Глаза черного лиса

      Остаток дня Ванцзи и Усянь потратили на осмотр города. Однако, ни заклинателю, ни лису, Ланьлин не понравился: слишком много пафоса и кичливого богатства. Люди здесь будто ставили себе целью доказать свое превосходство исключительно материально.       Временами Усянь останавливался и обращал внимание второго нефрита на какого-либо человека, который был просто с ног до головы увешан золотыми украшениями:        — Лань Чжань! — восклицал юноша. — Ну объясни мне, зачем?! Ну зачем ему столько побрякушек? Он разве станет от этого количества сильнее? Умнее? Выносливее?        — Это территории ордена Ланьлин Цзинь, — вздыхал Ванцзи. — Самый богатый орден в Цзянху.        — Видимо этим вся их значимость и ограничивается, — заметил Усянь уставившись на очередного толстосума, который вел за собой ослика.       Голова несчастного животного просто сгибалась до земли под тяжестью золотой сбруи, инкрустированной драгоценными камнями. Все это великолепие весило так много, что лис не понимал, как ослик еще способен передвигаться.        — Лань Чжань, — от шока Усянь даже невоспитанно ткнул пальцем, — ты только глянь — даже в кожу седла вставлены камни. Ты, конечно, меня извини, но вот ему, когда он сидит верхом, эти драгоценности в мягкую точку не впиваются? Он себя нормально чувствует? Или он животное исключительно под уздцы водит? Для чего ему тогда ослик?        — Вэй Ин, — Ванцзи тоже с жалостью смотрел на осла, — наверное так он показывает престиж своей семьи?        — Ты меня спрашиваешь? — удивился Усянь. — Или сам недоумеваешь?        — Недоумеваю, — подтвердил последнее высказывание заклинатель.        — Лань Чжань, Лань Чжань, — юноша подергал спутника за краешек рукава, — а мы можем купить этого ослика? Пусть свою богатую сбрую и седло этот богатей носит, а нам животное продаст?        — Мгм, — Ванцзи с сомнением посмотрел на идущего вразвалочку мужчину. — Попробуем.        — Эй, уважаемый, постойте, — Усянь сорвался с места и помчался к богачу.        — Это ты мне, голодранец? — брезгливо зашипел мужчина, которого Усянь тронул за плечо. — Руки убери от моей одежды, побирушка! Куда вообще стража смотрит?! Уважаемых людей посреди бела дня хватают какие-то нищие. О, — тут этот представитель местной знати увидел на глазах Усяня повязку, — так он еще и слепой. Вали отсюда, пока я не отхлестал тебя плетью.        — Даааа, — протянул Усянь, спокойно выслушав все, что говорил этот недалекий человек. — А у вас большие проблемы намечаются, не уважаемый.        — Большие проблемы сейчас будут у… — начал было орать мужчина.       Он захлебнулся своей слюной, которой чуть не забрызгал Усяня, когда увидел, чья фигура выросла позади того, кого он посчитал слепым нищим.       А в том, что проблемы настигли именно его особу, он догадался моментально. Ведь сложно было этого не понять, когда заклинатель ордена Лань, задвинув «слепого» себе за спину, вытащил из ножен меч и угрожающе нацелил острие прямо на его величественную фигуру. Величие этой самой фигуры измерялось, ясное дело, количеством дорогущих тканей, из которых была пошита его одежда, а также обилием золота, что украшало шею и пальцы рук этого недалекого умом человека.        — О великий заклинатель из ордена Гусу, — залюбезил, заюлил, заныл этот весьма почтенный и богатый гражданин славного Ланьлина. — Этот недостойный посмел проявить к вам неуважение, позвав стражу? Но это было недоразумение. Я вовсе не пытался наказать вашего раба, — начал кланяться мужчина и украшения зазвенели на его шее.        — Оо, — хихикнул Усянь, прикрыв рот ладошкой. — А вот это ты сказал зря. Очень зря.        — Как ты посмел назвать моего будущего мужа? — голосом Ванцзи, казалось можно было заморозить все запасы сливок для новомодного десерта, что так любили богатые дамочки Ланьлина.        — Он? — ткнул пальцем в Усяня мужчина. — Он ваш будущий муж? Разве это не раб сиятельного заклинателя? Он же носит лохмотья! Как он может даже рядом с вами стоять? Ваши одежды столь белы. Ваши лицо и стать так благородны. Как вот это, — он выделил последнее слово, — может быть вашим женихом? К тому же — он ведь слеп. Зачем вам такая обуза? — богач продолжал тарахтеть, совершенно не осознавая, какая туча сгущается над ним. — Позвольте, уважаемый господин заклинатель, я познакомлю вас со своей средней дочерью? Она у меня девица исключительной красоты.        — Лань Чжань, — раздался оглушительный хохот. Усянь так сильно смеялся, что ему даже пришлось вцепиться одной рукой в рукав мантии Ванцзи. — Аха-ха, я сейчас помру от смеха. Давай познакомимся со средней дочерью этого сиятельного господина богача? А вдруг она и мне придется по вкусу?        — Вэй Ин? — от недоумения гнев Ванцзи даже поутих. Сейчас он пристально смотрел в лицо своего избранника и пытался понять, что у того на уме.        — Милейший, — внезапно в голосе Усяня прорезались стальные ноты, — мой Лань Чжань даже не взглянет в сторону твоей дочери. А знаешь почему?        — Почему? — вскинул голову мужчина, дерзко глядя на этого странного юношу в повязке на глазах.        — Потому что сейчас я просто тебя съем, — Усянь тихо хихикнул, чтобы богатей не расслышал и сменил облик.       Для более полноценного запугивания лис принял почти свою истинную форму и теперь все, кто был на улице, были вынуждены вжаться телами в стены домов.       Громаднейшая туша черного лиса возвышалась над незадачливым мужчиной, а потом в голове Ванцзи послышалось:        — Лань Чжань, прикрой уши.        — Мгм, — Ванцзи не стал спрашивать зачем, а сразу выполнил.       Как только он закрыл уши ладонями над толпой раздалось громоподобное тявканье, а лис низко склонил голову, скалясь огромнейшими и острейшими клыками прямо в побелевшее лицо богача.        — Мамочки! — взвизгнуло это обвешанное драгоценностями недоразумение. — Демон!        — Мгм, — послышалось в какой-то степени ехидное хмыканье со стороны Ванцзи.       Мужчина еще некоторое время в испуге таращился на зубищи, что клацали рядом с его носом, а потом сорвался на бег. Позорно виляя по улице и спотыкаясь он убегал, и кричал:        — Бери осла вместо меня, сожри его. Демон проклятый! Только не преследуй меня, — его удаляющийся голос становился все более храбрым. — Иначе я вызову охранников и тебе не поздоровится.        — Лань Чжань, — веселился Усянь, который уже сменил форму и теперь взял под уздцы ослика, который меланхолично все это время стоял на том же месте и даже не подумал испугаться огромнейшего лиса. — Смотри, как я и хотел — ослик наш.        — Мгм, — тихо вздохнул Ванцзи, который даже не представлял, что ему теперь делать с этим ослом.        — Давай мы с тебя снимем эту тяжелую упряжь, — говорил тем временем Усянь и пытался распрячь ослика, но тот упрямился и не давался.       Осел громко орал, пытался лягнуть Усяня копытом и тот не выдержал — посмотрел в сторону Ванцзи и умоляющее произнес:        — Сделай же что-нибудь, Лань Чжань.       Заклинатель посмотрел по сторонам, увидел неподалеку лоток торговки фруктами и пошел туда. Там он выбрал огромное краснобокое яблоко, оплатил его и пошел к ослику.       Животное, завидев угощение, тут же успокоилось и стало с хрустом жевать, пока Ванцзи снимал с него сбрую, которую потом убрал в свой цянькунь.        — Лань Чжань, — Усянь, завистливо глядя на пожирающего яблоко осла, сказал, — ты так быстро подкупил его едой. Он любит яблоки, так давай назовем его Яблочко?        — Мгм, — кивнул Ванцзи, заранее соглашаясь на все, что придет Усяню в голову. — Пойдем?        — Идем, Лань Чжань, — весело фыркнул юноша и пара направилась в башню Кои. Ослик трусил за Ванцзи, иногда с надеждой поглядывая на заклинателя, в надежде, что ему еще перепадет яблочко.       Отведя ослика в местные конюшни и определив на временное проживание, Ванцзи попросил накормить, напоить и обустроить животное, пока они все будут тут находиться. Усянь дополнил распоряжение, наказав конюхам угощать его личного ослика сладкими яблоками. Слуги молча поклонились и обещали как следует ухаживать за животным.       Вечером в комнату Ванцзи и Вэй Ина пришли Лань Сичэнь с Не Хуайсаном, которые очень долго смеялись, когда Усянь в красках живописал им историю приобретения ослика.        — Мой Лань Чжань — покоритель ослов, — смеялся лис, привалившись плечом к плечу Ванцзи и с нежностью поглаживая пальцы руки второго нефрита.        — Ему просто нравятся яблоки, — спокойно ответил Ванцзи, который таял внутри от нежности к своему спутнику.       Он смотрел на порозовевшее от смеха лицо Усяня, на его веселую улыбку и думал, что вот за такие моменты счастья своего лиса готов укротить хоть дюжину упрямых ослов и поразить сотню презираемых богачей.       Компания еще какое-то время пообщалась, а потом глава Лань и Хуайсан пошли в свои комнаты — наступило время привычного отхода ко сну у ордена Лань.       Лис, уже обернувшийся животным, вовсю крутился на кровати, изнемогая от желания побыстрее развалиться поверх Ванцзи, а тот неторопливо переоблачался в ночной халат и только посмеивался про себя, наблюдая за теряющим терпение Усянем.        — Ну Лань Чжань! — раздалось скуление у Ванцзи в мыслях. — Когда ты уже придешь ко мне в кровать? Я так устааааал за сегодня, — лис широко зевнул, показывая розовый язычок.        — Иду, — ответил Ванцзи, который внимательно разглядывал пушистое чудо, которое уже настолько органично смотрелось в его жизни, что теперь заклинателю казалось, будто лис всегда был с ним.        — Да, Лань Чжань, — внезапно пронеслось в голове Ванцзи, когда он уже привычно лег на спину и так же привычно поверх него растянулось теплое тельце. — У меня тоже ощущение, будто я знал тебя всю жизнь. Не удивляйся, — он хихикнул, — я чувствую эти твои мысли и полностью с ними согласен. Вполне возможно, что мы с тобой и раньше были родными душами, а теперь встретились вновь.        — Вэй Ин — родная душа, — серьезно ответил Ванцзи и положил тяжелую ладонь поверх спинки лиса, аккуратно прижимая к своей груди. — Спокойной ночи.        — И тебе, Лань Чжань, — носик лисика уже уткнулся в теплую шею заклинателя, а хвосты обвили ноги парня.       Через пару мгновений в комнате наступила тишина.       Усяня и Ванцзи ждало еще два дня ничегонеделания, пока шел этот бессмысленный совет.       За это время они, ну правильнее сказать — Усянь, облазили весь Ланьлин. Побывали в каждом его уголке. Разведали все более-менее приличные лавки. Купили всё, на что упал «взор» Усяня и наелись на всю жизнь сладкого. Насчет сладкого это уже были мысли Ванцзи, но лис с ним был в корне не согласен:        — Лань Чжань, — строго говорил он, пока грыз маленькое яблочко в карамели, — сладкого много не бывает. И не спорь со мной!        — Мгм, — Ванцзи не думал спорить с лисом. Он просто не мог взять в голову, как в того столько влезает еды.       Но что уж было поделать, раз Вэй Ину настолько полюбились танхулу? Правильно — покупать их ему и наслаждаться довольным видом Усяня. Да и, что греха таить, наслаждался Ванцзи не только тем, что лису было вкусно, но и тем, как юноша облизывает свои, покрытые подтаявшей карамелью, губы. Иногда второму нефриту даже приходилось зажмуриваться до боли в глазах, чтобы прогнать волны похоти, что накатывали на него от этого зрелища.       Усянь в своем удовольствии был так прекрасен, что просто дыхание перехватывало. Хотелось схватить этого непокорного лиса, прижать к себе вплотную, так, чтобы ни цуня не осталось между их телами, а потом горячо и страстно целовать. Захватить в плен своих губ этот порочный рот, проникнуть в него языком. Распробовать Усяня на вкус и навсегда отложить его в своей памяти. Запомнить руками каждый изгиб этого соблазнительного тела. Каждую эмоцию, что появлялась на этом прекрасном лице.       Но бедному Ванцзи приходилось держать себя в руках, потому что он не считал себя вправе сделать хоть что-то из того, чего ему так хотелось. Вначале три поклона. Священные узы брака. А уже потом — все остальное. Но тем слаще будет приз. Такими мыслями второй нефрит себя утешал.       А еще ему приходилось почти беспрерывно повторять самые нудные правила ордена Лань.       В общем — благочестивый и целомудренный нефрит был на грани своей выдержки.       Очередной вечер. Пара собиралась укладываться в кровать, когда в дверь раздался стук:        — Второй молодой господин Лань, — раздался голос кого-то из адептов Цзинь. — Вас срочно зовут в зал совещаний.        — Сейчас буду, — Ванцзи не повышал голоса, но адепт его расслышал и ушел.        — Мне пойти с тобой? — уныло спросил лис, которому совершенно не хотелось вновь слушать бредни, что несли заклинатели.        — Ложись спать, Вэй Ин, — Ванцзи обхватил ладонями сонное лицо Усяня и нежно посмотрел на него. — Я не знаю насколько задержусь. Не жди.        — Спасибо, Лань Чжань, — муркнул Усянь и лег в кровать, на сей раз оставаясь в облике человека. — Не хочу спать в лисьей форме без тебя, — тут же пояснил он, когда заметил, что Ванцзи смотрит на него с вопросом в глазах.        — Мгм, — второй нефрит кивнул, в глубине души очаровываясь этим намеком на полное доверие Усяня к нему: ведь если тот позволял себе спать рядом с Ванцзи в животной форме, значит вверял свою жизнь и не боялся удара в спину. Хотя заклинатель и так все это знал и точно так же готов был довериться Усяню, но все же видеть подтверждения этому знанию ему было приятно.       Ванцзи покинул помещение и ушел в зал, где уже вовсю гудели заклинатели, обсуждая какой-то дикий план, что пришел недавно в голову главе Яо.       Диким этот план назвал Хуайсан, шепнув это на ухо Ванцзи, как только тот занял свое место, сев позади главы Лань.       Сичэнь с вымученной улыбкой покосился на младшего брата и кивнул ему.       В зале разгорались дебаты, спор начался на повышенных тонах, некоторые вскочили на ноги и, размахивая руками, пытались доказать свою точку зрения.       Поднялся такой гвалт, что исчезновение из зала заседания Цзинь Гуаньшаня заметил только Не Хуайсан. Он слегка нахмурился, но пока молчал, предполагая, что тот отошел на некоторое время, чтобы распорядиться о чем-то. Однако, время шло, а главы клана Цзинь все не было. Младший Не уже встревоженно ерзал на своей подушке и глядел по сторонам.        — Что случилось? — не выдержал Ванцзи, который заметил такое поведение парня.        — Гуаньшань, — шепнул ему Хуайсан. — Он уже довольно давно вышел из зала и до сих пор не вернулся.        — Он хозяин, — сказал Ванцзи, — может вышел по делу?        — Возможно, — все больше нервничал Хуайсан, — но у меня какое-то нехорошее предчувствие.        — Мгм, — покачал головой второй нефрит, предпочитая не забивать себе голову проблемами главы Цзинь.       Но так продолжалось недолго. Вскоре метку на его ладони обожгло сильной болью и он зашипел сквозь зубы, вскакивая со своего места и фактически выбегая из зала.        — Что-то с Вэй Ином, — успел сказать он своему брату, который повернулся к Ванцзи.        — Иди, — кивнул Сичэнь, а сам продолжил слушать крики главы Яо, который вступил в спор с Цзян Фэнмянем.        — Я с тобой, — подскочил Хуайсан. — Не спорь. Так надо, — сказал он, когда заметил нахмурившееся лицо Ванцзи.        — Мгм, идем, — второй нефрит и младший Не поспешили в комнату, где оставался Усянь.       Уже на подходе они услышали громкий вскрик Усяня:        — Отвали!       А потом наступила полная тишина.       Ванцзи трясущимися от волнения руками распахнул дверь и в шоке уставился на то, что происходило внутри.        — Лань Ванцзи, — шипел за его спиной Хуайсан и пытался протиснуться внутрь, но широкая спина второго нефрита полностью перекрыла проход в комнату. — Дай посмотреть.        — Нельзя, — охрипшим голосом сказал Ванцзи. — Вэй Ин, надень повязку, тут Хуайсан, — это он бросил внутрь комнаты, обращаясь явно к Усяню.        — Сейчас, — в голосе лиса Хуайсан расслышал отчетливую дрожь. — Всё, можете входить.       Ванцзи окинул взглядом коридор на предмет поиска посторонних, а потом впустил вначале внутрь Хуайсана, плотно закрывая за ними дверь в спальню.        — Вот это сюрприз, — бормотал Хуайсан, который увидел то, что находилось посреди комнаты.        — Не переживай, Не-сюн, — раздался четвертый голос, на звук которого резко повернулся Ванцзи, — я был свидетелем всего и дам показания.        — Что же, — тут же лицо Не Хуайсана стало жестким и он жестом указал на столик, — присядем и обсудим сложившееся положение и как нам из него выйти с минимальными потерями. Все-таки то, что здесь произошло поднимет огромнейшую волну негодования.       Три заклинателя и Усянь устроились вокруг столика на подушках и внимательно стали разглядывать то, что стояло теперь посреди комнаты и вносило диссонанс в окружающую обстановку.