***
Юджин слушает, как Кюбин обещает его матери, что вернёт парня завтра утром. В кружке плавают сухие листья зеленого чая, а по телу растекается какая-то невиданная ранее усталость. Ощущение грязи на душе всё ещё не покидает, а в голову Хана пробираются лишь мысли о том, как Кюбин живет с подобным постоянно. Да и живет ли вообще? Губы старшего на мгновение подрагивают, когда он, всё с той же лукавой улыбкой, откладывает телефон на стол, тут же ставя его на беззвучный режим. За окном темнеет, но из-за паршивой погоды красок заката не будет видно еще ближайшую неделю. Кюбин смотрит выжидающе, будто пытается разглядеть что-то в лице младшего под вуалью задумчивости. — Всё ещё хочешь поговорить о бывших? — Ким улыбается, проводя пальцами по костяшкам чужой руки. — Думаю, следует закрыть этот гештальт, — Юджин вздыхает, на мгновение устремляя взгляд в стол. — Хорошо. Ты начнёшь или я? — Давай, я. Я ещё морально не готов слушать, как ты… — младший кривится. — В общем, спрашивай. Я не знаю, что именно тебя интересует. Кюбин и сам не знает, что именно. В целом, он никогда не был фанатом промывания костей людей, которых уже давно надо было вычеркнуть из жизни. Однако, по Хану видно, что ему это нужно. А, значит, Ким обязан дать ему это. — Когда вы с Хёнсо начали встречаться, и как это вообще произошло? Она тебе действительно нравилась? — Кюбин неуверенно хмурится. — Да, она мне нравилась. На самом деле, она весьма странный человек… — Юджин неосознанно перехватывает ладонь Кюбина и сцепляет свои пальцы с чужими. — Вообще, отец долго делал мне мозги тем, что вот, мне уже шестнадцать, а девушки так и нет. И, когда я перешел в старшую школу, я старался быстрее найти себе кого-то. При этом я не особо социально активен, как ты заметил, — он коротко хмыкает под хмурый вгляд Кюбина. — Ну и Хёнсо, на тот момент, была такой же. Мы сдружились… И это правда была моя первая любовь. Как и первый секс. — Что?! — глаза старшего расширяются, хотя и без того маленькими не были. — Вы спали?.. Юджин удивляется такой реакции старшего почти до смеха. — Ну, были моменты, — Хан отвечает слишком спокойно, что ещё больше травмирует Кюбина. — Типа… С женщиной? Прям вот?.. С женщиной… — Ну, ей до «женщины» еще лет двадцать, хён. Кюбин прикрывает лоб рукой и вздыхает, пытаясь переступить через факт члена в вагине и через свою гетерофобию. Его Юджин… Его хороший, милый зая… И девушка… — Ты дыши, главное, — Юджин щурит глаза и ехидничает. — Какой кошмар, я не сохранил невинность для хёна… — Твоя биполярка меня убивает. — Не ври, тебе же нравится, — Юджин копирует поведение Кима, сам того не замечая. И на мгновение пугается, осознавая, насколько же это, должно быть, странно. — Ладно, продолжай. Добивай меня, давай… — Кюбин машет рукой и наконец-то отпивает чай из своей кружки. — В общем, да, я её любил. Вроде. Возможно, у меня просто максимализм разыгрался в тот момент, но я думал, что это «навсегда». Так или иначе, сейчас к ней остались лишь разочарование и благодарность за опыт. Первое в большей мере. Она очень странная… Во многих планах. «В прочем, как и ты, хён», — проносится в сознании младшего, но это он уже не озвучивает. Возможно, его вкусы слишком специфичны. — Ну, что тут сказать… — Кюбин подвисает, но быстро находится с нужными словами. — Всё, что ни делается, — всё к лучшему. Даже если опыт травмирует, он делает людей сильнее. Она плохо поступила с тобой, но не стоит держать зла на неё. В любом случае, скорее всего, она просто не была твоей судьбой. Ты юный, поэтому в каком-то плане хорошо, что такое ты прожил сейчас, а не через лет десять, когда у вас реально уже могли быть дети и брак. Прости Господи… — Я тоже так думаю, — Юджин коротко кивает. — Если было бы суждено, она бы не поступила так, как поступила. В любом случае, после этого я встретил тебя. И это, наверное, и правда было чем-то вроде судьбы. Ведь именно ты так сильно… Всё изменил. Вообще всё. Кюбин прикладывает ладонь к груди и картинно откидывается на спинку стула, прикрывая глаза. Из груди младшего вырывается короткий смешок. — Я тебя сожру, зай. За что ты такой милый? — Чтоб ты спросил, очевидно, — Юджин прищуривается. — Ладно… Что насчет тебя? — Тебя Вонбин интересует, да? — Да… В общем, я сегодня кое-что слышал… Ну… Не особо приятное. — Так? — Почему о Вонбине столько неприятных слухов? Типа… Ну, я буду говорить прямо, с тобой, — Юджин подпирает голову рукой и смотрит прямо в глаза старшего. — Почему о твоем бывшем говорят, как о какой-то шлюхе? Я не верю в то, что ты влюбился бы в кого-то неправильного. Кюбин вновь подвисает и давится напитком. А после пытается заглянуть Хану в душу. — Вонбин и правда шлюха, — тихо начинает Кюбин и тут же замечает растерянность на чужом лице. — Ну, это действительно так. Но он не становится из-за этого плохим человеком. Не стоит говорить, что он «неправильный». У него есть свои причины жить так, как он живет. А слухи… Ну, его бывший хорошо постарался над тем, чтобы испортить ему репутацию. — Лихан-хён говорил мне что-то подобное, в целом… — Лихан с тобой разговаривал о подобном?.. — Да?.. — Юджин не особо понимает, что не так. — Обычно он… Ладно, не суть. В общем, бывший Вонбина — та ещё тварь, правда. Типичный абьюзер, — Кюбин вздыхает. — И бил, и унижал, и манипулировал. Он сломал его, буквально. Энтон и их компашка силой вытянули Вонбина из его рук. И это было ошибкой с их стороны, потому что человека нельзя спасти, пока он сам не захочет этого. Я тоже не смог спасти его. Хотя пытался. Но не думаю, что он был со мной искренен. — Он же не любил тебя? — Да. И я сам, наверное, так и не смог полюбить его до конца. Потому что он не показал мне всего себя. — Отвратительно.***
Кюбин впервые курит при Юджине, стоя у окна и опираясь на подоконник. Хан вытирает мокрые волосы полотенцем и прикрывает глаза, думая о том, как бы хорошо было, если бы утро не наступило. Домой не хочется совершенно, потому что Кюбина там не будет. Идти в школу и объяснять Сынхону, где он шлялся — тоже перспектива сомнительная. Ким кидает окурок в пепельницу, и подходит ближе, чтобы сесть рядом с младшим на кровати. Юджину становится тяжелее дышать. — Я украл тебя, будто принцессу из замка с драконом, — отстранённо начинает Кюбин, подгибая ноги под себя. — Я не девушка, — Юджин закатывает глаза, но поворачивается к старшему лицом и укладывает ладони на его плечах. А после жмётся ближе, толкая парня на матрас. Юджин не смущается ничего, когда садится на бедра Кима и наклоняется прямо к губам. Кюбин окольцовывает его талию одной рукой и кладёт вторую ладонь на затылок младшего. — Тебе в кайф с пепельницей целоваться? — старший отстраняется, насколько это возможно. Водит своим носом по чужому и искренне улыбается. — Пока это ты — вполне нормально. — Лучше бы сказал, что нет. В последнее время я почти не курю чисто из-за тебя. Юджин на это лишь хмыкает и отстраняется сам, выпрямляя спину. Но не слезает. — Хён, есть кое-что, что я, наверное, должен тебе рассказать, — внезапно слишком серьезно начинает Юджин, пока ладони старшего сползают на его бёдра. — Ты уверен, что должен говорить это именно вот так? — Нет… Я вообще не должен говорить. Просто если не я, то ты вряд ли узнаешь от кого-то… — Что случилось? — Кюбин тут же хмурится и принимает сидячее положение. Юджин молчит, взвешивая все «за» и «против». Кусает губу, вглядываясь в серьёзные глаза напротив, и набирает в грудь побольше воздуха. — Пока ты был на зачете по китайскому… Я остался с Тэсаном и Лиханом, — крайне отдалённо начинает младший, однако взгляд Кюбина становится куда более жёстким. — Так. — Потом Тэсан ушёл в больницу. Я сначала не понимал, зачем, да и не спрашивал, потому что это личное… — В больницу?.. — Не перебивай, — Юджин жалобно хлопает Кюбина по плечу. — Я остался наедине с Лиханом. Всё было нормально… Но он мне сказал… Вернее, намекнул, но было не трудно догадаться… В общем. Думаю, что в тот раз на вечеринке Тэсан не просто напился. Молчание. Юджин чувствует, как бёдра Кюбина сводит судорогой. Однако его руки с силой цепляются за футболку младшего, от чего отстраниться нет ни единой возможности. — Нет… — Кюбин расплывается в странной улыбке и мотает головой. — Он ведь не мог успеть, Юджин… — Хён, мне жаль, но- — Нет, — Ким рвано дышит и утыкается лицом в чужое плечо. — Юджин, это неправда. Скажи, что это неправда. Кюбин ведь не мог облажаться настолько сильно. В ушах слышится треск стекла, дыхание прерывается. Кислорода слишком мало, но Кюбин был бы не против задохнуться прямо сейчас в непорочных руках Юджина. Тэсан должен был не срываться. Кюбин должен был проследить за этим, ведь в ином случае Донмин… … Юджин прижимает чужую голову к себе и не знает, что делать. Сердце старшего стучит настолько сильно, что шум отдаётся в ушах Хана; слёзы старшего стекают по шее к ключицам Юджина, а вместо слов из горла вырываются лишь стоны вперемешку с рыданиями. Кюбин сжимает руки так сильно, что рёбра Хана болят, но он не может издать ни единого звука. Кюбин ломается в его руках, безудержно пытаясь заглушить в себе желание сдохнуть где-то в подворотне. Кюбин знал, что он не справился. Кюбин не знал, что настолько. Не знал о том, какое же он на самом деле разочарование. Ведь Ким клялся себе, что поможет Тэсану. И вновь не справился. В который раз за жизнь. Старший чувствует, как лёгкие горят, а череп готовится разорваться. Из Юджина всё же вырывается болезненный стон, заставляющий Кюбина резко оторвать руки. Однако Хан лишь сам обвивает его лицо руками, пытаясь стереть с чужого лица не прекращающие течь слёзы. — Хён, ты не виноват, — Юджин говорит очень тихо, однако в сознание старшего эти слова залетают, будто пуля из пистолета. — Хотя бы ты не обманывай меня. Я всегда буду виноват.***
— Я поеду к Тэсану. — Хён… — Я должен поговорить с ним. — Кюбин-хён… — Я хочу узнать, что случилось- — Ким Кюбин! — Юджин кричит и дёргает старшего за плечо. Кюбин медленно убирает ладони от лица и смотрит на младшего всё более краснеющими глазами. — Что?.. — Ким всхлипывает и вздрагивает, будто побитый щенок. Юджину больно видеть старшего таким. Таким слабым. — Завтра вместе поедем к нему, ладно? Сейчас ночь. Выдохни уже. От того, что ты сейчас поедешь к нему выяснять, где кто соснул хуйца, ничего не поменяется. Понял? — Я… Кюбин замолкает перед тем, как разрыдаться ещё сильнее.