***
Рибел Харлок был, как сказал бы современный обыватель, породистым. Что, впрочем, неудивительно. Он происходил из богатой аристократической семьи, из тех жителей Галактики, за чистотой крови которых следили лучшие генетики Вселенной. Союзы допускались только с такими же чистокровными. Врачи научились исследовать зародившуюся жизнь в самой начальной её стадии набора хромосом, и если у плода находили хоть малейшие подозрения на отклонения, судьба его была предрешена. У элиты рождались дети с идеальной кожей, волосами, чистыми, ясными глазами, пронзительными и глубокими, идеальной фигурой. Никаких горбинок на носу, веснушек, лопоухости или, упаси Вселенная, хотя бы минимально искривлённых ног. Рожали аристократки исключительно через операционное вмешательство. Породистый ребёнок не должен был рисковать — при естественном пути всегда был риск родовых травм. Если всё же случались генетические накладки и у младенца обнаруживали родимое пятно на видном месте, портящее вид мраморно-белой кожи, или недостаточно ровный разрез глаз, или не соответствующую стандартам толщину кости, особенно носа и пальцев рук, несчастный новорожденный отправлялся в государственный приют, чтобы вырасти в крайне аскетичных условиях и не знать ничего, кроме пожизненной службы на благо и процветание своих правителей. Хотя по сравнению с теми, кому шанса на жизнь не давали совсем, эти дети были очень даже счастливыми. Рибел Харлок был породистым. Идеальным. Родился он на Венере в семье уполномоченного консула Земли и единственной дочери императора Мраморной Галактики. Не самая близкая к Земле, но именно с ней первой было налажено регулярное транспортное сообщение. Высокий научный прогресс позволил жителям Мраморной Галактики вывести особый генетический код — дети имели слишком идеальную кукольную внешность, но покорили этим генетиков земных. Уже совместные исследования и опыты позволили вывести особую расу, особый сорт — дети выглядели более естественно, но были так же красивы. Рибел Харлок был красивым. Густые чёрные волосы мягкой волной обрамляли идеальной формы лицо, идеальные миндалевидные глаза под ровной линией бровей цвета шоколада — у породистых детей никогда не выщипывали, не брили и не красили волосяной покров, это могло вызвать раздражение и покраснение кожи — в меру пухлые тонкие губы персикового цвета, прямой симметричный нос. Наследник Мраморной Галактики был идеальным ребенком. И стал бы идеальным правителем, если бы не прислуживал ему мальчик из тех самых счастливых несчастливцев, который в двенадцать неполных земных лет юного императора сказал ему, что в простолюдине, который доставляет на их виллу каждое утро лепестки роз для осыпания дорожки перед хозяйкой при выходе её из покоев после пробуждения, больше жизни, чем в нём, идеальном. Рибел Харлок был красивым. А ещё умным. И с характером. Здесь генетики были ещё только в начале исследований, и случилось то, что случилось. Рибел настоял, чтобы Арбиндж — так звали мальчика-слугу — показал ему жизнь простолюдинов. Мраморная Галактика потеряла своего будущего императора уже после первой такой вылазки мальчишек, хотя потом Рибел прожил на родительской вилле ещё двенадцать лет, чтобы в неполные двадцать пять шокировать все Вселенные, уйдя в Сопротивление. И до него пытались сломить существующую власть, но силы мятежников были несравнимо меньше, и бунты быстро подавляли. Космический пират Харлок стал первым, кто не только успешно уходил от преследования Правительства и межгалактической полиции, но и сплотил вокруг себя довольно сильную группу людей. Его целью был мир для всех и каждого, а не для избранных, жизнь по труду и заслугам, а не удачному рождению, равенство и свобода, обоюдосоответствующие обязанности и права. И за Харлоком пошли. Кто-то открыто, примкнув к его отряду, кто-то маскировался под обычных жителей, помогая своему капитану информацией, возможностью доступа в закрытые для него лично места, выходом на нужных ему людей. Космические пираты отбивали у патрулей пленников — направляемых на каторжные работы неугодных власти людей, помогали легализоваться беглецам с других планет, так же там преследуемых, вывозили беременных женщин, не желавших молча позволять убивать своих детей из-за гипотетического риска получить курносый нос или неровную линию уха. За Харлоком шли, несмотря на риск и непрекращающееся преследование. Те, кто входил в ближайшее окружение космического пирата, были вынуждены непрерывно мигрировать вместе с ним. Они не имели постоянного жилья, могли сорваться с места в любой момент, если от осведомителя поступало предостережение, но упорно шли к своей цели, готовые бороться за неё до конца. Мальчик Арбиндж остался со своим хозяином и стал его другом. Он вырос в не менее красивого мужчину и из «недостатков» имел лишь заметно острый подбородок и неканоничной формы глаза. Из-за этого его когда-то забраковали и отлучили от всего, на что он имел бы права в справедливом государстве. И Арбиндж первым пошёл за Харлоком, став его правой рукой.***
— Поехали. — Харлок махнул Арбинджу рукой и направился к другой, спрятанной за контейнерами, двери. — Наши люди устроили всё, как надо, — продолжал говорить тот, последовав за своим капитаном. — В той части порта выбили лампочки в половине и так тусклых фонарей, а часть грузов разгрузили так, что ближайшим камерам не видно, что происходит на причале. Харлок, не оборачиваясь, кивнул, выходя на улицу. Прохладный ночной солёный ветер пощипывал остающееся холëным лицо, но Харлок любил это ощущение. Оно бодрило, как мысли о будущей свободе, как ежеминутный риск, но и шаг за шагом упрямое движение к мечте. Капитан с помощником запрыгнули в небольшую лодку, которая тут же бесшумно стартовала с места. Короткий путь её лежал в ту самую часть причала «не для всех», где и творилось регулярно то, о чëм не знал обычный, довольный расписанной на каждый шаг жизнью обыватель, но чему регулярно мешал Рибел Харлок. — По уточнённым данным нашего источника, — продолжал говорить Арбиндж, пока лодка уверенно рассекала чёрную водную гладь, — среди сегодняшних арестантов врач, отказавшийся ставить опыты на изъятых при абортах плодах; полицейский, во время командировки на Луну помешавший избить водителя аэрокара, поцарапавшего полицейский борт, а у водителя просто случился тепловой удар из-за переработки; и наконец парнишка лет шестнадцати. Причины его отправки в африканскую колонию наш осведомитель не сообщил. Мальчишку, кстати, везут и охраняют отдельно, что наводит на мысль… — Политический? — Харлок, всем телом оставаясь неподвижным, чуть повернул к помощнику голову. Тот коротко кивнул. Освобождение «политических» Харлок считал особенно важным. Почти всегда те примыкали к его отряду и оказывались очень полезными. Обладая особыми знаниями, талантами, информацией, они сами с готовностью вливались в Сопротивление. Это власть называла их пиратами, сами они себя считали больше повстанцами, борцами за жизнь для всех, а не только для избранных. Лодка вынырнула из-за очередного причала, и рулевой приглушил мотор. Впереди, в тусклом свете дальних фонарей в темноте угадывались приближающиеся очертания каталажек — так называли транспорт для перевозки приговорённых к тюрьме или трудовой колонии. Обычно осуждённых перевозили к месту погрузки на тюремные корабли на одной каталажке, сейчас их было две. Политический действительно настолько важный или его так опасаются, что выделили отдельный транспорт? — За твоей группой врач и полицейский, — скомандовал Харлок, не смотря на помощника, он не сводил глаз с приближающейся цели. — Я займусь мальчишкой. Уточнять или смотреть, понят ли приказ, необходимости не было, Капитана слушались беспрекословно. Тень Арбинджа метнулась в сторону, куда сворачивала дорога. Помощник с частью отряда встретят первую машину, а Харлоку надо было отсечь вторую. Острым зрением Рибел ухватил мелькнувшее между прутьями решётки почти детское лицо. Парень был не похож на современных представителей молодежи. В нём было что-то простое и в то же время такое редкое сейчас. Плохо слушающейся рукой парень поправил волосы, и Харлок понял — естественность. И мелькнула шальная мысль… Как и все, Рибел знал о вечно живущих важных землянах прошлого, но лично пока не сталкивался. Но мальчик? Почти ребёнок? Кто он? Зачем был нужен Правительству? И чем насолил? Первая машина замедлила ход, и размышления пришлось прервать. Харлок подал привычный условный знак и направился наперерез второй. Схватка была короткой, бесшумной а благодаря сильно прореженному освещению и удачно стоящим контейнерам, ещё и для следящих камер незаметной. С первой машиной справились быстро и легко, освобождённые доктор и офицер помогли, оказавшись не слабого десятка, и, справились с рядовой охраной, пока Арбиндж и ещё двое нейтрализовали её командира, в одиночку оказавшего яростное сопротивление. В верных себе войсках правители держали настоящих фанатиков, готовых убивать их врагов даже с перерезанным горлом. Повстанцы не любили зря проливать кровь, стараясь избегать неоправданного применения насилия. Но не с армией того же Секретаря Круэла. Смотря, как раненный Арбиндж оторванным рукавом перематывает повреждённую руку, Харлок стиснул зубы, в который раз пообещав самому себе лично сойтись в схватке с Круэлом. Слишком многих он из-за него потерял, слишком много сгинули в тюрьмах и на урановых приисках. Стальной клинок блеснул в тусклом освещении пирса и безжалостно окрасил красным шею охранника, потянувшегося со странным шприцем в руке к мальчишке из второй машины. — Быстро, — коротко скомандовал Харлок, заметив, как хрипящий охранник успел нажать что-то на своем космофоне. Рибел слышал о выданном на его арест ордере. Преследовали его давно, терпеливо и основательно, поджидая, когда он совершит хоть малейшую ошибку, за которую можно будет по существующим законам прижать. Но Харлок умело не светился на камерах и всегда имел мастерски слепленные алиби на моменты захватов и других операций. А тут Круэл выписывает вселенский ордер… Причину пытались выяснить верные Харлоку люди в Секретариате, но всё было настолько засекречено, что результата пока добиться не удалось. Если убитый охранник подал сигнал о нападении, ни свидетелей, ни тем более других следов оставлять нельзя. Времени всё сделать чисто и аккуратно не было. Настолько не было, что Харлок впервые на мгновение растерялся, когда почти сразу после поданного сигнала вдали раздался другой — приближающихся экипажей подмоги. Засели в засаде? Случайно оказались рядом? Так или иначе, но что-то надо было срочно предпринимать. Мальчишка хоть не тупил, резво выскочил наружу и решительно нахмурился. «А парень — боец», — подумал Харлок. Не слишком худенький для драк? Зато, кажется, юркий… Приходилось признать, что придётся вступить в новую схватку, возможно, неравную. Но просто сдаться в руки людям Секретаря Харлок не собирался. — Уходи, — всё же сказал он мальчишке, когда из тумана вынырнули пять бронированных военных машин. Конечно, случайно оказавшихся рядом… — Нет, — твёрдо ответил парень. Сделав странные жесты руками и ничего этим не добившись, он раздосадовано зашипел, но остался стоять на месте. «Рибел Харлок, вы арестованы по приказу Секретаря Северо-Американской резервации по обвинению…» Как ни велик был интерес узнать, что ему хочет вменить Круэл, Харлок предпочитал остаться пока в неведении, зато на свободе. Освободившийся Арбиндж кричал за спиной, чтобы он уходил, но Рибел приготовился отразить нападение. Освобождённые арестанты горели искренним желанием помочь, но даже плюс три боевых человеческих единицы было ничто против возможной «начинки» стремительно приближающихся машин. Из тех на ходу уже выпрыгивали люди с мощными лазерными винтовками в руках, и Харлок понимал, что им понадобится по паре секунд для выстрела в каждого. Уйти ему самому, как и покончить с собой тоже не дадут — в арсенале групп задержания были мощные парализаторы, действия которых хватало на время, нужное, чтобы доставить арестованного в изолятор досудебного содержания. Что в его, Харлока, случае означало — в подземелье Круэла. О том, что секретарь оборудовал в подвалах здания в самом центре Вашингтона ходили только слухи. Никто не видел, а кто видел — тот не возвращался. Время неумолимо текло не в пользу повстанцев. Опережая первый выстрел, Харлок оттолкнул стоявшего рядом мальчишку, на что тот неожиданно юрко выскользнул из-под капитанской руки и, махнув уже своей на снова провальную попытку сделать пальцами загадочный жест, с довольной улыбкой на лице рванул вперёд — прямо в руки военных. А дальше было шоу. Харлок много чего видел, да и сам умел и любил устраивать. Но то, что он наблюдал сейчас, ни одна современная технология не демонстрировала. Летающим железным костюмом было не удивить, но то, что он вытворял… Точнее, они. Вслед за первым, появившимся из ниоткуда над головами сторонников власти, из ночного тумана выплыли ещё, Рибел даже не мог точно сосчитать — сколько. Закончилось всё ещё быстрее, чем с машинами бывших теперь арестованных. Всё сделал первый «костюм», другие в основном не давали сбежать побросавшим свои лазерные винтовки военным. Когда те окончательно затихли, странные помощники спустились к земле, зависнув, но не касаясь. — Дорогу покажешь? — усмехнулся первый. Голос был искажён механически, но мальчишка радостно рванул, повиснув у того на шее, хотя вопрос был обращен к Харлоку. Капитан повстанцев кивнул, и в ту же секунду другой костюм подхватил его и поднял в воздух — отцепляться от первого пацан отказывался категорически. Решив разбираться по ходу дела, Харлок показал, куда лететь. Вслед им за спиной пирс взлетел на воздух огненным шаром — костюмы заметали следы надёжно и наверняка. Харлок старался не терять невозмутимого лица, когда спустя короткий полёт они входили в неприметный ангар — совсем другой, не первый, запасной. — Как к вам обращаться, мистер?.. — обернулся он к снявшему костюм простым нажатием яркого круга посреди груди мужчине. Эффектное разоблачение, хоть и явно устаревшая технология. — Кофе есть? — усмехнулся тот в ответ из-под вновь повисшего на его шее мальчишки.