Раскол

      Во дворе темно, лишь тускло-белый свет одинокого фонаря чуть-чуть рассеивает ночную мглу. Идёт снег. В этот поздний час не видно на улице случайных прохожих - все знали, что это небезопасно, гулять по ночной Казани-то. Не боялись лишь те, кто и наводил этот ужас на жителей города - группировщики, "короли улиц", пацаны, как они сами себя называли. Но только один сейчас сидел на скамье возле закрытого магазина и курил, бесшумно втягивая в себя горький сизый дым. Вахит Зималетдинов, известный уличному миру как Зима-универсамовский.       Хоть Вовка-Адидас и выступает за здоровый образ жизни, и им, суперам, старается привить свои нормы, а всё ж Зима не может отказаться от маленькой слабости. Не смолит пачками, но пару сигарет может выкурить, когда о чём-то серьёзно думает. Это успокаивает и помогает сосредоточиться. И сейчас высокому бритому парню с огромными черными глазами было о чём поразмыслить.       Знал Зима, что Марат с Айгуль по-прежнему ходит, и почти был уверен, что домбытовские с девчонкой не чай пили и не мультики смотрели. Но Турбо он сказал другое, и Валерка не усомнился в слове пацана. Видел Зима, что Айгуль эта для младшего Адидаса - человек особенный, и не отступится Марат от неё в случае чего. Но вместе с тем понимал, что рискует Марат ими всеми, тут Турбо прав. А значит, самое верное сейчас будет с его, Зимы, стороны просто промолчать. Не вмешиваться, отойти в сторонку, а там уж как карта ляжет. Непросто сейчас обоим Адидасам. До сих пор стоит в ушах пронзительный крик Марата, которому беспредельщики из "Дома быта" нож к уху приставили и пустили кровь. Неужели Жёлтый пошёл бы и на это, и в самом деле бы отрезал? Они, пацаны, привычные к виду крови, но на на голову Марата было страшно смотреть. И Зима не осуждал в тот момент Вову-Адидаса, который на коленях просил прощения. Кто знает, где предел выносливости, и как повёл бы себя каждый на его месте? Но и сам Зима дорожил своим местом пацана. Он ещё "скорлупой" пришёл, а сейчас место старшего предлагают. А это значит - ему есть, что терять. Уж такая жизнь - или ты бьёшь, или тебя. Даже если не хочешь - бей первым, чтобы другие боялись, видели силу. А быть битым Вахиту не хотелось, этого достаточно было до десяти лет.       Высокий худой парень смотрит на догорающий красный огонёк у кончиков пальцев и дует на окурок, после чего швыряет его в глубину двора. Он никому не скажет про позорную сцену на сходке домбытовских. Кроме него, с братьями Адидасами никого из унивесамовских не было. Ни Марат, ни Вова трепаться не будут, а значит, и он, Зима, ничего не видел и не знает. Так будет лучше. "Универсам" ждут крутые перемены, и лучше не подливать масла в огонь. Зима медленно поднимается со скамейки и идёт в сторону родного подъезда. Подремать хоть пару часов перед сбором...