Просто любить

Дата: 12 сентября 2021 год Место: ледовая арена «Трактор». Челябинск. — Вера, сегодня мы все увидели твою новую прекрасную произвольную с четверными лутцами и тулупом. Три четверных! Мы знаем, ты давно хотела выполнить такой контент, и он наконец получился. Наступило облегчение? — вопрос Максима Транькова раздаётся эхом по арене. — Некое облегчение наступило, да. Рада, что выполнила все элементы, но работы ещё много, — ответ фигуристки не заставляет себя долго ждать. Через секунду она вновь кладёт микрофон на колени.       Первые выступления в сезоне прошли достаточно неплохо. Короткая программа с тройным акселем и произвольная с тремя четверными — цель любой фигуристки. Эта цель с каждым днём всё больше грязла в ярко-фиолетовых синяках, болезненных вывихах и нескончаемых слезах, но Вера была готова пойти на что угодно, лишь бы отобраться. Лишь бы поехать в Пекин. Лишь бы попасть на Олимпиаду. Алексея Николаевича хоть и не радовали её страдания, но он понимал, что ей это просто необходимо. И он не посмел отказать ей в её цели. — Желаем тебе удачи на грядущий сезон, и пусть этот прыжковый набор будет теперь всегда с тобой! — заключительные слова Маргаритты Мамун и перемещение камеры означали конец интервью. Отдав микрофон персоналу, фигуристка уходит за трибуны, где её уже ждут. — Пойдём, Верочка, — Алексей Николаевич приобнимает воспитанницу за плечо и медленно шагает в сторону спортивного зала. — И ты, Женя, иди с нами.       Резко нарисовавшийся рядом парень ничуть не смутил фигуристку. Они перекинулись взглядами и уже втроём продолжили дорогу.       Из всех друзей первым поддержал её Женя. Он сам планировал отобраться на Олимпиаду и знал, что без такого количества ультра-си девушке просто не взобраться на пьедестал чемпионата России. Он был рядом, никогда не пытаясь отговорить Веру от опасных прыжков — но это не значило, что он не волновался за неё. На каждую тренировку они ходили вместе, по пути весело обсуждая новый фильм, в зале смеялись с глупых шуток Миши, а на льду из раза в раз падали при выезде ненавистных четверных. После каждого падения он подавал ей руку помощи. После каждого падения она толкала Женю в спину, дабы он не сдавался и ехал дальше. Каждый понимал стоимость этой цели. И они продолжали карабкаться к ней вместе. Дата: 9 октября 2021 год Место: дворец спорта «Юбилейный». Санкт-Петербург. — И сколько? — Целых 150 грамм… — неловкое молчание Веры заставило Лизу размышлять. — Скинешь их в два счёта, — взгляд полный тревоги отражался в прямоугольных зеркалах зала. — Не унывай и пойдём на лёд, — Туктамышевой больше нечего было сказать.       Звуки режущегося льда и голоса тренеров полностью перекрывали шум ливня за пределами Юбилейного. Узкие коридоры словно давили своей тоской на мысли Веры. Олимпийский сезон, грядущий чемпионат России и… плюс 150 грамм. В пределах других людей это совсем ничего, но в мире фигурного катания это груз. Это бóльшая отдышка и тяжесть в теле. Но девушку сейчас заботила другая вещь: как она набрала эти граммы? Питание то же, тренировки стали только сложнее, а вес почему-то прибавляется — так быть не должно. Да и метающийся туда-сюда взгляд Лизы ничуть не утешал девушку. Ещё чуть-чуть и Веру бы окончательно сожрали её мысли, но громкий голос вырывает её из глубоких раздумий. — Ещё раз давай, ногу рано ставишь. Рано влево уводишь, — разъяснения Алексея Николаевича напоминают фигуристке о тренировочном процессе. Тревожный взгляд проходит по всем ребятам на льду. «Только у тебя такие мысли, собирись и тренируйся!». *** — Вера, почему тяжело так? Я молчу о центре. Со взвешиванием проблемы? — третью фразу Татьяна Прокофьева говорит тише, обращаясь лично к фигуристке. — Да, — девушка и слова вымолвить не в состоянии. Страшно, тревожно и стыдно. — Сколько? — 150… — вновь молчание. Фигуристка опускает взгляд, осматривая шнуровку коньков. Пальцы судорожно перебирают кольца. — Так, я тебя не убивать собралась. Пока что. Поэтому срочно скидывай их. Ясно? — тренер смотрит грозным взглядом прямо в глаза. Но от этого становится ещё тревожней. — Да… Ясно, — выслушав все наставления, Вера быстрым ходом едет на другой конец катка. Мысли в голове крутят шестерёнки с новой силой, они скрипят ещё сильнее. Но моментами механизм останавливается, после чего вновь начинает бессмысленный ход. Каждая её мысль и следующее предположение заходят в тупик. Такими темпами шкала нервозности скоро лопнет, а её осколки разлетятся далеко и стремительно. Она не замечает, как наворачивает уже четвёртый круг вдоль бортика. — Вера!       Резкий крик почти над ухом и хватка на предплечье заставляют девушку нажать рычаг остановки всех её мыслей. Обернувшись на источник звука, её взгляд вновь стремится вниз. — Почему попусту время тратим? — тон Алексея Николаевича снизился, но это уже не имело никакого значения, ведь все люди на катке и так смотрели прямо на фигуристку. — Простите, погрузилась в раздумья, — она смогла посмотреть в глаза тренера лишь на секунду. Стыд захлёстывал её вдвойне. — Если есть над чем подумать, то думаем за пределами льда. Сейчас мы работаем, а не дурака валяем, — слова Алексея Николаевича бьют по живому, ранят и без того шаткое состояние Веры. Глаза в момент покрываются влагой. — Я... — рычаг сработал, да вот не в ту сторону. Девушка отталкивает руку тренера и едет прочь к выходу со льда. Лёгкая влага на глазах превращается в слёзы, что неспешно катятся вниз по щекам и подбородку. Она бы и спорить с тренером не стала о своей халатности на катке, но утренний инцидент сделал своё дело. Шестерёнки больше не звенят, они все слетели к чертям. На их месте появился ком из страха и сомнений, дополняемый эмоциональной нестабильностью.       Ноги сами ведут её в раздевалку: забегает в помещение и тихо закрывает дверь. Не хочет, чтобы кто-либо видел её такую — в слезах, шаткую, слабую. Единственное, на что хватало сил сейчас, это закрыть трясущимися руками лицо и рыдать. Рыдать и смотреть на эти белоснежные коньки. Вспоминать свой последний чемпионат страны и его пьедестал, на котором её не было. Вспоминать чемпионат Европы, на который она не попала, а в последствии и чемпионат мира, во время которого она лежала в больнице. Фигурное катание все соки из неё выжимало, оставляя ни с чем. Но из этого ничего и появляются тревожность, апатия, нервозность и травмы. После этого ты тратишь время на адаптацию к привычным делам, начиная всю работу заново, а в последствии заканчиваешь карьеру. Вера не хотела для себя такого исхода, ни для кого бы не хотела, но то, что происходит с ней в последние дни, просто не может не вызвать подобных размышлений. Она любит фигурное катание, очень. Но оно беспощадно. Даже к самым искренним фигуристам.       Тёплые прикосновения к плечам отрезвляют, заставляют вскинуть голову вверх. Красные глаза через поток слёз видят размыто, но силуэт Жени она всё-таки узнаёт. — Вера, Вер, что случилось? — на его вопрос девушку вновь начинает трясти, руки сами тянутся скрыть горькие слёзы. Колени подрагивают от интенсивных всхлипов. Женя обнимает её, изредка шепча какие-то слова, но она не может ничего разобрать. — Вер, ты слышишь меня? — парень тревожно смотрит на неё. На её эмоции. Ему страшно за неё. — Да… Да, слышу, — она пытается отдышаться и вроде даже получается. — Умничка, теперь вдох, выдох… Вдох и выдох, — он следит и терпеливо ждёт. Его ни капли не волнует текущая тренировка и, уже наверное злой, Алексей Николаевич. — Прости… — За что? — парень смахивает её слёзы и берёт за руки. — За то, что пришлось увидеть это, — ей всё ещё страшно, но взгляд устремлён только на него. Она всегда может найти в нём своё спокойствие. — Я не хочу оставлять тебя одну в такие моменты. Я всегда рядом, слышишь? — он сильнее сжимает её ладони. — Говори со мной обо всём, что не даёт покоя. Так будет спокойнее и тебе, и мне, — смотрит в глаза, находя ответ в виде лёгкого кивка. — И как я сейчас вернусь на лёд? — в глазах вновь появляется тревога.       Не успев сказать и слова, сзади фигуристов слышится стук, а после и мужской голос. — Ребята, давайте выходите!       Не нужно много думать, чтобы догадаться, кто стоит за дверью раздевалки. — Нет, нет… Я не выйду, — вид Веры можно описать так: провинившийся маленький ребёнок боится выговора строгих родителей. Может, звучит смешно, но на самом деле от её лица, полного страха, становится как минимум грустно. — Всё будет хорошо, я рядом, — Женя берёт её руку и тянет за собой к двери раздевалки. Эти секунды отчаяния длились недолго, но страшно представить, сколько нервных клеток умерло у обоих.       Вот Женя поворачивает ручку, дверь приоткрывается. Вера вновь готова заплакать, боясь увидеть на себе злой взгляд тренера. Они вместе за руки выходят и остаются на месте, ждут комментариев Алексея Николаевича. Вера стоит позади парня, боясь реакции тренера. — Вера, выйди вперёд.       Тот самый момент, когда сердце перестаёт биться. В ушах стоит непонятный шум. Кончики пальцев превращаются в лёд.       Она готова под землю провалиться, но всё же делает шаг вперёд. Взгляд направлен вниз, так же рассматривает коньки. Слух не улавливает ни крика, ни упрёков, вовсе никакого голоса. Через несколько секунд ощущаются объятия, такиие похожие на отцовские. — Отпускаю вас на 20 минут раньше. Идите домой, — Алексей Николаевич смотрит уверенным взглядом на парня, тот ему отвечает положительным кивком. Мишин горд за подопечного — не бросил дорогого человека в таком состоянии, даже тренера не побоялся.       Мужчина разворачивается и медленным шагом уходит прочь. Вера стоит неподвижно, до сих пор не осознавая, что только что случилось. «Он… Не ругал меня?» — Вер, как ты? Может воды? — Женя тут же появляется в поле зрения. На его предложение девушка отрицательно машет головой и обнимает. — Спасибо, спасибо тебе, — шепчет ему в шею. Крепко сжимает руки у него за спиной, ещё раз мысленно благодаря парня. Его губы наконец посещает улыбка.