***
Уже час парни едут в практически полной тишине. Тэсан изредко выдаёт свои гневные комментарии про происходящее на дороге, но полностью затыкается, когда они выезжают за город. По трассе гонят все двести двадцать, и Юджин реально думает начать молиться, но Бог вряд ли услышит его, пока он сидит в машине с сатанистом. Кюбин молчит, что для его натуры действительно странно. Ким сжимает ладонь Хана, что лежит на среднем сидении; поглаживает костяшки на ней и переплетает свои пальцы с чужими. Но молчит. Молчит, молчит и молчит, выглядя при этом слишком отстранённо. Юджин вроде бы и удивлён, однако при этом понимает, из-за чего парень сейчас такой. Тэсан, видимо, не подозревает, что его набожный бывший может быть на этом мероприятии, ведь в ином случае он бы не был настолько спокоен. Кринжовая назойливая музыка на звонке Тэсана прерывает игравший до этого рок, и Донмин, закатывая глаза, наощупь находит телефон на соседнем сидении. — Пиздец, Кюбин, ответь этому уебану, который решил позвонить мне именно в момент, когда я на трассе рядом с фурой, — он кидает телефон назад. Кюбин тут же ловит мобильный и широко распахивает глаза, выключая звук. — Это Юнгю. Мне стоит отвечать? Тэсан смотрит на Кима через зеркало заднего вида и отрицательно мотает головой. Младший Хан вновь чувствует себя тупым, поэтому открывает рот, чтобы задать вопрос. Однако Кюбин опережает его, начиная говорить первым. — Он фармацевт. — Пиздец… — Задрал уже названивать, знает же, что я завязал, — насмехаясь, тянет Донмин, однако за руль пальцами цепляется почти до скрипа. — Он там будет, скорее всего, — тихо говорит Ким. — Я знаю. — Как здорово… — Юджин ковыряет окно пальцем и вздыхает, прислоняясь головой к прохладному стеклу.***
Юджин, конечно, знал, что на этом мероприятии будет много людей. Но он не думал, что настолько много. Двухэтажный загородный дом, территория возле которого ограждена металлическим забором, кишит людьми, пропитан запахом алкоголя вперемешку с табаком и заполнен этой ужасной кальянной музыкой. Юджин успевает только снять пальто, как его голова уже трещит от громких битов и ярких разноцветных огней светомузыки. Ким хватает младшего за бок и крепко прижимает к своему, чтобы тот просто не потерялся на входе. — Тут сейчас половина универа и ещё кенты Хантера, — Кюбин, возможно, утрирует, но Хан ему почему-то верит. — От меня ни на шаг. Юджин кивает и сам жмётся ближе, пока они втроём идут дальше. Коридор остаётся за спинами, и парней встречает эпицентр блядушника — гостиная. Юджину кажется, что все тела здесь пьяные, хотя вечеринка началась всего час назад. В толпе старшие находят своих знакомых и, безмолвно переглянувшись, решают идти к ним. Хао практически висит на Ханбине, пока Сон о чём-то разговаривает с Хантером. Кюбин морщится и пожимает Чжану свободную руку. — А чего Цюаньжуй не с вами? — Хао скучающе зевает и проводит взглядом по младшим. — О, привет. Юджин вздрагивает и коротко кланяется. — Юджин, это Хао-хён, Ханбин-хён и Хантер, — Ким по очереди указывает на каждого из парней. — Ребята, это Юджин. Мой парень. — Вообще-то- Хан не успевает закончить предложение, так как Ким щипает его в районе спины. — Очень приятно. Я тот самый, который звонил тебе пятнадцатого февраля утром, — Чжан хихикает и отлипает от своего парня, жмурясь. — Так где Рики? — Я писал ему, но он сказал, что трахается с преподом, и у него нет времени со мной разговаривать, — Тэсан пожимает плечами. «Очень нежно», — задумывается Юджин и чувствует себя явно не в своей тарелке. Возможно, Кюбин был прав, когда говорил, что ему не стоит тут быть. Хотя, с другой стороны, где ещё он сможет узнать столько подноготной Кима? Этот старший явно один из тех людей, что не отлипнут от парня по собственной воле. Значит, им коротать своё существование бок о бок ещё достаточно долго. И Хан явно не из тех людей, которым всё равно на жизнь их близких.***
Донхён крутит алкоголь в бокале и смотрит то на пьяного в хлам Вонбина справа, то на предсуицидального Энтона слева. На кухне, кроме них, людей пока что нет. Только редко заходящие покурить личности, которых Лихан видит впервые в жизни. Даже при том, что за месяцы отношений с Тэсаном парень успел узнать практически всю сеульскую золотую молодёжь и всех сеульских наркоманов (как правило, это одни и те же люди), видимо, за полгода их прибавилось. Ким уверен: половина присутствующих точно под чем-то, будь это простая трава или же что-то тяжелее. Ремни портупеи под рубашкой неприятно давят на кожу, однако это всё приглушается неловкостью с примесью непонимания между людьми рядом. Лихан вздыхает и выпивает; вроде бы, Чанён позвал его сюда, чтобы «отвлечься от Вонбина», однако как только Ли увидел летающее по всему дому тело пьяного старшего, он не смог не подойти. Ещё вчера Лихан успокаивал друга после истерики, до которой его довёл Вонбин со своей бесконечной ложью, и что теперь? Сколько уже раз Вонбин так делал вообще? Сколько раз он доводил Энтона до края, а затем вновь тянул за поводок на себя, словно самого послушного пса? Ким не знает, и не то, чтобы горит желанием знать. — Чанён, Вонбин-хён, не думаете, что молчание вам не поможет? — тихо начинает Лихан, с громким стуком ставя пустой стакан на стол. — Не хотите, ну… Поговорить, например? — Я с пиздаболами не общаюсь, — Энтон посмеивается и грустно смотрит на такого красивого Пака. Всё в нём кажется великолепным: собранные в маленький хвост длинные волосы, яркий размазанный тинт на губах, тёмная кожанная рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами. Из груди вырывается лишь вымученный вздох; злости нет, остаётся лишь грызущая душу обида. Вонбин закусывает губу и опускает пьяный взгляд вниз. Он грешил слишком много — настолько, что даже не может разобраться, на что именно Ли так злится. Он бы предпочёл слететь с той лестницы, на которой двадцать минут назад его поймал Энтон, но не упасть в его родные тёплые ладони и прижиматься ближе долгие мгновения, ещё и на глазах у кучи знакомых людей. Его чувства всегда оборачивались лишь летящими по ветру слезами и кучей шансов влюбиться или влюбить в себя. С Чанёном он не выбрал ничего из этого: просто сломал дружбу между ними, не понимая, что делает на самом деле. Не понимая, что жалкая игра превратится в душевный пожар и искренний влюблённый интерес. Вонбин думал, что чувствует от Энтона то же самое. Однако… — Энтон, давай поговорим, — Вонбин издаёт звуки между поскуливанием и хрипами, смотря через Лихана прямо на своего недопарня-передруга. Чанён щурится и переглядывается с Кимом. Донхён понимает намёк прекрасно и встаёт со своего места, чтобы скрыться за дверью. По ушам всё ещё бьёт музыка из соседнего помещения, и Пак молчит, пытаясь заставить отравленное алкоголем сознание собраться воедино. — Ты говорил с Кюбином, — не выдерживает Ли, начиная говорить за старшего. — К чему пришли? — В смысле?.. — Вонбин, кажется, искренне ничего не понимает. Чанён на это лишь внутренне усмехается, но серьёзный вид сохраняет. — Я слышал, как ты в сломанном толчке плакался ему. — Что именно ты слышал? — Полагаю, что всё самое важное. — Так, и?.. Энтон хлопает глазами. Вонбин дебил, или он просто слишком пьяный? Или он реально шалава, и не понимает, что все его выходки — это до абсурдности неправильно?.. — Ты сказал, что любишь Кюбина. — Так… — В смысле, блять, «так»?! — Ли встаёт со стула и нависает над столом прямо рядом со сжавшимся Вонбином. Старший куда меньше самого Чанёна, но сейчас у Ли складывается ощущение, что это не просто те десять сантиметров роста. Вонбин перед ним словно побитый щенок, которого хочется взять на руки и пожалеть. Однако злости сейчас куда больше, чем сострадания. — Я люблю его, это правда… Как друга, Чанён, — губы старшего подрагивают, а в глазах паника мешается со слезами. — Только как друга. И мы с ним в этом сошлись. Энтон чувствует себя полнейшим идиотом. — Что? — Ты же все слышал. Я извинился перед ним и сказал, что всегда считал его другом. И любил как друга, не более. Кюбин… Он хороший парень, ты и сам прекрасно это знаешь. Но все его поцелуи, секс с ним, его повышенное внимание — это не для меня. Он мне не нравится и никогда не нравился. Я ведь уже говорил об этом тебе, разве нет?.. Чанён прикладывает ладонь к лицу и неустанно смотрит в глаза напротив. Только глаза никогда не могут врать. И сейчас они чисты. — То есть… — Энтон, я знаю, что наша история началась весьма ужасно, — Вонбин шмыгает носом и оплетает руку младшего своими ладонями. — Но ты мне нравишься. Мне жаль, что я не смог понять это раньше, но вчерашний день заставил меня подумать о многом, и… — Я понял, хён, — Энтон накрывает его ладони сверху второй рукой и думает, что вообще стоит сказать. Внеочередной раз, когда жизнь тыкает парня лицом в то, что если ты и решился подслушивать, то нужно делать это до конца. Домыслы Чанёна лишь довели их обоих. К чему всё это было? Энтон слишком отходчивый: злости на Пака почти не оставалось уже вчера, когда они с Лиханом обсуждали сегодняшнюю вечеринку. Сегодня же парень впал в ярость лишь на несколько мгновений, но все негативные эмоции в дребезги разбиваются о слишком красивое плачущее лицо. Энтон садится почти впритык к Вонбину, а тот кладёт голову на его плечо и плачет, тыкаясь носом в голую кожу на шее. Энтону кажется, что в нём уже не осталось сил ни на что.***
Рики наощупь ищет свой телефон по всей кровати физика и морщится от неприятно тянущей боли в пояснице и бёдрах. Джонхён лежит рядом и по-доброму посмеивается над младшим, не выпуская из руки его ягодицу. Красивый изгиб спины, не накрытой покрывалом, манит к себе, и старший действительно не может налюбоваться любовником, от чего не сдерживает себя и целует парня чуть ниже лопаток. Шень не думал, что мечты реально могут сбываться. Но заниматься сексом со своей влюблённостью два дня подряд, а после спокойно спать с ней в обнимку в её же постели — это действительно вершина всего. Однако есть в жизни и моменты, которые не особо радуют. — Блять. — Больно? — Джонхён хмурит брови и поглаживает младшего по спине. — Нет, — Рики переводит почти что испуганный взгляд на мужчину и нервно посмеивается. — Что такое? Шень не особо уверен, должен ли он рассказывать. Однако вполне возможно, что от этого сейчас зависит чья-то жизнь. Поэтому парень молча передаёт свой телефон старшему. Джонхён смотрит на сообщение Рики «Тэсан, блять, меня трахают, иди нахуй, тварь» и листает на непрочитанные ниже, практически ничего не понимая. Ну, кроме того, что дети решили занюхать мефедрон на какой-то вписке и пытались затащить Рики с собой. Но, видимо, для Шеня вариант «быть выебанным» показался более привлекательным. — Вот это дети ахуевшие пошли, — Ли старательно делает вид, что в свои двадцать он не был таким же. — Да тут дело не в том, что это вообще происходит, — Цюаньжуй подпирает голову рукой. — Один из моих друзей раньше употреблял, и если он там сорвётся… — Сколько туда ехать? — Отсюда около двух часов. — Котёнок, — Ли отдаёт телефон младшему и тянет его за талию ближе. — Мне вызвать ментов на их адрес, или поехать разгонять дебилов самому? Выбирай. Рики задумывается лишь о том, что встречаться со взрослым мужчиной — это ещё более ахуенно, чем он представлял раньше.***
Лихан парит электронку Энтона и уже битые двадцать минут тупит рядом с дверью на кухню, отгоняя людей своей темной аурой. И всё-таки, хорошим другом быть тяжело… — Ёп твою мать, мы по всему коттеджу бегаем, чтобы вас найти, — Сынхан тяжело дышит, наконец-то находя хотя бы одного из потерянных ими с Сончаном людей. — Где наши пиздолюбовники? — Сончан смотрит на Кима, как на единственное спасение в этом блядушнике. По сути, он тут реально единственный почти святой… — Они там разговаривают, вроде, — Лихан пожимает плечами. — И долго уже? — Да. Сынхан берёт Лихана за локоть и задумывается. Однако парень отходит сам, давая старшему пройти внутрь. Кто-то же должен удостовериться в том, что Энтон и Вонбин не поубивали друг друга. Парень распахивает дверь, и все трое заходят внутрь, чтобы увидеть… … как Вонбин сидит на Энтоне верхом, жадно вгрызаясь в губы младшего. Руки Чанёна окольцовывают талию Пака, полностью смыкаясь на ней. Лихан очерчивает их взглядом и проходит дальше по комнате, чтобы стол не закрывал обзор. Лучше бы, на самом деле, закрывал, потому что нужно быть очень тупым, чтобы не понять, что в штанах у парней не оружие стоит. — Пацаны… — Сынхан пытается выдать что-то умное, однако даже не знает, что и сказать. Для них с Сончаном эта ситуация слишком странная, так как они совершенно не знают, что на данный момент за отношения между Энтоном и Вонбином. Вроде, они собирались притворяться для Кюбина, нет? Тогда что это за хуйня?.. Вонбин отрывается от своего занятия и поворачивает голову на друзей. Блестит всё ещё заплаканными глазами и зацелованными губами. Случайно двигается своим возбуждением вдоль члена Энтона и падает головой на его грудь. — Ёп твою мать?.. — Сончан смотрит на Лихана, но тот лишь пожимает плечами. Наконец-то на кухню открыт проход, и люди могут сюда зайти. Донхён поворачивается на первого блаженного и чувствует, как земля внезапно уходит из-под ног. Этого человека из прошлого тяжело не узнать, однако раз он тут, то… — Опа, Лихан, — парень прищуривается и подходит к Киму ближе, улыбаясь слишком притворно-мерзко. Ли Юнгю. Тот самый человек, из-за которого***
Кюбин ловит Тэсана за секунду до того, как тот падает на пол лицом вниз. Юджин рядом не понимает, что ему стоит делать, ведь старший Хан трясётся в руках его парня так, будто это предсмертная агония. — Это что, Лихан там бежал? — Хао от удивления плюётся шампанским прямо в лицо Хантера. — А, ой, сорри. — Ну, блять, как видишь, — Ким строго смотрит на старшего, чтобы тот хотя бы на секунду заткнулся. — Почему он был с Юнгю? — Тэсан прикрывает рот рукой, пока Кюбин сажает его на диван. Ким ничего не отвечает и берёт в руки протянутый Юджином стакан с водой. Практически насильно поит Донмина и стирает с его щёк слёзы. — Не хочешь поговорить с ним? — вновь открывает рот Хао, на что получает хлопок по бедру от Ханбина. — Да блин, за что? Они что, так и продолжат бегать друг от друга? Как идиоты, честное слово. — Молчи, — Сон цыкает и смотрит на Тэсана, который после слов Чжана падает в раздумья. — О нет… Донмин думает, что ему просто не хватит смелости на это. Ни сил, ни физической возможности. Лихан сам ушёл от него, сказав только то, что всё между ними было ошибкой. Тэсан сам ворвался в его жизнь и устроил в ней бардак, такой же, как в собственной душе. Однако один выход всё-таки имеется. Думать о Лихане — медленное самоубийство. Тэсан выпивает впервые за вечер под удивлённый взгляд Кюбина и тянет ему ключи от машины. — Права с собой? — Да, но- — Я поговорю с Донхёном и уеду на такси. Юджина сам отвезешь. У Кима в голове звенит настояшее имя Лихана, которым Донмин называл его всего пару раз при Кюбине. Он молча кивает и забирает ключи у друга. Тэсан встаёт и даже почти крепко идёт к лестнице, скрываясь в толпе. — У тебя чё, тоже права есть? — единственное, что выдаёт Юджин, пока старший оседает на том самом месте, на котором до этого сидел Тэсан. Кюбин тянет Хана к себе и сажает на свои колени, после утыкаясь в его лопатки. Юджин не смеет рыпаться сейчас.***
Лихан сидит на кровати рядом с весело болтающим ногами Юнгю. В ушах звенит, а выпитый за вечер алкоголь именно сейчас решает ударить по голове, отдаваясь неприятной болью. Ли тыкает парня в ткань на руке и хлопает глазами выжидая, когда же начнётся шоу. Он точно видел, что Тэсан заметил их с Лиханом. Да и Чон Хэмин уже любезно написал ему, что Хан купил стафф. Дверь распахивается с ноги. Донмин упирается ладонью в деревянную раму и окидывает взглядом присутсвующих. Зрачки неестественно расширены, а Юнгю даже на растоянии метра может уловить синтетический запах таблеток. Профессиональная адаптация, что уж. — Ура, — Юнгю подскакивает на ноги до того, как Тэсан хватает его за шкирку и силой выкидывает за дверь. Быть побитым парнем, который гораздо крупнее его самого — так себе перспектива. Тем более, когда тот под мефом. — Приятного вечера! — он протискивается под рукой Тэсана, и, когда Хан отходит от прохода вглубь комнаты, захлопывает дверь. Тэсан смотрит на Лихана так же, как и во все те разы, когда он вбивался в чужое тело: нежность уходит в небытие, перекрываясь пеленой наркотического желания. Киму должно быть страшно, ведь Донмин снова обдолбан, но он чувствует только желание разрыдаться на его коленях, моля вернуть свою душу обратно. Донхён смотрит на любимого снизу вверх, понимая, что рядом с ним он всегда будет слишком слабым. Хан хватает его и впечатывает в стену, сжимая ладони младшего над его головой. Вторая рука тянется к ремешку на ключицах, что так безбожно выглядывает из-под наполовину расстёгнутой рубашки. Лихан опускает взгляд с лица на укороченный пиджак старшего, надетый на голое тело, и его ноги подрагивают. Сколько бы Донхён не убеждал себя, он любил, любит и будет любить только этого парня. Их души уже повенчаны чертями, и разлучить их сможет только смерть. — Это же я тебе дарил, любимый? — Тэсан очень по-странному лыбится, продолжая рассматривать портупею. Он расстегивает еще пару пуговиц на младшем и проскальзывает ладонью под одежду. — Я драл тебя, когда ты был в этой штуке. Помнишь, да? — Донмин… — Лихан хнычет, но даже не пытается вырваться. Всё равно не сможет. Да и не хочет. Именно в руках этого старшего он на своем месте. Именно с ним душа в покое. Даже если нельзя. Даже если он умрет после этого. Даже если… — Почему ты бросил меня? — Тэсан всё ещё улыбается, очерчивая грудь парня. Следит за тихими вздохами, по которым он так сильно скучал. Тело Лихана явно помнит, как оно должно реагировать на касания Хана. — Я ведь так… Так сильно… Я очень, очень люблю тебя, Донхён, я не понимаю… Хан отпускает руки парня и ведёт носом от виска к подбородку. Лихану не остаётся ничего, кроме как жаться в ответ. Родной запах любимых сигарет Тэсана, родной запах его духов; родные касания любимых ладоней, по которым Донхён слишком сильно скучал. Проблемы между ними не решатся близостью, ведь это лишь загонит парней ещё глубже в бездну. Однако Хан тянет младшего к кровати, и тот, не думая ни мгновения, вжимает Тэсана в матрас своим телом, седлая крепкие бёдра. — Я тоже тебя люблю, Донмин. Любил, люблю, и буду любить, — младший держит щёки старшего руками и почти плачет, ведь тот обнимает его за талию так, будто этого года порознь не было.***
Кюбину кажется, что он сходит с ума, когда так бесцеремонно вламывается в комнату, за дверью которой слышит тихие стоны. Однако страх за друга сейчас кроет сильнее, чем воспоминания о моральных устоях. Юджин, как и обещал, ходит за Кимом хвостиком, поэтому юноша широко распахивает глаза, стоя в дверном проёме и видя всё происходящее. На Тэсане верхом сидит какой-то парень (очевидно, тот самый Лихан) и плачет, пока Донмин водит руками по всему его телу. Верх одежды парней валяется на простынях рядом, из-за чего Юджин видит все синяки на теле Лихана и действительно пугается. Что тут происходило эти несчастные пятнадцать минут? Они подрались?.. Тэсан прижимает Донхёна ближе к своей груди и смотрит на друзей по-звериному агрессивно через его плечо. Кюбин вздрагивает и впадает в ступор на мгновение, однако потом быстро подхватывает белую рубашку и накидывает на плечи Донхёна. — Твоих рук дело? — Кюбин смотрит в затуманенные глаза друга, очевидно намекая на синяки на теле Лихана. — «Благодаря» тебе, я не успел. — Блять, всё, Тэсан, ради Бога, тебе пора домой… — «Ради Бога», — Хан парирует и вновь смотрит в глаза Лихана. Донхён лишь целует парня в нос и слезает, после начиная натягивать свою рубашку назад. Донмин нехотя надевает пиджак и даже застёгивает его, пока Кюбин пытается закрыть Юджину обзор на всё это собственной спиной. — Я люблю тебя, — вновь говорит Донмин и целует своего любимого. Быстро толкается языком в чужой рот, проводит им по нёбу и отстраняется. — Я очень люблю тебя. — Я тебя тоже люблю, Донмин, — Лихан тяжело дышит и кивает на немой вопрос в глазах Кюбина перед тем, как Ким за руку тащит Тэсана к выходу. Юджин неловко машет рукой на прощание и закрывает дверь, оценивая масштаб нанесённой его юному сознанию моральной травмы.***
Тэсан кажется слишком растрёпанным и уставшим. Губы синие, руки дрожат. Кюбин молча хлопает его по плечу, когда провожает до подъехавшего такси. Всё точно будет нормально?