По снегу, летящему с неба

      Когда у снежинок ломаются позвоночники, мы слышим хруст снега под ногами.       Порой Дима чувствовал себя этой самой снежинкой, которая виновата лишь в одном - что упала не в том месте. Отправляясь в Москву, Дима осознавал - будет сложно, вот только он явно недооценил масштаб катастрофы. Два творческих коллектива, со своими представлениями о шоу, с характерами и амбициями, которых столкнули лоб в лоб и заставили подружится, плохо уживались на одной площадке.       Он не верил в судьбы и звезды, но иногда ему казалось, что его кармическая задача - улаживать окружающий пиздец.       Куда бы Дима не шел, пиздец везде следовал за ним. Хотя, возможно, вышеозначенная катастрофа была не его собственной, а глобальной, которая активно хотела захватить страну или, вовсе, весь мир.       Дима помотал головой: это уже слишком. Он зажег сигарету и закурил в ожидании автобуса. На него летели сотни маленьких кружевных снежинок, и они ощущались роем надоедливых насекомых, которых он с детства недолюбливал. Он потопал ногами в попытках согреться и в странном желании уничтожить как можно больше снежинок.       Настроение из "хренового" стремилось к "пиздец какому хреновому" и уже несколько дней не подымалось даже до уровня "терпимо".       Он заебался, и у него, как в песне, на это было пять причин.       Первая причина — это Антон. После их разговора всё должно было наладиться, но не наладилось. Антон смотрел на всех волком, старался держаться поближе к Стасу и дистанцировался от него самого.       Он, кажется, ревновал даже к странным полудружеским отношениям Димы к оставшимся двоим. Мол, ты уделяешь им больше времени, чем мне.       Диме, в целом, не понятна концепция ревности. Ты, или доверяешь человеку, или нет, и тогда пошел он нафиг, не стоит тратить на него свою энергию. `С их недоотношениями тоже происходило что-то, не поддающиеся объяснению. Антон то бегал от него, то, наоборот, приставал слишком активно. Разговаривать он отказывался, и это бесило.       Эти эмоциональные качели и подвешенное состояние здорово выматывали.       Второй причиной был Стас, которого до безумия раздражало, что у них ни черта не получается. В клубах прошло две разминки, где Арс постоянно перетягивал на себя одеяло. В целом, все вроде бы было неплохо, но чего-то не хватало и это бесило. Они все еще не могли определиться с названием и спорили по поводу любой мелочи.       Справедливости ради, чаще всего они соображали на троих, беря в свои дискуссии еще Андрея. Нет, Антон при этом тоже присутствовал, но больше физически, чем эмоционально. Он был за любой кипиш, свою энергию предпочитая тратить на рефлексию. Перемену в их отношениях и в поведении заметили и Стас и Дрон, но Дима сказал, что это просто волнение, и он тяжело адаптируется к новым людям.       Единственный плюс, Антон действительно не умел быть злым и на время эмоций выключал все свое возмущение и негодование.       Они начали придумывать заставку. К счастью, с ведущим вопросов не было, Руслан Белый, согласился поучаствовать и поддержать начинающих импровизаторов.       Формат был новый, и его нужно было подать так, чтобы всем было понятно, что они все делают в режиме реального времени.       Третья причина плохого настроения Димы — это Арс, который словно проверял их границы. Он практически не матерился, но провоцировал всех, особенно Антона с завидной регулярностью. Играл с ним, словно хитрая кошка с наивной мышкой. Говорил двусмысленности. И, по умолчанию, отвечал за все гей-шуточки в их коллективе. `Подходил к нему или Стасу слишком близко. Был слишком тактильный. `Улыбался развязно, и, такое ощущение, будто ожидал реакции. `Антон единственный из них кто велся и психовал. Принимал участие в их конфликте и после него сдувался, словно воздушный шарик. Закрывался в себе и страдал.       Дима чертовски устал быть в центре этой мелодрамы. Ведь мирить всех почему-то приходилось именно ему.       Четвертой причиной оказался Сережа. Нет, он, в отличии от Арса, вел себя прилично. Никого не трогал, но его ленивость и пофигистичность выводили из себя Стаса и Антона. Дима старался в конфронтацию с ним влезать исключительно сам. Они умели работать вместе и становиться максимально эффективными. Только он мог переспорить или переубедить Сережу, хотя и сам порой ловил себя на том, что в шаге от того, чтобы пойти решать конфликт с применением силы.       Пятой причиной, из-за которой он, собственно, и оказался на этой дурацкой остановке, стала болезнь Сережи. Он взял и подхватил какой-то вирус и валялся дома с температурой и без голоса. Но у них с Арсом был запланирован корпоратив, где хотели двух ведущих и договорились именно с Сережей и Арсением. Из их тусовки Антон был занят, и предложение подработать получил Дима.       Отказаться он не смог, ибо терять возможность подзаработать не хотел. Но из-за этого еще утром снова поругался с Антоном, с которым они договаривались вместе поехать в Воронеж. При этом выключить дурацкое беспокойство о Сереже он не мог, и поняв, что до поезда остается много времени, решил навестить и принести фрукты и таблетки. Так, сказать, лично проконтролировать процесс выздоровления. Приехал он вовремя, у Сережи закончилось жаропонижающее. Арс уже убежал, а вчера Сережа был уверен, что у него его еще много.       Дима сдержался от длинной лекции на тему того, что они - два балбеса, посмотрел горло, дал таблетки и вынес диагноз: «Жить будешь».       Сейчас Дима стоял на остановке, выкуривал третью по счету сигарету. Топал ногами, слушал хруст снега и пытался согреться.       Раздражение с каждой минутой только усиливалось.       Телефон, находящийся в кармане завибрировал, но Дима решил его не доставать, увидев подъезжающий автобус.       Ели втиснувшись в заполненный транспорт, Дима почувствовал себя шпротиной в консервной банке. К счастью, в ушах были наушники и можно было ненадолго абстрагироваться от действительности.       И правда, музыка соответствовала настроению, Богемскую Рапсодию сменил КиШ,который, разбегаясь, прыгал со скалы.       — Сыграйте мне, нежные скрипки       Светает. Написан постскриптум       И залит обрез сургучом       Пора, грянет выстрел, и, вскрикнув       Я в снег упаду на плечо.       Уже перед самым выходом спел Розенбаум, и Дима мысленно приготовился к приближающемуся пиздецу.       На вокзале у нужного вагона его уже ждал Арс, который, несмотря на холод и не прекращающийся снег, был без шапки. И с интересом смотрел вверх, рассматривая падающие снежинки.       — Красиво, — улыбнулся он после дежурного приветствия.       Дима кивнул, хотя не видел ничего особо прекрасного в воде, принявшей форму снега.       Места у них оказались хорошие, в середине вагона, рядом с милой старушкой и парнем студентом, который сразу залез к себе наверх, не стремясь поддерживать беседу.       Арсений же был великолепен и сразу влюбил в себя пожилую леди. Она тут же стала нахваливать свою подросшую внучку, которой недавно стукнуло двадцать. Дима наблюдал за этим с любопытством, иногда поддакивая. Женщина оказалась историком и с удовольствием делилась фактами из своей биографии, и еще угостила их самолично приготовленными пирожками. Расставались они довольными друг другом. Арс помог спустить ей чемодан и провел к остановке, где её встретила та самая внучка.              — Ты всегда такой? — улыбнувшись, спросил Дима, когда они распрощались со своей соседкой.       — Какой?       — Вежливый и внимательный, — задумчиво сказал Дима, за время их поездки Арс действительно вел себя безукоризненно и, несмотря на то, что болтал не меньше бабушки, не выдал о себе ни одного факта. Просто Арсений, просто актер, приехавший в Питер из Омска.       Дима и то рассказал о своей неудавшийся карьере врача, хотя говорил меньше всех.       Зато эта поездка словно утихомирила бушующую внутри бурю. Дима понял, что большая часть его раздражения была связана как раз с тем, что он не знал, чего ждать от Арса, и одновременно страшился и стремился провести с ним двое суток.       Теперь эта перспектива перестала пугать и больше интриговала. Поездка раскрыла Арсения совершенно с другой стороны, и Диме было интересно, чем еще Арс сможет его удивить.       Они завезли вещи, перекусили в ближайшем Маке и поехали работать.       Корпоратив прошел без сучка и задоринки. Гости попались активные. А внезапный дуэт ведущих очень быстро словил одну волну и умело дополнял друг друга, по ходу дела корректируя запланированные конкурсы.       Работать вместе оказалось удивительно комфортно.       Именно после этого Дима почему-то поверил, что всё у них получится. Такого баланса ему не удавалось достичь ни со Стасом, ни с Антоном. Последний вообще не любил вот так выступать на публике, сцена его не пугала, а вот мероприятие, где нужно ненадолго брать рычаг управления в свои руки, напрягал.       Стоило ему закончить, как ему пришла смс.       Антошка:        Привет       Как прошло?       Как Арс?       Мама передает привет Дима тяжело вздохнул. Еще с утра Антон возмущался, а сейчас пишет, как ни в чем не бывало.       Дима:       Все норм, скоро будем закругляться.       После ответа Дима пошел на перекур, где еще пообщался с некоторыми сотрудниками, а потом вернулся в зал, заканчивая мероприятие.       Напоследок довольный организатор пригласил их перекусить, угостил элитным алкоголем и пообещал звать еще.       В итоге все остались весьма довольны друг другом.       Дима с Арсением от еды и алкоголя не отказались, еще немного развлекая гостей и рассказывая про свое будущее шоу.       Арс переглянулся с Димой. Все сказывалось, как нельзя лучше.       Глупое желание пройтись пришло им в голову практически одновременно. Алкоголь немного ударил в голову, настроение стало шальным и безбашенным.       — Пошли пешком? — задорно предложил Арс, когда Дима остановился около ближайшего магазина перекурить.       — Куда? — задал достаточно глупый вопрос Дима, потом, немного подумав, понял, что он согласился переночевать в квартире Арса и Сережи. Он сначала планировал переночевать в гостинице, но затем решил сэкономить и воспользоваться гостеприимством Арсения. — И как долго нам идти?       — Ну, минут двадцать, — задумчиво сказал Арс, и Дима понял, что, скорее всего, раза в два дольше. Он несколько минут помолчал, докуривая сигарету.       Поводов отказаться не было.        Улицы в это время пустынны.       Погода прекрасная. Небольшой мороз, который под воздействием горячительного практически не чувствуется. Зато снег приятно хрустит под ногами, с неба падают маленькие снежинки, а рядом с ним интересный парень. Почему бы не вернуться в беззаботное детство и не почувствовать себя ребенком или подростком, которому море по колено и который хочет гулять всю ночь.       К тому же, из пуховика Арса выглядывает бутылка коньяка, которую он в странном порыве спер из ресторана, и они, как последние воришки, выбежали на улицу.       — Гуляй, шальная императрица, — весело сказал Дима, принимая решение. — Веди меня, Сусанин!       — Почему Сусанин? Я знаю короткую дорогу, — гордо сказал Арс, уверенно направляясь в сторону каких-то дворов и делая первый глоток из бутылки.       Им повезло, местных гопников они не встретили. Они делили одну бутылку на двоих, периодически сталкиваясь руками и задорно смеясь.       Впервые за много недель, Дима полностью расслабился, отпустил контроль и просто получал удовольствие от жизни. Жизнь слишком коротка, и нужно ценить каждое ее мгновение.       — Знаешь, почему снег белый? — внезапно спросил Арс, забираясь на какой-то бордюр и выставляя руки в разные стороны, словно собираясь взлететь. Положение, на взгляд Димы, было крайне ненадежным.       — Почему? — спросил Дима, осторожно придерживая Арса за локоть. С каждым шагом Арсения шатало все больше и больше, и его лично беспокоило, то чтобы это чудо не свалилось вниз.       — Потому что он забыл свой цвет, — загадочно ответил Арс, переставая смотреть под ноги и подымая взгляд вверх.       — И? — внимательно спросил Дима, подозревая, что речь сейчас не совсем о цвете, и радуясь тому, что он остановился.       Арс не повелся, рассмеялся, сделал глоток из бутылки, которую крепко держал в руках.       Потом он опустил взгляд на Диму, который из-за того, что руку Арс все-таки забрал, теперь придерживал его за талию.       — Лови меня, — сказал он и прыгнул в объятия Димы.       Дима, как порядочный, удержал Арсения, не позволив расшибить голову. Несмотря на свой головокружительный прыжок, Арс смотрел на него сверху вниз и задумчиво облизывая губы.       Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. Всё как в известном стихе Блока. Даже бессмысленный и тусклый свет.       Вот только вряд ли это повторится. Дима просто смотрел, не выпуская и не отталкивая. Приблизиться и поцеловать хотелось слишком сильно.       Вот только что с этим потом делать дальше?       Арс смотрел на него, словно завороженный. Между ними было слишком мало расстояния. Чуть приподымайся на носочки и коснешься чужих губ. Пара миллиметров.       Арс на удивление тоже стоял безропотно, а потом сдался и медленно, словно в замедленной сьемке, начал приближаться.       Диме безумно хотелось поддаться, приблизиться. Прикоснуться к чужим губам.       Целоваться Арс умел.       Но здравые мысли победили. Он резко отпустил его, потянулся и выхватил бутылку, сделав пару глубоких глотков.       Арс хмыкнул, а потом обхватил Димины пальцы своими, наклонился и поднес бутылку ко рту, обхватил её губами.       Это выглядело, как чистый секс. У Димы перехватило дыхание. Хотелось плюнуть на все бесконечные "нельзя" и сделать то, что хотелось.       Собственная рассудительность в этот момент бесила невероятно. Второй рукой он погладил Арсения за подбородок и потянулся к пачке сигарет.       Арс, кажется, все понял, легонько чмокнул Диму в нос и окончательно вернул бутылку, в которой оставались совсем капли.       — Пошли делать снежных ангелов, — уверенно сказал он и, не дожидаясь ответа, побежал к поляне.              Не капли возмущения, вопросов или осуждения. Наверное, это в Арсении и привлекало больше всего. Никаких вопросов. Правда, при этом ответов тоже никаких.       Пока Дима судорожно курил, Арс сделал ангела и остался лежать на снегу, мечтательно глядя в небо.       — Ебанутый, — едва слышно восхищенно сказал Дима, допивая заканчивающийся алкоголь и отправляясь к Арсу.       В любом случае с ума лучше сходить вместе.       Руки замерзли, но прятать их в карман не хотелось, ведь Арс так правильно соединил их ладони. Они переплели пальцы и смотрели на звездное небо.       — Жаль, что я ничего не помню про звезды, — грустно сказал Дима, понимая, что сейчас можно было бы пафосно блеснуть знаниями.       — А я никогда не хотел знать, где Большая Медведица, а где Малая. Мне кажется, от знаний магия звезд теряется. А так, просто красиво и красиво. Некоторым вещам не нужно давать название.       Они некоторое время лежали и смотрели на звезды, а потом стало холодно. И они достаточно быстро поднялись, и оставшееся расстояние прошли за рекордное время.       Придя в квартиру, они по очереди принимают душ. Вот только оказывается, что они успели здорово промокнуть и замерзнуть, и, даже укутавшись в плед, согреться не получается.       — Может глинтвейн? Не алкоголизма ради, а для того, чтобы не составить компанию Сереже.       — Ладно, — соглашается Дима. Надеясь, что коньяк успел выветриться за это время.       Он кутается в теплый плед и смотрит, как Арс колдует над кастрюлей с зимним супом. Он методично добавляет приправы, мед, внимательно на него смотрит, помешивает и что-то едва слышно произносит.       Дима любуется и наблюдает, хоть и делает вид, что полностью увлечен телефоном. Антоше он ответил еще в тот момент, когда закончилось мероприятие. Он сам собирался встретится с друзьями в Воронеже, и Диме уже не хочется его отвлекать.       Когда все готово, Арс разливает напиток в огромные чашки и вручает одну из них Диме.       — Может, что-то посмотрим?       — Можно, а что?       — "Карнавальную ночь"?       — Тебе что, пятьдесят? — удивляется Дима.       — Это классика, — возмущается Арс. — Она никогда не стареет.       — До Нового Года еще несколько недель.       — И что? — совершенно не принимает его аргумент Арсений. — Ну хочешь, можно "Один Дома" включить.       — Да нет, давай "Карнавальную Ночь", там музыка классная.       — Ну, в целом, а почему бы и нет. Можно начать праздновать сильно заранее.       Арс достает ноутбук, скидывает на пол плед и подушки и приглашает присоединиться.       Дима, тяжело вздохнув, садится рядом. Несмотря на то, что сюжет фильма Диме давно знаком, предложение Огурцова вырастить Бабу Ягу в своем коллективе все еще кажется забавным. У них на эту роль вполне бы подошел Арс.       В какой-то момент Дима понимает, что вместо фильма Арс больше смотрит на него, чем на экран.       Дима оборачивается.       Снова возникает магия парка и ночи, не хватает только хрустящего снега под ногами. Арсений проводит рукой по лицу, словно хочет убрать несуществующую прядь, мягко обводит губы и тянется за поцелуем.       Ответить все еще хочется слишком сильно, но Дима находит в себе силы отстранится.       — Не надо, — едва слышно шепчет Дима.       — Почему? — так же тихо спрашивает Арс. Диме кажется, что они словно попали в фильм, где он, становится Леночкой, которая раз за разом отшивает влюбленного в нее Гришу. Вот только они не в кино, и у него есть причины не позволять этому случится.       — Антоша, он этого не заслуживает, — честно отвечает Дима.       — У вас же свободные отношения, — недоумевает Арсений, который пару раз становился свидетелем чужих разговоров.       — Да, — кивает Дима, даже не пытаясь отрицать это. — Но у нас разное представление об этом. Он посчитает это изменой и возненавидит тебя.       — Зато помирится с Сережей. Общая беда объединяет.       — А он тебе ничего не скажет?       — Нет, он знает, что ты мне нравишься, — честно отвечает Арс.              Дима теперь тянется сам, проводит рукой по длинным волосам и просто игриво целует нос.       — Мне приятно. Но боюсь, что из людей, которые тебе нравятся, можно открывать гарем. А Антон совсем разочаруется в людях. Несмотря на что мы не встречаемся, тебя он мне не простит, — честно признается Дима.       Арсений кивает и подскакивает с места, чуть не расплескав оставшийся в чашке глинтвейн. Он нервно подходит к книжной полке. Дима понимает, что Арс расстроен, но ему нечего ему сказать. Ситуация начинает выходить из-под контроля. Но он правда не может ответить взаимностью. Для Арса это ничего не значит. Он действительно тактилен, порой слишком. Он не слишком избирателен в своих связях, и стоит ему утолить свое любопытство - все закончится. А вот работать после этого им будет сложно.       — Слышишь, как снег шуршит о стекла, Китти? Какой он пушистый и мягкий! Как он ласкается к окнам! Снег, верно, любит поля и деревья, раз он так нежен с ними! Он укрывает их белой периной, чтобы им было тепло и уютно, и говорит: «Спите, дорогие, спите, пока не наступит лето», — задумчиво прочитал Арсений, открывая одну из своих книг.       — Алиса? — спросил Дима, вспоминая что-то такое. Арсений удивленно обернулся и кивнул. — Тебе подходит эта книжка.       — Моя любимая, — с улыбкой сказал Арсений, и пересел к Диме на диван. — А почему подходит?       Дима задумался. В целом, у Арсения был вайб этой Алисы, она такая же необычная, с нестандартным взглядом на мир, безумно одинокая и желающая стать частью чего-то большего.       — Потому что я странный? — немного расстроено спросил Арсений, видимо ожидая услышать то, что ему неоднократно говорили.       — Да, но не совсем. Ты не странный, ты необычный, удивительный, ты умеешь быстро принимать решения, но ты словно постоянно гонишься за белым кроликом и пытаешься сражается с Красной королевой. Ты стремишься к недостижимому идеалу. А еще слишком переменчивый.       — Это поэтому ты говоришь мне нет?       — И поэтому тоже, — честно признался Дима. — Надеюсь, это не повлияет на наши отношения?       — А у нас есть отношения? — тут же ухватился за эту мысль Арс.       — Конечно, но не такие, как нам бы хотелось, — подмигнул ему Дима, за что тут же получил подушкой.       Дима давно так не отдыхал. Несмотря на все отличия, они неплохо ладили, чувствуя небывалый комфорт. Он чувствовал себя фениксом, восставшим из пепла. Небольшая передышка позволила поверить, что все у них будет хорошо.       Рано или поздно.