Enchanted / Околдованный

      — Он же очень важный хрен с горы — откуда столько свободного времени? — Галф бурчит, когда видит в своей почте письмо с информацией о расписании факультатива. — И не поленился же напрячь деканат, чтобы мне прислали время моей казни.              — Может, у твоего вампира просто проснулась страсть к преподаванию? — Азар сидит рядом на столе и, нахмурившись, рассматривает текст сообщения.              — Ага, тысячу лет спала, а потом резко так “хоба!” и проснулась? — у него вот вообще нет иллюзий на этот счет. — Он явно хочет меня хорошенько так помучить, прежде чем окончательно уничтожить.              — Думаешь, тысячу?.. — фамильяр задумчиво тянет. — Он-то, конечно, высший, но не настолько же древний! И чисто внешне очень хорошо сохранился, хотя халатик приспустил совсем немного, и я не все успел рассмотреть.              — Азар! — Галф аж задыхается от возмущения.              — Что? — тот вообще не выглядит виноватым. — Ты еще скажи, что сам не пялился — такой мужик!              — Нет!              — А почему покраснел так? Вспомнил, как не пялился? Или вспомнил, на что не пялился?              — Именно! И вообще о жизни своей непростой вспомнил, потому что мне уже надо собираться на экзекуцию. Или ты думаешь, что мне этот расчудесный лорд так просто спустит с рук то, что я натворил?              — Мне кажется, что из нас двоих я — единственный, кто еще вспоминает, как это — думать!              — Эй!              — А что? Будешь отрицать, что залипаешь на этого упырюгу?              — Это магия его такая, упыриная! — его щеки помимо воли начинают пылать. — Он так себе жертву приманивает.              — Ага, ага, магия, как же — недотрах называется. Жуть какое колдунство! — Азар даже на своей котиной мордочке умудряется выдавать вполне себе человеческую мимику и теперь явно демонстрирует сомнение. — Освобождай рюкзак!              — Это еще зачем? — он притягивает сумку ближе к себе. Во избежание так сказать.              Фамильяр ехидно ржет:              — Я уже упустил шанс нассать тебе в тапки, так что придется довольствоваться рюкзаком. А ты думал, что я тебя одного отпущу в лапы этого монстра? Так что выбрасывай весь свой накопленный за учебу мусор и положи полотенце, чтобы мне было удобно сидеть.              — Н-но…              — Спорить со своим лордом будешь, когда он будет выбирать между твоей шеей и чем-то пониже — твоей аппетитной жопкой, например. И предупреждаю сразу: засосы плохо сходят.              — Азар!              — Я сказал “засосы”? — тот показательно удивляется. — Укусы конечно же! Да, вот это махровое вполне подойдет, спасибо.              Галф не верит, что это делает своими руками, но осторожно усаживает фамильяра в рюкзак:              — Так удобно?              — Пойдет! Только не застегивай, а то дышать будет сложно. И неси аккуратно! У меня все-таки лапки.              — Тогда, может, ты останешься тут?              — И не надейся! Этот вурдалак точно глаз положил на моего мальчика.              Воспоминания о горящих алых глазах не добавляют ему спокойствия, но выхода все равно нет: надо идти. Правда, уже на подходе к аудитории становится ясно, что желающих куда больше, чем может в себя вместить небольшой кабинет. Галф заглядывает внутрь и удивленно охает:              — Ничего себе!              — Что там? — из незастегнутого рюкзака показывается любопытная морда его кота.              — Очень много людей — мест вообще нет! Так что я с чистой совестью могу…              — Канавут, — знакомый вкрадчивый голос заставляет его вздрогнуть и втянуть голову в плечи. — Проходите скорее — только вас и ждем.              — Но… Мест нет… — он еле слышно бормочет и медленно делает шаги назад в попытке отступить.              — Есть, — длинный указательный палец стучит по стопке бумаг на столе возле его обладателя. — Я специально вам занял — так вы меня поразили на лекции своими знаниями.              — Поразил, как же, — Галф кривится, но в открытое противостояние вступать не хочется, поэтому все-таки протискивается мимо студентов, которые с подозрением на него косятся — с чего такие привилегии обычному заучке.              Он осторожно размещает рюкзак у ног и убеждается, что Азару достаточно комфортно, упорно не замечая внимательный взгляд, направленный прямо на него, и только после этого достает тетрадь и ручку. Страшный-и-ужасный-вампир тут же кивает, отмечая его готовность:              — Тогда начнем?              Радостный гул сменился на испуганный, когда Мью берет те самые бумаги, что лежали на “его” месте, и коварно клыкасто улыбается:              — А начнем мы со среза! — и тут же повышает голос в ответ на явное нарастающее недовольство. — Или вы думали, что мои эксклюзивные знания доступны для всех желающих?              Галф не может удержаться от ехидной усмешки, видя растерянные лица студенток, которым сегодня явно очень жарко, раз те надели такие открытые блузки — это им точно не поможет с теорией магии. Но смешок задушено умирает на его губах, когда Мью упирается руками в стол прямо перед его испуганным лицом — и их преподаватель все еще продолжает забывать про верхние пуговицы на собственной рубашке.              Это проблемы с памятью у тысячелетних вампиров такие?       И совсем бронхита не боится?       Или что жадные взгляды студенток сотрут эту красивую бледную кожу до красноты?              Но пока только он сам удушливо краснеет, с трудом отводя взгляд от этого декольте, когда тянется за листом бумаги:              — М-можно?..              Потому что это же великолепная идея: завалить опрос и больше никогда не ходить на факультатив. Но ласковый оскал не оставляет ему и шанса для маневра:              — А вам и не надо писать, Канавут. Мне более чем понятен уровень вашей подготовки, поэтому можно считать, что одно место забронировано под вас.              Блять!              И видит же, зараза, его реакцию!       И улыбается так ехидно!              — Но так повезло не всем, поэтому отвечаем на открытые вопросы, которые указаны на ваших бланках, максимально подробно. Думаю, что не стоит говорить, что задания заговорены от списывания?              Но какая-то смертница решает, что подразнить высшего вампира — это хорошая идея:              — А потом к вам можно будет попасть на… пересдачу?              Томность голоса и тонкий пальчик, скользящий по красивой коже в ложбинку между грудей, не оставляют варианта, как еще понять этот вопрос, из-за чего у Галфа тут же краснеют уши, а желание провалиться сквозь землю вырастает многократно, и только мягкая лапка Азара успокаивающе хлопает его по ноге, мол, потерпи немного.              А вот теперь от этой ухмылки можно замерзнуть — Галфа так точно передергивает от холода:              — А вы настолько сомневаетесь в своих умственных способностях, что сразу хотите на пересдачу?              Девушка уже явно сама жалеет, что спросила, потому что над ней теперь смеются буквально все, поэтому краснеет и одним резким движением подтягивает полы блузки друг к другу, чтобы прикрыть чрезмерно обнаженную грудь:              — Н-нет… Просто…              Мью выглядит совершенно удовлетворенным, что поставил на место студентку:              — Тогда пишите ответы, милочка, а там посмотрим.              Но, видимо, не у всех в этой аудитории есть мозг, потому что кто-то с задних рядов выкрикивает вопрос:              — А это правда, что у вас тут кто-то есть? И поэтому вы решили тут преподавать? Чтобы быть ближе к своему любов… донору.              Галф буквально каменеет от ужаса: неужели сплетни просочились…              Вампир тоже замирает, но в этих красивых глазах нет ни капли паники — только горячая насмешка:              — А что, есть желающие на это место? Помимо отбора на факультатив мне еще провести кастинг нового донора?              Возбуждение, которое царит среди студентов, становится воистину нездоровым, потому что многие слышали о таких пикантных историях, когда вампир выбирает себе партнера на время среди людей — и часто любопытство перевешивает первоначальный страх. Но явно высказаться никто почему-то не осмеливается, поэтому Мью продолжает обводить взглядом толпу:              — Так, может, вы? Или вы? — но каждый из студентов отводит взгляд, даже те девы, которые заняли первые ряды со своими впечатляющими… знаниями, потому что все-таки не готовы вот так сразу подставлять шею под зубы этого явно могущественного существа. — Или вы, студент Канавут?              Опасный алый блеск завораживает, словно уговаривает согласиться на то, что сулит ему в дальнейшем что-то темное, жуткое, но такое сладкое. И Галф с трудом сопротивляется этой магии, стряхивая с себя наваждение:              — Н-нет, мне хватит и факультатива.              Руки с громким хлопком опускаются на стол прямо перед ним, словно ставя точку в этом вопросе:              — Раз желающих нет, то предлагаю закрыть этот вопрос, — и чуть понижает голос, чтобы заставить всех затаить дыхание. — А вы никогда не думали, что стало с предыдущими донорами, раз вампиры периодически ищут себе новых?              Это все его измотанная нервная система — не иначе!              Именно из-за нее у Галфа перед глазами сейчас стоит четкая картина, как порочно красивый Мью в своем блядском красном халате на обнаженное тело склонился к его шее, сладко облизывая почему-то блестящие от крови губы:              — Как насчет компенсации за мой сорванный ужин?              Руки привычно(!!!) зажаты сильной рукой сверху над головой, но вырываться почему-то не хочется. И шея словно сама подставляется под голодно приоткрытый рот, вытягиваясь так, чтобы удобно было к ней прильнуть. И губы шепчут совершенно другой ответ:              — Д-да…              Чувствительную кожу чуть царапают острые клыки, словно намечая свое намерение, даже дразня и заставляя изнывать от мучительного предвкушения, а затем он задыхается от стона — и от очередного(!!!) укуса, за которым сразу следует болезненно-тягучее наслаждение, которое разливается по его телу и вынуждает плыть по странным волнам эйфории.              — Ой!              Вот эта боль в ноге вполне реальна, как и испуганная морда Азара, который еле слышно шипит из-под стола:              — Эй, ты чего?! Ты начал отключаться!              Но Галф не может оторвать взгляд от понимающей усмешки на этих тонких и почему-то недостаточно багряных губах, на которых сейчас нет его крови:              — Что-то случилось, студент Канавут? Что-то вспомнили?              Он отчаянно краснеет и трясет головой, понимая, что и правда отключился на какое-то время, так как вокруг него студенты уже вовсю старательно что-то пишут на своих листах.              Потому что нельзя вспомнить то, чего ты никогда не испытывал.       Правда же?