* * *
— Привет, Северус, — Петтигрю осторожно открыл двери лаборатории после стука и громкого снейповского «войдите». — Здравствуй, Питер, — не глядя на визитера, ответил Снейп, помешивая в котле дурнопахнущее зелье. — Что тебя привело в мою обитель? — А то ты не знаешь, Северус, — ухмыльнулся Питер и привалился к косяку. — Сам же до Помфри тащил мою причину. Как только не потерял по дороге в какой-нибудь нише потемнее. Но на его счастье там была Лили, да? — Не припомню такого, — не отрываясь от пробирки, в которую он капал двадцать капель чего-то зелёного, ответил Северус. — Я сегодня даже на обед не ходил, все время тут сидел и зелье варил. Оно не терпит отлучек. — Северус, не вешай мне рамэн на уши, — Питер сделал вид, что снимает лапшу с ушей. — Сириуса в Больничное крыло притащил ты. И можешь даже не пытаться отвертеться, я уже переговорил с Эдвардсом с Когтеврана. Правда он считал, что ты его убил и нес закапывать, — усмехнулся Питер. — Он даже собирался идти к Флитвику и доказывать, что ты — страшный кровавый маньяк-убийца. — Я не встречал сегодня на своём пути отравленных гриффиндорцев или тупых мнительных когтевранцев, — Северус был непреклонен, хотя при упоминании декана воронов слегка напрягся. — Ладно, ладно, — Питер прошёлся по лаборатории и присел на высокий стул у двух пока не задействованных котлов. — Что варишь? — Не твой яд, не переживай, — он отсчитал еще десять капель какой-то тягучей чёрной субстанции, напомнившей Питеру дёготь. — А я и не переживаю, я так, интересуюсь, — он сунул нос в котёл. — Может что интересное, так мы бы прикупили с ребятами. И тебе заработок, и нам новинка. — С грифами не работаю, — отрезал Северус. — Ой ли, Снейп, — протянул Питер. — Я лапшу люблю, но не в таких количествах. Я никогда в жизни не поверю, что Лили и Маргарет у нас от природы такие спокойные и с эйдетической памятью. Как и ты, собственно, — Северус молчал, пока Питер пристально на него смотрел. — «Зелье памяти», «Острый ум», или «Гениум»? — А ты подкован, — ухмыльнулся Снейп. — Отвечу, если скажешь, что сам используешь. — От хитрец, — отзеркалил его Питер. — У меня «Гениум». Но я уверен, что готовишь сейчас ты не его. — Где ты его берешь? — удивился Снейп. — Неужто сам варишь? Он же входит в список ЖАБА. — Естественно сам, ста галлеонов за порцию у меня нет, а научившись один раз, уже не разучишься. Вот я и отдал один раз полтинник Саймону вашему в том году, он и научил. А кровь единорогов и еще кое-что в лесу сам собираю. Так что выходит не так уж и дорого, как если бы заказывал. — Вот гад этот Саймон! — Снейп на секунду оторвался от своего «шедевра». — А с меня он три сотни потребовал! И еще гору ингредиентов помимо тех, что нужны были для варки! Просто редкостный гад! — Он мне должен был, поэтому так дешево, — пожал плечами Питер. — А ты заплатил? — Нет, конечно! — возмутился Снейп. — Еще бы я каким-то дилетантам три сотни отдавал за среднюю по сложности схему! Сам разобрался. Его мы с Лили и пьем. А Маргарет покупает «Зелье памяти», это, кстати, оно. Эффект меньше, зато в разы дешевле. К тому же она, как подруга Лили, берет у меня со скидкой. Но воняет это зелье так, как будто ты куриные яйца на месяцок в сундуке забыл, а потом еще и носками приправил. — Молодец ты, конечно, я так и не смог сам их освоить, — он притворно вздохнул. — Но на вопрос-то ты мне ответь: яд у тебя кто для Сириуса купил? — Яд? — переспросил Северус. — Снейп, не раздражай меня, — пригрозил ему Питер. — Ты про отравление сам в начале сказал, хотя я тебе не говорил, с чем Сириус лежит, — Северус поджал губы. — Да и Эдвардсону память я чистил. Так что жду правды. Как минимум за то, что сейчас тут я, а не Флитвик с Дамблдором. — Ладно, — выдохнул Северус. — Но ты должен пообещать мне, что с тем, кто это сделал, ничего не случится. Иначе я ничего тебе не скажу. — Даже если я в противном случае скажу всем, что это ты его отравил, а Эдвардсон подтвердит? — Да, — тихо, но твердо сказал Снейп. — Интересно, — протянул Питер. — Я надеюсь, что это не Лили, ее мы так еще не злили. Ну что же, клянусь, — он сделал замысловатый жест рукой, а потом приложил ее к груди. — Спасибо, — выдохнул Снейп. — Это был Блэк. — Блэк? — Питер в шоке смотрел на Северуса. — Сириус? — Ты можешь себе представить Сириуса Блэка, покупающего у меня яд? — Снейп скептически посмотрел на Питера. — Это случится только в том случае, если на всем белом свете мы с ним останемся вдвоем. И то, только потому, что сам ничего путного не сварит. Нет, это был Регулус Блэк. — Брат Сириуса? А ему зачем? — Питер после слов Снейпа был в крайней степени растерянности. — У них же ни конфликтов, ни скандалов. Да и Регулус не такой, чтобы травить исподтишка. Он нормальным парнем казался. — Сириус в очередной раз поругался с матерью, и ту хватил приступ. Она сейчас в Мунго. Регулус решил проучить брата, заставив его пережить хоть часть того, что случилось с леди Вальбургой, — он пожал плечами. — Если ты видел состав, — он махнул головой в сторону торчащего из питерового кармана пергамента с составом яда, который он заметил еще с самого начала, — он должен был на несколько часов сымитировать сердечный приступ. Ничего смертельного, но, согласен, приятного мало. Думаю, Регулус тут был в своем праве. — Да, я так и понял его действие, но не понял, почему такие маленькие дозировки, если его хотели убить. Думал, что не рассчитали дозу для этого борова, а тут вон оно что, — Питер задумался и ненадолго ушёл глубоко в себя. — Питер, — дёрнул его за плечо Снейп через четверть часа, когда закончил зелье. — Скоро ужин, тебе пора. — А, да, спасибо, Северус! — Питер соскочил со стула и в задумчивости пошел в сторону Большого зала.* * *
— Псс, Эван! — Люпин вылез из ниши, схватил Розье за руку и затащил к себе. — Эван, ты мне срочно нужен! Это вопрос жизни и смерти! — Ремус, что ты тут делаешь? — возмущался тот, пытаясь найти хоть какое-то положение, чтобы в нос и рот не лезла вековая паутина. — Что у тебя случилось, что пришлось затащить меня в эту дыру? Почему нельзя было поговорить в нашем обычном месте после ужина? Ремус Люпин выглядел странно. Глаза у него горели, мантия была застегнута не на все пуговицы, галстук съехал, а волосы торчали во все стороны. Хотя и Эван Розье выглядел не лучше. Тёмные тени под глазами выдавали бессонную ночь, обветренные губы потрескались, а волосы впервые в жизни не были уложены. — Я — гей! — запальчиво проговорил Люпин и уткнулся носом в плечо Розье, чтобы тот не видел его смущенную физиономию. — Я самый что ни на есть настоящий гей, и это просто кошмар! — Что, прости? — переспросил Эван. — Ты ради этого откровения меня в пыли искупал? Да и с чего ты это взял? — он поднял голову Ремуса и заглянул ему в глаза. — Тебя кто-то обидел этим? — нахмурился он. — Если да, то ты только скажи кто, и я ему самому глаза на стопы натяну. — Меня опять Сириус поцеловал, вернее я его, и это было… — он запнулся, не зная, как описать те чувства, что у него были. — Это было лучшее, что со мной случалось. И я… я так испугался этого всего. Я же думал я обычный, ну почти, — смутился он. — А оказывается… — А оказывается, что ты не прочь поддаться кобелю Блэку, — с некой злобой сказал Розье, но Ремус этого даже не заметил. — А от меня-то ты чего хочешь? Чтобы я успокоил тебя и сказал, что целоваться с парнем — это нормально? — весь запал его иссяк, и он сглотнул горький ком. — Так я говорю тебе — это нормально целоваться с парнем, это нормально — любить его и спать с ним, только вот объект для своей любви ты выбрал неподходящий. Блэк — это плохая кандидатура, но если это твой выбор, то я не стану тебя осуждать. Но, я надеюсь, ты же не хочешь, чтобы я помогал тебе его завоевать? Боюсь в таком случае я просто прокляну Блэка и всё. — Нет, я хочу, чтобы ты помог мне в другом, — жалобно протянул Ремус, глядя на Эвана с немой мольбой. — Но очень боюсь, что ты откажешься, а мне больше не к кому обратиться. — В чем? — выдохнул Розье, в душе согласный на все, о чем попросит его Люпин. — Я хочу поцеловать тебя, — проговорил Люпин и стал похож на переваренную свëклу. От смущения он не знал, куда спрятать глаза. — Что? Ты… — но договорить ему не дали — Ремус враз отбросил все сомнения и с силой прижал Розье к стене. Эван вначале дергался, будто хотел оттолкнуть Ремуса, но уже через мгновение перестал даже пытаться освободиться. А Ремус, для которого весь мир сократился до одного единственного Розье и собственных ощущений, ласково накрыл губы слизеринца своими. Ремус бережно, словно привыкая, пробовал губы Эвана на вкус, раскрывал его рот своими губами, нежно просил ответа, прикусывал нижнюю губу, торопливо зализывал ранку языком и под легкий звон в ушах настойчиво углублял поцелуй. Он не ожидал, что Эван внезапно ответит ему, и ответит так порывисто и страстно, словно ждал этого всю свою жизнь. Их языки столкнулись, переплелись, в ушах у Ремуса зашумело, и в голове не осталось ни одной мысли, кроме того, что ему еще никогда не было так… так… Ему не хватало слов, чтобы описать ощущение, как это — целоваться с парнем. Элис, девушка с четвертого курса, с которой он попробовал поцеловаться до Эвана не вызвала в нем совершенно никаких чувств. А вот Розье… Эван внезапно обнял его за шею и так тихо и сладко застонал ему в рот, что Ремус понял — еще немного, и он полностью потеряет над собой контроль. В голове билась только одна мысль, что теперь он уже никогда в жизни не сможет попробовать поцеловать девушку. Он определенно, сто процентов — гей. — Вау, — протянул Ремус, слегка отдышавшись. — Я и не знал, что целоваться с парнями — это так невероятно здорово, иначе попробовал бы намного раньше. — Ремус, — в душе Эвана было столько всего, что внятно сказать не получалось. — Я люблю тебя, Ремус.