Любовь среди тьмы

      Тэхен уже несколько столетий бродит бесцельно по миру, скрываясь от людей во тьме ночных лесов. Пытаясь понять, почему вообще существует в этом мире. Он родился с проклятьем, не позволяющим ему умереть, но, находясь рядом с живыми существами, проклятье отнимало их жизни. Первыми жертвами его проклятия стали родители и те, кто окружал их при родах.       Пролежав младенцем несколько десятков лет среди костей, забирая жизни всех заходящих в комнату, он научился ползать, а после ходить. Его тело росло, но с очень медленной скоростью, и вот когда он прожил на земле уже около 600 лет, походил на парня лет двадцати пяти. За это время он отнял неимоверное количество жизней. Тэхен не хотел этого, он не специально.       Будучи еще ребенком и гуляя по окрестностям крупного города, в котором родился, он подходил к людям, стараясь обратить на себя внимание, тянул за одежду, но те успевали лишь сказать «чего тебе?» или «кто ты?», а после падали и больше не вставали. Маленький Тэхен не понимал, что происходит, и просто со временем стал избегать поселения людей. Они все равно не хотели с ним разговаривать, а когда разошелся слух про странного мальчика, убивающего все, чего коснется, и вовсе убегали, едва завидев.       Его неестественно белый оттенок волос днем отражал солнечные лучи, от чего казалось, что его пряди словно живой огонь, а ночью переливались серебром от лунного света. Помимо странного цвета волос, он имел ярко-красные глаза, которые пугали жителей еще больше, отчего люди нарекли его Дитя Дьявола. Но самому парню понравилось однажды услышанное имя — Ким Тэхен.       Вообще он отдаленно слышал человеческую речь и часто не понимал, что означают услышанные слова. Сам он ни с кем не разговаривал, за все шестьсот лет он не проронил ни слова. Не умел. За неимением собеседника ему не нужно было кому-то что-то объяснять. Он общался сам с собой выдуманными или мимолётно услышанными словами.       Со временем он понял, что все люди и животные, попадающие в радиус около двух метров от него, умирают в течение пяти секунд, а растения — только если он их коснется. Но мальчика всегда так привлекали красивые яркие цветы, порой так сильно хотелось их коснуться или погладить живого пушистого зверька, но, как только он это делал, растения вяли и чернели, а звери, умирая, тут же теряли мягкость шерсти.       В нежелании причинять всему живому вред он сначала ушел в горы. Там было слишком холодно, и по первости он решил терпеть, найдя какую-то пещеру. Но оказалось, что он делал это зря, так как все равно блуждающие животные забирались к нему и засыпали вечным сном. Ему каждый раз приходилось спускаться с горы и закапывать их тела, он видел однажды, что так делают люди, и повторял за ними, считая, что так положено. Неся очередной трупик зверька, он решил больше не подниматься.       Теперь бродил только ночью, когда основная живность дремала, а люди не ходили по лесам. Он не нуждался в солнце, воде, еде, сне. Тэхен несколько раз пытался умереть разными способами, но кроме жуткой боли он ничего больше не получал. Ему казалось, что люди, которые умирают от его проклятия, испытывают такую же боль, и от этого еще больше не хотелось ни на кого натыкаться. Но часто любопытство брало верх, и он подглядывал за людьми издалека.       Сейчас, бродя в полной тьме лесной чащи, куда не проникает лунный свет, он старался как можно меньше прикасаться к деревьям, но все же оставлял после себя на траве мертвые следы от босых ног. Ему не нравилась одежда, особенно обувь, и поэтому предпочитал ходить босиком. Хотя в самом начале он подражал людям и надевал вещи, как у них, но одежда все время была не по размеру и лишь мешалась. Пока Тэхен не наткнулся на плащи, когда аккуратно проникал в деревеньки и воровал вещи, если замечал, как те сохнут на веревках рядом с домишками, и плащ оказался самой удобной одеждой. Но обувь никто не выставлял так же, да она ему и не нужна.       Выйдя на поляну, полную спящих цветов и высокой травы, его взгляду открылось небольшое озеро. Черная гладь воды отражала лунный свет, который поблескивал от маленькой ряби, что пускал по поверхности легкий ветерок. Тэхен подошел ближе к озеру, он любил касаться воды. Она не умирала от его прикосновений, ну или он просто не замечал явных изменений. Присев на корточки, парень зачерпнул холодную воду и поднес к лицу, умываясь. Капли, оставшиеся на коже, приятно охлаждали. Ему нравилось, как вода обволакивает тело, и захотелось вновь ощутить это. Он потянулся к завязкам плаща и вдруг услышал всплеск.       Неподалеку в озере всплыла голова. Кажется, это был человек. Тэхен видел лишь темные мокрые волосы. Голова плыла к противоположной стороне берега, а Тэхен, затаившись в высокой траве, наблюдал, не отводя завороженного взгляда. Из воды вышел обнаженный парень, его светлая кожа отсвечивала луну, но правая рука была по локоть полностью черной. Он встряхнул головой, как делают животные, чтобы стряхнуть воду с шерсти, и обернулся, смотря точно в сторону Тэхена. Но Ким знал, что его не видно за травой, так что парень не должен был его заметить. Видимо, тот просто осматривался и случайно повернул голову в этом направлении. Куда был устремлен его взгляд, Ким не видел, но все равно боялся пошевелиться, чтобы, случаем, не коснуться лишний раз растений и не привлечь внимание. Парень, простояв так несколько секунд, повернулся обратно и, с разбегу превращаясь в белого большого волка, скрылся в чаще леса.       Так странно, за всё время блуждания он ни разу не натыкался на таких существ, ему бы хотелось последовать за тем и посмотреть, есть ли еще ему подобные. Но боялся причинить им вред. Вдруг он столкнется с кем-то случайно. Тэхен решил остаться на месте и просто дождаться, когда существо вновь появится около озера, по крайней мере, он надеялся на это. А ждать он умел, по сути, только это и умел. Ему бы родиться обычным ребенком, прожить обычную человеческую жизнь и спокойно умереть. Но судьба распорядилась иначе.       Он лег и стал рассматривать чистое звездное небо, это было его любимым занятием. Хоть луна и была большой и яркой, все же его привлекали именно блестящие маленькие точки, которых было огромное множество, и они совсем не боялись эту холодную луну, но боялись теплого солнца, сбегая с небесного полотна до следующей ночи. Почему так всегда в жизни, он словно солнце, которое безжалостно сжигает все вокруг, поэтому люди, как звезды, избегают его. Но почему луна не боится солнца? Она просто становится менее яркой, но все же поглядывает на то издалека. А несколько раз он видел, как луна, сгорая в объятьях солнца, выходила целой и продолжала свой путь. Как она смогла выжить после таких обжигающих прикосновений? Неужели и в этом мире есть кто-то, способный выдержать его проклятье? Или это только для тех, кто в небесах, а ему это показывают только как в насмешку? Ведь он за все время не встретил такого человека.       Пролежав всю ночь и весь день, не двигаясь и блуждая в раздумьях, он не заметил, как наступила новая ночь, и лишь всплеск воды нарушил его мысли. Он поднялся и выглянул. В воду с противоположной стороны берега входил тот парень, которого он видел прошлой ночью, так же смотря в том направлении, где лежал Ким. Но сейчас-то он точно был незаметен среди травы. И всё же ему казалось, что парень смотрит прямо на него.       Тот, заходя в воду по грудь, нырнул. И после всплеска настала тишина. Тэхен долго всматривался в черную поверхность, но парень не всплывал. Ким даже чуть привстал, ведь парень под водой находился уже достаточно долго. Но, всматриваясь вдаль, он совсем не заметил, как практически рядом с ним из-под глади воды всплыла лишь черная макушка с белыми глазами. Он обратил на нее внимание лишь тогда, когда парень встал в полный рост.       Тэхен, испугавшись, попятился назад с криком «Ой!», ведь это кричат люди, когда хотят, чтобы кто-то остановился? Но, кажется, парень его не понимал и лишь медленно направлялся к нему. Тэхен знал еще одно слово «нет», оно точно должно сработать. Пятясь назад, он выставил перед собой руки и крикнул «Нет». Получилось, парень остановился. «Нет» для надежности повторил он.       — Я еще ничего не спросил, чтобы отвечать «нет», — улыбнулся парень.       Тэхен отметил, что существо перед ним очень красиво, а его улыбка милая и очаровательная. И его жизнь он точно забирать не хочет, но и перестать смотреть на него не может. Он медленно отходил назад, боясь, что тот опять направится в его сторону.       — Да куда ты уходишь? Подглядываешь вторую ночь и уходишь, как поймали? — парень вновь сделал шаг в сторону Тэхена.       Ким не понимал ни слова, что говорит тот. И, все еще боясь навредить незнакомцу, сорвался со всех ног вглубь леса. Но это не помогло, парень, обратившись в волка, догнал его в два счета. — Ой! Нет! Смерть! — бежал и кричал Тэхен, перепрыгивая корни и большие упавшие ветки.       Волк с рыком, обогнав преследуемого, рявкнул, вставая у того на пути. Тэхен не понимал, почему существо гонится за ним. Но его жизнь забирать не хотел, поэтому быстро поменял курс и устремился в другую сторону, крикнув «Нет». Пробежав несколько метров, он оглянулся, но не увидел белого волка. Кажется, наконец-то тот от него отстал. Остановившись, Тэхен никак не мог отдышаться, даже в боку кололо так, что он жмурил глаза. Ноги подкашивались, он так не бегал за всю свою жизнь, не было необходимости, а тут…       — Ох и заставил ты меня побегать, — набросился парень со светлой кожей и черной рукой, заваливая Тэхена на землю.       Ким в испуге стал брыкаться и произносить какие-то слова, возможно, фразы, но нельзя было ничего понять. Все слова были выдуманы им самим.       — Я ничего не понимаю, — поморщился парень, вглядываясь в испуганные красные глаза с фиолетовым отблеском, прижимая всем телом Тэхена к земле. — На каком языке ты говоришь?       Но Тэхен замолчал и зажмурился, считая до пяти. Он не хотел видеть, как парень безжизненным телом свалится на него. Ему было очень жаль, что такая красота исчезнет из мира за считанные секунды, и бриллианты слез покатились из глаз.       — Я сделал тебе больно? Почему ты плачешь? — тихо спросил парень, нежно прикасаясь к уголкам век светлой рукой, стирая влагу.       Тэхен удивленно раскрыл глаза, он досчитал уже два раза до пяти, но парень-волк все еще жив.       — Почему? Я — смерть. Дитя Дьявола. — Тэ понял, что с парнем можно говорить только людскими словами, но он знал их так мало, а у которых знал значение — еще меньше.       — Правда что ли? Самого Дьявола? — посмеивался парень. — Знаешь, я даже верю. Так прекрасно может выглядеть лишь он и его чадо, — продолжая гладить пальцами гладкую смуглую кожу щеки. — Не понимаешь меня, да? — видя полное замешательство в алых глазах. — И откуда ты такой взялся? — парень сказал это даже скорее себе. И выдохнув, продолжил: — Давай знакомиться. Я — Чон Чонгук, — показывая пальцем на себя, чтобы тот понял, что это его имя.       — Чо Чогу, — постарался повторить Тэхен.       — ЧоН ЧоНгуК, — поправил парень-волк.       — Чон Чонгук, — повторил Тэ. А парень одобрительно покивал.       — А ты? — показал он пальцем на красноглазого, но тот молчал. — Имя, твое имя? Дитя Дьявола? — Тэхен поморщился, когда Чонгук так его назвал, ему казалось это прозвище немного обидным, так как люди обычно кричали его в страхе, убегая. — Не нравится?       — Ким Тэхен, — выговорил наконец-то Тэ.       — Фух, ну хоть с этим разобрались, — выдохнул Чонгук.       Он не знает, почему бежал за этим парнем и зачем вообще устроил этот диалог. Но почувствовал еще прошлой ночью сильный запах смерти, ему стало любопытно, что там. Когда увидел это создание, в волосах которого отражалась сама луна, а глаза, словно два рубина, с неприкрытым интересом изучали его тело, ему самому захотелось узнать того ближе. Кто же знал, что они говорят на разных языках? Видимо, парень был издалека, ведь языки ближайших городов и деревень, окружающих их лес, он знал.       — Как же с тобой говорить? — задумчиво почесал голову Чон.       Все это время Чонгук лежал на парне, боясь отпустить того, а то вдруг опять убежит. Конечно, в форме волка он его догонит в два счета, но опять бегать и пугать парня не хотелось.       Вдруг острый слух Чона уловил движение рядом, кажется, Тэхен тоже его услышал, так как они одновременно повернули головы на источник звука. Из кустов на них смотрели два зеленых глаза. Это всего лишь обычный волк, такой и в подметки Чону не годится, но как тот смог подойти так близко незамеченным?       Чонгук медленно поднимался, ожидая нападения незваного гостя. Почему тот вообще пришел? Обычные лесные волки чувствуют таких, как Чон, и не подходят близко, боятся. Но хищник, стоя в кустах, скалился, готовясь к атаке, и, как только прыгнул в их сторону, Чонгук быстро обернулся в белоснежного волка с черной передней правой лапой. Чон тут же вцепился в шею нападающего, тот, взвизгнув, повалился замертво. Но вот только не Чонгук являлся причиной смерти животного. Рядом все еще лежавший Тэхён закрыл глаза и мысленно попросил прощения у очередной жертвы его проклятья.       «Прости меня, пожалуйста, упокойся с миром», пронеслось в голове Чона, но это были не его мысли. Обычно они так общаются с кланом в образе волков или когда находятся на небольшом расстоянии. Но сейчас рядом только мертвый хищник и Тэхен.       «Это ты сказал?» Повернул морду к Киму Чон.       «Что?» Тэхен удивился, услышав в своей голове вопрос голосом, не принадлежавшим ему самому.       «Ты можешь со мной общаться ментально?» Как это возможно? Не понимал Чонгук. Это определенно Тэхен, но он не принадлежит к их расе, как тогда у того получается с ним связаться?       «Я не знаю, я просто общаюсь так обычно сам с собой. Ты меня так слышишь?»       Для Чонгука было еще удивительней не то, что он его слышит, а то, что еще и понимает, ведь парень до этого произносил какую-то несуразицу. Общение через мысли не работает как переводчик, и когда они встречались с другим кланом, который говорил на другом наречии, то и в мыслях они говорили так же.       «Слышу и понимаю»       «Почему ты жив?» Задал волнующий Кима вопрос.       «В смысле?» Чонгук вообще не понял, с чего такой вопрос и что он должен на него ответить.       «Все, кто ко мне прикасаются или находится рядом, умирают, как это бедное животное. Мне очень жаль его».       У Чонгука был один секрет, которым он не очень любил делиться, да и кроме вождя в его поселении больше никто не знает о нем. И, скорее всего, причина была именно в нем. Но все равно стало как-то не по себе, ведь из-за его любопытства он мог закончить так же, как этот волк. Вот почему от парня пахнет смертью, но, как бы он его ни боялся сейчас, Чонгука все равно притягивало это существо, даже его запах, казалось, отдавал чем-то сладким, особенно сейчас, когда он в форме волка и его обоняние острее.       Чонгук так долго молчал, что Ким «заговорил» вновь:       «Можно… Можно я потрогаю твою шерсть?» Что мысли, что вид Тэхена были неуверенными.       Если бы Чонгук был в форме человека, то было бы видно, как румянятся его щеки от смущения. У их расы не принято, чтобы кто-то прикасался к кому-то в обращенной форме. Иногда так могли делать дети по глупости, но не взрослые люди. Такие действия считались унизительными, словно отношение между человеком и собакой, но при этом и слишком интимными, если такое происходило у пары.       А Тэхену очень хотелось проверить, такая ли она мягкая на ощупь, как на вид.       После долгой борьбы с самим собой Чонгук медленно подошел к парню, тот так же медленно протянул руку к шее животного, легко касаясь шерсти.       «Мягкая», неосознанно произнес Ким, заставляя Чонгука краснеть внутренне еще больше. А Тэхен, осмелев, улыбаясь, повис на шее волка, обнимая, и терся лицом о пушистую белую шерсть. «Ты такой мягкий и теплый, я впервые к кому-то прикасаюсь». И отстранился, он не хотел пачкать того своими слезами, которые не смог сдержать от новых ощущений. «Спасибо».       «Почему ты плачешь?» Поинтересовался до ужаса смущенный Чон действиями и словами Тэхена.       «Я так долго живу на этой земле и ни разу не мог прикоснуться к живым существам. Я всегда мечтал об этом. Но не хотел причинять вред всему живому. Я так рад, что могу коснуться тебя без последствий. Спасибо». Впервые Тэхен чувствовал спокойствие, умиротворение и безразмерную радость.       «Я рад, что смог тебе помочь, но мне пора, прости. Мне нужно быть в моем поселении до рассвета». Чонгук врал, он еще раз пять успеет добежать до дома до первых лучей солнца. Но сейчас он чувствовал такое сильное смятение, что хотелось спрятаться. Наверное, для первого знакомства ему слишком симпатизировал светловолосый парень, Чонгук даже готов признать, что тот ему нравится и вполне возможно может стать его парой.       «Хорошо, беги, если нужно». Как-то грустно произнес эти слова Тэхен: «Если захочешь вновь встретиться, я буду ждать тебя около озера».       Волк, не сумев сдержать свой порыв желаний, лизнул щеку парня, оставляя влажный след, и умчался в глубь леса.       Ким ошарашенно потрогал мокрую кожу лица и засмеялся. Наконец-то он завел друга, как у обычных людей. __________       Чонгук прибежал в поселение намного раньше обычного, но пошел не домой, а к своему другу Чимину. Ему хотелось как можно скорее поделиться новостями и своими чувствами. Он тихо подошел к окну комнаты Пака и начал шкрябать деревянную стену лапой.       «Мини!»       Через время окно открылось.       — Чего тебе, собака сутулая? — недовольный своим пробуждением сонно произнес друг.       — Вежливость из тебя так и прет, — обернувшись в человека, хмыкнул Чонгук. Он не обижается на слова Чимина, так как знает, что тот не со зла, просто не любит, когда его будят посреди ночи. Ведь все поселение, кроме Чона, живет днем. — Отойди, я залезу.       — Ты надолго? — недовольно, но все же отходя в сторону от окна, поинтересовался Пак. — И почему ты вечно голый? — возмутился Чимин, когда друг оказался в комнате.       — Мне так удобно, ты же знаешь, что я бегаю по лесу только в облике и постоянно хожу купаться в озере, так для чего мне тогда одежда? — Чонгук не стеснялся своей наготы перед другом, так как они оба омеги.       — Ну так что у тебя произошло такого, что не потерпит до утра? — все же Чимину было любопытно. Ведь Чонгук очень редко его будил по ночам, а если он здесь, значит, что-то того беспокоит.       — Я встретил одного странного парня, и, кажется, он мне нравится, — алея щеками, произнес Чон. — Как мне точно понять, нравится он мне или нет? Ну, точнее, может быть, он моей парой?       — Ого-ого, куда закрутил. Встретил кого-то из соседнего племени? — удивился Чимин, зная, какой друг придирчивый к партнерам. Он уже отказал нескольким главам других кланов. А тут повстречавши кого-то один раз, сразу говорит о создании пары.       — Нет, он вроде как человек. Но я не уверен, — замялся Чон. Он и правда не знал, с чем столкнулся..       — Стой-стой, мы же не можем создавать пары с людьми, да и вождь не одобрит, ты же знаешь.       — Папа пока не должен этого знать, не рассказывай никому, ладно? — с щенячьей надеждой заглядывал в глаза другу.       Их клан состоял только из омег, и во главе стоял его папа-омега. Многие смешанные племена с сильными вождями-альфами пытались ни раз завоевать их территорию и подмять клан под себя, но терпели поражение. Несмотря на слабый вторичный пол, в их поселении преобладали достаточно сильные парни-омеги, да и девушки были не менее воинственны. Только с каждым годом их деревушка все больше редела, а клан слабел.       — Ты знаешь, что у тебя через две недели намечена случка на твою течку? — оповестил Чим друга.       — Что? Когда это решили? — опешил от таких новостей Чонгук.       — Вчера днем к нам приходил очень сильный альфа из племени за Южной горой. Твой папа согласился.       — А меня кто-нибудь спросил? — раздраженно произнес Чон. Как его могли вот так просто продать непонятно кому?       — Ты знаешь наши порядки. Тебя никто не просит заводить с ним пару. Всего-то забеременеть и родить сильного омегу.       — Всего-то?! — Чонгука пробирал истеричный хохот, как могли с ним так поступить?       Ведь папа разрешил, что он может выбрать себе пару сам, как сын вождя. Чон смотрел на друга и не понимал, почему тот так спокойно говорит об этих вещах. Ведь Чонгук много раз обсуждал с ним, что хочет отказаться от таких порядков, когда станет вождем. Он никогда не принимал роль инкубатора на себя и не желал видеть ее в других. Ему всегда была противна даже мысль об этом.       — Гу, ты же знаешь, это один раз, и от тебя отстанут, — пытался убедить друга.       — Ты с ума сошел? Я не буду в этом участвовать! — злость накатывала с каждым произнесенным словом друга.       — Гу, у нас нет выбора, в этот раз мы не сможем противостоять. Их клан очень силен. И если ты откажешься, тебя все равно возьмут, но насильно. Не лучше ли просто отдаться один раз, чем быть чьей-то игрушкой?       — С чего ты взял, что они потом отступят? — не веря, что Чимин реально так думает.       — Твой папа договорился, что это будет один раз, и если родится альфа, то ребенка отдадут им.       — Ты серьезно не видишь в этом никакой проблемы? Для тебя всё это нормально? — Но, видя в глазах друга ответ «да», Чонгук взбешенно рыкнул и выпрыгнул в окно, превращаясь на ходу в волка.       Слезы гнева не могли катиться из глаз животного, но душили внутри. Как? Почему в их клане продавать себя — это нормально? Чонгук никогда не понимал этого и не хотел с этим мириться. Почему он должен ложиться под какого-то альфу лишь для продолжения рода? Эта мысль была настолько ему ненавистной, что вызывала тошноту. Живот неприятно скручивало, а мысли крутились в неверии, не желая принимать ситуацию. Чонгуку хотелось убежать как можно дальше из поселения, но нужно было поговорить с вождем, вдруг Чимин всё напутал. А если нет, может получиться переубедить папу. ____________       Тэхен с нетерпением ждал следующей ночи, он очень надеялся, что парень-волк придет к озеру вновь. Лежа в траве с прикрытыми глазами, Ким имитировал сон, он никогда не спал и не видел сновидений, лишь блуждал в раздумьях. Услышав шорох травы, а потом тепло рядом, он открыл глаза.       «Привет», произнес мысленно Тэхен улегшемуся под боком белому волку.       «Привет», грустно раздалось в голове Кима. Животное, вздохнув, прижалось сильнее.       Тэхен без опасения, зная, что не навредит существу рядом, прикоснулся к Чонгуку, пропуская мягкую шерсть между пальцев. Какое же прекрасное это чувство — просто дотрагиваться до кого-то живого. Ощущать чужое тепло и дыхание. Ведь все трупики, к которым он прикасался, были лишены этого, и причиной тому был он сам. Но сейчас, прижимаясь, он не забирал чужую жизнь. Ким уже и не надеялся найти свою луну в этом мире.       «Могу ли я тебя потрогать в человеческой форме?», спросил с надеждой Тэхен.       «Но тогда мы не сможем общаться», все еще грустя, ответил волк.       «Научи меня», не видел проблемы Тэхен.       Чонгук обратился в человека. Ким теперь отчетливо видел, как тот с задумчивой грустью смотрел своими очаровательными белыми глазами куда-то вниз, в траву.       «Почему ты грустишь?» — произнес Тэхен, как обычно, в мыслях, но парень ничего не ответил, не слышал. Обидно, что они и правда могут общаться только, когда он в волчьей оболочке. — Чочонгу? — позвал Ким, желая прикоснуться к опечаленному лицу напротив, но не решался.       — Трогай раз хотел, — произнес Гук.       Тэхен, замерев, пытался разобрать слова парня, но всё равно не понимал. А тот даже не смотрел в его сторону.       Заметив, что Ким ничего не предпринимает, Чонгук поднял глаза, упираясь в красные, в которых читалось замешательство и беспокойство. Взяв в свою светлую руку чужую, приложил ладонью к оголенному торсу. Прохладные пальцы Тэхена, слегка осмелев, двигались по коже. Прикосновения хоть и были практически невесомы, но так приятно ощущались, что Чонгук зажмурился, пытаясь сдержать свои неправильные желания. Вот кому бы он отдался без сожаления, но теперь он принадлежит другому. И он должен сохранить девственность для какого-то неизвестного альфы. А если сорвется сейчас, то товар будет испорчен. Как же мерзко! Почему его жизнь должна быть такой?       Отвратительные мысли, одна хуже другой, вновь стали заполнять голову, и Чонгук не смог сдержать слез. Уткнувшись лбом в плечо Тэхена, он продолжал издавать всхлипы. Парень тревожно что-то бубнил, но Чон не мог разобрать ни слова. Наверное, он пугает его своим поведением, но Гук не в силах сдержать соленые потоки из глаз. Ему до безумия обидно и противно от самого себя.       Ким, видя странное поведение парня, тут же убрал руку, переживая о том, что мог сделать больно. Пытался узнать, что с ним, но Чонгук лишь слегка содрогаясь всхлипывал, обнимая и даря живое тепло. Неуверенно Тэхен приобнял парня в ответ и улегся с ним на траву. Ким был в полном замешательстве, ему не приходилось кого-то успокаивать, он даже не мог понять причину, но было как-то больно видеть слезы прекрасного существа. Кажется, если Чонгук сам прижимается, то не прикосновения Тэхена тому виной. Но тогда что? Как узнать? И почему он знает так мало слов? За столько лет мог бы и научиться, но избегал людей и не считал, что ему вообще когда-нибудь пригодятся их знания.       — Почему? — спросил Тэхен, прикасаясь к волосам, закрывающим заплаканное, но все еще прекрасное лицо. Ему хоть как-то хотелось узнать, о чем думает парень, чтобы тот поделился с ним тем, что терзает Чонгука.       — Можно я поцелую тебя? — спросил Чонгук, хоть и знал, что его не поймут. Но сейчас так хотелось хоть что-то получить. Если он ничего не может, кроме объятий и поцелуев, то хотя бы это. Чон сам потянулся к чужим губам.       Тэхен видел однажды, так делали люди, но не понимал, что это может значить. Парень-волк нежно сминал его губы. А Ким не знал, что ему делать. Было очень приятно, непривычные ощущения. Мозг полыхал эйфорией от касаний губами теплого живого существа. Странные мысли окутали Тэхена, хотелось находиться к парню ближе, хоть и так уж ближе некуда, но этого было мало. Повторяя движения чужих губ, он обхватывал своими, посасывая. Тэхен не мог насытиться новыми для него ощущениями. Руки неосознанно гуляли по голому телу, наслаждаясь прикосновениями.       Но вдруг под пальцами вместо мягкой кожи оказалось что-то похожее на обугленное дерево. Вздрогнув, Тэхен прервал поцелуй, резко повернув голову, чтобы посмотреть, до чего он дотронулся, но это была всего лишь черная часть руки Чонгука. Вопрос, почему она такая, тут же всплыл в голове и так же быстро пропал, когда он перевел взгляд на парня. Тот, кажется, даже не понял, что случилось, глаза были красные от слез, взгляд поплывший от поцелуя, румяные щеки, губы блестели от слюны, дыхание сбито.       «До чего же ты прекрасен», произнес Тэхен в голове, хоть и зная, что тот его не услышит.       Обхватывая лицо парня, потянулся за новым поцелуем, наваливаясь сверху. А можно ли губами касаться не только губ? Киму очень хотелось пройтись ими и по другим участкам кожи парня. Он неуверенно стал вести поцелуи в сторону, касаясь щеки, скулы и ниже. Обхватывая губами пульсирующую венку на шее, решил медленно провести по ней языком, чувствуя, как та постукивает об него. Он думал, что за сегодня это самое впечатляющее, что он ощутит, но от его действий Чонгук издал тихий стон. И вот это было самое впечатляющее. Звук прошелся по телу, ударяя в низ живота. Тэхен, не думая, с большим усилием стал присасываться к шее и водить по той языком, вытягивая из Чона больше манящих звуков. От этого в паху приятно тянуло, а член стал твердеть. Ким немного не понимал, почему так происходит, но, пока он чувствовал, что это приятно, значит, всё в порядке.       Чонгук плавился от чужих губ на своем теле. Не хотелось ни о чем думать, просто лежать и получать удовольствие от прикосновений. Но если так продолжится, он не сможет сдержаться, а поэтому нужно все прекратить, пока не стало поздно. Слегка оттолкнув от себя парня, он превратился в волка.       «Я сделал тебе больно?» тут же услышал он обеспокоенное в голове.        «Нет-нет, прости. Мне всё понравилось», успокаивал Тэхена Чонгук. «Просто мы не можем так продолжить. Иначе мне захочется большего», хотя ему уже хотелось.       «Большего?» Было видно, что Ким не понимал, о чем говорит Гук.       «Ты никогда не занимался ничем подобным?» поинтересовался Чон, хотя ответ и был очевиден, ведь если Ким говорит правду, то никогда ни к кому не прикасался, а значит, и поцелуев, и секса у того не было. У Чонгука тоже не было, но как и что он знает.       Тэхен отрицательно помотал головой, а потом вновь обратил внимание на черную лапу и спросил:       «А почему она такая?»       Чонгук тут же попытался спрятать лапку от глаз Тэхена, он настолько к ней привык, что и забыл о своем изъяне.       «Мне пора», передал мысленно Чон и подскочил, срываясь на бег.       «Стой! Пожалуйста!» резко поднялся Тэхен, чтобы остановить волка. И Чонгук замер, повернув морду в сторону Кима. «Пожалуйста, давай просто поговорим. Научи меня человеческому языку».       Волк подумав, сдался, возвращаясь обратно и ложась у ног парня. __________       Чонгук, за разговорами даже не заметил, как прошла ночь, и, как только небо посветлело, он, подскочив, кинув быстрое «прости» без объяснений, умчался в глубь леса. Ему нужно было до того, как взойдет солнце, добежать до любого укрытия, но лучше, если до дома. Он жил ночной жизнью не по своему выбору. Всё дело в его рождении.       Его отец был обычным человеком. Смешение крови не позволяет рожать детей, обычно зачатия вообще не происходит. Но так получилось, что его папа-омега забеременел, роды были очень тяжелые, и Чонгук родился мертвым. Омега, еле пережив такие страдания, не хотел мириться со смертью своего ребенка. Под покровом ночи он выкрал трупик сына, которого по традиции после смерти должны были сжечь на третий день. И помчался вглубь лесов. Было одно место, небольшой домик на опушке, где жила знахарка, которое было запрещено посещать волкам. Знахарка помогала людям с их недугами и не только, беря за это разную плату.       Стоя под дверьми обветшалого деревянного домика, омега, не думая ни секунды, уверенно постучался. Молодая девушка в бордовом балахоне с ярко-рыжими волосами, открыв дверь, хищно улыбнулась.       — Ну проходи, если искренне веришь, то я помогу и с этим, — кинув быстрый взгляд на сверток в руках омеги.       Они прошли в единственную комнату в доме. В помещении было чисто, но везде висели разные сухие веточки, цветы, разные засушенные части животных. Омега боязливо оглядывался, ожидая подвоха, ведьме не было никакого доверия, но была надежда.       — Клади сюда, — указала на единственный стол в середине комнаты. — Ты знаешь, что я беру плату, и за такое я бы могла загнуть небывалую цену. Но твой случай очень необычный и интересный. А самое захватывающее — это его судьба. Так что за такой подарок я попрошу лишь одно. Ты не будешь вмешиваться в жизнь сына. Он будет омегой, и ты не должен подвергать его правилам своего клана. Он должен сам привести свою пару. Ему однажды повстречается очень специфический человек. Я, конечно, вижу многое, но не всё, и мне до жути интересно, сможет ли он понести от него или нет. Его жизнь обрывается на их встрече, а потому мне нужно сделать так, чтобы он ее пережил.       — Но он и так сейчас мертв, — дрожал омега, не совсем понимая, что несет эта сумасшедшая, но был на всё согласен, чтобы его сын жил.       — Да это не проблема, — махнула рукой ведьма, как будто возрождение мертвых — это пустяк. — Он не совсем мертв, считай, просто спит. Его людской организм не поспевает за волчьим. И если бы завтра вы его сожгли, то да, он бы умер. У тебя необычный ребенок, потому и рождение его необычно, как ты знаешь, его вообще не должно было быть. Он может так проспать и год, ну плюс-минус, но все равно умрет от истощения. Я же разбужу его сейчас и подготовлю к будущей встрече, но будет один побочный эффект: его ничто не сможет убить, кроме солнца. Ему нельзя будет находиться под прямыми лучами, иначе они просто сожгут его тело. Ты согласен на это? Если нет, то он умрет, когда встретит того человека.       — Делай что нужно, — уверенней произнес омега. Он сможет уберечь своего ребенка от солнца, если это поможет тому прожить долгую жизнь.       — Хорошо. Произнеся, девушка развернула пеленки и приложила руку к животу малыша. Через минуту раздался живой плач ребенка. От этого звука омега не смог сдержать слез радости и благодарности. — А сейчас самое сложное… ***       Маленькому Чонгуку все время запрещали выходить из дома, говоря, что он болен. Все окна в помещениях были занавешены плотными шторами, ни один лучик солнца не проникал внутрь. Но так было интересно, что же такого на улице? Как выглядит солнце, которое несет для него опасность, и почему? Ведь Чонгук ничего ему не сделал, так почему оно в обиде на него и хочет навредить? Любопытство взяло верх, и однажды, когда никто не видел, он подошел к окну. Опасливо оглянувшись по сторонам, убедившись, что рядом нет папы и помощниц, он аккуратно одной рукой отодвинул тяжелую ткань. И как только солнечный свет попал на кожу, та вспыхнула. На крик прибежали все жители дома, стараясь потушить огонь. Когда они это сделали, Чонгук увидел, что рука почернела и стала похожа на уголь в их печи. Он долго плакал от боли, обиды и собственной глупости. __________       Как только последний луч солнца скрывался за поверхностью земли, Чонгук бежал со всех ног к озеру и возвращался впритык. Каждую ночь, утопая в ласках, Чон желал большего и чувствовал желание партнера, но всегда останавливал себя. Их максимум был в ублажении ртом и руками друг друга.       Тэхен быстро учился в понимании человеческой речи, и можно было общаться без формы волка всё чаще. Что с каждым разом усложняло задачу Чонгуку не поддаваться искушению, ведь парень был очень тактильным и при любом удобном случае прикасался к Чону. И если в облике животного еще можно было сдержаться, то, когда прохладные руки касались горячей голой кожи, пуская табун мурашек, вся выдержка сыпалась к черту.       За два дня до течки Чонгук почувствовал сильный жар и слабость. Он лежал в кровати, постоянно проваливаясь в сон, и не заметил, как наступила ночь. Но был не в состоянии подняться, живот скручивало от боли, а в голове был один Тэхен. Течка началась раньше намеченного времени. Природный запах скошенной травы и гари разносился по всему дому.       — У тебя течка? — обеспокоенно произнес папа, влетая в комнату сына. — Почему она началась раньше? — подходя к кровати Чонгука, он заметил на открытых участках того красные пятнышки засосов. — Кто? Кто это сделал? — взбешенно спросил омега, откидывая одеяло, и, как он и думал, точки покрывали все тело. Неужели?..       — Это… это Тэхен, я встретил его… — слабым голосом пытался ответить Чонгук, укутываясь в одеяло. — Я не спал с ним… — успокаивал он папу.       — Ты встретил того человека? — тихо проговорил омега сам себе, вспоминая слова рыжей знахарки. Он был обязан ей за оказанную услугу и знал, что не должен препятствовать. Но вдруг это не тот или Чонгука хотели взять силой? — Ты… Тебе нравится этот человек? — пытался добиться ответов от ничего не соображающего сына. — Ответь мне, я не буду ругаться. Мне просто нужно знать, что это было по твоему желанию и что тебе никто не навредил, — как можно мягче произнес вождь.       — Тэхен никогда не навредит мне, — бубнил парень. — Я хочу, чтобы он был моей парой, — боясь, что папе не понравятся его слова, но все равно сказал их, потому что хотел этого всей душой.       — Хорошо, — сдался омега.       — Что? — удивился Чонгук, он рассчитывал на любую реакцию, но точно не на такую.       — Я приведу его, скажи, где его найти.       — Нет! — вскрикнул парень, пугая папу своей реакцией. — Нет, — более спокойно, — если ты подойдешь к нему, то умрешь.       — Он убьет меня? — насторожился, не понимая, вождь.       — Да, но не специально, на нем какое-то проклятье, забирающее жизни.       И тут омега понял слова ведьмы, означающие «подготовку к встрече», если бы она не наложила защитное заклинание, его сын умер бы, случайно повстречав того человека. Тогда это однозначно он.       — Если это так, то сам иди к нему.       — А как же сделка? Ты сам говорил, что нам никак не справиться с ними. — взволнованно произнес Чонгук, хотя самому уже не терпелось увидеть Тэхена.       — Я что-нибудь придумаю, — обманчиво спокойно произнес омега. — Сделка, заключенная много лет назад, важнее. Если я помешаю вашему сближению, одна рыжая ведьма придет за тобой. Я не знаю, убьет она тебя или придумает что-нибудь похуже. Но я не намерен отдавать тебя ей.       — Но почему тогда ты назначил случку? — пытался понять Чонгук.       — Ты уже слишком взрослый, и я уже думал, что она ошиблась и никакого человека ты не встретишь, или этот кто-то будет из тех кандидатов, которые приходили к тебе. Когда пришел этот альфа, я подумал, что им может быть он. Ведь если бы ты его видел, то понял, о чем я. Он необычайно красив, силен, его волк имеет специфичный окрас, но, видимо, я ошибся. — задумчиво говорил папа. — Давай помогу встать, доведу, до куда смогу.       — Нет, мне хватит сил, — отмахнулся Чонгук. — Но точно ли всё будет нормально? — Чон видел какую-то неуверенность в голосе и виде вождя.       — Всё хорошо, беги. Возвращайся, когда закончится течка. И помни, я люблю тебя. — Поцеловав сына в лоб, обнял.       Чонгук мчался по лесу, больше ориентируясь на манящий запах, чем на память. Перед глазами всё плыло, он еле разбирал очертания деревьев, разум мутнел, не давая соображать. Выскочив на поляну с озером, он так и бросился в волчьей форме в черную воду, переплывая то напрямую, а не оббегая, как обычно. Горький запах смерти со сладкими нотками звал. Выходя на противоположном берегу, Чонгук в обличии волка накинулся на лежащего парня сверху, прижимая лапами к земле.       Влажный шершавый язык несколько раз прошелся по лицу Тэхена, превращаясь в обычный. Вся вода, что скопилась на шерсти животного при превращении в человека, упала на парня под ним, впитываясь в чужую одежду. Чонгук, ведомый желанием, прилип к губам Кима, не давая тому и слова вставить. Тяжело дыша, он развязывал завязки на плаще парня, как делал это кучу раз, но сейчас от нетерпения его руки тряслись, а пальцы не слушались, и веревки не поддавались так же быстро, как обычно.       — Помоги мне, — прошептал Чон.       — Почему торопиться? — спросил Тэхен, но помог, освобождаясь от ткани.       — Можно, — радостно произнес Чонгук. — Сегодня можно все. — широко улыбаясь, не веря, что вообще это произносит.       — Большее?       — Большее, — кивнул Гук.       Беря чужую руку, он завел ту за свою спину, заставляя прикоснуться к сочившейся смазкой дырочке.       — Мокро, — произнес Тэхен, смотря на свои пальцы и растирая между ними склизкое вещество.       — Мокро, — подтвердил Чон — вставь туда пальцы.       Тэхену не нужно было повторять, он и так давно хотел это сделать, но Чонгук запрещал, а сейчас было разрешено. Парень-волк выглядел очень желанно: волосы в полном беспорядке, блестящий поплывший взгляд, раскрасневшиеся щеки, слегка припухшие губы от безостановочных покусываний, в которые хотелось вцепиться и самому. Резко пихая сразу два пальца в Чона, поймал его вскрик губами, переходящий в удовлетворенное мычание. Не представляя, как нужно, полагался лишь на свое предчувствие.       Делая поступательные движения рукой, периодически сгибал пальцы, вырывая прекрасные стоны Чонгука, которые вместе с хлюпаньем смазки раздавались в полной ночной тиши. Казалось, даже ветер затих, наслаждаясь звуками. Тэхен водил губами по шее парня, засасывая кожу, постепенно спускаясь ниже. Вбирая во влажный плен сосок, водил по бусине языком, периодически покусывая, он знал, что именно так нравится его волку.       — Войди в меня, пожалуйста, я больше не могу терпеть, — потираясь собственным возбуждением о чужое и насаживаясь на пальцы, просил Чонгук.       — Как?       — Замени пальцы членом, пожалуйста, — скулил Чон, внутри него все скручивало и полыхало, а в голове метался омега с сильным желанием быть покрытым.       Тэхен провел по своему стволу, размазывая смазку, стекающую по руке, приставил головку к входу и медленно приподнимал бедра проникая внутрь. Такое же тепло как от проникновения в рот, окутало его член, но мягкие стеночки плотнее облепляли его, даря совершенно иное удовольствие. Тэхен не торопясь насаживал Чонгука, боясь сделать что-то неправильно, но парень, не выдержав, сам опустился до конца.       — Все хорошо? — поинтересовался Ким, видя, как Чон жмурит глаза.       — Да, двигайся, — требовал волк.       — Ты назвать я имя, — просил Тэхен.       — Я должен назвать твое имя? — переспросил Чонгук, а парень покивал. — Тогда скажи это правильно. Давай, ты знаешь слова.       — Ты назваи мое имя, — немного подумав произнес Ким.       — Почти, — посмеялся Чонгук и хотел двинуться самостоятельно, но красноглазый парень крепко прижимал его бедра к себе. — Повтори за мной. Я хочу, чтобы ты назвал мое имя.       — Я хоу… — ошибаясь, махнул головой и быстро провел языком по губам. — Хочу, чтобы ты назвал мое имя, — с заминкой, но повторил парень.       — Тэхен, — наклоняясь к уху Кима, произнес с придыханием. — Двигайся, Тэхен. — уже изнемогая, просил Чон.       И парень на пробу толкнул бедрами вверх, тихий стон опалил шею Тэхена. Набирая скорость, выбивал новые выдохи и звуки из тела сверху, льющиеся в самое ухо. Он прижимал Чонгука к себе ближе, не желая отпускать. Жар чужого тела так приятно ощущался на коже, образуя капельки пота между ними. Перекатываясь, положил Чона спиной на траву, нависнув сверху и упираясь на руки, стоявшие по обе стороны от головы парня, Тэхен не отрывал красных глаз от лица Чонгука. Меняя темп на спокойный, но более глубокий, наблюдал, как тело под ним мечется в удовольствие, закрывая глаза, раскрывая рот и заламывая брови.       «Прекрасен. До чего же ты прекрасен», произносил Тэхен про себя. Он бы с радостью сказал это вслух, но боялся сделать ошибки в словах и тем самым испортить атмосферу.       Открывая свои белые глаза, Чонгуку стало неловко от того, как пристально рассматривает его небывало идеальное существо, в волосах которого светится луна. Парень-волк, оплетая руками и ногами тело Тэхена, притянул того ближе к себе, легко прикасаясь губами к сгибу между плечом и шеей.       Ким плавно двигался, получая дикое удовольствие от медленного трения. Это был их первый раз, и торопиться совсем не хотелось. Но даже нежно проникая в разгоряченное тело, сводил этим с ума себя и Чона. Такие движения ощущались ярче, казалось, он чувствует каждой клеточкой, как мягкие стеночки Чонгука будто с нежностью гладят его член.       — Так приятно, Тэхен, — выдохнул слова Гук, закатывая глаза.       Всеми фибрами ощущать в себе плоть Кима было до безумия приятно. Бежав сюда, Чонгук рассчитывал на дикий и безудержный секс, как двух людей, сорвавшихся с цепи. Но неторопливые скольжения Тэхена заводили намного сильнее. А нежные поцелуи, покрывавшие все его лицо, заставляли чувствовать себя любимым. Как бы ни сложилась дальше его судьба, он не жалеет, что отдал свою девственность именно этому красноглазому парню с луной в волосах. Да, он не сможет привести его в свое поселение, так же как и сам покинуть его, ведь он сын вождя и должен унаследовать клан. Но он очень надеется, что парень не захочет в ближайшее время уйти с этого места, и он сможет провести с ним еще много течек. — И я приятно, — произнес Ким. — Не «я», а «мне», — улыбнулся Чонгук. Так мило, когда Тэхён делал ошибки. — Мне, — исправился парень и чмокнул поднятые уголки губ своего волка. — И мне приятно, — стал набирать темп Тэхен.       Он приближался к пику, разум мутился, сердце бешено колотилось, во рту чувствовалась боль и собиралась слюна, у основания члена будто что-то распирало внутри. Но Ким давно потерял связь с миром, чтобы заметить это. Подчиняясь инстинктам, он вцепился клыками Чонгуку в сгиб шеи, надавив бедрами, входя как можно глубже, замер.       — Что? Узел? — спросил почти удивленно Чонгук, который также был не в себе от удовольствия и того, как член парня внутри, набухая сильнее, давил на приятные точки. Боль от укуса и наслаждение от узла сделали свое, заставляя Чона сотрясаться в оргазме. Семя Тэхена заполняло нутро Чонгука, и такое же липкое белое вещество, выливаясь из пульсирующей плоти между их тел, пачкало кожу.       Ким, устало завалившись всем телом на волка, делал глубокие вдохи, восстанавливая дыхание. Чуть отстранившись, попытался выйти, но член будто что-то крепко держало внутри.       — Не могу, — запаниковал Тэхен.       Чонгук звонко засмеялся, видя расширившиеся в испуге красные глаза.       — Не бойся, это нормально. Нужно просто немного полежать, пока не спадет узел, — нежным голосом успокаивал Чонгук. — Обними меня, — протянул руки навстречу парню. — Когда сможешь выйти, нам нужно будет найти укрытие. Я не рассказывал тебе, стеснялся, но если останусь на солнце, то сгорю, — показывая на черную руку, а Тэхен, взяв ее в свои, оставлял легкие поцелуи на шершавой поверхности.       — Я почти понял, — эту фразу Ким запомнил практически сразу и говорил ее без ошибок. Течка прошла быстрее, чем обычно, и на третью ночь Чонгук смог вернуться в поселение. Но, подходя ближе к домикам, в нос ударило большое количество незнакомых запахов. Озираясь по сторонам, Чон подходил к своему дому, дверь которого была распахнута. Насторожившись, он вошел внутрь. — Ну явился наконец, — грубый голос, очевидно принадлежавший чужаку, разрезал абсолютную тишину. — Я уже заждался… — Чонгук, беги! — крикнул папа-омега, стоявший рядом побитый и связанный. — Молчать! — приказал альфа-чужак и хлестким ударом опалил щеку вождя омежьего племени.       Утробно рыча, Чон накинулся на альфу, тут же нанося удар кулаком, но был остановлен и пойман за замахнувшуюся руку. Чужак легким движением выкручивая ладонь Чонгука, утробно рыкнул в ответ, выпуская тяжелые феромоны. Может, омеги других племен и не могли бы этому противостоять, но на этой территории жили те, кто лишен инстинкта подчинения, поэтому, ухмыльнувшись одним уголком губ, Чон смог нанести удар второй рукой. Черная конечность слушалась намного хуже, и замах не получился таким сильным, как хотелось бы.       Не ожидавший такой подставы альфа чуть отшатнулся, выпуская руку омеги и проводя пальцами по челюсти, куда пришелся удар.       — Бешеная сука, — сквозь зубы прошипел чужак.       Замечая, что тот превращается, Чон, не теряя ни секунды, обратился первым и наскочил на чужого пестрого волка. В скорости обращения Чонгуку не было равных, поэтому альфа, не успев опомниться, был уже повален. Но, быстро сориентировавшись, вцепился зубами в горло белому животному, окрашивая шерсть в красный цвет. Два волка сцеплялись, рыча и визжа, одновременно отпрыгивая друг от друга и скалясь, вновь сплетались в клубок, катаясь по помещению.       Племя омег не уступало по силе альфам, а Чон, имея на себе защиту от любой смерти, был практически непобедим. Раны, которые оставлял ему чужак, быстро заживали, не принося той боли, что чувствовал альфа от увечий, нанесенных Чонгуком. В отличие от белого волка, пестрый уже дышал тяжелее, и движения были медленнее. Видя поражение предводителя, из тени дома вышли и другие альфы, которых сразу не заметил Чон, так как был полностью сконцентрирован на одном. Чужаки накинули тяжелую железную сеть на омегу, блокируя его движения.       «Кто вы?» ментально рычал Чонгук, брыкаясь и еще больше путаясь в цепях.       «Я тот, кто должен был получить тебя, такова была сделка», раздался в голове грубый голос, принадлежавший пестрому альфе.       «Я ни за что не лягу под тебя».       «Не обольщайся, детка, мне не нужны испорченные игрушки», в голосе чувствовалась надменность и усмешка. «Ты мне был обещан девственником, а от тебя другим за километр несет, еще и меткой пришел светить. Ваша территория принадлежит мне, и непонятное поселение волчьих подстилок мне под боком не нужно. Я хотел по-хорошему договориться и скрепить узами наши племена, но вы все, видимо, решили выбрать плохой вариант. Я предполагал, что тебя спрячут, но такого неуважения к себе я не ожидал, что мне предложат уже пробованный товар…»       «Заткнись! Я бы никогда тебе не достался!»       «Знаешь, мне даже не жаль, омега должен быть хорошеньким и покладистым, а ваше племя неповинующихся сучек нужно стереть с лица земли».       «Ты омерзителен!»       «А милые омежки моего племени считают иначе».       Принимая облик человека, чужак-альфа отдал приказ:       — Убить тут всех и сжечь деревню, а этого бешеного вывести наружу, пусть видит, что бывает со строптивыми омегами, ведь всё происходящее по его вине.       Железные цепи плотно окутывали тело волка. Когда Чонгука волокли наружу, он мог увидеть, как его папа бездыханным телом свалился на пол. За что?! Слезы душили внутри, не имея возможности выйти наружу, пока он в облике животного. За что? Просто так прийти в чужое поселение и убивать живущих в нем. За что? Да они не как простые омеги, но они никого не трогали, не отбирали территорий. Их деревенька была маленькой, всего в десять домов. Они никому не мешали, не вели каких-то крупных торговлей, как другие племена. Просто существовали на маленьком клочке земли. За что?       Волк брыкался в сети, пытаясь выбраться, пока дом за домом вспыхивало поселение. Нет-нет-нет, этого не может быть! Чонгук плотно закрывал глаза и резко открывал. Ему казалось, что это просто кошмар, и он сейчас проснется в своей кровати, спустится на первый этаж, увидит улыбающегося папу, помощниц, а, заглянув к Чимину, помчится в лес к озеру, где его ждут объятья Тэхена. Но сколько бы не жмурился Чонгук, кошмар не рассеивался, редкие вскрики, рычание, скулящий визг и потрескивание дерева от охватывающего его огня продолжали раздаваться.       — Этого я заберу себе, — проговорил один из альф, пришедший с чужаком, вынося Чимина без сознания из его дома.       «Чимин! Нет!», кричал Чонгук, но никто его не слышал.       — Как хочешь, — пожал незаинтересованно плечами предводитель.       Чонгук активней задвигался в цепях, рыча и выбиваясь.       — Хватит брыкаться! — ударил волка ногой рядом стоящий. Чон, рявкнув, стал двигаться в его направлении, клацая зубами. — Огрызайся сколько хочешь, эти цепи специально для таких бешеных сук, как ты, — гадко смеялся альфа.       — Здесь закончили, уходим! — выкрикнул предводитель.       — А с этим что делать? — постучал ногой по телу волка, будто это мешок с хламом, а не живое существо.       — Оставь тут, — и, подходя ближе, главный альфа присел на корточки, обращаясь к Чону. — Я слышал, что ты не переносишь солнце, даже интересно, что с тобой случится. Но у меня нет времени наблюдать за этим, так что, может, вернусь через дня два посмотреть, что случилось с твоим телом, — мерзко улыбался чужак. И, поднимаясь, крикнул: — Уходим. Чонгук скалился и рычал, но уже не так активно, в спину покидающим поселение. Он остался один, запертый в теле волка, лежащим под тяжелыми цепями, среди горящих домов. Они задумали это с самого начала. Чонгук был в этом уверен. Если они принесли с собой такую сеть, то ни о какой сделке не было и речи. И, возможно, воспользовавшись телом Чона, он уволок бы так же его к себе, убив всю деревню. Ночь заканчивалась, и небо освещали первые лучи, но пока не касались тела волка. За что?! Вой безысходности вырывался из груди, оглушающим эхом разносясь по округе, достигая ушей врагов и не только, а из глаз животного катились слезы. __________       — Чонгук? — лежа на поляне и ожидая следующей ночи, в предрассветный час ушей Тэхена достигла чужая печаль. Сердце сжималось, принося боль. Парень прижал руку к болевшему месту, но это не помогало. Ведь внутренние раны невозможно смягчить одним прикосновением — Чонгук!       Неуклюже поднимаясь на ноги из-за торопливости, путаясь в плаще и спотыкаясь, он бежал на зов. Тэхен понятия не имел, куда идти, ведь ни разу не уходил с Чонгуком и даже близко не подходил к его поселению, боясь навредить жителям. Немного колеблясь и сейчас, но все же стремился в ту сторону, куда зовет сердце. Солнце с каждой минутой поднималось все выше, а Тэхен не знал, сколько ему еще бежать, как далеко находится деревня. Он должен успеть, он чувствует, что Чонгуку нужна помощь, он не может опоздать.       Почему у него не четыре ноги, как у волков? Он бы быстро смог добежать до нужного места, но у него только две человеческих нерасторопных. Спотыкаясь очередной раз об огромные корни деревьев и падая:       «Проклятые растения, почему вас так много?! Я так тороплюсь!» Разозлившись, подумал Тэхен. И, как только закончил мысль, земля вокруг него на два метра почернела, с сухих деревьев тут же упали все листья, как это было от прикосновений к ним. Тело чувствовалось странным. Он не смог больше подняться на ноги. Осматривая свои руки, он увидел огромные огненно-рыжие лапы животного. Не было времени тормозить. Запах скошенной травы и гари ударил в чувствительный нос, и огромный черно-рыжий с белыми пятнами волк сорвался с места, оставляя после себя мертвую тропу.       Тэхен достиг домов, когда первые лучи уже практически поднялись над лесом.       «Чонгук?», произнеслось в голове Чона голосом Тэхена. Не веря, белый волк завертел головой в поисках, но увидел на краю деревни большого пестрого.       «Опять ты!», скалился Чонгук.       А чужой волк заметив белого, подбежал ближе, накрывая своим телом, пряча от лучей, как раз в ту секунду, когда солнце показалось над макушками деревьев.       «Успел», с диким облегчением выдохнул Ким.       «Тэхен?», удивленно произнес Чонгук, уже намереваясь сопротивляться, так как подумал, что вернулся чужак, ведь волк Тэхена был похож на того. Но почему он вообще так выглядит сейчас?       Неожиданно чистое небо затянули тучи, пряча солнце и проливая капли дождя, словно слезы, вместо Чонгука. Он лежал, спрятанный Тэхеном от этого несправедливого мира, не имея моральных сил, чтобы подняться. Может, он и выжил, но внутренне был убит, убит чужаками из племени за южной горой. Умер вместе с папой, вместе со сгоревшими домами и их жителями, вместе… Чимин!       «Тэхен, могу я попросить тебя сходить со мной в одно место? Я знаю, ты ненавидишь свое проклятье и его действие, но сейчас оно крайне необходимо». Гнев полыхал внутри омеги, требуя такой же расправы с чужим племенем, как поступили с его. Ведь у Чонгука не осталось никого, кроме Тэхена и, возможно, Чимина.       «Я сделаю всё, что скажешь», смиренно произнес Ким. Он не чувствовал мести или злости, но он ненавидит видеть на прекрасном лице слезы боли. И если Чонгука обидели, он станет для него поддержкой, щитом, мечом — всем, чем угодно.       — Ну и долго мне еще держать дождь над вами? — возмущенно произнес женский голос рядом.       Оба волка подняли головы в сторону звука. Перед ними стояла молодая девушка в бордовом балахоне и с волосами цвета огня.       — Может уже подниметесь и будете искать укрытие? — недовольно хмыкнула девушка.       «Кто ты?» одновременно спросили оба волка.       — Кто я? Я та, кто дала вам обоим жизни, но не без корыстных мыслей, конечно. Вы всего лишь мои подопытные для одного эксперимента. Я хотела вывести новый вторичный пол — энигмы. И, кажется, моя задумка удалась, — хищно растянула губы в улыбке девушка. — Я всё расскажу, когда родится ребенок, а сейчас шевелитесь, я устала поддерживать эти тучи.       Тэхен недоверчиво, медленно слезал с тела Чонгука и ускорился, когда понял, что с тем ничего не происходит. Пестрый волк, используя лапы и зубы, пытался распутать сеть, скрутившую Чона. Не без помощи ведьмы они справились с цепями. Белый волк, поднимаясь, стряхнул землю с шерсти. Два животных, сорвавшись с места, пустились в лесную чащу. Почти скрываясь в деревьях, Чонгук последний раз взглянул на свое поселение, боль утраты резанула по сердцу, смаргивая проступившие даже через волчью сущность слезы. Еще несколько часов назад знакомые деревянные домики стояли в свете луны вдоль протоптанной дорожки к дому вождя, но сейчас остались лишь потушенные дождем опаленные развалины.       Чонгуком управляли гнев и месть. Не смогший усидеть на месте, как только вновь потемнело, повел Тэхена в путь. Им понадобилось две ночи, чтобы добраться до вражеского поселения. Приближаясь к чужой деревне, они наткнулись на патрульных, но те даже пикнуть не успели. Когда Тэхен был в облике волка, всё живое, попадая в область реагирования проклятья, умирало в ту же секунду.       Они договорились, что Тэхен будет ждать у входа в деревню, чтобы случайно не навредить Чимину, если он будет где-то поблизости. Чонгук никогда не был в этом поселении, потому и не знал, какое тут расположение домов и где может находиться друг. Тэхен должен был прийти на помощь в тот момент, когда услышит знак — милый вой Чонгука. Ну, может, для белого волка он таким и не был, но когда они тренировались, Тэхен не мог отвести влюбленных глаз от старающегося Чона.       Крадучись, пробираясь сквозь плотную застройку домов, Чонгук направился к самому огромному и богатому, нетрудно догадаться, что именно в нем жил вождь поселения. Конечно, такой поступок был слишком глупым, ведь другие жители могли бы учуять Чона, и, если бы он был обычным омегой, то не поступал бы так опрометчиво. Но его может убить только солнце, которое уже ушло на другую часть планеты, так что бояться нечего. А если опять попадет в западню, то для этого есть Тэхен. А сейчас он направлялся в дом вождя для того, чтобы узнать, где Чимин, и чтобы альфа знал, кто заберет его жизнь.       С шумом врываясь в дом, он стал подниматься на второй этаж, считая, что спальни именно там. Ему не пришлось даже обыскивать комнаты, хозяин дома вышел сам.       — Что, пришел аж сюда, чтобы просить мой член? — с вызовом произнес альфа в человеческой форме, явно считая, что у него есть преимущество. — Я, конечно, говорил, что меня не интересуют испорченные игрушки, но раз ты проделал такой длинный путь, так уж и быть, дам тебе на нем поскакать, но только если будешь покладистым и милым. Хорошо, песик? — делая шаг и протягивая руку, чтобы почесать шею белому волку.       Слишком глупое действие со стороны альфы. Чонгук, не дав до себя дотронуться, быстрым клацаньем зубов оставил укус. После такого соприкосновения хотелось вымыть рот (пасть) с мылом. От этого мужлана сильно несло огромным количеством омег. Неужели в этом племени и правда те считают его лучшим самцом? Красота — это единственное, что было у альфы. Всё, больше ничем он выделиться не мог, даже по силе Чонгуку уступал.       — Ах ты, сука паршивая, всё брыкаешься? — отдернув руку, в глазах плескался азарт. Казалось, его забавляло поведение Чона, а не злило, как было в деревне. — Ладно, не хочешь быть покладистым, пусть. Я тут, пока возвращался, жалел, что оставил тебя на улице под солнцем. Рад, что с тобой так ничего и не произошло и ты сам пришел ко мне в руки. Ведь приручить строптивого самому намного интересней, чем сразу получить послушного. — растянул губы в мерзкой улыбке.       Чонгук не мог больше выдерживать этот самодовольный бред и, обратившись в человека, произнес:       — Где Чимин?       — Чи…? Кто? Кто это? — в непонимании кривил лицо альфа.       — Омега из моей деревни, которого вы забрали.       — Фу, зачем ты мне об этом напомнил. Я почти смог забыть предательство одного из моих лучших воинов. Ты представляешь, он не захотел делиться добычей и покинул поселение, но ничего, пусть поиграет в героя немного, а потом мы обязательно его найдем и прямо на его глазах пустим его омегу по кругу. — договорив, он стал громко смеяться, как будто рассказал очень смешную шутку.       Но вот Чон таковую не оценил и, на лету оборачиваясь в волка, вцепился в шею гоготавшего. Чонгук не мог подобрать слов для описания этого человека, даже самые омерзительные не покажут степень его неприязни. Вожак не стал терпеть пока клыки будут впиваться в его горло глубже, а с силой пальцами нажимал на челюсть животного, чтобы тот от болезненных ощущений раскрыл пасть.       Удивительно, что никто не пришел на звуки, которые специально издавал Чонгук, заходя в дом, на их громкий разговор, на смех. За время их общения должны были собраться уже все основные силы вожака, охраняющего его дом. Но никого не было. А едкий запах смерти, отдающий чем-то горьким и сладким одновременно, попадая в нос, заставил повернуть голову в его сторону.       «Тэхен?», удивился Чонгук, увидев красные глаза волка в конце коридора у входа на лестницу. Почему он тут, ведь Чон не подавал сигнал.       «Да. Прости, не смог стоять в стороне. Не знаю, насколько чуткий должен быть слух у волков, но я прекрасно слышал ваш разговор, стоя на окраине деревни. И как бы сильно я ни пытался сдержаться и следовать твоим указаниям, мои ноги не устояли на месте. Я впервые так страшно хочу чьей-то смерти».       Пока Чонгук был отвлечен пришедшим, вожак-альфа воспользовался моментом и оттолкнул белого волка, при этом стараясь как можно сильнее сделать больно. Прижимая руку к кровоточащей шее, зло рыкнул и обратился. Теперь в коридоре стояли два пестрых животных, а между ними — белое. Чонгук, крутя мордой, смотрел на две скалящихся друг на друга цветастых пасти. Напряжение накалилось, и феромоны Тэхена чувствовались намного сильнее, чем альфы чужака, делая воздух более плотным и удушливым. Чон стал задыхаться от нехватки кислорода, а тело пробирала дрожь. Он впервые почувствовал то подчинение, которое обычно чувствуют омеги перед более сильной особью.       Поджав хвост, он забежал за спину своего альфы, инстинктивно найдя там защиту. И лишь надеясь, что всё быстро закончится, как только Тэхен подойдет ближе к врагу. Ким, медленно перебирая лапами, двигался в правильном направлении, не отрывая зрительного контакта от будущей жертвы. Но даже сорвавшись с места, рявкая и клацая зубами, повалив вожака, тот оставался до сих пор жив. Почему чужой альфа не умер от нахождения рядом с Тэхеном? Неужели у него тоже есть какой-то секрет? Крутились вопросы в голове Чонгука. И такое же замешательство виделось в волчьих глазах Кима.       Небольшая заминка дала фору чужаку, и пестрые волки скрутились в один рычащий разноцветный комок. Тэхену никогда еще не приходилось драться, а тем более насмерть. Он всегда ценил жизни других людей, но все равно забирал их по повелению судьбы. А сейчас он не мог оставить в живых этого омерзительного для него альфу. Точно не после того, что чужак вытворил с деревней Чонгука, и уж точно не после тех слов, которые раздались из его пасти. Вонзая как можно глубже клыки в толстую кожу врага, пытался разрывать плоть. Соперник делал то же самое, нанося еще раны мощными когтистыми лапами.       Если бы не бешено колотившееся сердце, гонявшее адреналин, всасывающийся в кровь по организму, его ранения ощущались бы намного четче. Сейчас заглушенная боль была бы в разы сильнее. Его тело всегда было намного чувствительней, чем у обычных людей или других существ. Но, пребывая словно в состоянии аффекта, уже полностью измазавшись в чужой и своей крови, даже не заметил, что враг был повержен.       «Тэхен, он уже умер, остановись», боязливо, но все же решил обратить на себя внимание Чонгук. Пестрый волк, замерев, тяжело дышал, порхая крыльями влажного носа. Удостоверившись, что жертва мертва, повернулся к своему белому волку, сверкая безумными красными глазами.       «Я впервые кого-то убил сам. И, кажется, с моим организмом что-то не так.»       «Что?» обеспокоено произнеслось в голове Тэхена.       «Я очень хочу сейчас большего»       «Большего?». Удивленно произнес Чонгук, не понимая, что имеет в виду парень. Он хочет убить кого-то еще? Но все его размышления прервались, когда он увидел перевоплотившегося в человека Тэхена. Полностью обнаженного, по коже была размазана кровь, а все тело покрывали непривлекательные раны от чужих клыков и когтей. Но, несмотря на явно болезненные увечья, у того каменно стояло. Подойдя ближе к Чонгуку, Ким тихо произнес в остроугольное пушистое ушко:       — Тебя. Большее, — отстраняясь и указывая на свой пах глазами.       Волк смущенно топтался на месте и не спешил обращаться в человека.       «Может, в другом месте? И тебе не нужно отмыться от крови?»       «Чонгук, пожалуйста, мне так давит, что аж больно», жаловался Тэхен, обнимая за шею пушистого большого волка.       Чон, выдохнув, сдался. Ким, не теряя ни секунды, припал губами к пульсирующей венке на человеческой шее. Целуя, покусывал и зализывал ранки, попутно бубня, извиняясь за свою грубость. Ему хотелось как можно быстрее вставить Чонгуку и почувствовать это тепло, узость, стимуляцию и наслаждение. Но желание целовать своего омегу было сильнее. Они стояли на коленях, прижимая друг друга к себе руками и сплетаясь губами, деля одну слюну на двоих с железным привкусом чужой крови. В полной ночной тишине чужого дома, который, скорее всего, помимо тела вожака был завален еще трупами, но Чонгуку было все равно. Как только Тэхен коснулся его кожи губами, феромон сладковатой смерти с давящими нотками вожделения забивался в ноздри, а длинные пальцы, проходя по телу, коснулись влажного входа, Чон готов был отдаться своему альфе где угодно. В голове осталась лишь одна мысль «хочу», но не просто кого-то, а одного конкретного человека.       Тэхену казался этот дом грязным, и класть свое омегу на пол он не хотел. Поднимаясь на ноги сам, потянул за собой Чонгука. Подхватывая того под бедра, с легкостью поднял, заставляя ухватиться за свое тело всеми конечностями. Чон был крупным для омег и достаточно тяжелым на вид, но Тэхен практически не чувствовал его вес.       Они занимались сексом до прихода сюда, и дырочка была еще расслабленной. Ким, не тратя времени на растяжку, подставил головку к входу, надавливая на бедра Чонгука, опуская и заставляя колечко мышц мягко раскрываться. Член Тэхена болезненно подергивался и хотел быстрее оказаться внутри. Пролепетав быстрое «прости», насадил тело омеги одним резким движением до конца. Но это не принесло того расслабления, на которое рассчитывал Ким, наоборот, почувствовав, как эластичные стеночки сжимают его плоть, резко захотелось большего. Поддаваясь инстинктам, альфа стал двигаться с максимальной скоростью, которую позволяла поза. Сминая упругие ягодицы до красных отметин, двигал Чонгука и двигался сам. Тишину ночного дома рассекали хлюпающие шлепки от соприкосновения кожи, измазанной в густой омежьей смазке, захлебывающиеся стоны Чона и хрипы его альфы.       С желанием двигаться быстрее, Тэхен все же решил прислонить Чонгука к стене. Найдя опору, переместил ноги омеги себе на плечи.       — Ах, Тэхен, так очень глубоко! — с наслаждением вскрикнул Чон, раскрывая широко глаза и рот.       — Нравится? — хитро улыбался Ким.       — Нра-вит-ся, — на каждый резкий толчок, что давил на простату, вскрикивал Чонгук, находясь словно в прострации. Когда рядом Тэхен, то разум плывет, а когда тот пытается принести удовольствие, то вообще уходит в эйфорию.       До этого они занимались сексом нежно и медленно, и Ким всегда заканчивал первым, доводя своего омегу до конца рукой или ртом. Но сейчас, ощущая мощные, быстрые, глубокие толчки в свое тело, Чонгук был уже на грани.       Чувствуя, как предоргазменно дрожит в руках Чон, Тэхен прижимаясь ближе, водил языком по влажной коже на шее, легко задевая клыками, дразня и упиваясь поскуливаниями омеги.       Член Чонгука ерзал по прессу альфы, получая дополнительную стимуляцию, а практически невесомый укус в плечо заставил тело омеги конвульсивно содрогаться, выталкивая густую сперму с конца и пачкая живот Тэхена. Мягкие стеночки стали беспорядочно сжиматься вокруг ствола, уводя собой альфу в забвение, заставляя кончить следом.       Тэхен, делая быстрые вдохи, вышел из тела до образования узла и, медленно ставил Чонгука на пол, поддерживая.       — Нужно найти, где помыться, — загнанно дыша, стоя на еле держащих его ногах, предложил Чон, чувствуя, как по бедрам стекает его смазка, смешанная с семенем альфы.       Тэхен, прижимаясь лбом к чужому лбу, покивал, облизывая свои сухие губы.       — Здесь озеро рядом. Я чувствовать, когда волк.       Спускаясь и выходя из дома вождя, Чонгук узнал всех своих обидчиков, которые теперь лежали неподвижно, уснув мертвым сном. Среди них не было только того, который забрал Чимина. Может, вожак этого племени и говорил правду, но Чонгук должен был удостовериться сам.       — Подожди меня на нашем месте, только иди той же дорогой и лучше в обличии человека. Я быстро пробегу по деревне, вдруг Чимин где-то здесь, — после кивка своего альфы, Чон обернувшись белым волком, помчался по главной пустой улице.       Словно белый призрак обошел практически каждый дом, но так и не почуял друга. Это хорошо, что Чимин был не здесь, но всё ли у того в порядке? Чон очень надеялся как-нибудь еще раз пересечься с другом, только переживал, если наткнется на того, когда рядом будет Тэхен. ____________       После событий той ночи Чонгуку хотелось вернуться в родные края, но зайти, когда-то в его поселение, не хватило смелости. Он был не готов снова встретиться лицом к лицу с жуткими воспоминаниями, которые порой душили его во сне. Поселившись на время в пещере, в которой он провел первую течку с Тэхеном, решил построить небольшой домик рядом с озером. У него теперь нет своего клана, а из-за проклятья они не могут присоединиться к другим. Но Чонгуку это и не нужно, ведь у него есть тот, кто больше не даст его в обиду и будет охранять его и их будущего ребенка. С Тэхеном он чувствует себя в безопасности и любимым, а большего и не нужно.       Тэхен старался всегда угодить своему кругленькому, беременному омеге, хоть тот и был до ужаса самостоятельным даже на позднем сроке. Киму приходилось многому учиться и делать впервые. С горем пополам, под грозным надзором Чонгука, они смогли построить дом, воруя необходимые предметы из людских поселений. Иногда Тэхен ходил в сожженную деревеньку Чонгука и брал что-то уцелевшее оттуда, но не рассказывал омеге, боясь вновь увидеть слезы своего прекрасного существа. Таким образом, они смогли обустроить домик внутри. Единственное, с чем не мог помочь, это с охотой и небольшим огородом. Животные, умирающие от его проклятья, не годились в пищу, а про растения и говорить нечего. Ему еда и не нужна, но вот Чонгуку, хоть он и не умрет от голода, все же нужно было питаться и за себя, и за ребенка.       Стоя в дверях и провожая своего любимого белого волка на очередную охоту, он пытался уговорить того, что им пока хватит той еды, что у них есть. Но упрямый омега утверждал иное.       — Может, ты никуда не пойдешь? Ты же знаешь, как я переживаю в последнее время за тебя. Тебе же совсем тяжело двигаться.       «Ничего не тяжело». Упрямо вещал волк, но тут же, заскулив, прижался к земле.       — Что случилось?! — обеспокоенно воскликнул Тэхен, опускаясь рядом с Чонгуком, прекратившим контролировать форму животного.       На лице Чона отобразилась болезненная гримаса, и Ким, подхватив валяющееся на земле тело, внес в дом.       — Что мне сделать? — суетился Тэхен, но Чонгук совершенно на него не реагировал, продолжая лежать на кровати и от боли постанывать, прижимая ближе к себе одеяло, пахнущее их феромонами.       В этот момент открылась дверь жилища, и на порог вошла та девушка в бордовом балахоне, которую они видели в тот печальный день.       — Ничего не делай. Отойди, я все сделаю сама, — строго проговорила вошедшая. Тэхен сразу послушался, тон девушки не располагал к спору, да и не чувствовалась в ней опасность.       — На всякий случай тебе лучше выйти из дома и отойди на два метра.       — Я... я смогу потом их увидеть? — первый вопрос, что возник у Тэхена в голове после услышанного. Ведь если девушка просит об этом, то, значит, он своим проклятьем может убить даже своего ребенка? Не сможет никогда до него докоснуться? А если тело Чонгука ослабнет, то и тот не сможет находиться рядом?       — Сможешь, но позже. Если пройдет, как задумано, то проклятье спадет с вас обоих и с меня тоже, — приближаясь к концу фразы, голос девушки становился все тише. — Я расскажу сейчас, потому что потом не будет времени. Всё началось с просьбы твоих родителей. Раньше я была просто знахаркой в своей деревне. Помогала людям с разными болезнями и легкими проклятьями. Но однажды ко мне пришла влюбленная пара, которые никак не могли завести ребенка. Я не понимала, почему они вообще пытаются, ведь между двух рас это невозможно. Твой отец скрывал свою настоящую личность и не хотел, чтобы его жена знала об этом. Но они оба очень хотели детей. По глупости я решила помочь, но нельзя просто по прихоти рушить законы мира. Я знала об этом, но думала, обойдется. Не обошлось. Свыше наказали и меня, и тебя одним проклятьем. Бессмертие и, вдобавок к этому, мы забираем чужие жизни. Чем больше мы ценим жизнь окружающих нас людей, тем больше забираем. Поэтому, когда ты хотел спасти Чонгука, даже деревья вокруг тебя умерли, а когда хотел убить вожака чужого племени, он остался жив, находясь в области проклятья.       Тэхен хотел спросить откуда та узнала, но его перебили.       — Знаю, потому что слежу за тобой. Проклятье можно снять, лишь сотворив плод истинной любви. Но это невозможно, ведь если ты кого-то любишь, значит ценишь его жизнь. Чонгук же — подаренный тебе судьбой подарок или же просто ошибка природы. Ведь его не должно было существовать, он так же, как и ты, рожден от человека и волка. Я не могла упустить этот момент, ведь ты доминантный альфа, он доминантный омега, при этом в вас течет человеческая кровь. Всё это, смешиваясь, даст новый половой вид — энигма, что стоит выше альф. Я подготовила Чонгука к встрече с тобой, поэтому его не забрало твое проклятье. — всё время разговора девушка держала руку на животе омеги, и тот мирно спал, не корчась от боли. — На этом всё. А сейчас уходи. Я выйду и тогда сможешь зайти.       Тэхен, кивнув, поглощенный своими мыслями, вышел за дверь. Гуляя вдоль озера в ночной тиши, отчетливо слышал душераздирающие крики его омеги. Он сдерживал себя, как мог, чтобы не влететь в хижину. Его останавливало лишь то, что он боялся навредить и Чонгуку, и будущему ребенку. Спустя несколько часов, когда уже вставало солнце, крики прекратились. Но Тэхена это напрягало еще больше, так он хотя бы знал, что его омега жив, а сейчас он топтался недалеко у двери домика, нервничая и ожидая новостей. Но девушка все еще не выходила. Паника накрывала Кима, и он неосознанно стал махать руками, случайно задевая рогоз, растущий вдоль озера. Но тот не почернел, как обычно это бывало, от прикосновений. Тэхен вначале быстро убрал руку от растения, но, поняв, что не навредил, дотронулся вновь. И ничего не произошло. Сердце забилось быстрее, радость накрывала с головой. Проклятье снято! Он не мог остановить себя от желания коснуться зеленой травы. Прохаживаясь ладонью по зарослям и собирая холодную росу, чувствовал под пальцами жизнь, ту, которую не мог ощутить до этого.       Его отвлек детский плач, повернув голову на звук, он увидел, как на пороге стоит девушка с огненно-рыжими волосами и держит замотанное в простыни маленькое кричащее чудо.       Тэхен в мгновенье подлетел к девушке. Та, улыбаясь, передала ребенка альфе.       — Держи, это мальчик, и, как я и говорила, он будет энигмой.       Тэхен, видя маленькое создание, с замиранием сердца взял его на руки. Он испытывал такую необъятную радость, что аж чувствовал боль, а глаза стало щипать.       — А как Чонгук? — вдруг обеспокоенно спросил Ким.       — С ним всё хорошо, сейчас спит.       Девушка отошла от порога, впуская альфу в дом, который тут же подбежал к кровати. Немного постояв в дверях и наблюдая за семейной идиллией, ведьма тихо удалилась, и больше ее Тэхен с Чонгуком не видели. _________       Ким, сидя на кровати рядом со спящим Чонгуком, не мог налюбоваться, как прекрасно тот выглядит в лучах солнца, падающих из открытого окна. Оно больше не вредило Гуку, и омега мог спокойно ходить днем по улице, но, привыкший к ночной жизни, он часто засыпал посреди дня, обнимая их маленькое чудо.       Не в силах бороться с желанием прикоснуться, оставил почти невесомый поцелуй на лбу любимого омеги.       — Я рад, что нашел свою Луну. — ласково прошептал Тэхен.       — И я тебя люблю, мое Солнце. — сонно пролепетал Чонгук, вызывая улыбку Кима.