Hawks Lays an Egg // Хоукс Сносит Яйцо

      — Почему ты так долго, я помираю с гол… Уу, курочка! — Хоукс выхватил из рук Даби пакет с едой. Открыв его, он глубоко вдохнул. — Вах, жирок, как же я по тебе скучал.       Даби закатил глаза.       — Кончай драматизировать, и недели не прошло.       — А что в той сумке? — спросил Хоукс с набитым ртом.       Даби поднял сумку.       — В этой? Ну. Помнишь, ты говорил, что, чтобы подсветить Омлета, нужен яркий свет?       У Хоукса отвисла челюсть (до того, как он успел проглотить жареную курицу. Гадость).       — Ты гонишь.       Даби вытащил сверхмощный фонарь для поисковых экспедиций.       — Нет, ты серьезно! — воскликнул герой. Он бросил курицу на столешницу и быстро вытер руки о штаны. — Пойдем, подсветим Омлета!       От нетерпения Хоукс принялся скакать с ноги на ногу, как какой-то нетерпеливый ребенок. Он выглядел объективно мило.       — Ты не сможешь не полюбить человека, который и возбудил в тебе чувства, отличные от ненависти, — слова Тоги — ну, технически Спиннера, но произнесенные Тогой — эхом пронеслись в голове Даби. Он был крайне близок к тому, чтобы вбежать головой в стену и избавить себя, наконец, от этих воспоминаний. Понятное дело, его привлекал Хоукс. То была, опять же, объективная правда, которая ничего общего с чувствами не имела. Если он кого и собирался лю… л… люб… да вы поняли — то это Омлета, своего ребенка. А до Хоукса ему нет никакого дела. В заштопанном сердце Даби было место только для одного очень маленького человека — и он сейчас сидел в яйце.       А там точно найдется место хотя бы для него? — мысленно спросил очень грубый, никому не сдавшийся голос. — Ты вообще способен на любовь? Или ты просто намерен закончить как твой батя, через силу принуждая себя полюбить ребенка…       — Ну, пошлии!       Хоукс схватил его за руку, не только выдернув из раздумий, но и сбив с ног. Злодей поспешно восстановил равновесие и позволил увести себя в спальню. Жаль, что без всякого намека на потрахульки. Хоукс «не хотел надолго оставлять яйцо», «сильно уставал» и «копил силы на заботу об Омлете». А ведь обычно злодею хватало просто подмигнуть — и тот сразу начинал раздеваться. Сколько всего изменилось-то… Но он хотя бы мог положиться на Хоукса в заботе об Омлете. Жаловаться не приходилось.       — В общем, можем установить фонарь на кровати лампой вверх, чтобы ее свет шел сквозь яйцо, и скрутить одеяла в обруч, чтобы больше света попадало на Омлета, да и он так никуда не укатиться.       Хоукс засуетился, наспех переделывая большое гнездо посреди кровати. Время от времени его крылья вибрировали в приступах абсолютной радости.       Вместе они попытались правильно расставить освещение и гнездо. Даби включил фонарь и скривился от яркости.       — Готов? — спросил Хоукс.       Даби кивнул. Хоукс осторожно опустили Омлета в гнездо, прямо над источником света. Когда лучи прошли сквозь скорлупу, яйцо окрасилось в золотисто-красный. Даби прищурился, но ничего толкового сказать не смог.       Как и злодей, Хоукс затаил дыхание.       — Я выключу свет в комнате. Тогда точно все рассмотрим.       Стало темно. Даби не знал, зачем, но он закрыл глаза. Ему просто… требовалась секунда. Вот он. Момент истины. Когда Даби откроет глаза, то будет точно знать, будет ли он отцом. Какая-то часть его понимала, что вовсе не обязательно, чтобы он сразу же влюбился в Омлета. На мамашкиных форумах он вычитал — да, мамашкины форумы, завалитесь, — что некоторые новоиспеченные матери испытывали беспокойство, когда не чувствовали мгновенной связи со своими детьми. Сьюзен, тридцатидевятилетняя мама четверых детей (у нее были лучшие советы. И рецепты!) всегда успокаивала их, утверждая, что иногда для установления связи требуется время. Иногда нужно узнать ребенка получше, прежде чем почувствовать к нему ту самую несокрушимую любовь.              Это не делает вас плохой мамой! Это просто означает, что вы любите своего ребенка таким, какой он есть!       XOXO, Мама Сьюзен (P.S. расцелуйте за меня свой комочек радости!).              И такое произошло после рождения ребенка. Вполне нормально, если вид растущего эмбриона не заденет в нем никаких струн души. Это не значит, что Даби не способен любить. Только вот его не покидало странное ощущение, что сейчас все решится, станет ясно, сможет ли он вообще полюбить этого ребенка.       Или же превратится в собственного отца.       У Хоукса перехватило дыхание.       — Даби! Смотри!       Даби распахнул глаза.       Там, на вершине яйца, плясала крошечная тень, размером с мяч для гольфа. Сначала Даби подумал, что она бешено дергается. Но нет, дошло до него, это сердцебиение Омлета. Крошечное и трепещущее, но оно было. Это билось сердце его ребенка, качая кровь по паутине вен, просвечивающих на фоне оболочки. Там рос его ребенок! Это было… вау…       За время, проведенное в роли злодея, Даби повидал уж очень много крови, кишок и ужасов. Да он и сам испепелил множество бедолаг. Видел, как отрывает людям конечности: головы, руки-ноги. Как их расщепляет на молекулярном уровне. Ничто из этого его не тревожило. И только здесь, в темноте спальни Хоукса, наблюдая за биением крошечного, трепетного, нежного сердечка своего ребенка, Даби почувствовал, как мир вокруг него накренился.       Хоукс поднял голову. Сердцебиение Омлета отразилось в его сияющих глазах.       — Ну, разве это не удивительно? Даже биение его сердечка видно… Даби? Ты в порядке?       — Я щаас…       Даби потерял сознание.              Голова болела. К затылку прижималось что-то холодное. Приятно. Еще он лежал на чем-то мягком и удобном, и оно приятно пахло. В целом, в случившемся больше плюсов, чем минусов, можно и так полежать. Стоять. Он глубже зарылся в мягкие одеяла. Нет, пожалуй, пора вставать.       — А, проснулся уже, хрустик? — с усмешкой произнес знакомый голос.       Даби неохотно приоткрыл глаз. Лицо Хоукса нависало над ним в нескольких дюймах. Герой ухмылялся, как маньяк.       — Честно говоря, не думал, что ты такой впечатлительный, — сказал Хоукс, не пытаясь отодвинуться.       — Двгсмлцм, — пробормотал в одеяло Даби.       — Чего-чего? Не слышу тебя, — поддразнил герой.       — Я сказал, — прорычал Даби, утыкаясь носом в нос Хоукса, — долбанное лицо подвинул.       — Ладушки!       Хоукс склонился и прижал их губы друг к другу, целомудренно и мимолетно, потому что ему мешала улыбка. Дальше дело не зашло, но было… приятно. На мгновение Даби задумался, не снится ли ему сон. Но нет, во сне Хоукс бы бесил намного меньше.       — Мм, гадость, — сказал злодей, но не смог удержаться от небольшой улыбки. — У него сердце бьется.       — У него сердце бьется! — кукарекнул Хоукс, прямо в ухо Даби.       Позабыв о головной боли, Даби откинулся на подушку.       — Господи, нам же придется дать ему имя.       Хоукс опустился обратно на кровать.       — Только сейчас дошло?       Даби нащупал пакет со льдом и прижал его к больной голове.       — Скорее, теперь я точно знаю, что ребенок есть.       Хоукс насмешливо хмыкнул.       — Ты что, думал, я лгу тебе ради еды на вынос?       Даби пожал плечами. По правде говоря, ему и в голову не приходило усомниться. Что за злодея он из себя представлял? Ему не хватает дотошности в таких вопросах. Начнет с Нового Года, так и запишем.       Хоукс спросил:       — Есть идеи?       — Идеи? — эхом отозвался Даби.       Герой закатил глаза.       — Как назвать нашего ребенка?       А. Ну, что там по идеям? С определенной долей уверенности Даби мог сказать, что никогда в жизни не думал о детских именах. Бывало, он и имена знакомых не спрашивал. С позывными проблем обычно не возникало.       — Эм… а… «Омлет» оставить нельзя?       Хоукс уставился на него.       — Ты хочешь. Назвать нашего сына. «Омлетом».       — Да?.. Не понимаю, почему нет, до сих пор звучало нормально.       Хоукс сделал глубокий вздох.       — Потому что он — яйцо.       Даби снова пожал плечами.       — Тогда Тамаго?       — Это еще хуже! — возмутился герой.       — Как насчет просто Тама? — предложил Даби.       Хоукс задумался.       — Тама? Как «драгоценность»?       — Я имею в виду, что он, типа… — Даби кивнул в сторону гнезда, где устроили Омлета. — Он — настоящее сокровище.       Хоукс зачирикал:       — Аах, Даби, какой ты ошеломляюще чуткий.       Даби не покраснел.       — Заткнись, я сваливаю.       Он скатился с кровати Хоукса, и его тут же скрутил приступ тошноты. Он скрючился на полу, схватившись за голову.       — Блин, Даби, ты в порядке?       Голос Хоукса сочился беспокойством, и он мгновенно оказался рядом.       — Кажется, у меня сотрясение, — простонал злодей. Хоукс засмеялся, вот ублюдок. — Я серьезно, кончай ржать!       Но это только поощрило Хоукса смеяться сильнее. Он продекламировал:       — Только представь: все это время печально известного Даби могло одолеть какое-то там сердцебиение!       — А вдруг я тут помирал? Ты разве не герой? Где твоя помощь?       — О, ты что, не слышал? — Хоукс плавно потянулся к Даби. — Я тут решил перебраться в команду плохишей.       — А я-то думал, тебе нелегко проникнуться всей этой затеей, — красноречиво отметил Даби.       Внезапно Хоукс окончательно сократил между ними дистанцию и полностью завладел личным пространством злодея.       — Ах, а ты знаешь, чем еще я не прочь проникнуться прямо сейчас?       Серьезно? Серьезно? Вот прям сейчас?! Именно в момент, когда Хоуксу захотелось перейти от флирта к действию, Даби был не в настроении?       — У меня сотрясение мозга, а тебе приспичило перепихнуться! — возмутился Даби, отпихивая от себя Хоукса. Тот имел наглость надуться и в результате повержено растекся по полу.       Когда Даби немедленно не стал вымаливать у него прощения, герой тяжело вздохнул.       — Пойду за аптечкой, оставайся на месте.       — Да куда я денусь… — промямлил Даби.       Через несколько минут Хоукс вернулся с пилюлями, водой и свеженьким пакетом льда. Даби с благодарностью их принял. Ему бы не хотелось находиться в позиции уязвимого, но разум подсказывал, что, захоти Хоукс от него избавиться, — давно бы это сделал.       — Мда, головой ты как следует приложился, а? — прокомментировал герой. Даби не удостоил его ответом. Хоукс прочистил горло. — Оставайся здесь. На ночь. Если хочешь.       Даби благодарно забормотал и забрался обратно в кровать Хоукса. Он понятия не имел, можно ли спать при сотрясении мозга, или при сотрясении мозга спать нельзя, или было ли у него сотрясение мозга в принципе, но был совершенно уверен в одном: сейчас он ляжет и уснет.              Проснувшись, как следует отдохнувший и вообще к такому не привыкший Даби ощутил уют и свежесть. Это дезориентировало. Открыв глаза, он увидел, что находится в спальне Хоукса.       Точно, подумал он. Я отключился. Из хороших новостей: сотрясение его не мучило, только синяк побаливал. Злодей осмотрелся, не поднимая больной головы. Часов в поле зрения не оказалось, но, судя по молочному свету, проникавшему через окно, он заключил, что сейчас примерно около шести утра. Сам Хоукс сидел прямо посреди кровати, обернув крылья вокруг себя и, скорее всего, Омлета. Его глаза не фокусировались на чем-то конкретном, а просто уставились вдаль. Он еще не заметил, что Даби проснулся.       Говорят, пялиться — невежливо, но, йоу, Даби был тот еще грубиян. И он никогда не упускал возможности поразглядывать. Шевелюра у Хоукса была сальной (ему все еще не хватало времени на душ, догадывался Даби) и уже отрастала. Не растеряй он уверенности в столь ловком навыке, смог бы заплести Хоуксу французскую косичку. Ну, или несколько. Налитые кровью глаза героя обрамляли тяжелые мешки, и бог знает сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз использовал подводку, чтобы заполнить метки. Кроме того, Даби давно не видел на нем что-то кроме спортивок и майки. Короче говоря, по парню как бульдозером проехали. Злодей зашевелился, чтобы сесть, и взгляд Хоукса тут же обратился к нему.       Хоукс усмехнулся:       — Привет, милый, уже проснулся?       — «Милый»? — что-то новенькое.       — Хм, просто пробую. Подумал, что будет романтично: ты все-таки проснулся у меня в постели и все такое. Это все хорошие манеры! — герой расправил крылья. — Скажи своему сыну «Доброе утро».       — Доброе утро, Омлет, — пробурчал Даби. — Ты вообще спал?       Хоукс удивленно посмотрел на него.       — Кто, я? Нет, вообще нет, а что?       Злодей и сам догадался, однако реальность, в которой Хоукс в одиночку на круглосутке следил за Омлетом, только сейчас настигла его. А ведь Даби тоже приходился ему папой и был обязан разделить ответственность. Он знал, что у кур, как правило, все заботы по уходу за яйцами выполняли куры-наседки, но вот ястребы точно смотрели за яйцом парой. Или это так у пингвинов? Не, у пингвинов яйцо высиживали бати, пока мамы искали еду. Формально они с Хоуксом оба были папами, но ведь это Хоукс снес яйцо. Получается, он больше как мама в данной ситуации… ой, да нафиг птиц. Кому они сдались. Ни Даби, ни Хоукс птицами не были. Ну. По крайней мере, он-то точно не был. Не имело значения, кто был «мамой» или «папой», или как ястребы, и куры, и пингвины решали, кто будет сидеть на яйце, а кто пойдет охотиться. Важны были он, Хоукс и Омлет, и Даби все меньше и меньше хотелось отдавать герою все время заботы о последнем.       — Даби? — позвал Хоукс, не услышав ответа.       — Может, нам стоит перейти на пингвинью модель, — предложил Даби.       — Перейти куда?!       — Ну, типа, когда папа-пингвин греет яйцо, а мама-пингвин идет и объедается рыбой, чтобы потом срыгнуть ее малышу в рот, когда тот вылупляется весной? — объяснил Даби. — Ты смотрел Путешествие на край света (2005)? Или Делай ноги?       Хоукс по-совиному мигнул.       — …Понятно, могу предположить, что ты хочешь посидеть с Омлетом?       Даби пожал плечами.       — По большей части я бы хотел, чтобы ты сгонял в настоящий душ. Или подремал часик-другой. Или натянул нормальные шмотки.       — Вах, милый, ты переживаешь за меня? — пропел Хоукс.       Предположение, что Даби мог испытывать к Хоуксу что-то, кроме раздражения или возбуждения, пробрало его до мурашек.       — Еще чего. Я переживаю за свой нос. И свои глаза.       — Конечно-конечно, — голос героя сочился сарказмом. — Эх, пожалуй, мне действительно надо в душ.       — Вот и я о том же!       Хоукс проигнорировал его.       — Наверное, за десять минут делов ты натворить особых не успеешь— я не подстрекаю! Наверное, раз уж ты посмотришь за Омлетом, я, наверное, могу сгонять помыться. Наверное.       — Наверное, ты прав. Двигай уже. — Злодей спихнул Хоукса с гнезда и сгреб Омлета на руки. Хоукс с подозрением наблюдали за ним, пока искал чистую одежду. Когда он повернулся в сторону ванной, Даби потянулся и шлепнул его по заднице, перекрикивая протестующий курлык. — Не торопись там!              — Рада видеть тебя среди живых, приятель, — искренне сказала Руми. Она взъерошила его (снова пушистые, мягкие и неотразимые) волосы. — Я скучала по нашим посиделкам.       Они шли бок о бок по тротуару торгового квартала. Руми предложила прокатить их на своем мотоцикле, но Хоуксу не терпелось размять ноги.       — Странно находиться вдали от Омлета, — признался герой.       — Да, насчет этого, — начала Руми. — Ты уверен, что Даб… то есть Хрустику можно доверять Омлета?       Хоукс отмахнулся от ее беспокойства.       — Да-да, он любит его, хоть и не признается. И определенно не причинит ему вреда, если тебя это беспокоит. Но я пойму, если ты переживаешь из-за его неопытности.       Руми все еще выглядела неубежденной.       — Откуда тебе знать, что он не навредит ему?       Хоукс задумался.       — Я же рассказывал, что мы подсветили Омлета, да?       — Ну, типа?       — В общем, когда Хрустик увидел сердцебиение Омлета, он буквально потерял сознание, — продолжил герой, неосознанно придавая словам нотку привязанности.       — А ты уверен, что он просто не был шокирован, что в яйце что-то есть? — не сдавалась Руми.       Хоукс рассмеялся.       — Вряд ли ему хватило ума предположить, что я его обманываю. Мне кажется, у него просто голова закружилась от эмоций.       — Есть еще кое-что, чего я не понимаю, — сменила тему Руми. — Ладно бы он был тупым, но хорошеньким — тогда бы я могла понять, почему он тебе нравится. Но он мало того, что тупой, а еще и… Хрустик. Так в чем дело?       — Во-первых, он мне не «нравится», мне нравится с ним спать, а для этого нужно, ну, хорошее оборудование. Отличное хозяйство, понимаешь? — подмигнул герой. — Неважно, что процессор медленный, главное, что хороша оперативка.       — Я вообще не выкупаю, о чем ты говоришь, — бесстрастно ответила Руми.       — Я говорю, что у него большой…       Она зажала ему рот рукой.       — Я знаю, что ты имеешь в виду, просто… блин. Я не хотела это знать.       И задумалась на мгновение.       — Что, реально?       Хоукс кивнул, освобождаясь от захвата, чтобы показать самодовольную лыбу.       — Офигеть, ни за что бы не подумала.       — Приятный сюрприз оказался, — поддержал Хоукс.       Руми добавила:       — Знаешь, теперь я, вроде как, догоняю, в чем сыр-бор.       Герой рассмеялся.       — Пришли! — объявил он.       Они остановились перед витриной магазина, оформленного под детскую. Он был наполнен горой детских товаров, от одежды для беременных до люлек. Ценники тут были, конечно, до луны, но для своего ребенка Хоукс хотел только лучшего.       Руми поморщилась.       — Я отсюда чую запах детской присыпки. Тебе повезло, что ты мне нравишься. Закупаться шмотками для бейбиков — последнее, чем я бы заняла себя в свободный день.       — Да ладно, будет весело! — Хоукс потащил ее внутрь. На первом попавшемся стенде висели детские костюмчики в геройской тематике. Хоукс снял с вешалки комбезик с орнаментом собственной рабочей формы. — Я, наверное, тот еще нарцисс, если хочу купить его своему ребенку?       — Что бы я ни ответила, — фыркнула Руми, — ты все равно его возьмешь.       — И то верно, — усмехнулся герой.       — А как насчет вот этого с Индевором? — Руми взяла комбезик, похожий на костюм Индевора.       — Эм, ну, Хрустик не самый большой его фанат… — предупредил Хоукс.       — И? А вот ты фанат.       — И то верно. Просто спрячу его подальше.       Руми швырнула ему шмотку и вернулась к осмотру витрины. Большую часть ассортимента, как подметил Хоукс, составляли костюмчики в символике Всемогущего. Был и мерч по Индевору, но у Даби, скорее всего, как следует подгорит, принеси Хоукс в дом что-то в дополнение. А ведь его так и манили маленькие огненные ботиночки и подходящие в тон перчатки.       — О, боже, — произнесла Руми где-то на другом конце витрины. Кроме ее ушей Хоукс ничего не видел. — Тут есть мой комбезик.       Она вернулась в поле зрения, протягивая костюмчик: короткие рукава, темно-фиолетовые штанины (имитирующие бедра Мируко), заячий хвостик, а также фирменный полумесяц на груди и, как лучший элемент, — капюшон с заячьими ушами.       — Берем, — заявил Хоукс.       Руми снова взъерошила ему шевелюру.       — Передумаешь — и мы больше не друзьяшки.       Хоукс потряс небольшой стопкой выбранных им костюмчиков.       — Они, конечно, классные, но вряд ли подойдут только-только вылупившемуся Омлету. Яйцо большое, но не настолько же. Пойдем, подберем что-нибудь для совсем новорожденных.       — Справедливо. Так что мы ищем?       — Нуу… — загрузился герой. — Кажется, у меня в телефоне был список…       Не впечатленная Руми предложила другой вариант:       — Давай спросим у продавца.       — Хорошая идея! — поддержал Хоукс. Поступок ответственного родителя! (Он старался отгонять мысль, что ответственные родители — это, вообще-то, те, кто обычно знал список покупок, а не выходил в магазин вслепую.)       Руми быстро подозвала одну из работниц. Ею оказалась пожилая женщина с по-матерински круглым и добрым лицом.       — Прошу прощения, мэм! — обратилась Руми. — Мы хотели закупиться товарами для новорожденных, не могли бы вы нам помочь?       Женщина расплылась в сахарной улыбке.       — О, как чудесно! — проворковала она и оглядела Руми с ног до головы. — На каком вы сроке, дорогая?       Руми выпучила глаза.       — Я? Нет. Он.       Хоукс помахал ей, привлекая внимание.       — Три недели! — гордо объявил он.       Работница, казалось, пришла в замешательство и расстроилась. Хоукс решил над ней сжалиться.       — Может, у вас есть какой список или рекомендации по уходу за новорожденными? — спрашивает герой.       — Разумеется, — рассеяно отвечает она. — Пройдемте за мной, дорогуши, вот сюда…       Она хорошо справилась с поставленной задачей, несмотря на неловкость ситуации. Для героев не стало сюрпризом, что женщина придерживалась традиционных взглядов. Когда Хоукс доложил, что не знает, какого пола Омлет (чтобы не смущать ее, Хоукс называл его «ребенком»), она посоветовала выбирать нейтральные цвета и фасоны одежды. Спасибо-не-надо, нафиг нейтральное — Хоукс выбирал все, за что хватался глаз. Что включало, но не ограничивалось следующим:       1. Комбезик насыщенного розового цвета с надписью «Sassy!» на груди       2. Несколько чепчиков       3. Что угодно с принтом птицы       4. Футболка с надписью «Горячая Штучка» (для Даби)       5. Футболка с надписью «Курочкин наггетс» (для Хоукса)       6. Набор пеленальных одеял, имитирующих еду для завтрака (для рофла)       7. А также многое, многое, (многое) другое       Спустя несколько часов и корзинку, в которую уместилось больше покупок, чем Хоукс готов был осознать, герой застрял в обувном отделе.       — Мы ж почти закончили? Хочу буррито, — пожаловалась Руми. — Эй, приятель? Ты там? Алоо?       Хоукс обернулся, держа на руках пару самых маленьких в мире ботиночек, которую он когда-либо видел в жизни.       — Ботиночки, — прошептал он.       — Ага? А что с ними?       — Они… просто они такие маленькие. У меня будет ребенок вот с такими малюсенькими ножками.       Хоукс чуть не плакал. Они были слишком маленькими. Крохотными. Как такое возможно.       — Яяясно, пожалуй, ты передышал детской присыпкой. Давай пробьем шмотки и пойдем есть буррито.       Руми наугад схватила пару мягких ботиночек и направила Хоукса к кассе. Вместе они сложили детские вещи, одеяла, игрушки, бутылочки и оформили доставку на постельные принадлежности. Хоукс оказался прав. От общей суммы можно было сдохнуть.       Хм, задумался герой. Технически, он залетел при исполнении. Технически, это можно засчитать за рабочий момент. А вдруг, если он допустит, что переспать с Даби было частью плана по внедрению в Лигу, его траты пошли бы за расходы на миссию. У Комиссии Героев были деньги. Вот пусть они и платят алименты. Если так подумать, они уже хрен знает сколько времени его вот так имеют. Для Хоукса почти правда считать Комиссию отцом Омлета. Коллективным отцом. Концептуальным? Да хоть каким.       Перья героя подхватили и понесли сумки.       — Чур, ты платишь за буррито, — сказал он Руми.       Она фыркнула.       — Без «б», дружище. И за напитки тоже.       — Руми, — пискнул тот. — Я говорил тебе раньше и скажу снова: независимо от рейтинга, ты мой Герой №1.       Она усмехнулась.       — Да, да, давай без нежностей. Пойдем нажремся.              Смотреть за Омлетом было… скучно. Даби думал, что знает, чего ожидать. Периодически он подменял Хоукса по уходу за Омлетом, пока герой дремал или принимал душ, но это был первый раз, когда он остался с ним наедине. Оказалось, что есть большая разница в том, чтобы смотреть за яйцом — и тискать его — целый час и чтобы смотреть за ним целый день.       Первый час он постоянно сверял температуру, влажность в комнате и подумывал, писать Хоуксу или нет. (Хоукс подоткнул одно из своих перьев вплотную к Омлету, чтобы точно знать, если что-то пойдет не так). Ко второму часу ореол новизны по высиживанию яйца (не буквально) спал. Дело в том, что яйца ничего не делают.       От скуки Даби решил написать Тоге.              Кому: Уточка С Ножичком        йоу              Да, Даби специально в начале поставил пробел и проследил, чтобы в сообщении не было заглавных букв. Он не хотел создавать ложного впечатления, что ему не все равно. А в заглавных буквах было чересчур много участия. Реакция Тоги последовала незамедлительно.              От: Уточка С Ножичком       ОМГ ПРИВЕТ!!! ДАБИ-КУН~! (◕ᴗ◕✿)              От: Уточка С Ножичком       Не могу поверить, что ты мне реально пишешь!              От: Уточка С Ножичком       Что-то случилось? Надо кого-то зарезать? ミ=(✿ʘ ᴗʘ)っ🗡              Мать честная, Тоге не помешает остыть. В каком-то смысле, у каждого вступившего в Лигу была точно такая же проблема. Наверное, нехватка тормозов была прописана в условиях вступления. И если Хоукс реально хотел вступить в Лигу, ему придется быстро избавиться от любого вида хладнокровия.              Кому: Уточка С Ножичком       не ниче не случилось не убивайся там       Кому: Уточка С Ножичком       просто скучно       От: Уточка С Ножичком       Ооо, Хоукс тебя совсем не развлекает? .。･: *: ･(✿◕3◕)❤(◕ε◕✿)･: *: ･。       От: Уточка С Ножичком       (Если что, здесь вы типа целуетесь)              Кому: Уточка С Ножичком       да я понял       От: Уточка С Ножичком       Так чтоо… хочешь поговорить о мальчиках? (˵◕ ɛ ◕˵✿)       Кому: Уточка С Ножичком       нет       Кому: Уточка С Ножичком       бывай       От: Уточка С Ножичком       Неет!!! Прости, Даби-кун, вернись! (˃̥﹏˂̥ ✿)       Кому: Уточка С Ножичком       мне надо следить за яйцом       От: Уточка С Ножичком       !!!!!!!!!!!!!!! (✧⥐✧✿) ФОТКИ ПРИШЛИ ПОЖАЛУЙСТА!!!!!!!!!!              Кому: Уточка С Ножичком       нет              От: Уточка С Ножичком       (இ ‸ இ✿)              Кому: Уточка С Ножичком       [Прикрепленное изображение]              От: Уточка С Ножичком       (இ ‸ இ✿) (இ ‸ இ✿) (இ ‸ இ✿) (இ ‸ இ✿)              Даби вздохнул. Он сказал «нет» просто ради бунта, но в то же время… перед кем еще ему хвалиться своим не вылупившимся ребенком? Он шустро щелкнул камерой, но выждал несколько минут, прежде чем отправить снимок. А то Тога еще подумает, что он тут разнежничался, смекаете? Когда фото, наконец, достигло адресата, злодей проигнорировал поток смайликов с улыбками-цветочками-звездочками и прочей фигней. Положительный момент заключался в том, что, отправляя фотки Тоге, ему не приходилось отправлять их другим членам Лиги. Девочка прекрасно справится самостоятельно.       В общем, Даби снова заскучал. Он померил Омлету температуру с помощью навороченного лазерного термометра, раздобытого Хоуксом. Значение склонялось к минусу.       Даби притянул Омлета к себе и слегка повысил температуру собственного тела. Не настолько, чтобы вызвать пламя, но достаточно, чтобы сымитировать нагретое человеческим телом одеяло. И, видимо, слегка передержал, потому что не прошло и минуты, как телефон издал фирменное куриное куд-АХ. Звуковое уведомление, которое он поставил на сообщения от Хоукса.              От: Мама-Наседка🐔       Эй, горячая штучка, смотри, не свари там нашего бейбика              Даби не отписался, но опустил Омлета. Он просто пытался поступить правильно. Почему это было так трудно? Девяносто процентов заботы о яйце заключалось в том, чтобы быть поблизости и сверять температуру. Другая часть заключалась в его нагревании. Напоминало использование микроволновки для подогрева ужина от мира ухода за детьми. Как тут вообще можно облажаться?       Удрученно вздохнув, Даби поправил одеяла и перья вокруг Омлета и поднялся на ноги. Он был один в квартире Хоукса. Пришло время пошпионить.       Он не знал, когда вернется Хоукс, да и Омлета приходилось проверять каждые несколько минут. В общем, порыскать как следует все равно не получится, но как способ убить время развлечение оказалось что надо.       Сначала он порылся у героя в ящиках. У большинства рубашек был V-образный вырез, что не удивительно. Ящик с джинсами, судя по всему, уже давно не открывали, хотя он был доверху забит темно-синими джинсами, а еще, по какой-то непонятной Даби причине, парой-тройкой капри. Почему у Хоукса были капри. Но зато он заценил ящик с нижним бельем! В основном там лежали повседневки, но нашлось и несколько секси-моделей, которые возбуждали воображение. Еще он откопал несколько игрушек, коих оказалось гораздо меньше, чем ожидал Даби, хотя бы учитывая характер Хоукса. Блин, у парня реально не хватало свободного времени.       Также Даби обнаружил богатую коллекцию Хоуксовых аксессуаров. Для чего ему столько колец? У него ж всего десять пальцев! Властелин колец бы, наверное, помер от зависти. Кто вообще такой Властелин колец? Он собирал кольца? На кой черт? Даби никогда не видел тот фильм.       Даби даже как-то приуныл от того, что не нашел ничего скандального. Судя по квартире, можно подумать, что Хоукс был капец скучным. Что в корне не верно. (Объективно.) Возможно, герой просто умело скрывал свои секреты. Он уже собирался сворачивать свое шпионское приключение (шпиключение?), когда глаз зацепился за что-то знакомое. Между тумбочкой и кроватью торчала… одна из рубашек Даби? Это ж ее он где-то профукал! Гардероб у него, будь здоров, считался минималистским, поэтому, пропади что из него, Даби сразу это замечал. Сначала он хотел разозлиться, ведь Хоукс украл у него (несмотря на то, что сам он постоянно крал у Хоукса. Прямо сейчас у него в шкафу было, наверное, рубашек восемь, принадлежащих герою). Но нет, Хоукс же у нас само благородство, даже хоти он быть злодеем. Он бы не стал прибегать к мелкому воровству старых рваных рубашек Даби. А раз уж он оставил рубашку себе… Даби засунул ее обратно в щель. Чхал он с этим разбираться. Не его проблема, что Хоукс по глупости втюрился в него. Ведь Даби слыл закоренелым преступником, не испытывающим (он взглянул на Омлета) почти никаких чувств, кроме ненависти. Для него не проблема работать по системе «братаны-с-привилегиями», воздерживаясь от каких-то там «чувств» и прочей фигни, это точно. Бедняга Хоукс, привязался. Стыдоба-то какая.       Даби определенно не улыбался, возвращая вещи Хоукса на прежние места. И уж тем более не занимался никакой нелепой херней, например, не напевал себе под нос, пока шел проверять Омлета (никаких свидетелей. Ничего не было. Погодь, блин, а у Омлета есть уши?.. Не то чтобы это имело значение — он же на самом деле не издавал никаких звуков).       Температура Омлета была в норме. Влажность тоже. Он не хотел рисковать и перегреть его в объятиях, но и не мог оставить надолго в одиночестве, чтобы заняться чем-то продуктивным. Вау. Так вот с чем Хоуксу приходилось жить последние три недели.       Даби уже собирался устроиться поудобнее и пялить в стенку, но внезапно его посетило вдохновение. Он мог посмотреть, чем занят Омлет: у них все еще оставалось оборудование, чтобы подсветить его! В мгновение ока под яйцом, укутанным в одеяла, загорелся свет, а шторы задернулись. Там, на фоне золотисто-красного желтка, плавал крошечный зародыш. У Даби перехватило дыхание. Каждый раз, как они подсвечивали Омлета, тот немного подрастал. Теперь он был размером с яблоко и имел отчетливый силуэт в форме фасолины. Сейчас заключенный в яйцо Омлет мог поместиться у Даби в руке. Он больше не мог видеть биение его сердца сквозь силуэт, но если прижать ухо к скорлупе, казалось, что злодей слышит трепещущий пульс. Там его ребенок.       Так что, у Омлета были уши? Занятная все-таки мысль. Даби знал, что иногда к животу беременных прикладывают наушники. Мог ли Омлет слышать, как Даби с ним разговаривает? Стоит попробовать!       — Привет, — начал злодей. Мило и непринужденно. Хорошее начало. — Что ж, эм, ты все-таки ребенок. — Уже грубовато. — Ты мой ребенок. — Вот так лучше. По-родительски. — Не знаю, есть ли у тебя уже уши… — Наверное, не стоит так стремно формулировать. Лучше переделать. — Не знаю, слышишь ли ты меня, но, эм… поскольку я, вроде как, собираюсь тебя воспитывать… — Слишком отстраненно. — Поскольку я собираюсь стать твоим отцом… — Признайся уже, трус. — Так как я и есть твой отец, мне… кажется, мы должны узнать друг друга получше? Но разговаривать здесь умею я один, так что пока у нас будет одностороннее взаимодействие. — Омлету оно и так понятно. Ближе к делу, мать честная. — Мне кажется, ты должен знать, кто я такой. Я…       Почему так тяжело? Не должно это быть так тяжело. У Омлета, возможно, и ушей-то нет. Да и вряд ли он способен формировать воспоминания. И он не понимал языка, он вообще никак не мог… чего? Чего боялся Даби? Что Омлет, буквально зародыш, станет его осуждать? …Точно. Или, скорее, Даби боялся, что запустит порочный круг, в котором Омлет подрастет и осудит его. Что Даби позволит себе полюбить кого-то, и тот вырастет и возненавидит его… Но Омлету нужно было знать. Даби хотел защитить его от всего, сделать так, чтобы ему никогда не пришлось бы бояться. А начать нужно с правды.       — Ты должен знать, кто я такой, — вновь начал Даби. — Я… не очень хороший человек. Черт, я вообще почти не человек. На самом деле, если уж на то пошло, я считаю себя оружием, так как большую часть жизни моя цель заключалась в уничтожении вещей… людей. Но, эм… Я не думаю, что из оружия получаются хорошие отцы. Потому что оружие создано, чтобы… причинять боль вещам… людям. А отцы должны… отцы созданы, чтобы… любить тебя. Вот. — Даби провел рукой по лицу. Боже, это было тяжело. — В общем, хм, я просто хочу сказать тебе, что я, наверное… определенно… совершу несколько ошибок. Господи, я их столько понаделаю. Но надеюсь, что эти ошибки не отразятся на тебе. Ты, ну, я еще не знаю тебя, но я знаю, что ты заслуживаешь лучшего отца, чем я. Но жизнь несправедлива, так что держись, Омлет, тебе достался я, смирись с этим. — Нет, он не это хотел сказать. Ты посмотри, он и тут уже налажал. — Нет, я не это имел в виду. То есть, да, тебе попался я, но я хотел сказать, что… Я постараюсь быть таким отцом, которого ты заслуживаешь. А сейчас просто даю понять, что никогда и не смогу достичь высот родительства, но не потому, что не пытался. Я определенно буду стараться, потому что не могу не уделать своего старика. Хотел бы я уметь говорить обо всем этом эмоциональном дерьме — вот срань — блин, то есть черт, то есть… агрх. Нельзя ругаться при детях. Суть в том, что мне бы хотелось уметь легко выражать свои чувства. Но мне сложно. Я ненавижу это. Но я не ненавижу тебя! Я обещаю, Омлет, тебя я не ненавижу. Я…       Даби должен произнести эти слова. Даже если не уверен, что способен на них. Должен хотя бы потренироваться, чтобы когда… если он испытает это чувство, то сможет его выразить словами. Он сделал глубокий вдох. Открыл рот. Приготовился объявить, что… ничего не случилось. Эти слова были слишком грандиозны, слишком монументальны, чтобы озвучить их, даже для практики. Казалось, что стоит их произнести, злодей разорвется на части, и швы не смогут удержать его тушку. Но он должен был это сделать. Омлет не вырастет, не услышав от него этих слов. Даби будет произносить их шепотом, пока не убедится, что его мир не развалится от пары-тройки слогов.       Даби вновь глубоко вздохнул. Склонился вперед. Прижался ухом к скорлупе Омлета. Злодей не мог быть уверен, но решил, что слышит слабое биение сердечка. Что-то в этой мысли очень успокаивало. В груди потеплело, голова облегчилась, и… он почти поймал чувство…       Он прижался губами к оболочке Омлета. И пускай то был всего едва слышный вздох, но значил он много больше оного. Даби прошептал:       — Я люблю тебя.