Любовь сквозь боль

      — Я придумал! — Джеймс Поттер как метеор вбежал в комнату первокурсников факультета Гриффиндор и закричал: — Я придумал! Придумал! Я наконец-то все полностью придумал! У меня получилось! Всё получилось!       — Что ты придумал, Джеймс, что так кричишь? — недовольно протянул Сириус, с трудом поднимая голову с подушки и приоткрывая один глаз. — У меня голова разболелась от твоего крика.       — Вы чем это тут занимаетесь? — в недоумении посмотрел на них Поттер.       — Действительно, что это мы такое можем делать в пять утра в субботу, Джеймс, — откликнулся в тон Блэку Ремус. — Может мы в плюй-камни играем лежа? Или делаем домашнее задание по трансфигурации? — он недовольно повернулся спиной ко входу и порывисто задернул полог своей кровати.       — Ага, или соревнуемся в том, кто громче храпит, — заржал Сириус, отчаянно зевая.       — Мы спим, — промычал в подушку Питер и накрылся одеялом с головой.       — Но… Как… Но я придумал, — неуверенно повторил Поттер, который ради их идеи даже не спал! Он же придумал! Он же для них старался!       — Давай хотя бы через пару часов, Джеймс, — взмолился Ремус, которому мешали спать даже сквозь задернутый полог. — Мы обязательно все послушаем, но утром, Джеймс, все утром…       — Да-да, пару часов, — промычал Питер, почти не выпадая из сна. — Утро, да.       — Ладно, — обиделся Поттер, а после откровенно зевнул. — Стоит, все-таки, наверное, прилечь, что-то резко захотелось спать, — он ещё раз зевнул, упал на кровать и мгновенно провалился в сон.       Меж тем утро пробиралось в башню Гриффиндора все явственнее. Сначала проснулся Ремус, который так и не смог нормально заснуть после явления Джеймса народу, и зашумел за пологом, попытавшись тихонько почитать книгу, но свалив при этом две соседние; следом поднялся Питер — он посмотрел, что все остальные ещё спят, оделся, собрался и куда-то ушел; а самым последним поднялся недовольный Сириус и почти сразу стал жаловаться Ремусу, полог кровати которого бесцеремонно отдёрнул, на жизнь в целом и на Поттера в частности.       — Утро доброе, парни! — поздоровался с Блэком и Люпином Петтигрю через шесть часов после экстренного пятичасового пробуждения. — А Джеймс все еще спит? — махнул он головой в сторону единственного зашторенного полога.       — Спит как сурок, Пит, — усмехнулся Сириус. — И я как раз хотел облить его леденющей водой, когда ты зашёл. Я уже успел набрать воды и наколдовать лед, так что вода уже стала достаточно холодной, для моей «жаркой» мести. Будет знать как будить народ в пять утра в субботу!       — А я вам перекус с кухни принес, — поставил Петтигрю корзинку на свой рабочий стол. — Завтрак-то вы пропустили. А я сразу не догадался собрать вам перекус в Большом зале. Да и странно бы это выглядело — я выхожу из Большого зала с полным подносом еды, — ребята засмеялись. — Со стороны это выглядело бы, как будто я слона кормить собрался, потому что овсянку бы я не взял, а пирогов на троих вас проглотов меньше, чем два брать было бы не резон. Так что, наверное, правильно, что я сразу на кухню пошел. Эльфы там помимо пирогов с печенью и ревенем положили еще фруктов, морса ягодного, мягких булочек и масла. А на корзинку наложили чары — так что все горячее, свежее и аппетитное.       — О, вкусняшки! — обрадовались парни. — Пит, ты истинный спаситель! Никто кроме тебя о нас не позаботится! Даже мы!       — А давайте сначала поедим, а потом Джеймса разбудим? — предложил Сириус. — Я все еще на него обижен за раннее пробуждение. Меня даже Критчер так рано не будил дома!       — Та ну, не честно, — протянул Ремус. — Он потом до обеда нам весь мозг проклюет, что голодный, а мы такие плохие, что успели все сожрать без него, а он — бедный и несчастный.       — Тогда я пошёл его будить, — хитро улыбнулся Сириус. — У меня как раз весь лед расстаял, но вода еще не нагрелась, — он схватил кувшин, резко отдернул полог и с размаху облил Джеймса водой, отчего тот вскочил, как ошпаренный.       — Сириус! Ты чего, с ума сошёл?! — закричал Поттер. — Я теперь весь мокрый из-за тебя! И постель вся в воде! — он стоял возле кровати, под которую тонкими струйками с него стекала вода, и крайне обижено смотрел на друга.       — Я — сошёл? Я хоть одиннадцати часов дождался! — в тон прокричал ему в лицо Сириус. — Ты чего орал с утра пораньше? Тебя покусал кто-то? Отравил? Проклял? Или ты просто та решил поорать? Без причины?       — Я — орал?! Я не орал, я придумал! — уже без крика ответил Джеймс.       — Да поняли мы, уже, что ты что-то придумал! — не выдержал Питер. — Садись уже есть, изобретатель! — закончил он спор ребят и развернул пирог, который стал так одуряюще пахнуть, что в животах всех четверых заурчало, хотя Питер и поел.       — Вы не понимаете! — с набитым ртом продолжил Джеймс. — Мы же хотели быть мушкетёрами!       — Ну, хотели, и дальше что? — не понял его Сириус. — Это мы, что ли, по-твоему виноваты, что не спали в выходной?       — И фапфе…       — Да прожуй ты, наконец, а потом говори, Джеймс! — не выдержал Ремус. — Я только вчера прибрался, а ты уже все крошками забросал. После еды сам все уберешь!       — Я придумал, как сделать так, чтобы нас называли так все! — наконец прожевал свой завтрак Джеймс и перешёл к сути. — Это оказалось сложным, но не невыполнимым, если твоя мама рунный маг, который учил тебя этому с пяти лет. Мне понадобилось всего два месяца на разработку ритуала!       — А зачем нам это? — выгнул бровь Сириус. — Мы что, не можем называться так просто так?       — Нет, ну прикольно же. Всем вокруг знают, что мы мушкетёры, четверо друзей на всю жизнь. Один за всех и все за одного.       — Прочитал? — мягко уточнил Ремус.       — Эванс достала, — согласно махнул головой Джеймс.       — Они и так будут знать, когда мы им об этом скажем, — все еще удивленно смотрел на него Блэк при негласной поддержке Питера и Ремуса.       — Да вы не понимаете, это же как официальное объявление о братстве! О том, что мы друг за друга и в огонь, и в воду! — распался Джеймс.       — Ну мы же и так и в огонь, и в воду… — Сириус яростно отрицал идею, которая лишила его сна, даже не разобравшись, что это за идея, Ремус молчал, что-то обдумывая, а Питер молча чистил гранат, понимая, что согласится на все, что предложит Джеймс, потому что… Просто согласится и всё.       — Ну нет, Ремус, ты умный, обьясни же ты ему! — почти сдался Джеймс.       — Ну, я так понял, что Джеймс предлагает нам основать официальный орден из четырех человек, я прав? — неуверенно протянул Ремус.       — Да, по сути ты прав, но не до конца. Это будет скорее братство. Мы вчетвером становимся мушкетёрами, объединяемся кровью и можем потом быть уверенными друг в друге на сто процентов. Кровь не даст нам обмануть или предать друг друга. Руны помогут зафиксировать наше братство, их я вырежу на косточках ещё до проведения ритуала. Мы повесим их на шею, и будем носить не снимая. Тогда мы сможем общаться друг с другом на расстоянии, позвать на помощь, успокоить и даже аппарировать на зов без координат! — Джеймс был возбужден как никогда.       — А ты уверен, что сможешь сделать все без ошибок? — с сомнением протянул Ремус. — Не хотелось бы потом остаться без руки, ноги, или, не дай Мерлин, головы.       — А что, это интересно! — улыбнулся Сириус. — Банда безногих волшебников, летящих вдаль на коврах-самолетах, — он беззастенчиво заржал. — Мне нравится! Я в деле.       — Я тоже согласен, — несмело подтвердил Питер, опустив голову и заалев. — Я думаю, что ты всё сможешь рассчитать правильно.       — Откровенно говоря, я не очень уверен в этой идее, — протянул Ремус, — но если Джеймс точно все правильно рассчитает…       — Конечно я правильно рассчитаю! Это же не так уж и сложно! Вы что, в меня не верите?       — Джеймс, а почему ты просто и не выбрал обряд побратимства с обменом кровью? — рассматривая его записи уточнил Сириус. — Это было бы намного проще и без всяких расчетов! — Ремус похолодел. Он не может обменяться с ними кровью! Не может!       — Это же скучно, Сириус! Этот обряд известен всем и каждому! Никакой изящности, никакого риска. Никакой красоты!       — И никакого выпендрежничества, да, Джеймс? — подколол его Сириус.       — Да, — без стеснения ответил Джеймс. — Ну что, один за всех, и все за одного?       — Один за всех, и все за одного, — рассмеялись мальчишки и вместе принялись за уборку джеймсовых крошек и воды.

* * *

      — Я, Джеймс Карлус Поттер, наследник рода Поттер, первый и единственный сын своих родителей, клянусь всегда быть честным по отношению к своим друзьям, выполнять клятвы и обещания данные им, быть с ними частью одного целого, оберегать и помогать, быть в горе и в радости, защищать их самих, и их будущие семьи, чтить и уважать их желания и просьбы, всегда появляться там, где нужнее всего и делиться магией и знаниями, — он сделал надрез на ладони и щедро окропил кровью ритуальные кости.       — Я, Сириус Орион Блэк, наследник рода Блэк, первый сын своих родителей, клянусь…       — Я, Ремус Лайелл Люпин, наследник рода Люпин, первый и единственный сын своих родителей, клянусь…       — Я, Питер Пист Петтигрю, второй ребенок и единственный сын своих родителей, наследник семьи Петтигрю, клянусь всегда быть честным по отношению к своим друзьям, — на этом месте мальчик посмотрел на Джеймса, — выполнять клятвы и обещания данные им, быть с ними частью одного целого, оберегать и помогать, быть в горе и в радости, защищать их самих и их будущие семьи, — Питер запнулся, — чтить и уважать их желания и просьбы, всегда появляться там, где нужнее всего и делиться магией и знаниями. Клянусь, — повторил он уже для самого себя и порезал руку.       — Да будет так, и будет имя наше общее таковым! — повторили парни одновременно, а Джеймс бросил клочок пергамента на раскаленные кости.       Пламя взметнулось вверх. Огонь все рос и рос, пока не превратился в красивейший огромный огненный цветок с четырьмя лепестками, которые стали медленно оплетать каждого из парней, словно лианы. Лепестки все крутились вокруг и крутились, пока на поляне в глубине запретного леса не оказался костёр с четырьмя огненными коконами рядом. Завис этот цветок всего на минуту, а потом распался мириадами искр.       — Да будет так, — закончили ритуал парни и улыбнулись. Все было так, как и должно быть. А это значит, что они все сделали правильно.       — Чур, моя темно-синяя! — прикрикнул Сириус и схватил изменившуюся кость.       — Тогда эта моя, — улыбнулся Ремус и взял янтарную.       — Бери зеленую, Питер, — схватил две косточки Поттер, а после кинул одну Петтигрю, оставив себе черную, как ночь. — Зелёный это же вроде твой цвет, да?       — Да, Джеймс, — улыбнулся мальчишка. — Все то ты знаешь.       — А то! — залихватски засмеялся он. — Мы теперь «Мародеры»! — закричал Джеймс и мгновенно замолчал, а глаза его расширились до невозможности. — Нет. Ну нет… — Джеймс вырвал из рук Сириуса, который собирал бумаги с земли, пергамент с расчетами и принялся лихорадочно что-то перечитывать.       — Что-то случилось? — растерянно спросил Сириус. — Я что-то не то сделал?       — «Мародеры»? — переспросил Ремус. — Почему мы — «Мародеры», я не понял, мы же планировали быть «Мушкетерами»…       — В смысле мы — «Мародеры»? Джеймс? — обернулся на него Сириус. — Ты ничего не хочешь нам сказать?!       — Да я и сам ничего не понимаю, погодите вы, — отмахнулся от них Поттер — он был слишком занят перепроверкой расчетов для ритуала и не находил ошибок. Тем более мама же проверяла! Не могло там быть ошибок!       — Джеймс! Ты же сказал, что все рассчитал! — кинулся на Поттера Блэк. — Как я родителям за рождественским столом расскажу, что теперь «мародер»?! Они только-только за полгода привыкли, что я гриффиндорец, так теперь ещё и это?       — Спокойно Сириус, — успел перехватить его за пару секунд до удара Ремус. — Мы со всем разберемся, только успокойся, — приобнял он друга, отчего тот мгновенно успокоился и затих. — Все будет в порядке, — прошептал Люпин ему прямо в ухо.       — В порядке, — выдохнул Блэк и расслабился в ремусовых объятиях.       — Да рассчитал я все правильно! Я не понимаю, что не так! Не понимаю!       — Кхм, Джеймс, — осторожно начал Питер. — Можно отвлечь тебя на минуту?       — Да Пит, что? — Джейс нервно бросил бумаги на землю в сторону их сумок и обернулся.       — А это случайно не наша бумажка? — он протянул Поттеру лист пергамента, на котором было красиво и размашисто написано «Мушкетеры».       — Но, — непонимающе вертел её в руках Поттер, — а что же мы тогда сожгли?       — Часть заглавия моего чернового варианта эссе по истории магии, — покопавшись в рюкзаке, ответил Ремус. — Ты отрывал пергамент у меня в сумке, и видимо не заметил, что оторвал исписанную часть.       — А что у нас за тема эссе? — спросил Сириус, снова заводясь без «лечебных» объятий Ремуса.       — Маггловские мифы 18 века, имеющие магическое объяснение, — ответил быстрее всех Питер, который написал об анимаге из Вест-Дрейтона, напугавшего магглов аппарацией в анимагическом облике.       — И ты, конечно же, писал о…       —О Дагстюре Марло — корнуоллском волшебнике. Название было: «Ложь и правда о главном целителе XVlll века, или кто такие Корнуоллские мародеры». Ты вырвал как раз последнее слово из названия, Джеймс.       — Но зачем ты рвал домашку? — практически зарычал Сириус. — Неужто обязательно было портить чужое эссе?       — Да потому что никто из вас пергамент не взял, а у меня он кончился ещё на стадии расчётов! Я подготовил все! Абсолютно все, и только попросил вас принести пергамент. А вы? Вы забыли! Конечно пришлось рвать ремусово эссе, но я же аккуратно! Кто же знал, что так близко будет написано какое-то слово. К тому же я написал его и разорвал бумажку ещё один раз, чтобы слово было без пустого места! Но…       — Но перепутал листки! — Блэк был в бешенстве, осознавая, что скажет маменька на его выходку.       — Сириус! — нахмурился Ремус. — Прекрати. Джеймс виноват ровно столько же, сколько и мы.       — Это он, а не мы перепутал листки! — не унимался он.       — Сириус!       — Ладно, я успокоился, — парни разом выдохнули, а Ремус отпустил рукава мантии Блэка, за которые схватился ранее.       — А по-моему «Мародеры» тоже ничего, — улыбнулся Питер. — Тем более, если рассматривать именно Корнуоллских мародеров. Они, если я правильно помню, не топили корабли ради грабежа, как о них говорили, а спасали людей. Через Корнуолл чаще всего везли невольников на рынок, а волшебникам, там живущим, это крайне не нравилось. Так что они после определения назначения корабля или пропускали его, или заставляли пристать к берегу. И там уже создавали следы кораблекрушения, давали невольникам новую жизнь, потому как чаще всего это были похищенные девушки и дети, казнили виновных и отпускали раскаявшихся.       — Да, и заниматься они этим начали после того как на невольничьем рынке магглы продали жену и дочь Дагстюра Марло. Целителю тогда не хватило пары часов, чтобы их спасти. Девушек убили, за то, что те не подчинились похотливым покупателям, чтобы другие не смели отказывать. Тогда Марло бросил госпиталь, поселился в Корнуолле и создал движение мародеров, куда вначале вошли его брат Сандар, и друзья Рагнар и Понтус.       — Ну, если так посмотреть, то и неплохо звучит, — усмехнулся Джеймс. — Будем спасать мирное население?       — Придется! — усмехнулся Сириус, решивший, что раз все уже сделано, а выслушивать причитания ему все равно бы пришлось, так почему бы и не за это? — Один за всех…       — И все за одного!