doppelganger

Антон был единственным и любимым ребёнком в семье. До поры до времени… Когда мать сбежала, оставив его на отца, вся жизнь куда-то под откос пошла. Вроде уже столько лет прошло, а он до сих пор отца винит в её уходе… Ильдар начал пить по-черному, пытаясь алкоголем заглушить душевную боль после ухода жены. Он стал агрессивнее к сыну относится, лишь потому что понимал, что не сможет по-другому с его воспитанием справиться. Сын превратился в настоящего трудного подростка. Который из дома по ночам сбегал, огрызался и, по мнению самого Ильдара, провоцировал. Антон до сих пор помнит, как отец, после очередного срыва, сажал его на кухне, замазывая желто-фиолетовые пятна на лице и теле тональным кремом. За челюсть крепко держал и, несмотря на плач ребёнка, впечатывал желтоватый крем в свежие синяки. Вину чувствовал за это, поэтому пытался хотя бы как-то баловать ребёнка. Каждый день после работы покупал в магазине какие-то пирожные и бутылку водки… Антон хоть и благодарил, но смотрел разочарованно. Но в один момент все прекратилось… Отец пить перестал. Начал следить за собой и приходить домой более расслабленным, явно не желая расслабляться дома за граненым стаканом. Антон сразу будто понял, что случилось. Отец нашёл новую женщину, для которой старается выглядеть лучше. И вроде с появлением Светланы Михайловной в их семье все налаживаться стало, однако это не спасало Антона от страха перед отцом. Каждый раз дергаясь и закрывая себя руками от поднявшего руку отца, он наблюдал лишь удивлённый взгляд. А на вопрос «Ты чего?» лишь стыдливо голову опускал, бормоча «Ничего» себе под нос. Он отца как огня боится. И действительно волнуется, что тот снова сорвётся… Ведь тогда все вернётся на круги своя. Антон благодарен этой женщине за то, что вернула его отца, но это уже не исправит его. Он испортился… Пошёл по наклонной, ещё в тот момент, когда увидел Марата. Всего такого крутого, который за свою жизнь драться готов. Он стал его кумиром, на которого он решил равняться. Потому и к Универсаму пришился, решив, что его таким смелым именно пацанская жизнь сделала. Ну и назло отцу, который пацанов мотальщиками называл, каждый раз морщась брезгливо. Ильдар каждый раз говорил, что «Мотальщики — гнилые люди», зато у Светланы Михайловной сын молодец. «И на дуде игрец, и в хоре певец» — каждый раз про себя думал Антон, не в силах представить такого идеального человека, коим Андрея представлял отец. Зависть. Именно это он испытал к Васильеву… У него и мама любящая и сестрёнка младшая, так ещё и с Маратом дружит, хотя чушпаном считается. Он словно никогда одиноким не был, в отличии от Антона, у которого ни друзей, ни любящей семьи. Хотя у Антона есть единственный человек, который к нему всегда искренен. Бабушка по материнской линии… Вот к её груди он готов прижаться и рыдать каждый раз, будто надеясь, что это его в детство вернёт. Она его и по головке погладит и Ильдара осадит, она единственная, кто на него влияние имеет… — У бабушки день рождение завтра. — напоминает мужчина, заходя на кухню. Он торопится, быстро доставая кружку и наливая себе кофе, чтобы окончательно проснуться. — Я знаю. — Антон голову рукой подпирает, скучающе разглядывая уже десятый раз разогретую еду. — Собери что-то из вещей, съездим к ней на пару дней. Она тебя увидеть хотела. — Ильдар несколько глотков делает, оставляя полкружки напитка на столе, пропадая в глубине коридора. — Хорошо. — кричит парень, прислушиваясь, услышал ли его отец или нет. — Я сейчас приеду, чтобы готовый уже стоял. Не забудь. — ещё раз напоминает отец, уже выходя из квартиры. Антон не может такое пропустить… Он бабушку слишком долго не видел, чтобы отказываться. Но у них сборы ежедневные, которые пропускать нельзя. За это наказание последует… Поэтому парень хватает свою пальто и шапку и на улицу направляется, он знает к кому можно обратиться. А также знает, что его послать в эротическое путешествие вместе со своими просьбами могут. Но он в дверь стучит, вздыхая решительно. — Тебе чё надо? — сразу грубо интересуется Андрей, когда дверь открывает, брови светлые хмурит глядя на своего двойника, что выглядит расстеряно. — Дело есть. — решительно отвечает Антон, без спроса заходя в квартиру и закрывая за собой дверь. — Светлана Михайловна дома? — Нет, она за Юлей ушла. — Васильев руки на груди складывает, недовольно парня осматривая. — Отлично. Прикинься мной. — решает перейти сразу к делу Антон, смотря в глаза парню, словно в зеркало. — Ты чё дебил? — Андрей сильнее хмурится, глядя на Антона как на полного идиота, отчего тот лишь вздыхает, глаза закатывая. — Я серьёзно. Нужно, чтобы ты пару дней за меня на сборы походил. — Ты реально дебил. Что мне ещё за тебя сделать? — саркастично интересуется парень, ему явно этот разговор уже поднадоел. — Я тебе сейчас объясню. Не приду я, получит весь возраст, твой Марат в том числе если что. — кивает в подтверждение своих слов Антон, уже чувствуя уверенность в чужом согласии. — Мы не похожи. — вздыхает Андрей, опуская взгляд. — Да ничего, мы тебя сейчас обкромсаем, будешь как реальный пацан. — улыбается Антон, но увидев чужой строгий взгляд, цыкает. — Шутка. Щас приобразим красавца. Антон задумчиво губы поджимает и с себя свою шапку-фернандельку снимает. У них единственное отличие, это патлы Андреевские. С ними не так сложно справиться. Парень шаг к нему делает, и шапку свою на Андрея одевает, заправляя волосы под неё, чтобы видно не было. Конечно они слегка выглядывают, но в глаза не бросаются и на том спасибо. — Ну что, Андрюх. Ты теперь Антон. — парень Васильева к зеркалу поворачивает, улыбаясь довольно проделанной работе. — Гандон. — огрызается Андрей, недовольно в отражение глядя. С таким недовольным лицом он лишь сильнее на Антона похож… Это и пугает. — Ты рот поменьше открывай там. — предупреждает парень, улыбаться прекращая. — Через два часа сборы. На хоккейной коробке, тут недалеко. Опаздаешь — фанеру пробьют. — Антон поддерживающие по плечу хлопает, разворачиваясь и надвигаясь к выходу, но останавливается, в последний раз оборачиваясь. — Не забывай. Ты Антон. И уходит, больше ни слова не проронив, оставляя Андрея так и смотреть на свое отражение. Васильев идёт на сборы с уверенной мыслью, что делает это исключительно ради Марата и подставить его не может. Он бы ни за что не пошёл туда просто по просьбе этой высокомерной подделки. Ему просто жалко Суворова, что к нему с новыми ранами приходит, прося обработать «по-быстрому». В глаза сразу знакомая синяя куртка попадает. Марат с братом своим разговаривает, шапку поправляя. И Андрей к ним направляется… Руки в карманы пальто прячет, носом шмыгая. Просто нужно быть ближе к Суворовым, тогда все нормально будет. — Здарова, Пальто. — Вова руку протягивает парню, как только он подходит, пожимая крепко. — Здарова, То… — Марат на полуслове обрывается, глаза выпучивая. Андрей губы поджимает, кивая и чужую руку самостоятельно пожимая. Васильев видит как на чужом лице желваки заходили, Марат точно все понял, потому что руку его сильнее, чем обычно, жмёт, брови хмуря. Сборы проходят спокойно. Пусть для Андрея это ново и он никого, кроме старшего Суворова, не знал, но чувствовал он себя уверенно. Однако вся уверенность мигом испаряется, когда его за руку хватают, грубо в сторону уводя. Старшие ушли куда-то, оставляя так называемую «скорлупу» мяч по снегу гонять. А Марат тянет блондина за какое-то здание неподалёку, оборачиваясь, чтобы их не дай бог не заметили. — Ты чё приперся? — Суворов парня к стене припечатывает, в глаза угрожающе глядя. — Антон попросил. — спокойно отвечает Андрей, шапку поправляя. — Чужим на сборы нельзя. — шипит парень, глубоко вздыхая, стараясь успокоиться. — Так я не чужой. Я Антон. — не понимает предъявы Андрей, закатывая глаза. — Гандон! — раздражённо выкрикивает Суворов, заставляя Васильева усмехнуться, ведь он сам пару часов назад также пошутил. — Вы понимаете, что если вскроется, то и с тебя спросят, и с него спросят, и с меня спросят! — Да нормально все будет, не кипишуй. — вздыхает парень, с некой жалостью на друга глядя. — Два дебила, честное слово… Как только в голову такое прийти могло? Это не шутки, Васильев! — Марат старается не кричать, но его эмоции переполняют настолько, что будто он сейчас вскипит. — Успокойся. Ничего серьёзного не произойдёт. — Это тебе так кажется. Все, пошли, я тебя домой отведу. — парень отмахивается, понимая, что все его разговоры без толку. Им до дома Васильева дойти не далеко, однако… Марат резко останавливается, наклоняясь, приказываю другу то же самое сделать. — Маратка, ты чё там шкеришься? Андрей не понимает, почему Суворов глаза закрывает, вздыхая и поднимается, за плечо парня оставляя за машиной сидеть. Выходит к мужчине, кашляя и руками размахивая, словно чем-то сложным там занимался, а не прятался. — Так-то к старшему нужно первому выходить, если по этикету. — названный «старший» руку протягивает, дым изо рта выдыхая. — А где твой товарищ заблудился? Пусть тоже сюда идёт. Андрей это слышит, потому из-за машины выходит, чуть голову опустив. Подходит и рядом с Маратом становится, мешкаясь, когда ему руку протягивают. Но жмёт, кивнув. — На первый раз прощаю, только просьба есть. Не в службу, а в дружбу. — старший тихо посмеивается, затяжку делая, и от дыма морщась. — Важный человек освобождается. Надо бы встретить красиво. А у меня машина грязная… Я бы и сам, но не могу. — он показательно носом шмыгает, в глаза карие глядя, чуть прищурившись. — Сопли. — Кто это? — шепчет Андрей, глядя в спину уходящего мужчины. Марат лишь голову в сторону парня поворачивает, глядя как на настоящего придурка. — Куда ж ты сунулся, Андрюша… — чуть ли не взывает Суворов, направляясь вслед за Кащеем. Понятное дело, что он волнуется о парне. Волнуется, что тот накосячит. Волнуется, что ему действительно пропишут… Это же не просто на улице палками махать, тут хотя бы нужных людей знать надо. А Андрей даже Кащея не знает, что уж говорить о пацанских законах. У Марата плохое предчувствие. А оно его не подводит… Вся эта идея Антона закончится плохо…