Солнце было красивым...

      Чисто небо, тишина вдалеке, легкий ветерок и золотое солнце, уходящее за горизонт.       Обжитые временные домики на земле, чуть рассыпались от боевых действий, редкая трава на сухой почве, куча гильз где-то в углу, тряпки и окровавленные бинты.       Внизу суета, хлопоты, однако не такие, какие бывают во время боевых действий, а более спокойные, замедленные. Слышны смешки, хохот, шутки, пыхтения и ругань. Но почему-то это где-то вдалеке. Будто не здесь и не сейчас. Фара в глубоких раздумьях. Ее взгляд направлен на тускнеющее солнце, которое медленно укатывало за горизонт, как колесо, которое открутилось от надежд на счастливое будущее и покинуло колесницу возможностей страны Урзыкстан, раскрошив под своей тяжестью хрупкие хрустальные мечты Карим на нормальную жизнь.       —Командир... - Послышался тихий голос позади. Фара моргнула. Кажется она все это время не моргала, ведь на ее глазах образовались слезы. —Фара, — Голос стал громче и требовательнее. Девушка впопыхах постарались незаметно стереть слезы и тщетно сделать вид, что все в порядке. —Что случилось? Ты в норме? Я звал тебя несколько раз. — Протараторил парень, шеркая и стуча своим протезом на левой ноге по бетонным и каменным блокам. Он встал позади девушки, что сидела на краю одного из нежилых домов, что находится дальше всего от центра небольшого городка. Она сидела свесив ноги, поставив руки по бокам от себя, сжав руки крепко, в кулаки.       —Алекс. — Поприветствовала она его, повернув голову вполоборота к нему и кивнула.       Парень с лохматыми волосами и запущенной бородой только ощутил тяжёлый и печальный взгляд девушки. Сильная, волевая, решительная женщина, командир отряда сопротивления, внушающая страх во врагов, сейчас выглядит совсем маленькой, усталой и просто измотанной этой несправедливой жизнью. Алекс слегка потупил взгляд и, пошаркав здоровой ногой круги под собой, все же решил поговорить.       —Извини...я наверное отвлекаю от медитации. — Слегка улыбнулся он, издва что-то наподобие смешка, но получилось слишком жалко и Фара уловила этот звук. Алекс направился в ее сторону и глухо приземлился рядом с девушкой, кряхтя от неудобства протеза и тяжёлой амуниции.       —Я не медитирую. — Ответила она с хрипотцой в голосе, смотря вдаль. Ее красивые глаза, подчёркнутые темными и густыми бровями, выглядели блекло и Алексу стало не по себе. Он видел Фару такую только...Он не видел Фару такой никогда.       —Так ты просто так здесь сидела неподвижно полтора часа, не разговаривая и почти не дыша? — Попытался разбавить ситуацию Келлер, но его весёлый голос подвёл его, слегка скаканув на ноту выше, когда сам Алекс заметил как на лице Фары пробежала волна еле заметного отчаяния. Он сразу замолчал, отвернувшись от нее и глядя туда же, куда и она. Солнце было красивым.       —Прости, я не должен был... —Начал он, замолчав, пытаясь подобрать слова. Он заметил краем глаза, как Фара слегка повернула к нему голову. Он взглянул на нее и увидел едва заметную улыбку. От этого у Алекса и у самого появилась улыбка на лице. Девушка с темной косой на плече молчала. Алекс молчал тоже. Это не была неловкая тишина. Нет. Это была комфортная тишина. Каждый из этих двоих казалось слышал стук биения сердца друг друга. Каждый слышал далёкие крики птиц и койотов. Они смотрели на то, как медленно солнце краснело, приближаясь, и с концами, уходя за горизонт, как небо заволакивает темно-синяя дымка, как расширяющаяся дуга, ночь просыпалась, укладывая день спать.       Тишину и покой нарушила Фара. Она тихо всхлипнула. И Алексу показалось, что это из-за того, что стало прохладно: у него у самого начали появляться мурашки от ветерка. Но как только он перевел взгляд на девушку, он заметил, как ее щек и лицо покраснело и явно не от холода.       —Фара... — Тихо, шепотом проговорил парень. Его горло охрипло и он тихо откашлялся. Фара попыталась вытереть слезы, но когда поняла, что Алекс произнес ее имя, слезы стали неконтролируемы и ее всхлипы заменились на судорожные вздохи. —Фара, Господи... — Келлер протянул к ней руки, но остановился: он не получал разрешения коснуться ее. Она женщина. Женщина исламской веры. Он уважал ее и ее веру, ее законы, ее традиции. — Что случилось? — Он положил руки на свои ноги, сцепив их между собой и наклонившись вниз, чтобы увидеть лицо Фары, которая прятала его за руками.       —Я так устала...Алекс. Я не хочу всего этого... — Судорожно затараторила она. Алекс видел, как ее тело дрожало и съеживалось от внутренней, душевной боли за свою страну, родных, коллег, народ. — Есть ли вообще шанс, что Урзыкстан будет свободен? Есть ли шанс, что мой народ заживёт счастливо? Смогу ли я-...? — В ее голосе кричала неуверенность в своих силах, пока она пыталась высказаться сквозь всхлипы.       Алексу стало тяжело, будто в его лёгкие попал чертов едкий газ. Он сильно сжал свои руки, почувствовав боль в суставах от напряжения. Он не мог ничего сделать. Он хотел бы забрать хотя бы часть душевной боли Фары.       —Фара, послушай. Урзыкстан не сломить, пока у них есть такой лидер как ты. Фара Карим - пример каждому из нас. Пример настоящей силы воли, ума, мощи, решительности и стремления к лучшему миру. Фара Карим - девушка, родившаяся лидером, ведущая за собой все и вся. Все что сейчас есть, то, чего ты добилась и то, что сделал бы далеко не каждый. Ты добилась огромных успехов. Отвоевала огромные территории, доказала всему миру, что твое ополчение - не террористическое... — Поток мыслей мог не заканчиваться. Алекс красноречив и порой забывается. Он действительно восхищается Фарой, уважает ее, поэтому может говорить о ней бесконечно. Но на момент он замолчал, когда девушка рухнула на его плечо головой, вжавшись лбом в его предплечье, содрогаясь от всхлипов. Келлер замолк. Его рука потянулась к ней, чтобы приобнять и успокоить, но снова зависла в воздухе, в паре сантиметров от ее плеча.       Молчание в пару секунд и Алекс всё-таки спросил:       —Могу...могу я коснуться тебя?       Ответом был активный кивок дающий согласие и Алекс осторожно, со всей своей аккуратностью прикоснулся к ее плечу, а потом, омелев, приобнял девушку, прижимая к себе и поворачивая свое тело к ней, чтобы было удобнее для них обоих.       —Я уверен...С тобой Урзыкстан добьется ещё больших успехов...станет свободным. Покажем же нашим врагам, из какого теста сделаны Урзыкстанцы. — Ободряюще сказал он, с лёгкой улыбкой на лице, глядя на Фару снизу вверх и видя, как на ее заплаканном и слегка опухшем лице появилась едва заметная улыбка.       —Дурак... — Прошептала девушка сквозь всхлипы с лёгким оттенком на шутку и потерлась щекой о его плечо, вытирая свои слезы и пододвигаясь поближе к Алексу, чтобы прижаться к нему сильнее.       Келлер только поглаживал плечи и спину девушки обеими руками, ощущая, как она все глубже и глубже опускается, тонет в его объятиях, начиная успокаиваться.       —Я с тобой...все мы с тобой. Прайс...Ласвелл, Газ...да даже Соуп! Они не бросят тебя, а я уж точно. Я ведь тот ещё прилипала. От меня фиг ускользнуть, а? — Начал дурачиться Алекс в своей обычной манере, замечая все больше: Фара начала тихо хихикать и хмыкать на его слова. Ей нравилось дурачества этого парня. —Сколько раз я мог уйти? И я все ещё здесь! От меня не так просто избавиться, даже не пытайся! — Шутил он, вспоминая то, как Фара спасала его, как он выкарабкивается из ситуации, где казалось бы нет выхода, и всегда, каждый чертов раз возвращался к Фаре с глупой улыбкой, ссадиной или без ноги, с пулевым ранением или треснутой губой. Но он всегда рядом.       Девушка вдруг затихла и ее руки медленно скользнули по бокам Алекса, к его спине, крепко и с силой сжимая его одежду, будто он сейчас растворится в ее руках, рассыпется как песок с мертвых земель, будто исчезнет, как в ее кошмарах...       —Никогда, слышишь, никогда не вздумай меня оставить одну. Я тебя уничтожу. Ты понял? — Голос девушки был дрожащим и приглушённым, но на удивление угрожающим.       Алекс улыбнулся губами и скользнул подбородком по ее макушке, коснулся губами ее головы, прижавшись и прошептал.       —А куда я денусь? Конечно, я буду с тобой.       Солнце давно уже исчезло с поля зрения. Его заменили небольшие облака на черном небе, что было обрызгано белой яркой и светящейся краской, что каплями вырисовывались забавные и порой сложные узоры, соединяясь в созвездия, галактики. На крыше сидели двое. Он и она. Она что-то щебетала о традиции гадания по звёздам, а он нежно прижимал к себе, ежась от ветра, но старался поглотить девушку в свои большие объятия, пряча ее от ночной прохлады, чтобы ей было комфортно. Он взглянул на нее, в ее красивые, черные глаза. Глаза, что были темнее любой ночи, загадочнее любого мифа, горячее любой звёзды. Они показывали, какой сильной была ее хозяйка. Густые и пышные ресницы идеально подчеркивали ее смуглое лицо. Пухлые губы мягкого цвета, что были чуть обветренными, но от этого не менее желанными.       Сердце Алекса билось спокойно. Он не был поглощен и утоплен в бурных волнах чувств к ней. Нет. Он расслабленно плыл среди облаков мыслей и заботы к ней. В его голове не разрывались и не бурлили вулканы от ее касаний, не содрогалось нутро. Нет. В его сердце был покой, лёгкий щебет птиц, и выходящее раннее солнце из-за высоких безмятежных гор. Он не был влюблен в эту великолепную воительницу. Он любил ее.       Солнце было красивым. Но красота Фары Карим была несравнима ни с чем - это был идеал для Алекса.