Утешение

      Уснуть из-за ломки было и так непростой задачей. Живот скручивало от непонятной от чего взявшейся паники, а в глазах все больше размазывался вид впереди. А Рома точно не рассказал Антону про него? Ищет ли его Антон? На кой черт Рома разрешает оставаться ему у себя? Интересно, спит ли сейчас он. Телефона у Саши к сожалению не осталось, а зрение не позволяло рассмотреть время на повешенных часах, но что-то ему подсказывало, что сейчас около четырёх часов ночи. Голова невыносимо болела от многочисленных бессониц, что не исправляло ситуацию. Из горла вырвался сухой кашель и вот он уже стоял на кухне. Нужно всего лишь налить воды, но руки так сильно тряслись. Чашка выпала из рук сразу. —Ну блять. — вырвалось шепотом. Сейчас бы взять один из осколков этой чашки и. И ведь ему ничего не мешает. Но почему-то в подсознании всплывает образ того, как на него тогда посмотрит Роман. Саша заторможенно опускается вниз, рядом с разбитой посудой, и тяжело вздыхает, смотря в потолок, но быстро их закрывая из-за той же головной боли. Слишком много произошло за этот месяц. Как же он глуп. Ему надо уходить отсюда, но так не хочется уходить от Ромы. И он не понимает этого, как и не понимает того, что ему вообще делать дальше. Как он вообще мог так быстро привязаться, а есть ли это просто привязанность, или что-то большее. Хочется обдумать это, но так страшно. Он ведь любил другого, этого не может бы- Ему кажется, что его гладят по голове. Когда-то его так же успокаивала родная мать, после чего тревоги отступали мигом. Только вот это не было похоже на галлюцинацию. Саша открывает глаза и видит перед собой сонного Рому в пижаме и не может сдержать улыбки. —Прости, что разбудил тебя. —Почему ты извиняешься? —Саша склоняет голову набок, не понимая вопроса, но ласковые поглаживания по голове не прекращаются, но понемногу прекращается боль. Мысленно он думает о том, почему не услышал шаги. —Александр, ты понял. —Рома сидит так близко, что кажется он слышит его сердцебиение. Саша взгляд пытается отвести, но не может. Лишь приблизился еще сильнее к сидящему рядом настолько, насколько это возможно, на что сильные руки его обнимают. И он не против, совсем нет, утыкается ему в шею. Сидеть на кухне ночью в объятиях — такая романтика, усмехается блондин. Он надеется, что его состояние не выглядит так жалко, как ему кажется. Он хочет что-то сказать, но получаются лишь дрожащим голосом непонятные обрывки фраз. —Почему ты помогаешь мне? —Роман сам не сказал бы точно. Он бы не помог кому-то другому, ему это незачем. Но Собакин — это другое. —Даю тебе возможность подумать над этим самому. —Ты так добр. —Только с тобой.— Саша даже не хочет думать над тем, почему его щёки так теплеют и над сутью диалога. Все мысли уже путаются, видимо Сатыбалдиев действовал на него как успокоительное. Он уже почти заснул, как его неспеша поднимают на руки. —Постой, я уберу это только. —Ты хочешь делать это ночью? —А если Дынька.- —Тогда я уберу сам. — Если бы были силы, то Собакин бы точно возразил. Он не успевает понять, что находиться на кровати, когда Рома уже возвращается и ложится напротив, смотря в умиротворённое лицо. Саше хочется сказать что-то еще, перед тем как уснуть. —Мне кажется, я тебя немного люблю. — Наверное сил нет и на то, чтоб сдерживать поток мыслей. Он не ожидает ответных слов на своё маленькое признание, которое скорее всего и не воспримут всерьёз, но Рома нежно целует его в щёку, щекоча волосами шею.