Цзян Нин, молодая госпожа. 25 лет. Проживает на территории ордена Цзян. Большую часть дня проводит за вышиванием. Боевых способностей нет. Золотое ядро не развито. Внешность: молодая девушка, с высоким хвостом, бледной кожей, предпочитает лёгкие наряды без украшений. Не замужем.
«Они решили, что какая-то безродная без золотого ядра может быть моей спутницей?» — только и подумал Цянь Чэн, как машинально скомкал лист бумаги и отшвырнул его в сторону. Эти «документы» имели с одной стороны гнусность — глава клана приказал своему помощнику изучить всех незамужних женщин своего и двух других кланов. Сколько ушло на это бумаг, сколько девиц мелькали перед глазами в паре строк, но ни одна не вызывала в господине интерес. Тем более не соответствовала его списку пожеланий. «Как же сложно, — подумал глава клана подперев подбородок ладонью, — эта была последней» — вздохнул он. Слегка прикрыв глаза от усталости, он оторвался от мира сего, но потом, как резаный, ударил кулаком по столу, да так, что все бумаги разлетелись по кабинету. «Вот чёрт!» На стол легонько опустился лист, словно по волшебству.Госпожа Аи 30 лет. Молодая незамужняя девушка со светлой кожей, лёгким румянцем, её чёрные, как смоль, волосы стекают по плечам, как смола по деревьям. Лёгкий утончённый взгляд. Девушка преуспевает во всех женских делах. Уровень духовных сил: средний. Не сильна и не слаба. Золотое ядро хорошо развито…
«Так, — подумал глава, не до конца дочитав, — хоть что-то стоящее». В дверь постучали. Цзян Чэн откликнулся не сразу. Тогда снова послышался стук в дверь. — Не сейчас! — рявкнул Чэн, стуки стихли. Когда глава клана наконец дошёл до последней строчки, стиснул зубы до боли, его брови столкнулись на переносице, а в глазах заиграли искры.Принадлежит ордену Лань…
Цзян Чэн откинул бумагу. «Я же сказал этому идиоту предлагать кого угодно, только не этих Ланей. Словно надоедливые мухи, строят из себя святош, а сами ничуть не лучше дамы в борделе. Этот Лань Ванцзи оборваным рукавом оказался. Тварь! Забрал к себе в Облачные Глубины Вэй Ина. А я-то во время войны всё думал, что же он так усердно зовёт его в свой клан. И этот глава клана не лучше! Как можно было влюбиться в этого сына шлюхи? До сих пор по его смерти убивается. Как так надо сосать, чтобы даже после таких гнусностей скорбеть по нему? Ещё и этот отпрыск постоянно крутится вокруг А-Лина…» — Глава Цзян… — Чего? — уж слишком грубо выдавил Цзян Чэн. — Там… там… Лёгкий ветер трепетал локоны… «Откуда он взялся?» Глава клана поднялся со своего места. — Чего? — Там какая-то дева к вам. Взгляд главы был слишком резок, поскольку мужчина отошёл назад. Вместо лишних слов, Цзян Чэн направился к залу, где обычно принимали гостей. Какая муха его только укусила? Девушка в лохмотьях вцепилась в колонну. Двое мужчин пытались её оттащить, но та словно вросла в неё. — Нет, я никуда не уйду! — кричала она. — Что здесь происходит? — задал вопрос Цзян Чэн. Мужчины тут же отошли от девушки. Они встали поприветствовать главу, а один из них уже открыл рот, как дева упала на колени перед господином Цзян и вцепилась ему в ногу. — Глава Цзян! — воскликнула она, пока все ещё пребывали в шоке, — глава Цзян, я слышала, что вы в поисках невесты! Нос главы сморщился. «Откуда она знает?» — Негоже выбирать себе жену по бумагам! — Чего ты хочешь? Женщина на мгновение задумалась, но после продолжила: — Вас и по бумагам отвергнут, — после этих слов Цзян Чэн сжал кулики так, что ногти впились в кожу. — Слыхала я, что вы трижды ходили на свидания вслепую! — после этих слов слуги зашептались. — И знаете что? Это они вас отвергли! Затем женщина подняла глаза. Её косой взгляд, желтоватая кожа с непонятными коричневыми пятнами, сморщенные губы. Если внимательно присмотреться к её волосам, то можно было заметить перхоть. Цзян Чэн дёрнул ногой, но даже так женщина не отстранилась. Тогда двое мужчин подбежали к ней в попытках оттащить от своего главы. Но безуспешно. Глава потерял равновесие и чуть было не упал, но один из слуг поддержал его. — Ни одна госпожа не будет с вами. И дело вовсе не в списке пожеланий… «Да как она?» — Поймите, пока вы не считаете женщин людьми, никто не будет с вами. Но чтобы это исправить… — она замолкла. — Говори! — Чэн приподнял одну бровь. — Если бы вы взяли меня в жёны… От таких слов глава клана скривил лицо. Он снова дёрнул ногой, но на этот раз вложил все свои силы и гнев. Женщина отлетела в сторону. — Да как ты смеешь, ведьма? Такой, как я, с такой проходимкой, как ты?! — Ой! — завопила она. Тогда же двое мужчин, не теряя возможности, схватили её, и та уже не могла освободиться. — Да что ж это делается? Какой «такой»? Какая я? Не лучше вас что-ли? — продолжала сопротивляться незнакомка. — Выведите её. Нет, лучше вышверните её из ордена! — Какой злой тон! Запомни — все мы равны! И пока ты не поймёшь, прежним не станешь, а только… Женщина не успела договорить — сопровождающие вывели её из зала. — Господин? — спросил слуга, следя за пульсирующей жилкой на лице хозяина. — Убирайся, — произнёс Цзян Чэн, быстро направляясь в свои покои. На улице уже стемнело. Сменив одеяния на ночные, глава ордена принялся расплетать волосы. Тяжёлые пряди легли на плечи. Он взял зеркало. «Я и она?» — подумал только он. Цзян Чэн задул свечу и скользнул под тяжёлое одеяло. Всю ночь он ворочался, словно в лихорадке. Ноги горели, грудь словно тряслась, а внизу живота сводило. Ему снился кошмар, от которого он всё никак не мог проснуться. На утро… Глава распахнул глаза, приподнявшись на локтях, потом он почесал затылок и сонно промычал. Встав с постели, он направился к ночной вазе у стены. Положив еще сонную голову на стену, он принялся приспускать штаны. — Что? — еле разборчиво пробормотал он спустя пару неудачных попыток найти то, что на сей момент, как с удивлением заключил глава клана, отсутствовало. Цзян Чэн окончательно проснулся. — ГДЕ МОЙ…?!