасывающую душу не хуже Дементоров. Дементор... В голове пронеслась то ли злая шутка, то ли горькая правда. Однажды, Малфой уже был для него личным дементором, вырядившись в черные плащи с капюшоном со своими прихвостнями. “ Ты думал, тогда было страшно? Нет, Герой, по настоящему страшно сейчас”. - Прошу, не отворачивайся от меня, Драко! Посмотри, посмотри же на меня! Порядком устав от безответного монолога, Гарри порывисто дернулся вперед, в бездумном порыве хватая блондина за руку. Будто бы, стараясь удержать. Оставить рядом. Заставить остаться. Гарри искренне хотелось верить, что сейчас Малфой вздохнет, будто всем своим существом показывая, что Национальный Герой, которого матушка-природа так опрометчиво избрала его судьбой, как всегда глуп и никчемен, недостоин права даже стоять рядом с его величием, но он, великодушный и милостивый Лорд Малфой, готов простить природе эту лохматую ошибку, и переплетет их пальцы. И тогда все закончится. Ведь именно оно, несильное подрагивание сжатых в его руке пальцев - все же показывало, как его любят. Любят до такой степени, что готовы вновь переступить через свою неуемную фамильную гордость. Так было всегда, когда они ссорились. Так они не ссорились никогда. Секунда, две, пять… Сердце, казалось, вовсе остановилось, прекращая свое бесстрастное автоматическое биение, ожидая реакции от блондина. Ну же, Драко. Давай, сожми мои пальцы. Можешь хоть сломать их, ну же! Оттолкни или прижми к себе. Чего же ты ждешь На теле блондина не дрогнул ни единый мускул. Гарри с мольбой смотрел на прямую, словно струна, спину, облаченную в черную мантию. Черный. Траурный. Траур по его разбивающейся надежде. Траур по его разбитому сердцу. Траур по их общей, разбитой и растоптанной любви. Тело Малфоя оставалось неподвижно. Каменное изваяние, высеченная из мрамора фигурам древнегреческое божество - статуя, не человек. Будто бездушный музейный экспонат, который следовало огородить бархатными перилами и заключить под стеклянный колпак, чтобы таким неотесанным идиотам, как Поттер, было неповадно пачкать само Искусство своими лапами. Когда отчаяние почти полностью заполонило душу Героя своей беспросветной горечью. Малфой шумно выдохнул, казалось, принимая для себя решение. «Он простил. Он простил его! - в душе героя разливалось поистине детское ликование. Будто тот получил долгожданный подарок на Рождество и сейчас же его распакует. - Лицо Гарри на миг озарилось обнадеженной улыбкой. Сейчас Драко вздохнет. Нет, он уже вздохнул! Вот сейчас от переплетет их пальцы, вот сейчас.. - пошел вон. Холодный, острый словно лезвие бритвы голос рассек гнетущую тишину. Отталкиваясь от стен, украшенных дорогими гобеленами, портретами и многочисленными подсвечниками, твердый,бесстрастный голос пробирал до мурашек.

***

Все началось на дополнительном, восьмом году обучения для «детей», прошедших войну. 8 курс, Хогвартс. 4 года назад. - Прошедших? А почему бы не сказать, переживших, а? Мы ходим по коридорам, которые еще совсем недавно были окроплены кровью. Сидим в этом чертовом зале, где лежали тела. Понимаешь, у этих людей было будущее! Были мечты, были планы, у них все это отняли. А мы устраиваем ебаную ярмарку лицемерия, пляски на костях! - с громким треском в руке парня разлетелся кубок. Почти каждый день Гарри Поттер, Герой Магической Британии, Герой Войны, Спаситель, Золотой мальчик и Надежда всего Гриффиндора вылетал из Большого Зала Хогвартса с примерно одним и тем же амплуа. Стеклянные, покрасневшие от лопающихся капилляров глаза разве что молнии не метали. Ученики испуганно шугались в стороны, не рискуя оставаться на пути неуравновешенного героя. Гарри был зол. Да что там говорить, Гарри был в бешенстве! Как все они могут делать вид, будто ничего не произошло? Будто не было переломных судеб, искалеченных тел. Будто не упало так резко число слизеринцев за обеденным столом, будто не слетела с них чистокровная спесь и не они сейчас словно бесшумные тени перемешались исключительно группками, как затравленные звери. Мерлин! И никто в эту секунду не заглянул к ним в души, чтобы понять – о господи, о боже… Что ж это за жизнь, что с нами всеми произошло, как… Как мы до этого дошли? По привычным маршрутам Гарри долетает до мужского туалета, с силой вонзаясь кулаками в кафельные стены. - сука! Искаженное злобой лицо вновь перекосило и Герой скатился по стене, опускаясь на холодный пол. Изо дня одно и то же. Неужели никто, кроме него, не замечал что все, абсолютно все в этой ебаной школе изменились, но тщательно старались скрыть это за натянутыми улыбками и тупыми, плоскими шутками? Может, все видели это и молчали? Да нет, конечно, просто Гарри знал – никто не видел этих ран, в любой тайне есть такой обычай? Те же слащавые рожи на выцветших лицах. Во всей этой карусели постоянным осталось только одно звено. Драко Малфой. О, он даже не старался делать вид, что все хорошо, всем своим видом показывая, как опостылел ему это мир. Эта школа, эти люди вокруг, эта чертова надобность продолжать жить так, будто ничего и не было. Не было похорон родителей, решивших, что лучше опрокинуть голову на плаху, чем склонить ее перед теми, кто считал себя правосудием. Не было неожиданно свалившегося на плечи титула Лорда, как единственного продолжателя Рода. Не было мучительных пыток, во всю ремня которых терялось ощущение пространства и времени. Будто была только школа, с ее меняющимися лестницами, звонким смехом в коридорах и тишиной кабинетов, в которых ученики усердно корпели над учебниками. В конце концов, если хочешь дожить до счастливой старости, все это надо просто пережить. Вот только ни Драко Малфой, ни Гарри Поттер доживать до старости не хотели. А зачем нужна старость, если даже сейчас жить не хочется? Возможно, именно это и стало началом их истории. Неправильной. Такой же, как и они сами. Все в них было неправильно. Не так, как привыкли видеть люди, когда речь заходит о паре. Началось все со встречи в кабинете Трелони. Было неожиданно, что Гарри Поттер вновь решит пойти на прорицания. Герой пришел в кабинет первым, устраиваясь на мягкой подушке в конце кабинета, когда в проеме показалась светловолосая макушка. На удивление, они не сцепились, не бросились друг на друга в порыве убить, растоптать, отомстить. Нет. Ничего не осталось от той испепеляющей ненависти, что выжигала и одновременно с тем заставляла полыхать их сердца на начальных курсах. Да и от сердец то, казалось, не осталось уже ничего. Как не старайся, а кучку пепла второй раз не подожжешь. Тук-тук. билось сердце Гарри. Тук-тук. вторило, будто бы отвечая сердце Драко. В молчаливом диалоге они оба поняли друг друга, обменявшись кивками головой. Именно тогда, в странном и неожиданном порыве, Гарри поднялся с пола и протянул Малфою руку. То ли в попытке исправить старую ошибку, то ли показывая, что нет больше той жизни, которая была раньше. С бесстрастным лицом, но встрепенувшимся сердцем, Драко Малфой ответил на рукопожатие. Так продолжалось месяц или два. Они молчаливо переговаривались в Большом Зале, встречались глазами на уроках и даже вместе работали на зельях. Им никогда не нужно было говорить. Они понимали. Холодным ноябрьским днем Гарри впервые предложил Малфою совместную прогулку. Не в пьянящий своими огнями и запахами Хогсмид, как когда-то веселую и смешливую Джинни. Не на таинственную Астрономическую башню, как загадочную Чжоу. Он позвал его к берегам черного озера, таким же продроглым и грязным, как их души. Они никогда не заговаривали о войне, не заговаривали о семье и потерях. Горя в сердцах каждого из них было и так достаточно, чтобы вносить в него еще и чужие страдания. Именно там, на берегу черного озера, их пальцы впервые переплелись друг с другом. Опаляюще горячие пальцы Гриффиндорца и мертвецки холодные Слизеринца. После того дня они не разговаривали неделю. Драко умело избегал взглядов Гриффиндоца, в спешке покидая Большой зал, стоило только Гарри пересечь его порог. Все это напоминало конец, однако, в конце недели, Малфой сам выцепил героя из толпы, без слов переплетая их пальцы и утыкаясь более низкорослому парню в макушку. Это молчаливое заявление о своих чувствах было для Гарри важнее самого громкого признания. Тогда все и началось. Тихие вечера, коротаемые в объятьях друг друга на мягких диванах выручай комнаты. Громкие споры, обязательно заканчивающиеся нежными поцелуями. Пепельные сердца загорались вновь. - зачем тебе я, Гарри? Неужели Герою не полагается такая же геройская невеста? - а чем ты не подходишь на роль геройской невесты, а, Лорд Малфой? - парень шутливо ткнул в бок задумавшегося о чем-то своем партнера и, уже серьезно, добавил. - ты все для меня, все, что я так долго искал, Драко. Для меня ты - целый мир, а целый мир без тебя - пыль. -а вдруг однажды, я стану для тебя никем? - тихий, на грани слышимости шепот блондина растворился в воздухе. Настоящее время. Малфой-Менор. «Ты все для меня» Слова повторялись в голове Драко с бешеной скоростью, заставляя подкатить к горлу противный ком горечи. Будь он проклят, если покажет Гарри хоть грамм своей боли. Он не удостоит его такой чести. Не посмеет оскорбить память отца таким проявлением слабости. Эти глаза не видели настоящих слез и ничтожнейший из предателей не будет удостоен такой чести. Слезы упадут мечом на голову того, кто спас ему жизнь, чтобы отнять ее после, того самого, чье сердце так трепетно бьется в ответ безмолвному молчанию заледеневшей души Слизеринца. Он помнил первый неловкий поцелуй, первую ссору, первый страстный порыв и смятые простыни на огромной кровати. Помнил переезд Поттера в Менор, предложение и тихую свадьбу в кругу друзей. Драко помнил витавшую в доме любовь. Он не помнил одного. Когда эта самая любовь превратилась в леденящую душу ненависть вперемешку с ноющей болью? Когда он, его любимый и единственный муж наконец понял, кого он выбрал? Еще вчера он отвечал на его прикосновения губами, думая, чувствует ли Драко то же самое. Сегодня он представлял, каково это, вновь прикоснуться к нему, натыкаясь вместо теплого тела на холодного мертвеца. Два месяца назад. Начиналось все до ужаса банально и прозаично. Герой стал задерживаться на работе, под предлогом того, что на новой должности начальника Аврората обязанности сыпались на него, как из рога изобилия. Драко никогда не оскорблял себя ревностью или лишним волнением. Не закатывал скандалов, когда обнаруживал неприглядные отметины на шее мужа. С криком «Это твое!» Гарри каждый раз бросался в защиту раньше, чем Драко успевал бы хоть что-то сказать. Малфой лишь каждый раз все сильнее кривил губы, будто коря Героя за то, что смеет оскорблять его никчемной ложью, но кивал головой в ответ. Малфои не разводятся. Да Драко и не собирался. Поттер, его наивный Поттер, он свято верил, что Драко ни о чем не догадывается, не замечая, как тот все больше закрывается от него в свой холодный, непроницаемый кокон, который однажды ему уже удалось расколоть. Однажды. Больше такого не повторится. Началом конца стал для них самый обыкновенный июльский день. 12 число, 7 месяц. 11:07. За 10 часов до. Драко впервые за несколько дней решил разобрать почту, которой накопилось немало. Среди рекламы и конвертов, пропитанных амортенцией, нашелся весьма не примечательный, но отчего-то притягивающийся конверт из состаренной, благородной бумаги. Вместо адресата на нем было выгравировано несколько рун, а ниже, разделяя конверты, были рисунки в виде слезинки и меча, разделенные уродливой, соскочившей с пера чернильной кляксой. Сразу становилось ясно, что это не очень добрая весточка, если не сказать - угрожающая. После секунды колебания Драко вскрыл письмо. Из конверта на пол высыпалась стопка колдографий. На первой из них Гарри сидел в кафе, влюбленными глазами глядя на темноволосую молодую девушку. Кажется, Драко видел ее в Аврорате, когда заглянул к мужу в обеденный перерыв. На следующей они упоенно целовались на безлюдной улице маггловского Лондона, освещаемые светом фонаря. Почти безлюдной. Смотреть дальше не было ни сил, ни желания. Информация попала в чужие руки. Знает один, знают все. Простить сейчас - опозорить весь род и свое имя. Он поморщился представляя заголовки в “Пророке”. “ Неверный муж и послушная жена: как Драко Малфой встречает мужа с ночных рандеву”., “Брак без любви - чужие стоны в спальне”. Рита Скиттер была изобретательна, сомневаться в ней не приходилось. Терпение Малфоя стальное, но и сталь гнется под натиском падающей на хребет наковальни. Боль неприятной дрожью отозвалась в резко ослабевшем теле. Драко бросил конверт на стол, цепляя на ходу какую-то книгу, и медленно погрузился в чтение, пытаясь заглушить боль фамильным Малфоевским способом - безразличием. 12 число, 7 месяц. 20:46. За двадцать минут до. По обыкновению поздно пришедший домой Гарри с удивлением отметил, что Драко больше не встречает его, мягко целуя в щеку. Он вообще не встречает его. Напрягшись, Гарри прошел в гостиную, надеясь найти мужа там. Он не ошибся. Малфой читал какую-то маггловскую книгу. Читал.. Правильнее сказать, сверлил ее невидящим взглядом в непроглядном сумраке. Свечи не горели. - я вернулся. Ответа не последовало. - Драко? Все в порядке? Поттер подошел к мужу со спины, обхватывая руками его шею и оставляя поцелуй на макушке. Хрупкое на вид тело едва ощутимо дернулось, как от пощечины. - Драко? Обойдя кушетку, на которой сидел Драко, Поттер опустился на корточки перед мужчиной. - что случилось, Драко? Ты плохо себя чувствуешь? Аристократичнская бледность Малфоя в этот момент и правда имела какой-то серый, болезненный оттенок. Скулы заострились, а цвет лица стал почти прозрачным. Драко казался таким, каким Поттер когда-то видел его в бреду или в те моменты, когда между ним и настоящим мужем стояла Мадам Помфри после очередной потасовки в школе. Лицо Драко медленно перетекало в остывающую восковую маску. - все в порядке? - это я должен спросить тебя. Некогда родной голос звучал чужими, фальшивыми нотами. Сталь в голосе, которую Гарри не слышал вот уже несколько лет, словно яд просачивалась по венам, отравляя рассудок. - я.. я не понимаю тебя, Драко. О чем ты? Тишина. Полная тишина.Гриффиндорец не узнавал своего любимого. Всегда пылкий и страстный Драко сейчас представал бесцветной, прозрачной тенью самого себя. Гарри прекрасно помнил, как проходили их ссоры раньше. Малфой орал, бесновался, срывал со стен гобелены и бросал обрывки дорогой ткани в камин, швырял посуду, чудом не убивая Героя и каждой запущенной тарелкой оказываясь все ближе к тому, чтобы раскроить ему череп, но в последний момент, останавливался. В голове пролетело невеселое: «Лучше бы однажды ты не остановился и сделал это, Драко.» Малфой многозначительно хмыкнул и протянул Гарри распечатанный конверт, лежавший ранее на кофейном столике. Поттер побледнел и замер взглядом на одной из фотографий. Поднять глаза сейчас означало встретиться с холодной сталью. Означало увидеть в любимых глазах не нежность, а презрение. Гарри медленно перебирал содержимое конверта. Не из интереса, вовсе нет. Он пытался отложить неизбежное. Будто бы, если он просидит так день, два, то Драко обо всем забудет. - Драко, это.. - не то, что я подумал? Боже, Поттер, не оскорбляй меня глупым отрицанием, я что, похож на идиота? «Нет, Драко, на идиота похож я. Да и почему похож..» - я не знаю, как это получилось.. Завидев, как резко Драко вскочил с кушетки, направляясь к выходу, Гарри затараторил с небывалой пылкостью. - я прошу тебя, выслушай! Да, да это все правда, но я не знаю, как это получилось. Ты все для меня! Я люблю только тебя! Мне просто.. просто захотелось.. «Чего тебе захотелось, Поттер? Захотелось легкости и теплоты, вместо холодной красоты и скупой, но такой важной нежности. Пылких признаний в обмен на холодную любовь? Захотелось спокойствия, захотелось партнера без Черной метки? Чего тебе захотелось?». Отрицать было бессмысленно. Он знает. Драко Малфой ждал. Терпеливо ждал объяснений. Тишина опьяняла и добивала, словно Авада, брошенная в спину. - прощай. Гарри слышал Драко будто из-под воды. Встрепенувшись от собственных мыслей, гриффиндорец едва слышно переспросил. -ты прощаешься со мной или прощаешь? Ответа не последовало. - Могу ли я вымолить твое прощение, Драко, позволь мне.. умоляю.. На миг было казалось, сейчас грянет смех, и Малфой, обернувшись, махнет рукой, однако тот и не думал возвращать свое внимание Гриффиндорцу, молчаливо взирая на черноту коридора за дверью. С поистине королевским величием Драко Малфой повернулся, сталкиваясь с пронзительным взглядом некогда любимых глаз. «Я люблю тебя, больше жизни я люблю только тебя» - эти слова отражались в карих, покрытых золотой пылью и пеленой слез глазах гриффиндорца. «Если бы я мог хоть на секунду в это поверить.» - холодным текстом отпечатывалось в глазах, цвета жидкой ртути, напротив.