Чудеса Рождества

      Сумеречная ночь. Полная луна освещала окрестности замка мягким, рассеянным светом. Темные облака медленно скользили по небу, изредка закрывая луну. Плотный утренний туман окутал высокие горы, стелясь по долине и приближаясь к Хогвартсу. В полной тишине неспешно падал снег, покрывая деревья мягким пушистым одеялом. Морозный ветер лишь слегка задевал верхушки елей, ольх… Замок начал просыпаться. Несколько студентов, переговариваясь шепотом, вышли на улицу встречать рассвет. Романтики. Впрочем, в такое время нужно ловить спокойные моменты, ведь днем предрождественское возбуждение охватит всех учащихся, да и преподаватели не останутся в стороне, улыбаясь и перешептываясь друг с другом. Рождество каждый год приносит радость в замок, наполняя его смехом школьников и сильнее объединяя преподавательский коллектив. Без совместной сплоченной работы отловить в праздник всех напившихся студентов довольно проблематично. С другой стороны, учителя прекрасно понимали, что учащиеся хотят расслабиться, поэтому не сильно усердствовали, строго блюдя лишь за несовершеннолетними. Несмотря на то, что многие уезжали на Рождество домой, в замке оставалась добрая половина учеников всех факультетов, за исключением слизеринцев. Все же традициям праздновать святой день в окружении семьи они следовали строго, лишь изредка по исключительным обстоятельствам представители гордого факультета проводили в Хогвартсе. Для преподавателей замок был родным домом и покидать его не хотелось, хотя им была предоставлена полная свобода, и учителя могли уехать, когда им заблагорассудиться, но оставались все. Проводили каникулы преподаватели в Хогвартсе совсем не из-за того, что у них не было друзей или родных. Они давали клятву Хогвартсу защищать и оберегать учеников, взамен замок помогал старшим наставникам и направлял и контролировал молодых учителей. За столько лет преподавания связь между Хогвартсом и педагогами сильно окрепла, и неяркие эмоции и впечатления замка практически слились с чувствами учителей, так что рядом с Хогвартсом в спокойные времена преподаватели ощущали уют и спокойствие. Рождество наполняло замок энергией радости и веселья, и Хогвартс делился ею с наставниками. Дети тоже чувствовали отголоски эмоций замка, полностью уловить их не могли, но тех маленьких искорок восторга Хогвартса от предстоящего праздника хватало, чтобы вдохновить учеников и погрузить их в атмосферу Рождества.       В замке праздник казался маленькому Поттеру каким-то по-новому волшебным и красочным. Настолько, что Гарри написал письмо тетушке, что не приедет на рождественские каникулы домой. Мальчик любил праздновать с семьей, ведь на Тисовой улице к Рождеству готовились основательно. Подготовка в городке начиналось задолго до праздника. Она проходила в веселой дружественной, но в тоже время слегка напряженной обстановке, ведь в Литтл Уингинг каждый год проводился конкурс на лучшее украшение улицы. Его называли "Неделя Рождества", и было соревнование местной традицией. И Гарри не без гордости мог похвастаться, что Тисовая улица выигрывала на "Неделе Рождества" пятый год подряд. Соседи семьи Дурслей, хоть и многие были себе на уме, менялись кардинально, готовясь к празднику. За неделю до Рождества каждый день жители Тисовой улицы выходили на улицу и украшали ее и свои дома всевозможными гирляндами, еловыми веточками, светодиодными фигурами снеговиков, Санта Клауса, сидящего на санях, запряженных верными оленями. Ставили небольшие елочки, наряжали их съедобными лакомствами, которые кушали после праздника. Большие мохнатые ели украшали разными игрушками, дети вешали разноцветные шары снизу, родители на лестницах наряжали верхушку. Гарри с Дадли участвовали в подготовке к празднику ежегодно и каждый раз бурно радовались ярким украшениям вместе с другими ребятами. Остальные улицы городка пытались обойти жителей Тисовой, но соседи Дурслей и сама семья каждый год прикладывали все больше усилий, дети вместе с родителями придумывали новый декор домов, разукрашивали игрушки, и Тисовая заслуженно выигрывала на конкурсе.       Наряженная улица была как красивая обертка вкусной конфетки. Она радовала глаза, но сама начинка нравилась мальчику гораздо больше. Внешняя сторона праздника была великолепной, но атмосфера, царившая в доме номер четыре, заставила Гарри полюбить праздник всем сердцем. На Рождество дом преображался. Из обычного небольшого он превращался в уютный уголок, где все семья собиралась вместе и праздновала святой день. Атмосфера тепла и дружелюбия проникала в сердца и укутывала теплым пледом, пахнущим тетиными имбирными печеньями. Наряжала дом семья Дурслей всегда с фантазией. Тетушка Петунья слыла в округе не только искусной хозяйкой, но и рукодельницей и выдумщицей, какой во всем городе трудно было сыскать. Неудивительно, профессия модного дизайнера требовала хорошей фантазии и воображения. В предпраздничные дни тетушка садилась за шитье и вязание рождественских скатертей, игрушек и держателей для занавесок в виде сказочных зимних героев. Несмотря на то, что соседи часто просили ее показать им схемы украшений, тетушка категорически отказывала им, и Дадли и Гарри это безумно нравилось, ведь это красота создавалась для них и только для них. Ну, еще и для дяди Вернона, но в основном, конечно, для любимых мальчиков тетушки. Здоровяк Дадли и худенький Гарри наперегонки бегали по комнатам, развешивая вязаных оленей и снеговиков и гадая, какая игрушка им достанется в подарок на это Рождество. Несмотря на то, что мальчики не могли украшать дом, орудуя спицами также шустро, как тетя, братья быстро смекнули, что они могут извлечь выгоду из школы. Дадли посылал свою свиту на поиски схем лучших снежинок, которые часто обсуждали девчонки, и на переменах братья корпели над бумагой и ножницами. Однажды особо смелые старшеклассники попытались высмеять маленького Гарри, застав его за этим кропотливым занятием, но, заметив его брата, стоящего за их спинами, быстро прислушались к пользе вырезания снежинок, которую Дадли довольно популярно объяснил. С тех пор никто мальчишкам не мешал, некоторые даже подражать начали. А искусные бумажные снежинки стали главным украшением дома четыре на Тисовой улице. Тетушка вообще любила поделки, сделанные своими руками, поэтому Дадли и Гарри старались радовать ее новыми оригинальными подарками, даже частенько подсматривали, как тетя Петунья шьет, и пытались в тайне повторить. Каждое день рождения, каждое особое торжество они старались сильно удивить взрослых. Дадли не любил придумывать что-то новое, зато Гарри был кладезем идей, а брат неплохим исполнителем, так что они всегда умудрялись поражать любимых родственников. Но все же именно Рождество было в доме праздником особым. Все старались приготовить друг другу те подарки, которые близкие желали, и увидеть улыбку на их лицах. За несколько дней до праздника Дядя Вернон приносил большую высокую пушистую ель, которую тетушка Петунья поливала раствором собственного приготовления, чтобы елочка стояла подольше. Все вместе, смеясь и шутливо подтрунивая друг друга, наряжали красавицу разными игрушками, сладостями и гирляндами и вешали рождественские чулки на камин. Даже дядя, которые не был любителем шумного отмечания праздников, сидел в кресле и посмеивался, глядя на веселых близких и приглаживая моржовые усы. Перед самим Рождеством наступало любимое время Гарри – время готовки. Еще когда мальчишка был совсем маленьким, он любил наблюдать за тетей Петуньей на кухне, хотя сам еле доставал до плиты. Любопытные глазки Гарри следили за ее проворными движениями и все запоминали. Когда тетя заметила его рвение, она стала потихоньку приучать мальчика к кухне, плите, электроприборам, показывала, как готовить тот или иной десерт, жаркое, завтрак… Вскоре маленький Поттер уже вовсю готовил как простые блюда, так и не очень для его возраста. Теперь каждый год он помогает тете Петунье с рождественскими деликатесами и основным ужином. Силачу Дадли доверяли инструменты, и он вместе с Верноном чинил сломанные в старом году вещи, которые после ремонта становились как новенькие. Семья верила, что так они избавляются от прошлогоднего негатива и привлекают в дом удачу. Вечером Дурсли обычно выбиралась на самую оживленную улицу города – Ньюрид-авеню. Несмотря на название, дорога на этой улице была не такой широкой, как в других городах, а тротуар занимал большую часть улицы. В Рождество на ней всегда проходили ярмарки и интересные конкурсы. Часто из местного хора приходили взрослые с детьми и пели рождественские песни, а прохожие подпевали им и давали деньги на развитие детского хора в городе. Утром двадцать пятого Дадли и Гарри кидались к елке, где около нее стояли подарки, завернутые в цветную бумагу, и шарили в чулках в поисках сладостей. Каждый получал по одному основному презенту, одному небольшому, но нужному для школы или хобби детей и одному съедобному подарку. А затем весь день они уделяли время друг другу, играя и рассказывая актуальные новости из жизни. Укутываясь теплым пледом, мальчик любил играть с Дадли в шашки на пушистом гостином ковре, попивая горячий какао с маршмэллоу, который он сам умел готовить превосходно, и поглаживая своего маленького домашнего питомца, которому Гарри каждый год дарил разные вкусняшки. Дядя Вернон вместе с Петуньей обычно располагались на диване, улыбаясь и тихо переговаривая. Тепло и уют – два слова, с которыми Гарри Поттер ассоциировал Рождество в доме четыре на Тисовой улице.       По приезде в Хогвартс мальчик немного нервничал, несмотря на заверения семьи, что все останется по-прежнему. Боялся, что Дурсли разлюбят его, отношения ухудшатся, и он останется никому не нужным маленьким волшебником. Но волновался Гарри напрасно, семья каждую неделю исправно слала ему письма, где Дадли подробно описывал свой день и спрашивал о то, как живется Поттеру, где Петунья волновалась о здоровье Гарри в холодном замке и просила надевать теплый вязаный свитер с рисунком черного паучка, где Вернон давал практические советы о том, как завести полезные связи, и как они могут пригодиться в будущем. В ответ мальчик старался также полно писать близким, старательно выводя пером буквы. Никогда он не был так счастлив, как после получения очередного письма от семьи. Сначала Гарри хотел на каникулах отправиться домой и отпраздновать Рождество там, но рассказы старшеклассников о грандиозном праздничном ужине, украшениях, многие из которых трансфигурировали сами преподаватели, наряженном Большом Зале, рождественской атмосфере в замке будоражили сознание мальчика. Он представлял себе что-то поистине волшебное, новое, обновленное Рождество. Гарри очень хотелось увидеть, какой праздник в Хогвартсе. Терзаемый сомнениями, семья ведь ждала его на Рождество, да и он хотел отметить с ними, мальчик решил написать тете. Она ласково ответила, что Гарри волен выбирать, что он хочет, все же это новая среда для мальчика и нужно узнать ее получше. Не понравится – на следующий год к ним поедет. Читая письмо, Гарри улыбался. Как же хорошо, что у него такая понимающая семья!       Утро. Метель усилилась. Замок окончательно скинул с себя предрассветную дремоту, свечи и факелы зажглись во всех коридорах, чтобы студентам было сподручнее передвигаться по темному Хогвартсу. Только в одном окне свет не гас и ночью. На маленькой кухоньке около основного помещения, где трудились домовые эльфы, кипела работа. Послышались голоса. - Я спросила. Перси сказал, что он тут, - раздался голос Гермионы. - Не удивился, если бы ты обнаружила его местоположение в какой-нибудь библиотечной книжке, - пробурчал Рон. - Не нуди, - нахмурилась Гермиона. – Рождество на носу, настроение должно быть соответствующим. - Ничего не должно, - слегка огрызнулся Рон. Девочка с укором посмотрела на Уизли. Рон притих. - Извини, просто Фред с Джорджем вчера выбесили. До сих пор злой хожу. - Не обращай на них внимания, - пожала плечами Грейнджер. – Не все их шутки удачные. - Да уж, - Рона передернуло, вспомнил что-то неприятное. Вдруг мальчик оживился и повеселел. - Тебе понравится мой подарок. - Думаешь? – прищурилась девочка, улыбаясь. - Уверен, - Рон гордо вскинул голову. Постучавшись в кухоньку, Гермиона вежливо спросила: - Можно войти? Звонкий радостный голос Гарри ответил: - Заходите! Ребята вошли и осмотрелись. Вся кухонька блистала чистотой, на столе были разложены разная кухонная утварь и ингредиенты. В небольшой печке что-то готовилось. - Подарок? – поинтересовалась Гермиона. - Ага, - весело ответил Гарри, трудясь над декором имбирных печенек. Поттер от усердия высунул кончик языка и слегка надавливал на кондитерский мешок, чтобы получился ровный рисунок снежинки. - Неплохо, - похвалил друга Рон, заглядывая за плечо. - Очень красиво, - безапелляционно заявила Гермиона. – Мне бы понравилось. Кому это? - Профессору. - Макгонаголл? – спросил Рон. - Профессору Снейпу, - Гарри нервно поглядывал на печку, стараясь не пропустить время, когда нужно будет вытаскивать угощение. Гермиона удивленно подняла брови, а Рон выпучил глаза. - Дружище, ты чего? Он же гад сальноволосый, не оценит твоих стараний, выбросит еще. Мне лучше дай. - Рон, он же профессор! Не называй его так! – одернула друга Гермиона. Рон закатил глаза, но замолчал. - Нет, - нахмурившись, покачал головой Поттер. – Я хочу ему подарить. - Вы же друг друга на дух не переносите, - подивилась девочка. - Он меня не переносит, - поправил Гарри. – И правильно. Сам виноват. Упрямиться и возражать начал, наравне хамить. Неуважительно обращался к учителю, который пытается вдолбить в нас знания! После всех наших стычек я задумался о своем поведении. Он, конечно, на первом уроке был неправ, но я продолжил ему грубить и, как будущий мужчина, а мужчина должен уметь признавать ошибки и первым просить прощения, если виноват, а то и на уступки идти, попрошу прощения! - Интересное рассуждение, но в общем правильное, - удовлетворительно кивнула головой Гермиона. – Я давно думала, как бы тебе намекнуть, что неплохо было бы к профессору подойти. - Вы что, оба с ума сошли?! – покрутил пальцем у виска Рон. – Не, может Гарри и прав, но Снейп же его сожрет со всеми потрохами! Гермиона, подумав, слегка кивнула головой, поджала губы, молча соглашаясь и с Роном. - Не меня, а мой рождественский кекс. Тетушка Петунья всегда говорит, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, и вообще, по моим наблюдениям, она права. Как дядя Вернон сердиться сильно начинает, тетя у плиты что-нибудь вкусненькое сделает, так дядя сразу добреет. А кекс у меня получается отменный! Я на всякий случай два приготовил, так что и вас угощу! Рон и Гермиона переглянулись и синхронно пожали плечами. - Раз так, тогда может что и выйдет, - неуверенно произнесла девочка. - Ну-ка, на пробу дай кексик, вот попробую и скажу, получится или нет, - подмигнул Рон. - О, а он как раз готов! – обрадовался Гарри. Поттер кинулся к печке, осторожно вытаскивая горячий противень с готовой выпечкой. Показались свежие рождественские кексы с румяной корочкой, которые пахли просто изумительно! Рон первый вызвался пробовать. Отрезав большой кусок, мальчик подул на него и засунул в рот. Гарри, ожидая вердикта, перетаптывался на месте, а Гермиона, сама немного нервничая, смотрела то на Рона, то на Поттера. Прожевав, Уизли зажмурился и минуту молчал. Потом открыл глаза и, подняв большой палец, произнес: - Если Снейп тебя не простит, я пошлю ему воппилер! Кекс просто восхитительный! - Профессор Снейп, - на автомате поправила Гермиона, улыбаясь и аккуратно отрезая себе кусочек. Гарри радостно кивнул другу и принялся заворачивать подарок. - Я попросил Перси наложить особое заклинание, которое поддерживало бы температуру в коробке. - Как в термосумке? – знающе полуспросила, полуответила девочка. - В какой термосумке? Что это такое? – нахмурил брови Рон. - Потом объясню, - махнула рукой Гермиона. - Принцип тот же, - кивнул Гарри. Вместе ребята дошли до кабинета профессора. Гарри обернулся к Гермионе и Рону и сказал: - Дальше я сам. Идите на завтрак без меня. Профессор все равно на него не ходит, а свидетели в виде других учеников мне не нужны. Мало ли. - Удачи, Гарри. - Удачи, друг, скажешь, что, да как. Гермиона с Роном скрылись за поворотом, а Гарри вдохнул побольше воздуха, постучался и отошел. Дверь резко отворилась. Если бы Поттеру не рассказала одна умная девочка, что это все для устрашения, а прежде чем так сделать, профессор использует заклинание, показывающее, насколько далеко от кабинета находится ученик, он бы подумал, что Снейп хочет его ударить. Гарри поднял взгляд. На него смотрели бездонные черные глаза профессора. Раньше он был уверен, что глаза Снейпа всегда наполнены презрением, но сейчас он с удивлением смог различить, что в них проскользнули искорки интереса. - Мистер Поттер? – растягивая гласные, голосом с хорошо различимым раздражением произнес профессор. Слова извинения, которые мальчик хотел сказать, как будто исчезли из его памяти, а дыхание от страха сперло. Все же просить прощения невероятно трудно. Вновь глубоко вздохнув, Гарри закрыл глаза в попытке расслабиться. Профессор Снейп опять удивил, не мешая Поттеру сосредоточиться, а ожидая его слов. Гарри открыл глаза и увидел, что учитель стоит, облокотившись об косяк и подняв левую бровь в немом вопросе. - Профессор Снейп, я хотел бы извиниться за свое поведение. Понимаю, что оно было недопустимым. - Гарри сделал паузу, переведя дух. – И в качестве извинения и поздравления с Рождеством я хочу подарить Вам вот этот подарок. Примите, пожалуйста. Гарри протянул коробку с кексом и печеньками, завернутые в красивую бумагу рождественской тематики. Ожидая, что подарок швырнут, а его пошлют куда подальше, мальчик слегка прикрыл глаза. Спустя нескольких минут молчания Гарри почувствовал, что рукам стало легче, и услышал, как захлопнулась дверь. Неверяще Гарри посмотрел на пустые ладони. Подарка не было. Профессор его забрал! Мальчик почувствовал себя легким-легким, как перышко. Облегчение и радость окутали его с головой. Он принял! Простил! Хотя расслабляться рано, надо на каникулах будет книжки по зельеварению почитать, все же оно очень на химию, которая мальчику нравилась, похожа, ведь дядя, который любил предмет в школе, часто рассказывал ему про него, видя любопытство племянника, и объяснял, что химия из себя представляет, и отчасти на процесс приготовления блюд. Но профессор взял подарок! Радостный Гарри вприпрыжку пошел на завтрак, он уже ждал удивления друзей и их похвалу за смелость. Все же гриффиндорец и должен быть таким: храбрым, умеющим признавать свои ошибки и прислушиваться к чужому мнению, чтобы не повторять ошибок чужих!       В замке Рождество праздновали с большим размахом. Хагрид после завтрака начал носить в Большой зал высокие пушистые елки, расставляя их под строгим управлением профессора Макгонаголл, которая, поправив остроконечную шляпу, параллельно колдовала над заклинанием парящих свечей. После шутки близнецов оно начало барахлить, а горячий воск частенько стал попадать на столы к ученикам. Септима Вектор проверяла волшебный потолок, который, опять же благодаря вышеназванным персонам, периодически ловил погоду юга Франции, посылая ученикам лучи морозного солнца, хотя на улице который день валил снегопад. Филиус Флитвик, левитируя рождественские елочные веточки, собранные вместе и украшенные небольшими однотонными шарами, ленточками и позолоченными шишками, и помещая их на гербе Хогвартса над камином, заодно заново зажигал яркий огонь в подвесных чашах для костра и в самом камине. В Большом зале играла чарующая рождественская музыка, поставленная Флитвиком. Профессор Дамблдор, стоя около своего кресла-трона, в такт песне дирижировал волшебной палочкой, а феникс Фоукс и парочка питомцев студентов, которые внимательно следили за движениями директора, старались подпевать. Картина казалась смешной, но голоса животных сливались с музыкой довольно гармонично. Золотая Троица стояла у дверей зала, подглядывая в щелочку и следя за приготовлениями. Гарри, Рон и Гермиона хотели тоже поучаствовать в украшении Хогвартса, но они не были уверены, что им обрадуются. Профессор Флитвик как будто почувствовал сомнение ребят, он оглянулся и подмигнул троице, приглашающе махнув рукой. Гарри, Рон и Гермиона радостно переглянулись и вошли в Большой зал. - А я-то думаю, кто это за нами так пристально следит, - скупо улыбнулась Септима. Гермиона слегка потупила взгляд, ее щеки вспыхнули розовым, а мальчики просто извиняюще пожали плечами. - В честь праздника прощаем, но юным дамам и джентльменам не следует подсматривать, необходимо просто попросить разрешения войти, а в некоторых случаях сразу удаляться, - назидательно произнесла Минерва Макгонаголл, даже не оборачиваясь. - Да, профессор Макгонаголл, - хором произнесли ребята. Профессор Дамблдор хитро посматривал на троицу, подпевая очередной рождественской песне. - Нравоучения закончены, а теперь приступим к украшениям, - вновь подмигнул Флитвик, левитируя к самой высокой Главной елке лесенку. Взобравшись на нее, преподаватель взмахнул волшебной палочкой и остальные деревьица в зале засверкали разноцветными огоньками гирлянд, а появившиеся большие елочные шары окрасились в цвета факультетов. - Конечно, мы и эту красавицу можем так нарядить, но разве в заклинаниях счастье? - профессор Флитвик улыбнулся. Ребята, осматривая масштаб работ, радостно кинулись к украшениям, стоявшим около дерева. Остальные преподаватели весело переглянулись и, закончив разбираться с заклинаниями, направились к Главной елке. - Прекрасная елочка. Хагрид вчера еще ее нашел, правда, пришлось ее отвоевывать у кентавров, но какое же Рождество без испытаний, - сверкая очками-полумесяцами, произнес профессор Дамблдор, лукаво улыбаясь. - Но прежде чем мы приступим украшать ель, неплохо бы позвать остальных ребят. Думаю, им тоже не терпится нарядить наше рождественское дерево. - Отличная идея, директор, - весело крикнул Флитвик, спустившись вниз и пытаясь без магии установить лестницу так, чтобы она не шаталась. - Мы мигом, - кивнул Гарри. - Одна нога здесь, вторая там! - сказал довольный Рон, недавно выучивший этот маггловский фразеологизм. - Всех приведем! - решительно улыбнулась Гермиона. Ребята кинулись в гостинные факультетов: Гарри в Гриффиндор, Гермиона в Когтевран и Рон отправился в Пуффендуй. Поттер быстро созвал всех студентов, а вот Грейнджер и Уизли пришлось отлавливать учеников других факультетов и посылать их за остальными в гостиные. Большинство студентов Слизерина искать не пришлось, они все разъехались на каникулы по домам, но все же оставшиеся на удивление быстро согласились. Вскоре все, кто захотел участвовать, были собраны, и дружной компанией, состоящей примерно из двадцати учеников, отправились в Большой зал, восхищаясь уже наряженными елочками, снежным потолком, украшенным камином и ярким пламенем огня в нем, освещающим Большой зал. Увидев Главную елку, студенты предвкушающе улыбнулись и разлетелись рассматривать игрушки и шары для рождественского дерева. Большой зал наполнился шумом счастливых учеников разных факультетов, забывших о своих разногласиях и перепалках, и даже преподаватели, не терпящие громких студентов в обычное время, весело улыбались и вступали в споры с другими по поводу того, куда и что вешать. Спустя некоторое время рождественская ель блистала золотыми и серебряными огнями в честь символа года - Белого Металлического Петуха, а на самом дереве висели самые разные расписные шары и игрушки, кто-то из учеников даже свои принес. Закончив наряжать елочку, все, широко улыбаясь, смотрели на проделанную работу и оживленно переговаривались. Смотря на всеобщее веселье, директор, стоящий рядом с довольным профессором Флитвиком, задумчиво заметил: - Думаю, надо ввести новую традицию в наш уклад. Рождество поистине волшебный праздник. Он сплачивает студентов и, благодаря этому, невероятно ценен.       Профессора Снейпа Гарри Поттер все каникулы не видел. Это немного нервировало, но мальчик успокаивал себя тем, что подарок учитель все-таки принял! Он досконально изучил учебник по зельеварению, спрашивал Гермиону, если было непонятно, и теперь был уверен, что сможет приготовить стоящее зелье и ответить на любой вопрос. А зельеварение оказалось не таким уж и ужасным, надо было просто вникнуть в предмет.       Первый урок после каникул. Приготовление рябинового отвара. Профессор быстро ходил между партами, подмечая неправильно сваренные зелья. Время урока подходило к концу, и зелье Гарри Поттера было полностью готовым и абсолютно верным, по мнению мальчика. Но все равно он в страхе замер, когда учитель приблизился к нему. Не дыша, Гарри был готов услышать любой вердикт. Мальчик посмотрел на профессора Снейпа и не поверил своим глазам. На его лице он заметил легкую полуулыбку и услышал: - Пять баллов Гриффиндору, мистер Поттер.