Козырь в рукаве

Тихо скрипнула дверь покоев принца Филиппа, и Рене скользнула вперед, разметав по паркету кружевную мягкость юбок. Катерина, ловко тасующая карты, с довольным видом откинулась назад, приветствуя девушку. — О, Вы вовремя, мышонок! Самое время полюбоваться на то, как ловко я обыгрываю де Лоррена! — она звонко хохотнула, раздавая карты. Шевалье, сидящий по правую руку от неё в одних панталонах, недовольно дернул нижней губой и обратился к принцу, сидящему рядом: — Филипп, Вам не кажется, что Катерина жульничает? — О, мне не кажется, я в этом совершенно точно уверен, — ответил тот, прокручивая в пальцах золотой луидор. — Потому и не играю с этой плутовкой. В отличие от Вас, мой милый, — герцог Орлеанский обменялся с де Ноай многозначительными взглядами и едва слышно рассмеялся, заметив, как сверкнули в полутьме глаза второго из Филиппов. — Солидарен с Его Высочеством, — подал свой голос Арман, выходя из тени тяжелой парчовой портьеры с бокалом вина в руке. — Моя дражайшая сестрица тот ещё шулер. — Арман! — Катерина махнула в его сторону карточным веером, едва не раскрыв все свои козыри. — Как любящий брат, Вы должны быть на моей стороне! — Увы, сестрица, я на стороне правды, — хмыкнул де Грамон, останавливаясь рядом с Рене. — Вина? — Благодарю, — де Ноай отпила из его бокала, отметив приятную терпкость напитка с легким ягодным послевкусием. — Катерина, мне стоит дождаться конца вашей партии? — Рене выдержала достаточную паузу, прежде чем продолжить: — Или Вы присоединитесь ко мне позже? Вместо Катерины ей ответил принц. Смакуя каждое из слов, словно драгоценный напиток, он медленно протянул, улыбаясь одними кончиками губ: — Думаю, мы отложим окончание партии, скажем… на завтра, — поймав взгляд Лоррена, которому, очевидно, эта идея не пришлась по душе, герцог Орлеанский добавил, протягивая к тому узкую, унизанную добрым десятком колец и перстней кисть: — Дело в том, что у меня появилось к шевалье одно неотложное дело. Настолько неотложное, что он может сам убедиться в этом в саду, — взгляд принца стал тягучим словно мед, а в тоне голоса отчетливо стало слышно такое, что Лоррен судорожно вздохнул, отбросил в сторону мигом потерявшие привлекательность карты и, торопливо извиняясь, утянул брата короля за собой. Не удосужившись даже попрощаться с оставшимися. — Ну вот, — протянула Катерина, внимательно разглядывая карты шевалье. — Я так и думала, что он проиграет эту партию, с таким-то набором. Но всё равно, обидно, что меня променяли на возможность усладить свою плоть, пусть даже и с Его Высочеством, — она преувеличенно обиженно надула губы, но, не выдержав и пяти секунд, расхохоталась, заметив то, с каким лицом смотрит на неё Арман. — Может, я смогу заменить шевалье? — словно бы невзначай обронила Рене, придвигая к себе карты, за что удостоилась укоризненного взгляда де Гиша и заинтересованного Катерины. — Почему бы и нет, мышонок? Ваше появление здесь уже скрасило этот вечер, — Катерина на мгновение задумалась, после чего улыбнулась своей обычной, дразнящей и намекающей на слишком многое улыбкой. — Вот только… Но Арман не дал ей договорить. — Можете не продолжать, сестрица, — он отвесил ей поклон, вставая из-за стола. — Пойду, поищу себе новую компанию на этот вечер и, возможно, ночь. — С той милой герцогиней или с тем…. — попыталась было поддразнить его сестра, но была остановлена усталой улыбкой Армана. — О, избавьте меня от Ваших предположений, Катерина, — скрипнула ножка стула, прочертившего на паркете полукруг, дрогнуло пламя свечей. — А Вы, Рене, будьте осторожны. С такой хищницей, как моя сестра, нужно держать ухо востро. — Постараюсь, но ничего не обещаю, — пожала плечами де Ноай, так, чтобы, словно невзначай, чуть оголить медовую мягкость плеча, на радость Катерине. — Итак, мы остались одни, — протянула Катерина, собирая карты. — Вы по-прежнему хотите сразиться со мной в карты? После всего, что наговорили принц Филипп и мой брат? — О, после их, слов мое желание победить в сражении за карточным столом лишь усилилось, — в тон ей произнесла де Ноай, расправляя край сукна на столе. — Ха, мечтайте, мышонок, — Катерина перетасовала карты, ещё раз и ещё, сбросила верхнюю пару. — Играем до трех раз, проигравший исполняет желание выигравшего, — она одарила Рене обворожительной улыбке уверенной в своей победе хищницы. — Любое? — де Ноай улыбнулась в ответ, отметив про себя, насколько восхитительно смотрится гранатовое ожерелье, на бледной молочной коже Катерины. — О, да, моя милая, — де Грамон едва слышно рассмеялась, сдавая карты. — Но не волнуйтесь, я не попрошу больше, чем Вы мне можете дать. — Может, стоит волноваться Вам, а не мне, — поддразнила её Рене, внимательно разглядывая свои карты. Сначала удача была на стороне Катерины, и победу в первой партии одержала именно она. — Готовьтесь исполнять мои самые смелые желания, — томно прошептала она, касаясь горячими пальцами ладони Рене, прохладной на ощупь. — Не слишком ли самонадеянно? — хмыкнула де Ноай, накрывая одну из карт де Грамон королем. — Впереди ещё две партии, и, кто знает, на чьей стороне окажется капризная Фортуна. О, конечно, Рене не собиралась говорить Катерине, что специально поддалась той в первой партии, сбросив все имеющиеся на руках козыри в первой половине игры. А та, полностью поглощенная партией, похоже, не заметила этого. Теперь де Ноай играла так, как когда-то научил её дядя Жан-Рене. Вторую партию, пусть и приложив усилия, выиграла именно она. — Пока ничья, — выдохнула Катерина, отпивая вина. Темная прядь колыхнулась у её щеки, когда та принялась снова тасовать карты. — Но не думайте, мышонок, что Вам повезет два раза подряд. — Я предпочитаю называть это не везением, а четко выверенной тактикой на поле боя, — позволила себе дразнящую усмешку де Ноай. — Вы определенно слишком много общаетесь с Его Высочеством, — хихикнула Катерина, отставляя опустевший бокал в сторону. — Все эти мужские словечки, касающиеся войны. — Что поделать, война сейчас у всех на устах, — пожала плечами Рене, внимательно разглядывая доставшиеся ей карты. — Издержки времени. — Этого просто не может быть! — воскликнула Катерина, и голос её, удивленный таким исходом игры, изрядно повеселил Рене, точно знающей, что именно она попросит в качестве выигрыша. — Вы огорчены? — де Ноай облизнула губы, придвигаясь ближе. От Катерины пахло магнолиями и вином и ещё чем-то таким, чего точно нельзя было определить. Но запах этот определенно сводил с ума, заставляя думать о всяком. — Скорее, приятно удивлена, — ответила та, заметив, каким именно взглядом смотрит на неё Рене. — Мне редко удается встретить достойного соперника. Кроме моего брата и Его Высочества никому прежде не удавалось обыграть меня в карты, — Катерина едва слышно вздохнула, ощутив как тонкие пальчики де Ноай пробираются под пышное кружево юбок, как гладят мигом покрывшуюся сотней-другой мурашек кожу, поднимаясь всё выше. Туда, где под бесчисленными слоями шелка прячется изнывающее от желания гибкое молодое тело. — Всё когда-то бывает в первый раз, ma louloute, — шепнула Рене, закусив губу от приятного волнения, предшествовавшего тому, чем она сейчас собиралась заняться с Катериной. Скрипнула кровать в покоях принца, с легкостью принимая и Катерину, и Рене в свои мягкие объятья, дрогнуло неверное пламя свечей, позволяя одной из них забрать свой выигрыш, а второй без остатка отдать себя на милость победительницы. Их игра, не карточная, а любовная, началась. И, похоже, обеим предстояло сыграть в ней несколько партий.