✷ ✷ ✷
— О-о-о, вы Тони Старк! — выскочивший откуда-то мужчина с диктофоном в протянутой руке на удивление правдоподобно состроил на лице выражение удивления, словно не наткнулся на него прямо у выезда у Башни. Тони, пожалев об отсутствии у машины крыши, медленно выдохнул. — Прошу уйти вас с дороги. Я спешу к парню. — Парню… — журналист сделал вид, что задумался. — Да, Стив Роджерс. — Мужчина услужливо сделал шаг в сторону, но что-то заставило Тони остаться на месте, а не вдарить по газам в то же мгновение. Журналист продолжил доверительно: — Ну, вы знаете, я бы тоже постарался не опаздывать на встречу с этим, не побоюсь этого слова… Монстром. Тони вздрогнул. Сжал ладони на руле и произнёс: — Это не так. Внезапное беспокойство резко усилилось, перетекая в состояние сильной тревоги. Наверное… Больше не стоит упоминать Стива. Чужая рука оказалась на его плече, неожиданно заставив дëрнуться. Тони смерил взглядом стоящего рядом мужчину и, противясь желанию надавить на педаль не глядя на дорогу или просто сдвинуться на пассажирское сиденье, с уверенностью, которой не чувствовал, сказал: — Не советую пытаться со мной что-то делать. В меня вживлены жучки, при длительном моëм отсутвии меня тут же бросятся искать довольно опасные люди. — А вам угрожает опасность? — с интересом спросил журналист, склонив голову набок. Руку убрал. Так что пока Тони концентрировался на ощущении на собственном плече, он не сразу осознал сказанное. — А разве? — должно звучать уверенно, но кажется таким жалким. Его напрягал журналист. — Вернее. Стоп, нет. Нет. О чëм вы спросили? — То есть, вы отрицаете то, что сами только что сказали? — улыбнулся мужчина и демонстративно покрутил диктофоном в другой руке. — Нет… — протянул Тони после паузы. — Я пытался вам угрожать. — Что ж, — усмехнулся журналист и с нетерпением подсунул диктофон ему едва ли не под нос. — Жертвы насилия часто ищут оправдания. — Вы где-то видите на мне синяки? — скептически изогнул одну бровь Тони. А затем очень некстати вспомнил о сине-зеленоватом огромном пятне на боку, вот уже три дня напоминавшем о том, что мощность в форсунках перед тестовыми полётами всë-таки следует проверять. — А разве насилие может быть только физическим? — вопросом на вопрос ответил журналист. — Физическое проще доказать. Указать жертве на знаки. Избиение, например. Но психологическое… — голос мужчины стал тише, размереннее: — Такой монстр становится ласков и добр, расстраивает сильнее и сильнее, разбивает сердце, прикрываясь благими целями, а добиваясь своего вновь бьëт наотмашь. Да чëрт возьми. Второй раз за день. — Кто вы такой? — севшим голосом спросил Тони. Мужчина уставился на него со странным взглядом и отключил диктофон.•••
— Так, ещё раз, — потëр переносицу Тони. — Ты устроил погром, чтобы все отвлеклись на тебя в то время, как огромное фиолетовое щупальцевидное существо скрылось в воде? Стив пожал плечами. — Сработало же. — О мой бог, — протяжно выдохнул Тони в потолок, затем его взгляд вернулся к Стиву. — Ладно. Где она сейчас? Стив отвернул голову. — Я думал, что поплыла домой… — Ага, — кивнул Тони, — то есть, в любой момент из Гудзона, распугивая туристов, вылезет огромное фиолетовое щупальцевидное существо. — Да туристы и приезжают в основном, чтобы на всякую хтоническую хрень посмотреть, с которой мстители сражаются, — практически выплюнул Стив. Затем продолжил тише: — Ладно, прости… Я и рад бы был свалить сам, оставив всех этих недоумков глубоко озадаченными, но они забрали мои личные вещи, а… — Даже не смей думать громить полицейский участок. — …другой способ вызывает твоë недовольство. Да. — Думаю, не только моë, — сощурился Тони, медленно расслабляясь. — Ну ты же знаешь, — подмигнул Стив и тепло улыбнулся. Тони хмыкнул и направился искать кассу.•••
— Возможно, я наткнулся на очередного неравнодушного, желающего вырвать меня из жутких лап страшного зверя, — тихо сказал Тони, лёжа у него под боком. Стив скосил на него взгляд и, нахмурившись, уточнил: — Он к тебе прикасался? Тони резко кивнул дважды, а затем моргнул и сказал: — То есть, ничего страшного, так, руку на плечо положил… Он пытался говорить легко, зная об этом необыкновенном таланте парня, но тот видимо прочёл всë-таки на его лице. Челюсть Стива сжалась а далëкий взгляд стал холоднее. — Нет, правда, всё в порядке, — торопливо произнëс Тони, положив руку ему на грудь. — Просто я… Я вспомнил. — Тут вроде бы должна стоять жирная точка, но Тони зачем-то продолжил: — Так, пустяк, на самом деле. Одна фраза, хах. Ничего особого не значит. Не важно. Он видел, как менялся взгляд Стива: полностью сконцентрировался на нём, наполнился жалостью, печалью и всеобъемлющей нежностью. — Это значит для тебя. Значит, это важно. Стив осторожно спустился ниже по спинке дивана и тихо продолжил: — Хочешь, я тебя выслушаю? — Не-е-е, — протянул Тони, ощущая поднимающееся в душе непонятное раздражение. — Я не хочу- Это всë давно уже в прошлом. Я справился со всем. Ну, хотелось бы верить.✷ ✷ ✷
Он стоит в каком-то помещении. Темно, но кругом стеклянные стены, закрывающие ярко освещённые ниши. Внутри люди — по человеку в камере. В ближайшей — чёртов Капитан Америка. Тони плотно сжимает губы, подбирается, изо всех сил старается не дрожать — он не знает, от чего. С этим он разберётся позже. Взгляд Стива за стеклом полон упрямства. Он не отводит глаз — таких красивых, красивых, красивых… — в сторону, продолжает пристально изучать, давить своей аурой. Тони не понимает, почему здесь находится. Он сжимает и разжимает пальцы несколько раз, его трясёт. — Ты поступишь правильно. Правильно? Фокус Тони в одно мгновение смещается. Он словно со стороны наблюдает за тем, как камеры открываются, как люди выходят наружу, как Стив проходит мимо него. Как оборачивается. Как улыбается. Как слегка хлопает его по плечу. Картинка меняется. Тони стоит где-то, обдуваемый ветром. Крыша? Какие-то люди окружают его, смотрят сверху вниз — Тони чувствует их взгляды, впивающиеся в него. Но сам на них не смотрит. Он в отчаянии вглядывается в голубые глаза напротив себя, говорит что-то жалкое. Он… умоляет? О чём? Тони понимает лишь, что задыхается, ему чертовски больно от чего-то, что его сознание сейчас никак не может ухватить. В груди всё сжимается, скручиваются все внутренности. Он продолжает о чём-то умолять Стива. Он просыпается с криком, с бешено колотящимся сердцем и фантомной обжигающей болью на щеке. Чужие руки мгновенно обхватывают его со спины, пока Тони, задыхаясь, пытается выпутаться из одеяла. Чей-то голос что-то шепчет, но больно, больно, нужно бежать… — …Тони!!! Он замирает в ужасе. Трясётся. Выныривает обратно в реальность. Напряжённо осматривается. Он… Он дома. В своей комнате. За окном даже не рассвело. — Всё в порядке… в порядке… Ты здесь, ты… Тони моргает заторможено, ощущая, как нежный шёпот над ухом действительно помогает — его дыхание постепенно начинает выравниваться. Сознание начинает заталкивать сон — воспоминания — обратно вглубь, хотя получается довольно плохо. Тони издаёт задушенное рыдание и поворачивается — руки вокруг него расслабляются, позволяя ему это сделать. Несколько мгновений он просто смотрит в перепуганное лицо Стива, ища все различия, а затем с влажным стоном утыкается лицом ему в шею, отчаянно цепляясь скрюченными дрожащими пальцами за его футболку. Страшно видеть эти кошмары. Он не может озвучить их — мозг старательно если и не стирает их, то закрывает к ним доступ. Тони лишь может представить, что именно ему снилось, основывая суждения на той боли, которую чувствует. Ему противно. Он сам — противен. Он прав был… Он даже не ожидает, что кто-то проявит нежность, заботу, несмотря на то, что так хочет, так нуждается в этом — ещё одно последствие подобного пробуждения. Просить — умолять — страшно, до ужаса жутко, потому что этого слишком много. Он того не стоит. Он ужасный человек. Он ужасный герой. Он… — Ты здесь, — горячо шепчет Стив с таким отчаянием, словно больно ему. Стив обнимает его, ведёт ладонью по позвоночнику до шеи и обратно вниз. Другой рукой прижимает его к себе крепче, обхватив за трясущиеся плечи. Утыкается носом в волосы, заявляя куда-то ему в затылок: — С тобой всё в порядке, ты в порядке, ты в безопасности… Мысленно Тони там. Он задыхается от боли — не физической, нет. Его… Его не должно существовать. Ему нужно… Ему н… Тони резко осознаёт окружающую его реальность. Стив тёплый. Стив дрожит. В комнате горит свет. Одеяло сбито. Мозг справляется. Кажется. — Так, прекрати, здоровяк, — Тони слегка хлопает его по плечу, заставляя отпустить. Отодвигается, смотрит на него несколько озадаченно, склоняет голову набок. Ровным голосом продолжает: — Ты плачешь? Стив болезненно улыбается: — Нет. — Ок, — Тони подползает к краю кровати и не слишком грациозно с неё скатывается. Автоматическими действиями впихивает ноги в тапочки, сдёргивает по ходу движения со стула кофту, влезая в неё уже около двери. — Я хочу есть. Стив просто смотрит на него. Затем так же быстро поднимается, обходит кровать, покидает вместе с ним комнату, мимоходом проводит по его плечу.•••
Только-только начинает светать. Тони щурится на пасмурное небо за окном, уткнувшись в кружку, полную молока. Кружка — круглая. Стив, что-то бормоча себе под нос — напевая? — возится у плиты. От двери раздаются шаги. Тони поворачивает голову, чтобы увидеть, как Наташа, зевая и шаркая по полу босыми ногами, входит в кухню, поправляя на себе футболку, заменяющую ей платье. Футболка — красная. Стив тихо переговаривается с ней — пару раз оба бросают на Тони взгляды, но он лишь пожимает плечами. Затем Стив ставит перед ним тарелку с чем-то… круглым. Тони молча смотрит в тарелку. Тарелка — голубая. На тарелке… На тарелке. На тарелке… Раздаётся какой-то щелчок в голове, а затем Тони вздыхает, поднимая вилку. Панкейки. Это просто. Это кухня. На кухне стол. На столе тарелка… На тарелке панкейки. Тони вздыхает опять.✷ ✷ ✷
Завтрак действительно вкусный. Только вот съедать его приходится в спешке, давясь, пока никто не вошёл в комнату. Тони не уверен насчёт остальных — профессиональные убийцы вообще передвигаются в пространстве так, словно телепортируются, — но приближение Стива он способен отслеживать постоянно. Быстрое движение рукой — и перед Кэпом уже Аймен, пристально смотрящий на него светящимися прорезями для глаз. Стив смотрит на тарелку перед ним, изгибает бровь в какой-то странной интерпретации удивления, а затем как ни в чём не бывало сообщает, что им пора. Тони кивает. Поднимается быстро со стула, в готовности переминается с ноги на ногу, не совсем уверенный, что сказать или что сделать. Стив уже отворачивается, задумавшись о чём-то. За дверью раздаётся недовольный возглас — Сэма, судя по всему, — так что лицо Стива мгновенно искажается и он идёт разбираться. Аймен тихо выскальзывает из помещения вслед за ним, чтобы посмотреть, чтобы оценить обстановку и… и бездействовать. Не вмешиваться. Неуверенно скрестив руки на груди стоять и наблюдать. — …Тони? Он вздрагивает. Почти с ужасом бросает взгляд в сторону источника звука, медленно моргает. Несколько секунд замешательства, а затем Тони с разъярённым шипением отталкивает от себя тарелку и подрывается с места. Он злится на самого себя. Злится до такой степени, что хочется что-то разбить, сломать, может даже что-то в себе… нужно просто переждать. Эта эмоция обычно исчезает столь же быстро, как и появляется. Он уже знает. Это проверено. Нужно просто перетерпеть. Панкейки так и остались нетронутыми.