Последний выстрел будет в сердце

Я вздрагивала от каждого её прикосновение, тяжело дышала, пока она спускалась от моей шее всё ниже, останавливаясь на моей груди, уделяя внимание каждой из них, слегка посасывая и прикусывая. Правая рука скользила всё ниже, к моему бедру, которое она сразу же сильно сжала. Я тихо простонала, вцепилась одной рукой за её плечо, а другой сжимала подушку у себя под головой. Девушка вернулась к моему лицу, поймала мои губы, настойчиво проникая языком внутрь, я ответила на это. Наши языки переплелись, соприкасались, а руки блуждали хаотично по телам. Фрин раздвинула мои бедра, прошлась пальцами по влажной плоти, наблюдая за моей реакцией. Я больно прикусила нижнюю губу, плотно прикрыла глаза. Но чувствовала, как она касалась губами моей шеи, оставляя красные следы. — Открой глаза, я хочу тебя видеть... — Шепнула она, целуя мочку уха. Я послушалась, перевела на неё мутный и смущённый взгляд, сосредоточилась только на ней. Она скользнула двумя пальцами внутрь, сначала медленно, наблюдая за мной, потом ускорила темп, от чего я вскрикивала, с каждым сильным толчком всё больше, поддавалась на встречу всё больше, чувствуя приближение пика. Вскоре я задрожала, приподнялась на плечах, издавая последний глубокий вздох, затем обмякла в объятиях девушки. Когда я пришла в норму, после яркой вспышки, я резким движением перевернула Фрин на другую сторону кровати, навалилась сверху, покрывая её тело поцелуями-укусами. Заметив, что она улыбается, и томно вздыхает, я спускалась ниже, проложив дорожку из влажный касаний губ от шеи к груди, от живота к бёдрам. Я уже расположилась внизу, целовала нежно внутреннюю сторону бедра. Провела языком по горячей от желания плоти, подняла на неё глаза: она тяжело дышала, стонала, сжимала простынь под руками. Вернувшись обратно, я ввела два пальца, сразу ускорив ритм, затем продолжила свою ласку языком, от чего девушка громко застонала, извивалась, кусала почти до крови свои губы. Когда мышцы внутри начали сжиматься, я ускорилась ещё больше, доводя до конца. На последнем её вскрике, тело задолжало, дыхание сбилось окончательно. Я медленно вышла, поднялась выше к её лицу, провела влажными пальцами по её губам, которые она сразу облизнула, слегка прикусила, затем слабым движением руки притянула для поцелуя: страстного, наполненного похоти, вкусом крови от искусанных губ, в перемешку с вкусом девушки, которая подарила самую жаркую ночь в моей жизни. Мы лежали под тонким одеялом, всё ещё приходя в норму, слова не нужны были, каждая знала всё и так, что этот момент особенный, он изменит наши взаимоотношения кардинально. Я хотела спросить у девушки не хочет ли она воды, но та уже сладко спала у меня на груди, крепко обняв мою талию. Слабо улыбнувшись и поцеловав её в висок, я также провалилась в сон. Утром я проснулась от лучей солнца, которые настойчиво пробивались сквозь мои закрытые глаза. Я лежала на боку, плотно укутанная в простынь. Уже полностью открыв глаза, я лениво повернулась на другую сторону кровати, там где уснула ночью Фрин. Но та часть пустовала, она ушла. Осталась лишь записка на подушке, бережно сложена вдвое. Развернув лист и прочитав, я улыбнулась на написанное: — Доброе утро солнышко, прости что не проснулась рядом с тобой... Мне нужно было уехать по делам достаточно рано, хотела тебя разбудить, сообщить об этом, но ты слишком мило сопела, не посмела тревожить. Не волнуйся, утренний поцелуй на твоих сладких губах я оставила перед уходом. Вечером обещаю посвятить всю себя только тебе. P.S Твой завтрак на кухне в сковороде. Я мечтательно улыбнулась, отложила лист в сторону. Прикоснулась к своим губам, которые слегка были в ранах, после этой ночи. Она оставила поцелуй когда я спала... Я находила это очень милым что-ли для себя, даже не привычным, но было действительно приятно. Вскоре я всё же поднялась с кровати, приняла душ, и съела завтрак, который Фрин оставила на кухне. Неожиданно в коридоре зазвонил телефон. Подняв быстро трубку, я услышала бодрый голос Сэйнта: — Привет мой спаситель, как твои дела? — Привет, всё хорошо. Это ты лучше рассказывай, тебе уже лучше? — Да, намного. Слушай, есть разговор, я могу сейчас к тебе приехать? — Конечно, я дома. Что-то случилось? — Можно и так сказать. Приеду расскажу. До встречи. — Парень положил трубку. Я в непонимании свела брови, нахмурилась. Было не сложно догадаться, что разговор будет касаться той ночи на комбинате. Или он что-то лишнего сказал им под пытками, или же они ему о чем-то поведали... Моё утреннее спокойствие длилось не долго, очередные проблемы и трудности коварно ждут за каждым углом. Через пол часа приехал Сэйнт, я угостила его чаем. Затем устроившись в гостиной, я начала его расспрашивать: — Так о чём хотел поговорить? Что случилось? — Кхм, в общем наверное у нас проблемы, и дело в нашем окружении. — Сэйнт поставил чашку на стол, сел более удобно, и посмотрел виновато на меня. — Ты им что-то важное рассказал? — Холодно спросила я. — Про поставку из порта, но вчера вечером узнал, что вы справились. Но я не об этом... — Говори прямо, не мямли. — Фрин возможно имеет прямое отношение к Фольконе, докладывает или ему, или его людям информацию. Его слова ещё раз эхом раздались у меня в голове: внутри похолодело, тело казалось парализовало, в ушах противно зазвенело. Я не верила... Нет, невозможно... — Что... С чего ты взял, откуда такие мысли?! — На тон выше и поднявшись резко с места спросила я. — Успокойся, сядь. Я понимаю твою злость, просто выслушай меня. — Парень мотнул головой, выставил руки вперёд. Я послушалась, сделала глубокий вдох, и приготовилась слушать всю историю сначала. — Я сидел, ждал вас в машине как обычно, вдруг ко мне вломились трое крепких парней, ударили чем-то тяжёлым по голове, я вырубился. Очнулся уже привязанным на комбинате. Тот мужик, Хосе, он меня допрашивал, избивал... Хотел знать все наши дальнейшие планы, откуда мы знали про нападение на точку, которое вы предотвратили, про поставки в порту и тп. Да, одну тайну я выдал, а дальше врал, но не суть. — Сэйнт судорожно переминал пальцы. — Когда после очередного удара в живот, я скрючившись кашлял кровью, он сел напротив, рассмеялся. Рассказал, что Фрин скоро заключит кровный союз с Фольконе, с их семьёй, потом и вовсе за счёт меня заберут Виная, а потом ты сама всё поймёшь, и перейдешь добровольно к ним. — Он хотел её убить на моих глазах, почему мы должны верить в эту чушь? — Если бы правда хотел, он ей сразу горло без проблем бы перерезал, а не медлил. — Почему они хотели Виная? Он не говорил? — Мне известно, но я охренел когда услышал... — Сэйнт выпрямился, посмотрел внимательно мне в глаза. — Он твой родной брат Беки, тогда он не погиб, единственный кто выжил - это он... — Нет, не правда. Моего брата звали Риччи. Хосе тебе соврал. — Спокойно произнесла я, сделав глоток чая. — Я не знаю, говорю только то, что мне удалось услышать. Думаю дядя знает правду, и Фрин точно знает. Я поднялась с места, принялась ходить нервно по комнате, переваривая услышанное, вспоминала последние события. Пыталась всё сложить в кучу. — Когда мы узнали о твоей пропаже, и приехали к дяде, он нам сказал, что взамен на тебя, хотят Виная. Фрин тогда вспылила, что ни за что не отдадут его, дядя поддержал, одна я была в непонимании, но в той ситуации я не взяла во внимание их реакцию. Значит и правда им что-то известно. — Я остановилась возле окна, сложила руки на груди, заметила во дворе Фрин, которая вышла из машины и направлялась в дом. — Я не верю, что Фрин имеет общие дела с Фольконе, что крыса в нашей семье - это она. — За ней нужно пристально следить Беки, мне тоже не хочется верить, но лучше будь осторожной. Нож в спину может прилететь из очень неожиданной стороны, и это не завуалированно, а буквально. И тем более я заметил ваши достаточно близкие отнош... — Заткнись! — Резко повернулась я. — Не смей ничего говорить. Я прослежу за ней, поверю только тогда, когда увижу явные доказательства своими глазами. Так же и с Винаем, нет доказательств того, что он мой брат, и быть не может, он умер вместе с родителями, точка. — Не злись. И не показывая перед Фрин свои эмоции, она очень хорошо видит людей насквозь, иначе всё провалиться. — Ты с дядей разговаривал об этом? Он наверняка тебя расспрашивал. — Да, но я рассказал только о поставках, затем соврал, что отключился, больше ничего не знаю, он поверил. Решил обо всём тебе рассказать. — Ты правильно сделал, иначе Атхит, и вся их семейка были уже мёртвые, без всяких разбирательств. Молчи и дальше, я разберусь с Фрин. — Как скажешь, а что мне делать? — Попытайся достать через связи "Луккезе" досье на Виная и Фрин. Я знаю, что дядя этим не занимался, считал их данные не достоверными, но может там и правда есть что-то важное. — Попробую это сделать. — Сэйнт поднялся. — Ну я тогда пойду, будут новости - звони. — Угу, до встречи. — Не оборачиваясь, пробормотала я. Парень ушёл. А я так и стояла возле окна, задумчиво разглядывая детей, которые беззаботно игрались на площадке. — Как вам сейчас хорошо, вот бы тоже так... Забыть хоть на миг всё, что свалилось на мои плечи... — Подумала я. Что делать дальше? Как смотреть теперь ей в глаза? Винай - он не может быть априори моим братом, это невозможно, а если правда? Как быть потом? Эти вопросы заполонили мой разум, сковывали невидимыми цепями тело, до боли внутри сжимая крепко каждую клеточку... Теперь мне вновь надо быть на чеку, держать невидимую для себя дистанцию, вглядываться в каждую эмоцию, которую будет показывать Фрин, вслушиваться в каждое сказанное ею слово, фильтровать информацию на правду или ложь, не зная до конца достоверности. Вновь судьба меня наказывает, не разрешает даже день быть в спокойствии, не даёт довериться хотя бы одному, опять заставляет сомневаться в людях вокруг меня. — «Стоит лишь одному человеку нас ранить, мы заставляем себя недоверчиво относиться ко всему миру...» — Вспомнилась цитата из любимой, недавно прочитанной мной книги. Вечером как и обещала пришла Фрин. Она была явно в настроении: весёлая, шутила, пыталась разговорить меня. Но я будто мыслями была не здесь, как бы не пыталась вести себя как прежде, не получалось, и она это видела: — Эй, ты чего такая мрачная, обиделась что я утром ушла? — Девушка поднялась с моих колен, и повернула мою голову на себя. — Расскажи мне, не молчи. — Я не обижаюсь за утро. Просто голова целый день болит, вот и вялая немного, не волнуйся. — Я оставила быстрый поцелуй на её губах, и вновь вернула внимание на книгу. — Раз у тебя болит голова, давай я тебе почитаю, ложись мне на колени. — Хорошо, спасибо. Мы поменялись местами: теперь я с закрытыми глазами лежала на подушке, которая лежала на её коленях, а она вслух читала книгу. Я пыталась уловить хоть что-то из прочитанного девушкой, но до меня доходили только обрывки фраз. Меня ранила только одна мысль о том, что эта девушка, которая сейчас улыбается: ласковая со мной, читает мне, нежно целует... Может так поступать за моей спиной, я не могла этого принять, и не приму. Если это окажется правдой, значит конец, и ей, и нам. Я вздохнула, открыла глаза, и долго смотрела на неё, даже не слушала, просто рассматривала. Просила мысленно: "Не поступай так со мной", "Не убивай всё хорошее во мне, что ты смогла показать за такое короткое время". — Беки? Всё хорошо? Ты так уже минут десять смотришь. — Девушка закрыла книгу, положила рядом на диван. Посмотрела на меня, поглаживая рукой по щеке. — Мне кажется, для нашего возраста у нас слишком большой опыт отчаяния. — Тихо проговорила я, не отводя по прежнему от неё глаз. — Что? — Нахмурилась Фрин. — Фраза из книги которую ты читала, из предпоследней главы. — А, я думала ты о нас. — Если ты так подумала, значит есть поводы отчаиваться? — У нас такой каждый день... Идём отдыхать, ты уже едва не засыпаешь. — Проговорила Фрин, поднимаясь с дивана. Девушка уснула довольно быстро, а я ворочалась ещё долго, лежала и смотрела на спящую. Как так быстро она смогла овладеть мною и моими мыслями? Как так быстро привязала к себе? Почему только от одной мысли о её предательстве, внутри всё переворачивается? Может я и правда в неё влюбилась, и поняла только сейчас, когда есть вероятность её потерять - навсегда...