Выйди из этих голосов.

Он поужинал с Джисоном, наконец-то узнав все новости кампуса, о которых Хан слишком нервничал, чтобы рассказывать в его присутствии. Здание математики, по-видимому, снесли, и в кафетерии повысили цену за рамён. Некоторые люди бойкотировали — цены на рамён, а не снос здания. Здание математики не функционировало по меньшей мере десять лет. Личным достижением Джисона было то, что в этом году ему удалось составить расписание без занятий до 11 утра. Хенджин мгновенно обиделся и загрузил свой протестующий ноутбук на столе, чтобы посмотреть, сможет ли он сделать то же самое. К сожалению, регистрация не просто с опозданием, но и после начала семестра означала, что Хенджин остался с расписанием в 9 утра, если он хотел посещать курсы, которые его больше всего интересовали. — Стоит ли вообще получать диплом, если для этого мне приходится вставать так рано? — спросил Хенджин, колеблясь, подтверждать ли свой выбор. — Наверное нет, — согласился Джисон. — А вообще, о чем идет урок? — он наклонился, чтобы посмотреть на экран. — Цвета? Разве тебя этому не учили в дошкольном учреждении? — Хенджин оттолкнул его. — Говорит парень, получающий диплом по глупым вопросам. Мне действительно нужно посещать этот курс? — Джисон снова вторгся в его личное пространство, на этот раз с набитыми едой щеками. — Согласно требованиям вашего курса, да. — Хенджин откинул голову назад и застонал. — Я имею в виду, тебе не обязательно идти на занятия, — предложил Джисон. — Хотя ангелы, вероятно, заставят тебя. — Если Сынмин так сильно хочет, чтобы я получил этот диплом, он может сдать экзамены за меня. — Я думал, он не умеет писать, — отметил Джисон. — Он может написать мое имя, — сказал Хенджин в защиту своего парня. — И свое. — Джисон похлопал его по спине. — Это за твой счет, милый. Хенджин неохотно завершил регистрацию на курсы, а затем еще более неохотно открыл свою электронную почту. В его папке «Входящие» лежало сто шестьдесят три нераспечатанных сообщений. Последним было подтверждение его регистрации, но второе было от куратора его курса и отмечено красным восклицательным знаком важности. Он поморщился при виде этого, и Джисон положил ему на тарелку последнюю палочку моцареллы. — Сражайся, милый! — Я передумал, я ухожу. Джисон составил компанию Хенджину, пока тот разбирался со своими почтовыми ящиками, сначала убирая их еду на вынос, а затем прокручивая свой телефон, а затем листая альбом для рисования, который Хенджин оставил на столе, а затем печатая на своем телефоне. Хвану оставалось прочитать сорок семь электронных писем, когда Джисон спросил: — Ангелы уже вернулись? — Хенджину потребовалось мгновение, чтобы осознать слова. Даже в тишине в его голове было довольно шумно, поскольку голоса гудели без остановки, и он пытался читать сквозь них. Добавление голоса Джисона едва заметно. — Ты бы смог увидеть Минни, если бы они были тут, — ответил Хенджин. — Он больше не может переходить в фазирование. — Джисон задумчиво протянул. — И ты в порядке без них? — Определенно хорошо, — ответил Хенджин. — Мои голоса разговаривают, если это то, о чем ты спрашиваешь. Я просто игнорирую их. — О, — тихо сказал Джисон. Он на мгновение заерзал на своем стуле, и Хенджин в ожидании отложил ответ на следующее электронное письмо. — Тогда хочешь послушать песни? — Я слушал их весь день, — сказал Хенджин. — Извини. Это хорошо, и это действительно работает, но я, вероятно, сейчас лучше сосредоточусь на голосах, — он повернулся, чтобы извиняюще улыбнуться Джисону. — Ничего не имею против твоей песни. — Но если мы… ну, если Чан напишет еще один? — Хенджин убрал свои руки с клавиатуры. — Чан — ангел, он не умеет писать. Это такая же твоя песня, как и его, Сон-и. — Хорошо, так что, если мы напишем еще одну песню? — спросил Джисон. — Примерно, что-нибудь более счастливое. И на этот раз мы попросим Сынмин-и спеть ее? — Обещаешь? — спросил Хван немного чересчур нетерпеливо. — Ты запишешь пение Сынмина? — Джисон нежно покачал головой. — Конечно, Сынмин-и — твое лекарство от всего. Нам, вероятно, даже не понадобилась бы ангельская магия Чана, если бы Сынмин пел. Хенджин сделал паузу, держа руки над клавиатурой, думая о том, что Сынмин сказал ранее о том, что Чонин даже не знал, что он влюблен. Помимо тех, кого он развратил, казалось, что ангелы вели такую безрадостную жизнь. — Попроси Чонина узнать, не хочет ли Чан присоединиться, — предложил Хван. — Я думаю, он хотел бы снова поработать с тобой. Хенджин даже не закончил составлять свой ответ на то же электронное письмо, когда раздался звонок в дверь. — Твои хены придут сюда? — спросил Хенджин Джисона. — Насколько я знаю, нет, — нахмурившись, ответил Джисон, но пошел открывать дверь, когда снова прозвенел звонок. Хенджин снова сосредоточился на своем ноутбуке, но его снова отвлекло от электронной почты смущенное ‘эм’ Джисона, когда он открыл дверь. — Я думал, вам, ребята, не нужны двери, — продолжил Джисон, отступая назад, чтобы впустить двух промокших ангелов. — Да, — ответил Сынмин. — Хенджин контролирует мою внешность, чтобы я не ослепил твои глаза, а это значит, что я больше не могу становиться невидимым. — Но ты мог просто пройти сквозь стену? — спросил Джисон. — Не без того, чтобы ослепить тебя, — сказал Сынмин. Он повернулся к Хенджину и широко улыбнулся ему. — Ты можешь избавить меня от крыльев? Они тяжелые. — Они симпатичные, — возразил Хенджин. — Тебе определенно нужно вернуться на учебу, — сказал Сынмин. — Я думал, на первом уроке тебя учили, что практичностью не следует жертвовать ради красоты. Хенджин не смог сдержать мягкой улыбки при напоминании о том, что Сынмин всегда был с ним, и заключил своего Ангела в объятия, избавляясь при этом от крыльев. Сынмин упал вперед в руки Хвана, когда его равновесие изменилось, и задрожал, прижимаясь к Хенджину. — Ангелам бывает холодно? — пробормотал Хенджин, целуя Сынмина в щеку. Он ни разу не помнит, чтобы Ким до этого промокал под дождем, но, возможно, у него просто плохая память. Он повернулся, чтобы посмотреть на своего хранителя, и обнаружил, что тот такой же промокший под дождем отбивается от Джисона, пытающегося высушить волосы кухонным полотенцем. — Я разогреюсь через минуту, — сказал Сынмин, еще глубже зарываясь в объятия Хенджина. Старший крепко держал его, но теперь он отвлекся. — Чонин-и… — Он может высушиться, когда захочет, — сказал Сынмин. — Он делает это просто ради внимания? — тихо спросил Хенджин, пока Джисон ворковал над своим хранителем. — Мы оба такие, — сказал Сынмин, прижимаясь с улыбкой к шее Хенджина. Хван пощекотал его бока. — Плохие ангелы.