***
Мрак облачал уютную квартиру Субина во что-то совсем иное. Во что-то развратное и эротичное. По крайней мере так казалось Енджуну. За долгую разлуку он ужасно соскучился по другу. Оставалось лишь молиться, что бы он не натворил глупостей. — Хоть глаз выколи. — пробубнил под нос младший. — Где свет? — пытался он найти выключатель, что спрятался за настежь открытой дверью в ванну. — Как давно я у тебя не был... — с ноткой ностальгии протянул старший. Даже в кромешной темноте он мог разглядеть такое родное место. — А вот он где! — воскликнул юноша, найдя потерю. Сею же секунду прихожую озарило теплым, желтоватым светом. Глаза защипало — парни сощурились. От одного вида этой квартиры, на Енджуна моментально нахлынули приятные воспоминания. Такие теплые, радостные и... дружественные. Ведь не всегда у парня была столь сильная привязанность к другу, когда-то они просто дружили. Быть может своими чувствами старший только все портит. От таких мыслей на душе скребли кошки. — Ты же на ночь останешься? — Нуу... если можно. — парень замялся, хотя и сам подал эту идею. — Конечно можно, я тебя на улицу до утра не выпущу. — мило усмехнулся парень. — Только тебе придется спать со мной, но думаю тебе понравится. — шутки из него так и сыпались. Хотя на счет последнего можно сказать, что это чистая правда. — Вместе в смысле в одной кровати? — старший опешил. Субин его вопрос проигнорировал, но когда Енджун увидел край чертовой двухспальной кровати, видневшийся из дверного прохода спальни, все его сомнения тут же рассосались. Оставив свои ледяные куртки и отмокающую обувь в прихожей, Субин снова щелкнул выключателем. Парни прошли в спальню. Там младший уже не стал включать большой свет — обошелся торшером. Свет его был столь соблазнительно приглушенным, что так и манило юношу сделать что-то непристойное. Енджун уговаривал себя "не надо", но в тоже время ломал голову над идеей. К большому удивлению Субин опередил его. Он стянул с себя свитер так, что показался его втянутый, плоский живот, а затем тут же скрылся за упавшей сверху тканью футболки. Мимолетное движение оставило мокрый след в сознании, что напрочь снесло Енджуну крышу. Он ни раз видел, как друг переодевался, но никогда это не вызывало настолько откровенных чувств. Ручеек совести змеей стекал вниз. Проскользнул через легкие, прополз в пищевом тракте и уже подобрался к тому самому месту внизу живота. Взгляд старшего то и дело стрелял в сторону Субина. Енджун изо всех сил пытался собраться, пытался выбросить из головы все пошлые мысли, но все было тщетно. Даже если бы у него и получилось, в голове все равно остались бы его обворожительной красоты губы. Именно на них остановился его влюбленный взгляд. Но юноша упустил одну деталь, Субин тоже сейчас смотрел на него. И он наверняка прекрасно понимал, куда старший так пялится. Заметив взгляд того на себе, Енджун застеснявшись закрыл лицо руками. Это слегка протрезвило его разум. — Енджун. — неожиданно обратился младший. — Посмотри-ка на меня. Тот с легким недоумением на лице оглянулся. — Выпрямись и посмотри мне в глаза. Старший так и сделал, хоть и не понимал, что именно друг от него хочет. — Ухты! — завороженно протянул парень глядя в чужие сверкающие глазки. — Да в твоих глазах целая вселенная. Приняв его слова за самый лучший комплимент, что когда-либо слышал, юноша незамедлительно прильнул к любимым губам. Старший страстно выцеловывал каждый миллиметр, из-за чего его и Субина губы были через чур мокрыми. Младший же совсем не старался, он делал одним словом — ничего. Только лишь офигевал от неожиданности, ведь совсем не подозревал, что приятель так смело набросится на него. Отлипнув от губ лучшего друга, Енджун стыдливо отвернулся. Стыд и неловкость тут же разорвали его разум на мельчайшие частицы. И зачем он блядь это сделал? — Извини меня... пожалуйста. — еле слышно пробубнил старший. В такой ситуации он мог сказать лишь это. — Да ладно тебе. Ты кстати не плохо целуешься. Будто ожидая продолжения, старший заинтригованно обернулся, но услышал только: — Давай уже спать, а то я прямо так отключусь.***
Как и ожидалось, парни оказались в одной кровати. Субин уже давно крепко спал, а к Енджуну сон все никак не приходил. В его теле царствовало возбуждение. Сейчас он, как никогда прежде, ненавидел это чувство. Хоть оно и было таким сладостным и приятным, но он всей душой терпеть не мог свое либидо. "На что ты только надеешься? Какая же жалкая твоя любовь" — травил внутренний голос. Но все же желание не покидало его. Парень повернулся к Субину спиной. Его рука бессовестно проскользнула в трусы: сейчас только они и длинная футболка скрывали его неприличные места. Весь вечер он старался излишне не возбудиться, дабы не был виден вставший член. Хоть и в реальности ему все пути закрыты, к счастью, он может удовлетворить свою жалкую потребность там, где никто не узнает — в своем воображении. Он закрыл глаза. Картинки моментально всплыли в голове. Светлая ванная комната, точь в точь как у Субина — вот что первое пришло на ум. Грудной клеткой Енджун прижимался к холодной, выложенной плиткой, стене. Его стоящий колом орган, головкой тоже слегка дотрагивался до нее. Субин столь аккуратно вошел в него до середины, но этого было вполне достаточно. Его горячее дыхание ошпарило чужую шею. Темп толчков постепенно нарастал, а вместе с ним учащалось и дыхание старшего. Казалось, своим возбуждением он заражал партнера. Его постанывания запотевшими пятнами оставались на стене. Он чуть-ли не глотал тот влажный воздух, коим с пола до потолка была заполонена ванная. Юноша будто захлебывался в собственной отдышке. Тот уже словно не стонал, а замученно скулил. Субин продолжал понемногу ускоряться, и потому член старшего потирался о холодный кафель. Ни сказать, что это было неприятно. Хоть как-то пытаясь дышать потише, Енджун кусал губы. — Может мне попробовать вставить до конца? — он заманчиво спросил. В ответ Енджун томно взглянул ему в глаза и одобрительно кивнул. Младший медленно вошел до основания. Его твердый член головкой уперся прямиком в простату. Старший тихонько замычал... Хоть его фантазия и была через чур богатой, ему было слишком совестно представлять член друга столь глубоко. Сам он не понимал с чем это связано, но одно он знал точно: сейчас он на грани и марать чужую постель своей жидкостью совсем не хочет. Аккуратно, пытаясь не издать ни одного шороха, Енджун потопал в туалет. Чувства о предательстве их крепкой дружбы, по пятам преследовали его. Казалось, будто кто-то следит из дальнего угла и без умолку шепчет: "как ты мог". И как стыдно было юноше идти в чужую уборную, и представляя себя в его крепких объятьях, закрыв рот рукой, тихо кончать на тамошний пол. И после убрав все улики, возвращаться в постель к другу, видеть его невинно спящим. Если бы он знал, то ужасно расстроился. Енджун улегся лицом в подушку, издавая тихий, безнадежный вой. Он чувствовал себя самым ужасным в этом мире лицемером. И все таки, пытаясь успокоится, уставился на любимого человека.***
Время тянулось. Казалось тьма за окном не рассосется никогда. Всего несколько часов назад он думал, что эта ночь будет незабываемой. Сейчас же он смеялся над тем, какой же глупой затеей было думать о таком. Они с Субином слишком разные. И все же разлюбить его он не может. Вся эта идиотская ситуация вызывала у парня совсем ни грусть, а лишь пустую безнадегу. Смотря в затянутый мраком белоснежный потолок, он от нечего делать задержал дыхание, будто притворившись мертвым. Он продержится так лишь каких-то десять секунд, а после вновь сделает глубой вдох, что заставит его кровь растечся по артериям. Даже если он сможет переступить порог неизвестности, то лишь на время потеряет сознание, что поможет скоротать время до рассвета. Свозь полночную тишину послышалось мычание. Субин ворочался; его глаза бегали под закрытыми веками. По всей видимости ему снился кошмар. Он пробубнил что-то не разборчиво и будто падая, находясь на волоске от смерти, ухватился за запястье Енджуна, как за последнее спасение, что заставило парня сделать громкий, глубокий вдох. Он крепко сжимал руку, как будто реально пытался удержаться. Наверняка в его сне он представлял ее как ветку, что вот-вот треснет от его веса. Так и не отпустив его руку, Субин проснулся. Похоже от страха его органы осязания отказывали. Он ни в чем не бывало открыл глаза, и на удивление не был чем-то напуган. — Ты не спишь? — заприметив, уставившегося в потолок друга, младший слегка поднапрягся. — Да... что-то не спиться. — он изо всех сил старался сделать свой голос более повседневным. Все же было сложно разговаривать с ним так... когда тот держал его за руку. — Тебе кошмар приснился? — Ага. А что так заметно было? — Ну как тебе сказать... — Блин... у меня есть дурацкая привычка. Короче я пытался тебя дотронуться? Как же Енджун был счастлив в этот момент. Сам бы он ни за что на свете не осмелился намекнуть или, того хуже, сказать об этом на прямую. — Пытался... ты меня кстати до сих пор держишь. Его брови приподнялись от удивления. Органы осязания тут же вернулись в строй: — Ой блядь. Прости меня пожалуйста. — Субин немедленно отдернул руку. — Ничего. Это было...приятно. — Поэтому-то я и извиняюсь. Так нагло играю с твоими чувствами. — Ничего страшного. Спи. — без нотки печали в голосе врал он. Получив в ответ тяжелый Субинин вздох, Енджун отвернулся, прикинувшись в этот раз, спящим.***
Под утро сна по прежнему не было ни в одном глазу. И толи это возбуждение так влияло, толи волнение, какое он ощущал находясь рядом с другом в последнее время. Толи и то и другое. Такими темпами парень погубит свой организм хуже, чем какой-либо наркоман. Перед глазами всплывали картинки с прогулки, дороги к чужому дому, его губы, которые он нагло пытался целовать и его невообразимо красивый оголившийся вечером живот, что оставил след в его сознании. Енджун никогда не думал насколько красивым может быть его друг под одеждой. В воображении он был с другим телом, которое придумал старший. В реальности же он был намного симпатичней, реалистичней и осязаемей. Одна грязная мысль порождала другую, еще более грязную. Сплотившись они дурманили его разум. За мыслями следовало действие. Парень намеривался проникнуть под чужую одежду, ощутить собственной рукой ту красоту, что увидел лишь одним глазком. Нагло вытянув руку под одеялом, он ладонью проползает под чужую пижаму, ощущая рельеф, еле видных при дневном свете, кубиков под ней. Субин на его действия внимания не обратил, и лишь повернулся на бок во сне. Волна печали с головой окутывает юношу. Все его попытки заполучить внимание были ужасно бесполезны. Что бы Енджун себе не позволял, с Субином ему не быть никогда. Да и желание его — не высокое чувство, а какая-то жалкая, крысиная похоть, жаждущая всеми силами испортить крепкую дружбу, но при этом оставаясь соблазнительно сладкой. Любовь Енджуна жалкая — именно это и пытался донести до него внутренний голос, и это у него прекрасно получилось. И вот наконец заполучив желаемый ответ, тот все же дал юноше отдохнуть.