***
Тилль сидел в аудитории и ждал студентов. Все выходные он провел в одиночестве с кучей рабочих бумаг. Одиночество стало неотъемлемой частью его жизни, и общался он только со своей матерью и старым другом Петером. Мужчина вспомнил вчерашний разговор с ним: — Тилль, тебе пора остепениться. Неужели в твоём университете нет симпатичных студенток? Себастьян мне рассказывал о некой фройляйн Тигрез – самой умной студентке в университете. Такому, как ты, подойдёт, — твердил бородач. — Ты хоть понимаешь, какую чушь сейчас сказал? Студентка? Да ещё и эта выскочка Тигрез? Не ломай мне мозги, — закатил глаза преподаватель. — И всё же подумай над моими словами, Тилль, — надевая пальто, говорил Тэгтгрен. — Всё, проваливай. Тебя, наверно, уже жена потеряла, — сказал Линдеманн и закрыл дверь за другом. Из мыслей его выбил звонок на пару. — Итак, начнём с того, что отметим присутствующих. Вижу всех, кроме … Ну как же, фройляйн Тигрез. София подняла руку. — Фройляйн Аккерман, — дал он слово девушке — Профессор, Надя заболела. «Глупая девчонка, я же говорил», — подумал педагог. — Спасибо, фройляйн Аккерман.***
Пары закончились. София собиралась зайти к подруге после занятий, и уже на выходе из университета её поймал Шнайдер. — Фройляйн Аккерман! — окликнул её профессор. — Герр Шнайдер, пожалуйста, называйте меня просто Софи, — улыбнулась она своему декану. — Вы что-то хотели, герр? — Оу, не могла бы ты передать эти задания Надежде? Не понимаю, зачем она себя нагружает, когда болеет, но не могу же я ей отказать. Вот задания от всех профессоров. — Конечно, профессор. Я как раз направляясь к ней. До свидания. — До свидания, Софи. Спасибо.***
Тигрез открыла дверь подруге и вернулась в комнату. — Соф, в следующий раз возьми запасной ключ под ковриком. Девушка усмехнулась. — Оригинальный способ хранения ключей, — рыжая протянула бумаги, которые ей дал Кристоф. — Твои задания, зубрилка. Надежда посмотрела, кто и какие задания ей дал. — Хм-м, не думала, что многоуважаемый профессор Линдеманн даст мне задание, — сказала она подруге. — Почему? Что он тебе сказал в своём кабинете? — спросила Аккерман. — Он "рекомендует сменить мне направление, а лучше университет, так как наши с ним отношения не сложились", — передразнила она Тилля. — Так, не хочу про это говорить. Как прошли занятия? — перевела тему девушка. — Достаточно спокойно, даже сидеть после занятий никого не оставили, — ответила София. Надя хмыкнула и открыла книгу.***
Через неделю Тигрез чувствовала себя превосходно и пошла на учёбу. День прошёл спокойно, так как Надежда не ходила на пару к Линдеманну, что он, конечно, заметил, ведь на остальных лекциях она присутствовала. После занятий она пошла в библиотеку. Это единственное место, где девушка чувствовала себя полностью в своей стихие. Книги, тишина и ты. Один на один со своими мыслями. В библиотеке никого не было, только горящие лампы и библиотекарша. Надя поднялась по стремянке к самой высокой полке и начала искать нужную ей книгу, попутно напевая себе под нос песню. — Gott weiß ich will kein Engel sein ... — Да, Вы определённо не ангел, фройляйн Тигрез, — раздался голос за спиной. Надежда от неожиданности пошатнулась и полетела вниз. Она зажмурила глаза, как в детстве, когда училась кататься на велосипеде и падала. Но упала она не на пол, да и не ударилась – её кто-то поймал. Открыв глаза, она увидела перед собой лицо Линдеманна, и от испуга тяжело задышала. Девушка смотрела ему прямо в глаза. Повисла неловкая пауза. — Опустите меня на пол, пожалуйста, — смутилась Надя. Тилль поставил её на ноги. — Можно было просто сказать "спасибо" за то, что спас Вас от синяков или чего хуже. Пожалуйста, фройляйн Тигрез, — парировал преподаватель. — О, извините, профессор. Спасибо Вам за то, что спасли мою жизнь, — насмешливо сказала она и сделала реверанс. — Я бы не упала, если бы Вы меня не напугали. Педагог поднял одну бровь. Он уже второй раз наблюдает то, как эта девушка смело отвечает на его усмешки. — Фройляйн Тигрез, почему Вас не было сегодня на лекции? — спросил профессор. Надежда листала книгу и, не смотря на него, ответила: — А смысл, профессор? Вы же сами сказали: "Ищите нового руководителя и меняйте тему". Зачем же мне посещать Ваши лекции? — поинтересовалась девушка и повернулась к нему. — Фройляйн Тигрез, не воспринимайте всерьёз всё, что я говорю. На самом деле, когда Линдеманн пришёл к заместителю ректора – Кристофу Шнайдеру – и высказал свои требования, коллега послал его настолько культурно, насколько мог. «Лучшая студентка Гейдельбергского университета за последние несколько лет не может быть такой, какой ты её описываешь. Ты просто придираешься», — вертелась его фраза в голове. На самом деле, в глубине души он знал, что мужчина прав. — Что, правда? — спросила Надя, но не ждала ответа. Её живот издал звук кита, и она покраснела. — Вы ужинали? — спросил он краснеющую девушку. — Какая вам разница? — Вопросом на вопрос отвечать неприлично, фройляйн Тигрез,— сказал педагог. — Нет, не ужинала. Вам разве не всё равно? — нахмурилась она. «Должен признаться, она очень милая, когда хмурится», — подумал он. — Просто я тоже голоден. Не хотите составить мне компанию? — Почему я должна куда-то с Вами идти после всего того, что Вы мне наговорили? — стала ещё серьёзнее Надежда. — Потому что Линдерман – придурок, — усмехнулся Тилль. — Полностью с Вами согласна. Ладно, так уж и быть, только сначала мне нужно домой, — сказала девушка, и её лицо озарила милая улыбка.***
Преподаватель довёз её до дома и остался ждать в машине. Надя зашла в спальню и, открыв шкаф и достав из него красное платье, надела его, после чего посмотрела в зеркало. Освобождённые из тугого пучка волосы рассыпались по плечам. Как только Тигрез села обратно в машину, то заметила, что Тилль непрерывно смотрел на неё. Она посмотрела на него в ответ и, когда эти гляделки порядком затянулись, сморщила брови и спросила: — Что-то не так? Мужчина отвернулся и завёл машину. Они ехали вот уже минут 15 в полной тишине, пока Надежда не усмехнулась. — Что вас так насмешило, фройляйн Тигрез? — спросил Линдеманн и глянул на неё краем глаза. — Ничего, просто не каждый день я езжу на ужин вместе с профессором, — сказала девушка и повернулась к нему. — Знаете, я тоже не каждый день вожу своих студенток ужинать. Всё бывает в первый раз, — он пожал плечами. За его четырнадцать лет работы профессором, конечно, были студентки, которые пытались обратить на себя внимание глубоким вырезом или чересчур короткой юбкой, на что получали выговор и выдворялись из аудитории сию же минуту. Надя же совершенно не такая – наоборот, скромная, но своенравная. Она привлекала его, а их ссоры ещё и разжигали огонь в обоих. Они подъехали к небольшому французскому ресторанчику "Claude Monet". — Мило, — сказала Тигрез педагогу. Они вышли из машины и направились в сторону ресторана. Тилль галантно открыл дверь, пропустил Надежду первой и вошёл следом. Их встретил мужчина небольшого роста с шикарными усами. — Здравствуй, Ноэ, — сказал ему Линдеманн. — Тилль, рад тебя видеть, — говорил с акцентом француз. Его взор пал на стоящую рядом девушку. — Позволь узнать, кто это прекрасное создание? — мужчина подал руку Наде. Она протянула в ответ, и он приветственно поцеловал её. — Это фройляйн Тигрез, — нехотя произнёс преподаватель, замечая у друга интерес к его спутнице, и предостерегающе сверкнул глазами. — Я – Ноэ Дюран, владелец этого ресторана. Приятно познакомиться, beauté, — улыбался француз, и его усы закрутились ещё больше. — Moi aussi, Monsieur Durand. Je dois admettre que cet endroit est incroyablement beau, — Тигрез улыбнулась в ответ. Стоящий рядом профессор выгнул бровь. Ноэ провёл их к столику и сказал: — Я принесу вам вино за счёт заведения. Не каждый день к нам приходят такие обворожительные девушки. — Спасибо Вам, — ответила Надежда. Дюран ушёл, оставив Линдеманна и Надю наедине. — Откуда Вы так хорошо знаете французский? — спросил профессор, не отрываясь от меню. — Когда мне было шестнадцать, мы с родителями ездили в Марсель, и он настолько мне понравился, что я стала учить язык, чтобы когда-нибудь вернуться туда, — рассказала Тигрез. — Удалось вернуться? — спросил он снова. Тилль сам удивился, что его так интересует эта особа. — Нет, — ответила Надежда, но их разговоры прервал Ноэ, принёсший бутылку вина. Он налил им в бокалы бордовый напиток и принял заказ. — А чем Вы занимаетесь в свободное от работы время, профессор Линдеманн? — спросила девушка. — Фройляйн Тигрез, не стоит меня называть профессором вне стен университета. Герр Линдеманн вполне подойдёт, — сказал он ей. — Ну тогда называйте меня просто Надя, — улыбнулась она. — Вы не ответили на вопрос. Их вновь прервал Ноэ, который принёс еду. — Приятного вечера, — пожелал им мужчина. — Merci, — ответила ему Тигрез, и Дюран ушёл. Девушка пристально посмотрела на педагога в ожидании ответа. Он понял посыл данного взгляда. — Я увлекаюсь искусством, — коротко ответил Тилль. — А Герр Шнайдер знает? Думаю, ему, как профессору искусства, будет интересно, — улыбнулась она. — Нет, не знает. И не узнает, потому что ему об этом никто не скажет. Не хватало ещё, чтобы Кристоф донимал меня своими расспросами по его предмету, — сказал мужчина и строго посмотрел на Надю. — Ладно, это будет наш маленький секрет, — усмехнулась Тигрез. Весь вечер они пили вино, разговаривали, и мужчина даже шутил, тем самым вызывая смех девушки. Он и не думал, что с ней можно найти столько общих тем для разговора, а Надежда была удивлена, что вечно строгий и угрюмый профессор такой интересный человек с красивой улыбкой.***
После ужина Тилль отвёз девушку домой и проводил её до дверей. Только он собирался уйти, как за спиной раздался её голос. — Не хотите чая? — неуверенно спросила девушка. Преподаватель хотел было отказаться, но сердце и язык единогласно думали наоборот. Он вошёл в квартиру и прошёл за Надей на кухню. Проходя мимо гостиной, он заметил огромный книжный шкаф и лежавшую на маленьком столике книгу Михаила Гернета: "Инстинкт заключенного. Очерки тюремной психологии". — Любите криминальную литературу? — спросил он её, войдя на кухню. — Я люблю всё. Главное, чтобы книга увлекала, — ответила она. — Книги ... Они как люди. — Интересно, продолжайте, — заинтересовано проговорил Линдеманн. — Книги могут заставить влюбиться, и не важно, в содержание или обложку. Книга может подарить счастье, а может разочаровать. И всё такое, — оборвала свои рассуждения Надя и повернулась к кипящему чайнику. Девушка налила чай и протянула чашку педагогу. Их пальцы соприкоснусь. Надя покраснела и опёрлась об стол. — А Вы любите читать? — прервала она неловкую паузу. — Да, — коротко ответил мужчина, и снова вернулась та самая неловкая пауза. Тилль молча приблизился к Тигрез. Между ними осталось совсем маленькое расстояние, их носы почти соприкасались. Он поставил чашку на стол, и Надежда сделала то же самое. Тишина накалялась. Девушка резко вздохнула, притянула преподавателя за воротник рубашки и поцеловала. Неожиданно для самого себя он начал отвечать, но в перерывах между поцелуями говорил хриплым голосом: — Надя, — поцелуй, — Вы выпили много вина, — снова поцелуй, — Вы пьяны, — и снова поцелуй. — Я совершенно трезва, профессор, — сказала уже она. И продолжила целовать его. Смесь нежности и страсти наполняла обоих, в животе Тигрез как будто взрывались фейерверки. Уровень эндорфина и серотонина поднялся и у Надежды, и у Тилля. Она думала, что всё прекрасно, пока Линдеманн не прервал поцелуй. Оба тяжело дышали, стояла звенящая тишина, которую в скором времени прервал мужчина. — Думаю, мне лучше уйти. И он ушёл, оставив девушку наедине со своими мыслями.***
Весь следующий день она просидела дома, полностью пропав в мыслях о прошлом вечере и о чувствах, которые испытала. У педагога также не выходили из головы воспоминания о произошедшей ситуации. Ну и об сладостных губах Нади, конечно же. Но он понимал, что это не может продолжаться, ведь он – её профессор, а она – студентка. Этого просто не может быть. Но каждое воспоминание о ней, о вчерашнем поцелуе не давало покоя. Лишь одна мысль о Тигрез разжигала огонь внутри него. Такого он не чувствовал со времён школы.***
Началась новая учебная неделя. Надежда одна сидела в аудитории психологии и нервно ожидала начала пары. В помещение медленно, что было ему не свойственно, вошёл преподаватель. Она задышала чаще, когда мужчина взглянул на неё. Внутри будто что-то перевернулось, волнение превысило лимит, сердце забилось быстрее. Причём это чувствовала не только девушка. Многое изменилось за эти два дня. И многое нужно было обсудить. — Нужно поговорить, — тихо сказал Тилль. Надя кивнула. Она не могла выдавить и слова. Даже малейшее "да" не проходило сквозь ком волнения в горле. — Зайдите после занятий в мой кабинет, — так же медленно говорил педагог. В аудиторию резко ввалился Рихард. — Доброе утро, профессор, Надюшка, — поздоровался парень, у которого волосы стояли вполне себе симпатичным ёжиком. — Оно было добрым, пока Вы не появились, Круспе, — съязвил Линдеманн. Всю лекцию мужчина непрерывно смотрел на Тигрез, попутно рассказывая материал. А Надежда, что весьма удивило однокурсников, не задавала, как обычно, вопросов, а тихо-молча сидела.***
Пара подошла к концу. Выходя из аудитории, девушка бросила взгляд на Тилля, который тоже смотрел не неё. Надя опустила взгляд и удалилась. — Ты какая-то странная сегодня, — сказала ей София. — У тебя всё в порядке? — Всё хорошо, Соф, просто не выспалась, — Тигрез смущённо приподняла уголки губ.***
Пара по искусству у Шнайдера тянулась для всех вечность, но не для Надежды. Она и так любила этот предмет, а теперь слушала его с особым интересом, после того как Линдеманн сказал ей о своём увлечении. Для Кристофа искусство – часть жизни, он любил свой предмет. Так же, как и любил пить чай со своим старым другом, ректором гейдельбергского университета – Оливером Риделем, обсуждая рабочие дела. После пары декан подозвал девушку. — Надежда, не могла бы ты отнести эти документы профессору Линдеманну? — попросил её мужчина и протянул папку. — Конечно, герр Шнайдер, — улыбнулась она декану. «Тем более, я и так к нему», — мысленно добавила Надя. Тигрез уже собиралась уходить, но её вновь окликнул Кристоф. — Надежда, у вас с профессором Линдеманном всё нормально? — спросил педагог. — Герр Шнайдер, если Вы о том случае, когда Герр Линдеманн хотел, чтобы я покинула его курсы, то уже всё в порядке, — улыбнувшись, сказала девушка. — Ну хорошо, что всё в порядке, просто Тилль такой человек, с которым часто конфликтуют. Это у него ещё со студенческих лет. Поверь мне, я его учил, — усмехнулся искусствовед, и на его лице появилось больше морщинок. Надя тихонько хихикнула и покинула аудиторию искусства.***
Подойдя к двери кабинета психолога, Тигрез выдохнула и постучала. Тишина. Она постучала громче. И снова седая ... Тишина. Надежда осмелилась войти без приглашения и увидела то, что заставило её усмехнуться. Тилль уснул в своём офисном кресле. Его волосы опали ему на лицо, и, когда он выдыхал, они подлетали в воздух и падали обратно на очки. Девушка тихо достала телефон и сфотографировала его, так сказать, на память. Она подошла на носочках к мужчине и снова улыбнулась. Надя приблизилась к его уху и прошептала: — Сильно устали, профессор? Преподаватель резко подорвался, а Надежда так же резко отпрянула от него и засмеялась. — Фройляйн Тигрез, Вас не учили стучать? — хриплым после сна голосом спросил Тилль. — Я стучала. И не раз. Просто кто-то крепко спал, — девушка моментально стала серьёзной. Педагог немного смутился, но на его лице это особо не читалось. Его выдавали слегка порозовевшие щёки. — Мы собрались здесь, чтобы обсудить мой сон? — спросил профессор, но не ждал ответа. Лёгким движением руки он указал на стул перед собой, тем самым предложив Наде сесть. Она прошла вокруг его стола и села на стул. — Фройляйн Ти… Надя, — смягчил тон мужчина. — Ты же понимаешь, что то, что случилось, не должно было произойти. Вы – студентка, я – профессор. Большее невозможно, — он переходил с "ты" на "вы" и с "вы" на "ты". — Я всё понимаю, но … — начала Надежда. — Никаких "но", фройляйн Тигрез! Этого не должно было произойти, и Вы сами это понимаете. Я считаю, нам стоит забыть об этом и жить дальше, — выдавил из себя преподаватель. Девушка поднялась на ноги и начала говорить: — Я Вас прекрасно понимаю, — она положила свою руку на его и продолжила. — Но я не хочу и не собираюсь отрицать те чувства, которые я испытала. И я думаю, что Вы, на самом деле, тоже, — Надя убрала руку и достала из сумки красную папку. — Это просил передать профессор Шнайдер. До свидания, профессор Линдеманн, — Тигрез с некой грустью на лице вышла за дверь. — Я тоже … — прошептал Тилль.