Всего лишь немного внимания

Коля долго этого не понимал. Осознание пришло позднее, неожиданно и сногсшибательно, ну а как еще? Это было чем-то, что не особо доказуемо математикой или физикой. Скорее чувствами, сердцем и осязанием. Оказалось, что у Дугара был фетиш на Колино тело. А точнее, он просто боготворил его. Чего, самому Сибирякову было очень трудно понять. Новосибирск был невзрачный, по крайне мере по его мнению и по всем стандартам мира красоты. Волосы над ним насмехались, не слушаясь хозяина. Телосложение было веткоподобное — худощавое тело, отсутствие мускулатуры, тонкие, длинные руки, толстые брови и вечно хмурое лицо… Чему тут, в общем, нравиться? Первые мысли осознания, пожалуй, пришли в тот момент, когда Дугар аккуратно коснулся Колиных ресниц, почти невесомо, проводя кончиками пальцев по пушистым ресничками, и нежно поцеловал полузакрытое, уставшее от работы веко. Николай вздрогнул, а Дугар быстро переключился на губы, затягивая в медленный поцелуй. — Пошли в кровать, — чуть оторвавшись сказал Дугар. Дугар уложил Колю на кровать, нависая сверху. Он опять поднес руку к Колиному лицу, убирая с него за ухо спадающие, мешающиеся белые пряди. — Ты такой красивый у меня, — прошептал Ангарский. И Новосибирск уже хотел возразить. Ну какой он красивый? Да нет, обычный самый. Но ему не дали. Дугар прислонился к его сухим губам, проводя языком по ним. А потом наклоняясь и медленно целуя Колю. Сибиряков зарылся в мягкие волосы своего парня, аккуратно снимая резинку с его хвостика. Лоснящиеся волосы Дугара распустились по плечам и спине. Иркутск углубил поцелуй. Их языки нежно исследовали друг друга. Коля первый разорвал поцелуй, судорожно ловя воздух ртом. Они целовались будто вечность… Дугар любвеобильно обвел Колю взглядом, а потом потянул за свою толстовку, снимая ее и обнажая мускулистое тело. Николай поерзал и то же начал выбираться из своей домашней одежды. Контрасты прохладного воздуха комнаты и разгоряченных тел будоражил и возбуждал. Коля невольно скрестил коленки, прикрывая себя. А Иркутск вернулся к изучению Колиного лица, проводя губами по щеке, оставляя дорожку поцелуев, целуя висок, а потом прикусывая мочку уха. — Ты у меня красивый, — прошептал опять Дугар, куда-то Коле в макушку. Новосибирск невольно покраснел. Красивый? Почему дышать от этих слов был тяжелее, чем от долгого поцелуя?! Дугар переключился на Колину шею, шумно втягивая носом запах кожи. Острая, леденящая, Сибирская свежесть и какие-то сладковатые химикаты. Ангарский засосал кожу у основания шеи, оставляя синеватый, не сильный засос. Чтобы он гармонично контрастировал на бледной коже парня и невидимый для других. И только Дугар будет знать, где и кто оставил этот засос. Коля вздрогнул и взглянул на парня, когда Дугар провел кончиками пальцев по его предплечью, чуть царапая ногтями, и взял его руку в свою. Иркутск поднес кисть руки к своим губам, целуя тыльную сторону, — я так тебя люблю, Коленька. Ты божественный. И тут совсем стало невозможно дышать. Мелкая дрожь вместе с мурашками пробежали по Колиному телу. Осознание того, что Дугар любит его всего и целиком, пришло, как взрыв супер новой. — И я, — прошептал Новосибирск. Ловя судорожно воздух ртом и ерзая по хлопковым простыня, Коля постанывал и шумно дышал, сильно зажмурив глаза. Пока Дугар растягивал его попутно посасывая головку члена. Одной рукой Ангарский придерживал Колено бедро, чтобы тот не сводил ноги. Другой, двумя пальцами, растягивал парня под ним. Медленно вводя пальцы внутрь, разводя их и скрещивая, массируя простату. А потом, наращивая темп, доставал их почти до основания, повторяя свои движения. Подстраиваясь под заданный темп, Иркутск вбирал все больше Колиной плоти себе в рот, массируя головку члена языком, проводя им по венке и оставляя поцелуй у основания возбужденного ствола. Было так приятно, что вечно хмурый, строгий к себе, глава Сибири терял себя в руках мужчины, сходя с ума. Закинув Колины длинные ноги себе на плечи и оставив поцелуй у уголка Колиных губ, Дугар спросил: — Ты готов? Коля утвердительно кивнул в ответ. Ангарский взял рядом лежащий тюбик смазки и выжал себе на член, тщательно смазывая его. Он подставил головку члена к Колиному входу, чуть толкаясь внутрь. Тугие мышцы приятно сжались вокруг головки, неохотно растягиваясь. Коля шумно простонал, когда Дугар вошел полностью. Живот внизу приятно тянуло от возбуждения и боли. — Можешь… — Коля сглотнул. Его голос был хриплый, — можешь двигаться. Дугар любвеобильно огладил его бедро и начал двигаться. Он поставил руки по обе стороны от Колиной головы, любуясь лицом парня. Щеки Новосибирска были красные, будто две помидорки. А губы искусанные, чуть потрескавшиеся. Веки наполовину прикрыты, и было видно, что Колины глаза были почти черные от расширенных зрачков. Прекрасный. Иркутск потихоньку наращивал темп, все быстрее и быстрее толкаясь в такое разгоряченное тело. А Коля опять и опять таял в руках Дугара. Комнату заполнили громкие стоны, звуки шлепков кожи о кожу и тихие хлюпающие звуки. Они будто слились воедино в какофонию звуков и движений. Коля даже и не знал, что было приятнее: обнимать своего большого, накаченного парня, который лежал у него на груди, после отличного секса, а потом душа или сам секс… Не важно, быть просто с Дугаром — вот пик наслаждения. Особенно, зная, что также обожаем и любим.