Выйди из этих голосов.

Той ночью Хенджин спал в объятиях Джисона и чувствовал себя немного менее разбитым. Он все еще просыпался несколько раз ночью, но каждый раз Джисон ворочался во сне, и его дыхание менялось, как будто он знал, что Хенджин не спит как следует. Хван же делал все возможное, чтобы оставаться неподвижным и не разбудить своего друга, и это удерживало его разум от блужданий. Чонин тоже не оставлял его в покое, просидев за столом Джисона всю ночь в наушниках, пока бессмысленные видео заливали его лицо радужным светом. Он оглядывался, когда Хенджин просыпался, и Хван был уверен, что Чонин был в его голове, проверяя, что мысли не были захвачены. Но это было не так — голоса в ту ночь были тихими. Тем не менее, если Хенджин не спал слишком долго, Чонин встречался с ним взглядом и одним словом отправлял Хенджина обратно в постель. В девять часов следующего утра Чонин решил, что Хенджин выспался достаточно, и когда он проснулся, его не заставляли снова засыпать. Однако Джисон продолжал спать, так что Хенджин остался полежать в постели еще немного. — Что ты смотрел? — тихо спросил он своего ангела. — Много видео о подводных лодках, — ответил Чонин. — Никогда, никогда не садись на подводную лодку. Я не знаю, почему люди все равно думают, что они должны быть там. Ты явно наземное существо. — Людям нравится бывать там, где им не следует, — ответил Хенджин. — Но я не уплыву на подводной лодке. — Не то чтобы он хотел этого с самого начала или у него когда-либо была бы такая возможность. — Хорошо, — сказал Чонин, вздыхая, как будто это свалило огромный груз с его плеч. — У тебя крылья в беспорядке, — отметил Хенджин. Чонин зажал их позади себя на рабочем стуле, и перья были смяты. Ян пожал плечами. — Встань, — проинструктировал Хенджин, снимая Джисона с себя, чтобы он мог двигать ногами, и поставил ступни на пол. Он развел колени в стороны и бросил подушку на пол между ступнями. — Сядь. — Зачем? , — проворчал Чонин. — Чтобы я мог привести в порядок твои перышки, — сказал Хенджин. Это был долгий процесс, и в какой-то момент им обоим нужно было стоять, но верхняя часть заняла бы у него не менее получаса в таком состоянии, так что они могли начать вот так. — С ними все в порядке, — сказал Чонин, проводя пальцами по правому крылу. Его рука застряла, и ему пришлось ее высвободить. — Угу, — сказал Хенджин. — Садись. — Ты действительно думаешь, что мы найдем Сынмина? — спросил Чонин после нескольких минут дружеского молчания. — Мы должны, — ответил Хенджин, будучи честнее, чем он был даже с самим собой до сих пор. — Иначе… он жил и умер за меня, верно? — сказал Хенджин. — Я этого не вынесу. — Это то, что делают ангелы, — сказал Чонин. — Ты случайно знаешь о нас, но все ангелы живут и умирают ради людей. Это то, для чего мы созданы. Хенджин покачал головой, прежде чем понял, что Чонин не увидит этого, ведь Хван сидит позади него. Его горло сжалось, как будто он собирался заплакать. — Но, Минни, он был здесь только ради меня. Все, что с ним случилось, от автокатастрофы до… Это все моя вина. — Чонин отстранился и повернулся лицом к Хенджину. — Да, все. Мороженое, объятия, шутки, все. Ты помнишь, когда я был ангелом Джисона, а потом вернулся к своей работе с Чаном? — Хенджин кивнул. — Я не мог вынести этого. Я шел от худшего момента чьей-то недели к худшему моменту чьего-то месяца, к худшему моменту чьей-то жизни. Я никогда не видел хороших фрагментов, и я был так одинок. Я не ангел как личность, я слуга, но ты сделал для Сынмина гораздо больше. Не только для него — для меня, Феликса и Чана тоже. Ты сделал нашу жизнь не просто страданием. Я думаю… может быть, именно поэтому у тебя есть личный опекун. Не для тебя, а для нас. Тогда Хенджин действительно заплакал, крупными слезами, которые, не теряя времени, потекли по его лицу. Джисон, который проспал их маленький разговор по душам, перевернулся, когда Хенджин судорожно вздохнул и вслепую потянулся к нему. — Милый? — Я здесь, — ответил Хенджин и схватил Чонина, чтобы прижать его к своей груди, прежде чем Джисон смог найти их обоих. — Нет, отвали, — захныкал Чонин, когда его затащили в центр групповых объятий. — О, малыш тоже? — сказал Джисон, игнорируя попытки Чонина сбежать. — Люби его, — скомандовал Хенджин сквозь слезы, и Хан подчинился, наклонившись к лицу Чонина и покрывая его поцелуями. — О, ты как змееныш, — проворковал Джисон. — Такой дерзкий. — Я тебя укушу, — пригрозил Чонин. — Оо, дерзкий малыш, — сказал Джисон, ткнув его в щеку. — Дерзкому малышу нужно вздремнуть. — Я не сплю. — Дерзкому малышу нужно вздремнуть, — повторил Хан и накрыл их всех одеялом, потянувшись через Чонина, чтобы погладить волосы Хенджина и молча спросить, все ли с ним в порядке. Он, вероятно, подумал, что Хенджин плакал из-за голосов, а Хван еще не был готов поправить его. Он улыбнулся, сказав, что с ним все в порядке, и свернулся калачиком в мягких перьях крыльев Чонина, чтобы на мгновение закрыть глаза.