Зима в сердце

Ребята решили «напасть» на Разъезд ближе к обеду. «Наживкой» будет Марат. Он сам так решил, хотя парни его отговаривали. Но Суворов был не преклонен и настоял на своем. Хотел отомстить за сестру. Марат шел по направлению к гаражам, где можно было встретить разъездовских. Там была их «база». План был таков, что Марат заманивает врагов на площадку, где можно было их легко атаковать. Увидев толпу пацанов, Марат ухмыльнулся. Парни его заметили и встали с насиженных мест, угрожающе смотря на Суворова. Среди разъездовских был и Искандер. Марат заговорил первым: — Эй! Чё вытаращились? Это было дерзко с его стороны, ведь Разъезд почти не уступал Хади Такташ — Ты чё, бессмертный, что ли? — грубо произнес Искандер. Остальные пацаны потихоньку двигались на Марата. — «Разъезд» — чушпаны! — крикнул Суворов и стал быстрее уносить ноги, ведь это высказывание сильно разозлило парней и те побежали с воплями за ним. Заметив место, куда он должен был пригнать разъезд, младший стал звать брата: — Вова! Вова! — Марат взобрался по деревянным коробкам на крышу гаража, принимая помощь от Вовы. С одной стороны был универсам и с другой стороны тоже были универсамовские. На Разъезд полетели кирпичи, камни, чего только не было. Подготовились основательно. Спрыгнув с крыши гаражей, пацаны во главе с Турбо и Вовой побежали на дезориентированных парней Разъезда. Началась драка. — Лежать, говорю, урод! — рявкнул Марат, пиная разъездовского. — Это тебе за Ярославу. Вот тебе, сука! — избивая какого-то парня, сквозь зубы говорил Зима. — На, на! — Ты что, хорош! Отходим, пацаны! — Вова оттащил Вахита за куртку и потянул за собой. Пацаны мигом отстали от парней и оставили их лежать на земле, воющих от боли. Вот они уже сидят в автобусе, целой толпой. — Я выхожу — там толпа. Я такой: «Разъезд» — чушпаны!» Они… — эмоционально рассказывал Марат, жестикулируя руками. — Бегут, как собаки с цепи сорвались. Я от них, бегу как на олимпиаде, а сам думаю: «Блин, а прикинь, не успею!» И тут вы такие: там! — Там-м-м! — поддержали его парни. — Надо было всех запинать. Что мы их не запинали? — воскликнул Кирилл, который якобы хотел справедливости. — За Ярославу всех надо было. — Пацаны ногами не бьют. — проговорил Вова, обернувшись на Фантика. — Пока на войне, Вов, был, тут много поменялось. — произнес Турбо. Действительно, пока Вова был в Афгане, а группировкой «правил» Кощей, все изменилось. Капитально. — Да, как хотят, так и бьют. С девушкой идёшь, с мамой — без разницы. — проговорил Вахит, сидя с разбитой губой. Теперь его уже никто ни подлечит, ни подует, чтобы не было больно. Все самому делать надо будет. — Это не пацаны, значит. Твари. Нормальный пацан даже врага уважать должен. — пояснил Вова. — Правильно!