Мой последний приход Был прикольней, чем все, Что когда-то ко мне приходило. Он был даже круче, чем тот, Когда мы потерялись внутри крокодила!
Дрожащими руками Вика берет полупустую бутылку невкусного вина, выпивая остатки из горла, задыхаясь от недостатка воздуха при неудобном положении. Напиток течёт по подбородку, оставляя липкую багровую дорожку. Словно два жалких зверька в темноте, отчаянно борящихся за жизнь после смерти. В глазах как будто мигают яркие звезды, а при попытке встать ноги и руки подкашивались, роняя ледяное тело заново на пол. В последние дни стало все тяжелее вывозить бесконечные загоны и травлю со стороны... абсолютно всех. Гомосексуальные отношения присекаются везде. Никто не хочет взглянуть со стороны двух запуганных временем девчонок. Обе совсем не знают, что хотят от жизни, остается лишь выкуривать по пачке чапман ред в день в попытках устоять от огромной дозы никотина и раз в пару дней умирать от нового прихода. Две маленькие крыски, в Новый год совсем не радуясь, напились и накололись как в последний раз, отчего в голову лезли лишь мысли о самоубийстве. Этот мерзкий праздник совсем не как в детстве, когда Дед Мороз с запахам не холода, а отцовского перегара, приносил в красном мешке подарки, являющиеся лишь старыми игрушками других детей. Но и тогда Новый год не совсем радовал. За раскладным столом сидели все родственники, даже с Кавказа, что делали отвратительные комментарии детям, шутили пошлые не смешные шутки, кричали друг на друга из-за расходящихся взглядов на политику, что доходило до драк. Детям лишь приходилось сидеть в маленькой комнатушке, пропахшей таблетками и супчиком, а после, оставаясь в одиночку с родителями, слушать и их крики, просьбы матери о помощи и удары отца. Со временем девочки нарастили грубую кожу и в Новый год уходили куда подальше, уже после споров и оскорблений матери не чувствуя ничего. Не чувствуя этот мир настоящим.Поперек темноты я зверек, Зверек ты. А глазенки все ярче и ярче. И понятный ответ: Настоящего нет. И никто не настоящий. Металлический шепот, Потери в квадрате ноль ноль.
– Я вспоминаю, как праздновала с семьёй Новый год в детстве и поняла, что лучше сидеть и слушать чужие оры, чем лежать рядом с тобой. – шепчет Райдос, стараясь больше обидеть ненавистную партнёршу, что сейчас лежит рядом с ней, в одной квартире, мёрзнет от холода и слушает салюты вместе с ней. – Я знаю, я тоже хочу вернуться туда. За окном взрываются феерверки, словно звуки выстрелов в привычной игре с убийствами. От каждого звука звенит в ушах, отчего хочется зарыться в нору и не слышать больше ничего, хотелось бы сейчас не сдохнуть на грязном полу от наркотиков. – А знаешь что, я тебя ненавижу. – Райдос повысила тон, когда чаша терпения разбилась, выплеснув эмоции наружу, – Это ведь ты разболтала всем о наших отношениях, теперь все ненавидят нас. Это все из-за тебя. Салюты перестали греметь, возникла тянущаяся тишина, бьющая по ушам ещё сильнее, чем громыхание. Вика перевернулась на живот, приблизившись лицом к Марьяне. Их кислые от вина губы соприкоснулись, но уже былого тепла от поцелуя не будет, ведь обе успели возненавидеть друг друга и себя тоже. Грубое соприкосновение ранило словно колючками цветов.Белый веничек из роз. Впереди дед мороз. А за ним мыши - это мы же. Как в военной игре, Затаились в норе и согласны на все, чтоб выжить. Металлический шепот,ошибка Потери в квадрате ноль ноль.
– Тогда умри вместе со мной. – произнесла Марьяна, открыв наполненные усталостью и слезами глаза. Яркий оттенок голубых очей сменился холодным серым за время провождения в этой ужасной взрослой жизни, – Прямо сейчас. – Хорошо, я готова. Девушки еле как поднялись с пола, шатаясь, поскальзываясь и спотыкаясь о валяющиеся предметы. В сердце абсолютно ничего не осталось от детских чувств, от эмоциональности, эмпатичности, радости и любви. Жить давно не хотелось, но на самоубийство просто не хватало сил. И сейчас, под дозой наркотиков и алкоголя, они появились, как озарение с небес, дарующее не желание жить и мотивацию, а опустошение и движение к смерти. Девушки ступили на холодный балкон без окон, подвинув два стоящих там деревянных полусломанных стульев. Ноги ступили на дерево, а следом и на колючие сгнившие перила, источающие запах табака. – На счёт три... – начала Романова, схватив за руку подругу, – Раз, два... –Подожди. – прервала её Вика, желающая сказать что-то напоследок, – Я просто хочу, чтобы ты знала это хотя бы пару секунд до нашей смерти. – Говори быстрее. – Всё-таки ты была лучшей, что вообще было в моей несчастной жизни. – Раз, два, три. Два тела полетели вниз с девятого этажа, в конце превратившиеся лишь в массу костей, кожи и органов, напоминающие человека. До последнего они держались за руки, как и в момент смерти. Хотелось бы, чтобы похоронили их вместе, если найдутся те, кто положит их в гроб, а не закапают на кладбище домашних животных.Все проиграли, Любовь проиграли, проиграли. Все проиграли, Любовь проиграли, проиграли. Все проиграли, все проиграли, все проиграли, проиграли. Все проиграли, все проиграли, все проиграли, Все.