Fallen From Grace

Барти пришлось сдерживать себя, чтобы не разразиться хохотом. Время почти пришло. План его лорда воплощался в жизнь. Еще немного, и все будет готово. Он смотрел, как из кубка вылетает последняя деталь плана его Лорда. Последовавшая за этим тишина была для него как музыка. Он оглядел Большой зал, и его взгляд упал на стройного подростка. Он застыл на месте, когда зеленые глаза посмотрели прямо на него. Он не был уверен, но ему показалось, что в его взгляде мелькнула искра предательства. Конечно, это было абсурдно: с чего бы Поттеру чувствовать себя преданным? Правда, он проводил с ним много времени, как и Муди, но это все равно не было достаточной причиной для того, чтобы Поттер чувствовал себя преданным. Барти признался, что не ожидал, что один вопрос приведет к чему-то большему. Каждый день после обеда Поттер направлялся в его кабинет, и всегда на кончике его языка вертелся какой-то вопрос. Барти с удивлением осознал, что на самом деле с нетерпением ждет этих встреч. Поттер был довольно проницательным. И Барти был почти уверен, что Поттер сбрасывает с себя маску. Это было хорошо, так как позволило бы Барти собрать больше информации для своего Лорда. Барти вышел из Большого зала вслед за остальными. Ему было интересно посмотреть, как отреагирует Поттер, да и реакция всех остальных тоже будет важна. Он несколько раз разговаривал с Дамблдором, и ему казалось, что Дамблдор воспринимает Поттера не совсем так, как все остальные. Барти не мог не задаться вопросом, все ли на Светлой стороне используют маски, как и Поттер. Он даже усмехнулся лицемерности Светлых. Они называли Темных манипуляторами, нечестными, в то время как на самом деле Темные были гораздо честнее в своих намерениях, в своих эмоциях. Барти покачал головой: сейчас было не время думать о таких вещах. Ему предстояло сыграть свою роль. Барти ничуть не удивился, когда предатель сразу же принялся за обвинения Поттера. Барти подумал, что если бы Снейпу надо было бы выкрутиться из какой-либо щекотливой ситуации, то он определённо сделал бы это обвинив Поттера во всех бедах мира. Столь глубокая ненависть могла легко быть принята окружающими за обиду Пожирателя смерти на Поттера за убийство их Лорда. Барти, однако, знал, что дело было далеко не в этом. Он учился в одной школе со Снейпом, пусть и был младше на несколько лет, но знал, что единственная причина, по которой Снейп так сильно ненавидел Поттера, заключалась в том, что он был сыном Джеймса Поттера и Лили Эванс. Человека, которого Снейп презирал больше всего на свете, и девушки которой был одержим Снейп. Потому что только так можно было назвать нездоровую любовь Снейпа к Лили Эванс. По мнению Барти, это было совершенно мелочно, что только заставляло его презирать Снейпа еще больше. Снейп был слеп к тому, что находилось прямо перед ним, и все из-за мелкой обиды. Как и ожидалось, Поттер повёл себя как идеальный Гриффиндорец. Барти забавлялся, наблюдая за этой его стороной, когда он уже узнал про другую. Впрочем, Барти казалось, что он единственный, кто видел истинные взгляды Поттера. Он был уверен, что Поттер навестит его после той небольшой встречи, на которой они сейчас находились. Барти был двоякого мнения на этот счет. С одной стороны, эти взгляды были ему более чем любопытны, с другой - он не был уверен, что хочет знать, что они означают. У него было ощущение, что, что бы ни случилось, все изменится. Когда ученики разошлись по комнатам, он оправдался и направился в свою каюту. У него было ощущение, что встреча с Поттером потребует большего уединения, чем его кабинет, и он был уверен, что Поттер знает, как его найти. Логически он понимал, что не должен так стремиться к встрече с Поттером, но ничего не мог с собой поделать, поэтому он просто решил что ему всё равно. Не прошло и десяти минут после того, как он добрался до своей каюты, как к нему постучали. Он ухмыльнулся: он знал, что Поттер найдет его. О, ему очень хотелось узнать, как Поттер это делает. Он снял защиту с входа и взмахом палочки открыл портрет. Поттер шагнул внутрь, с любопытством оглядываясь по сторонам, прежде чем посмотреть на него. Барти не двинулся с места и ничего не сказал. Он хотел, чтобы Поттер сделал первый шаг. Поттер устроился на диване с таким видом, словно ему было абсолютно все равно, но к этому времени Барти уже знал, насколько хорошо Поттер умеет скрывать себя. Насколько он знал, Поттер мог даже планировать его убийство. — Почему вы это сделали? Он хмуро смотрел на Поттера, искренне не понимая, о чем говорит мальчик. — Я знаю, что ты не Муди. Барти застыл, не в силах даже достать свою палочку. Поттер знал? — Я знаю почти с самого начала. Я знаю, что вы Барти Крауч. Какое-то время я не понимал, кто из вас двоих, но, увидев вас обоих в одном месте, я понял, кто из вас кто. Я не буду спрашивать, каким образом вы не умерли, или что вы здесь делаете. Я просто хочу знать, почему вы поместили мое имя в кубок - не то чтобы я был сильно удивлен, что мое имя появилось из кубка. Сегодня Хэллоуин, а на Хэллоуин всегда что-нибудь случается. Но если бы вы хотели убить меня, разве вы не могли сделать это в любой из тех моментов, когда мы встречались? То, как Поттер говорил о собственной смерти, было немного нездоровым. Но ведь Поттер не был чужд смерти, не так ли? Возможно, это объясняет его беззаботное отношение к ней. А может, это просто еще одна его маска. Барти захотелось снять с него все маски. Он хотел, чтобы Гарри Поттер предстал перед ним, хотел увидеть то, чего не видел никто другой. Он хотел, чтобы Поттер доверял ему, и этого осознания было почти достаточно, чтобы его разжалобить. — Я не хочу тебя убивать. Только когда слова сорвались с губ, Барти понял, насколько они правдивы. Он действительно не хотел убивать Поттера. Может, вначале желание и было, но теперь от него не осталось и следа. —Мой Лорд приказал мне это. Поттер вздохнул, выглядя покорным, а так же ничуть не встревоженным, и Барти стало еще любопытнее смотреть на гриффиндорца. — Почему ты никому не сказал, что я не Муди? — А разве это имеет значение? Нет, подумал Барти, не имеет. — А теперь? Ты расскажешь? — Не сегодня.— Поттер слегка наклонил голову.— Ты покажешь мне, как ты выглядишь? —Не сегодня.