Два Лорд-капитана

У Лорд-инквизитора Ксавьера Калькасара было очень своеобразное чувство юмора: сначала он призвал Октавию к себе на аудиенцию через половину Простора, а теперь держал в ожидании, не называя точного времени встречи. Уже несколько часов её корабль простаивал в доках Футфола и, судя по всему, счёт мог пойти на дни. Октавия ненавидела ждать. Она уже переделала все свои дела на Футфоле и теперь убить время могла лишь двумя путями: заняться накопившейся бумажной работой или отправиться искать приключений на нижние уровни станции. И хотя второй вариант звучал заманчиво, она всё же была Лорд-капитаном великой династии — и потому следующие несколько часов провела, зарывшись в документы. В какой-то момент входящий вокс-сигнал отвлёк её от работы. Октавия не глядя включила связь: — Я слушаю. — Лорд-капитан, — послышался из вокс-передатчика голос Вигдис. — Некоторое время назад в систему прибыл флагман династии Винтерскейл. Октавия подняла голову от бумаг. Винтерскейл… её коллега, друг и главный конкурент. — Он вышел на связь? — спросила она. — Да. Вольный Торговец прислал запрос на аудиенцию. Октавия задумчиво провела пальцем по подбородку. Она не виделась с Каллигосом с того памятного дня в лесах Кетца Темер, когда он убил Вортена и освободился от его влияния. И судя по сведениям, которые добывали её агенты, с тех пор он полностью посвятил себя делам протектората и не возвращался больше ни к охоте, ни к прочим своим кровавым развлечениям, о которых в последние годы ходила самая мрачная слава. Такие новости всегда её радовали — как и возможность встретиться с ним лично. — Передай, что запрос принят, Вигдис. Я приму гостя в своём кабинете. — Слушаюсь, Лорд-капитан. Октавия вернулась к работе, хотя прежней сосоредоточенности ей добиться уже не удалось, и мысли её постоянно бродили где-то далеко. Поэтому когда Винтерскейл наконец появился на пороге её кабинета, она с откровенным удовольствием отодвинула очередную стопку документов на дальний край стола. — Приветствую, Октавия, — сказал Каллигос, широким, уверенным шагом пересекая кабинет; лицо Вольного Торговца было бледгее обычного, и двигался он несколько скованно: раны, полученные в бою с Вортеном, все ещё давали о себе знать. — Вот мы и снова свиделись. Октавия грациозно поднялась из кресла, встречая гостя. — Каллигос! Рада тебя видеть. Как твое здоровье? — Ещё ковыляю, как видишь, — отмахнулся он. — Нужно что-то посерьёзнее нескольких сломанных костей, чтобы отправить меня на покой. Октавия обратила внимание на его левую руку, потерянную в схватке с Вортеном — похоже, теперь её полностью заменил аугмент. — Творение Механикус, — сказал Винтерскейл, заметив ее взгляд. — Взамен той, что осталась в брюхе у демона. Отличная рука, но мне, признаться, не хватает прежней — она так долго мне служила, что я к ней самую малость привязался. — Понимаю, — Октавия тонко улыбнулась. — В твоём возрасте немного сентиментальности простительно. Винтерскейл расхохотался. — В чём в чём, а в сентиментальности меня ещё не обвиняли. Умеешь ты удивить, новенькая. Октавия промолчала, лишь насешливо сверкнув глазами, и милостивым жестом предложила гостю кресло напротив себя. Он сел, с интересом окинув взглядом обстановку кабинета. Следовавший за ним слуга в ливрее династии Винтерскейл почтительно приблизился и поставил на стол бутылку из толстого тёмного стекла. — Лучший амасек из того, что сейчас можно достать в Коронусе, — сказал Каллигос. — Выпей со мной, Октавия, — он красноречиво махнул в сторону бумаг, заваливших её рабочее место, — Судя по всему, передышка тебе не помешает. Она задумалась на секунду, но всё же указала слуге, где взять два изящных хрустальных бокала. Наполнив их амасеком, он удалился, бесшумно скрывшись с глаз. Октавия предложила тост: — За твою новую руку, Каллигос. Пусть она служит тебе не хуже старой. Он стянул перчатку и поднял бокал: — Неплохой тост, новенькая. Гораздо лучше, чем в прошлый раз. Октавия только пожала плечами. «Пошлый раз» был на Кетца Темер, ночью, у костра. Они пили какую-то самопальную отраву, принесённую местными, и, насколько она помнила, её тосты звучали вполне прилично, хотя она постоянно овлекалась, отгоняя от себя насекомых размером с кулак. К счастью, амасек, принесенный Винтерскейлом, мгновенно смыл все воспоминания о той ночи. Напиток и впрямь оказался отличным — терпким и бархатистым. Он обжёг горло и согрел изнутри, тёплой волной прокатившись по телу. Подавив усталый вздох, Октавия откинулась на спинку кресла, позволив себе немного расслабиться — впервые за Трон знает сколько часов. Она, оказывается, и не представляла, насколько ей было это нужно. Винтерскейл поднял голову, разглядывая потолок и стены её покоев. — Твой корабль навевает воспоминания, — сказал он. — Когда-то я летал на таком же. — Хорошие воспоминания? — Всякие. Знаешь, это будоражащее чувство, когда твоя посудина может развалиться от любого чиха… — Поймав выразительный взгляд Октавии, он рассмеялся. — Ладно, признаю, твой флагман выглядит получше, чем то моё ржавое корыто… хоть и ненамного. Октавия закатила глаза, ни капли не задетая его словами. — Твоя компания меня неизменно радует, Каллигос, но сомневаюсь, что ты прилетел на Футфол, чтобы угостить меня амасеком. Неужели пытаешься наладить отношения с Лорд-инквизитором? Не думала, что после того… откровенно оскорбительного отказа ему подчиняться гордость позволит тебе искать его расположения. Винтерскейл усмехнулся в ответ, но веселье в тёмных глазах растаяло, сменившись глубокой серьёзностью. — В последнее время моя гордость выдерживала и не такое. Раз уж я принялся разгребать последствия собственных безумств… Мой протекторат всё ещё истекает кровью, и меньше всего мне сейчас нужна ссора с Лорд-инквизитором. Октавия понимающе кивнула. — Калькасар — рациональный человек, — сказала она. — Уверена, вы с ним найдёте общий язык. Хотя, конечно, ваш разговор обещает быть… занимательным. В нашу прошлую встречу Лорд-инквизитор отчитал меня, будто нашкодившего ребёнка. Даже любопытно, какую отповедь он приберёг для тебя. Винтерскейл хмыкнул и потянулся за бутылкой амасека, чтобы заново наполнить бокалы. — Интересные у тебя представления о развлечениях, новенькая. Что ж, если тебе так любопытно, могу взять с собой своего хрониста — запомнит «отповедь» в деталях и передаст тебе при первой возможности. Октавия не удержалась от смеха. — Как великодушно с твоей стороны. Я буду ценить эту запись выше любых трофеев, даю слово. Они выпили за славные трофеи. Каким-то образом разговор зашёл о Коморре, и Октавия принялась рассказывать о своих злоключениях — о выживании в трущобах Тёмного города, боях на Арене и дерзком побеге сквозь Паутину. Кипы отчетов изображали теперь мрачные улицы и шпили, а скрепки и клочки бумаги — действующих лиц. Октавия была прекрасным рассказчиком, и оба Лорд-капитана так увлеклись историей, что время пролетело незаметно, а бутылка амасека практически опустела. — Что стало с тем ксеносом, который всё это затеял? — спросил Каллигос, когда Октавия закончила свой рассказ. — Мара как его там? — Маразаем. Мой сенешаль добыл для меня его чёрное сердце во время боя на Арене. Винтерскейл одобрительно ухмыльнулся и поднял бокал: — За Абеляра Версериана. — За незаменимого слугу и товарища, — горячо поддержала тост Октавия. Они выпили за Абеляра. Потом почтили память Эрдрига ван Торстена, сенешаля Винтерскейла, который пал от его руки на Кетца Темер. — Он был славным человеком и не заслужил такой участи, — сказал Каллигос, и сожаление легло на его лицо глубокой тенью. — Как и многие, многие другие, погибшие от моей слепой ярости. Они помолчали немного, потом допили остатки амасека. — Я бы предложила достать бутылку из моих собственных запасов, но, пожалуй, не стоит спаивать тебя перед важной встречей с Лорд-инквизитором, — сказала Октавия, задумчиво постукивая ногтем по подбородку. — Ты правда думаешь, что двух бутылок хватит, чтобы меня напоить? — усмехнулся Винтерскейл. — Звучит как вызов. И они отправились разорять её запасы. Остаток вечера Октавия запомнила смутно. Кажется, она обыграла Каллигоса в тан-та-ло и в качестве выигрыша забрала его сапоги. — Зачем они тебе сдались, новенькая? — со смехом поинтересовался он, оставшись без обуви. Октавия только загадочно улыбнулась. На самом деле, ей просто нравилась идея, что ему придётся топать до своего шаттла без сапог. Такая… маленькая месть за то, что он посмеялся над её флагманом. Остальное заволокло туманом. Наутро она проснулась в своей постели, в мокрой насквозь одежде, с тяжёлой головой. Во рту будто порезвились нурглиты. Октавия застонала. Бывало у неё, конечно, похмелье и похуже, но это слабо утешало. Кое-как переодевшись в сухое и добравшись до вокс-передатчика, она связалась со своим сенешалем. — Абеляр, пришли мне слугу с рекафом. От Калькасара вестей не было? — Никак нет, Лорд-капитан, — немедленно отозвался старый офицер, собранный и исполнительный, как всегда. — Каллигос давно отбыл? — Шесть с половиной часов назад. Его Светлость велел передать, что стребует с вас долг в следующий раз, когда вы… гм… будете в более осознанном состоянии. — Какой ещё долг? — пробормотала Октавия, мучительно хмурясь. — Не имею чести знать, Лорд-капитан. — Проклятье, — едва слышно выдохнула Октавия. Чтобы она ещё когда-нибудь стала пить в компании с этим… — Должен вас предупредить, Лорд-капитан, — сказал Абеляр, отвлекая её от гневных мыслей; голос его звучал, как обычно, сдержанно. — На случай, если вы… не помните всех событий вечера. Его Светлость покинул ваши покои без сапог и мокрый с ног до головы. Октавия помолчала секунду, глядя в пространство. Она, хоть убей, не помнила никаких… совместных купаний. «А жаль,» — подумала она, неожиданно для себя самой, и рассмеялась. — Ох, — тут же схватилась она за голову. — Пришли мне этот несчастный рекаф, Абеляр, Троном заклинаю. — Уже в пути, Ваша Светлость, — отозвался верный сенешаль, и Октавия отправилась приводить себя в порядок. День обещал быть непростым.