Это было ужасно. Самое позорное событие за многие месяцы ее жизни, и Эни не думала, что когда-нибудь оправится от произошедшего. Казалось бы, ну что такого: сходить в торговый центр, находясь на связи с друзьями, верно? Неверно! Стоило ей на следующий день переступить порог переполненного различными магазинами здания, как Эни прошил шок и ужас от понимания, что она будет одна ходить по этим самым магазинам и разговаривать со своим телефоном, направляя экран на все подряд, как чертов блогер. Но, как и всегда, осознание ситуации настигло ее слишком поздно, и под подбадривающие выкрики подруг девушка двинулась вперед. Честное слово, она старалась не обращать внимания на других людей, но периодически косящиеся в ее сторону незнакомцы доводили Эни до удушающего смущения. Особенно, когда Андайн выкрикивала свой восторг на весь торговый центр. Наушники, по той же причине, пришлось снять — брюнетка практически оглохла в первые пять минут чужого энтузиазма.
Хотя, возможно, стоило пожертвовать слухом, но избежать все нарастающей неловкости от чужого внимания. Как бы то ни было, но фееричный поход начался, и под указания подруг — а Эни передала бразды правления в их немилосердные руки — она заходила практически в каждый магазин, подолгу разглядывая полки. В какой-то момент, пока брюнетка топталась в разделе настолок и пазлов, к ней подошла компания из четырех детей. Школьники лет четырнадцати обступили девушку, и если бы Эни не услышала следующий вопрос, то сразу бы смылась в любом возможном направлении:
— Эй, это там монстры? — курносый русоволосый мальчик с горящими глазами уставился на экран, где виднелись замершие лица Экс-Капитана и ученой.
Ну, и что она могла ответить на это? Конечно, Эни сказала “да”, а после суматошно объяснила, что она вообще делает, ища глазами пути отступления. Ощущение собственной неуместности жаром смущения опалило уши и шею. Однако, чего она не ожидала, так это того, что восторженно загомонившие дети потащат ее вглубь магазина и начнут наперебой показывать свои любимые настольные игры, загадки и коллекционные фигурки. А прежде затихшие Андайн с Альфис станут яро обсуждать с детьми преимущества тех или иных игр. Видя, как вокруг ее телефона зависло четыре радостных детских мордашки, Эни не смогла сдержать улыбки. И следующие полчаса они двигались шумной компанией, уже не снижая громкости. Иногда к ним подходили, и кто-то радостно махал рукой в камеру, а кто-то брезгливо кривился и уходил прочь. Как ни странно, но в обществе искренне счастливых от всего происходящего детей чужая неприязнь безвредно пролетала мимо, не причиняя боли. Жаль, но радость не могла длиться вечно, и в один момент на их нестройную кучку налетела женщина, выкрикивающая проклятия в адрес монстров. Однако не успела Эни даже попытаться вступиться за своих друзей, как сопровождающие ее ребята убежали с криками и матами, которым позавидовал бы опытный портовый грузчик, уводя за собой неуравновешенную даму с помощью приманки в виде стащенной сумки. Их широкие улыбки и нелепые махи руками на прощанье согрели сердце девушки сильней, чем она могла представить — произошедшее внушало осторожный оптимизм и робкую надежду, что все не так плохо, как порой кажется.
С маленькой улыбкой, украсившей уставшее лицо, Эни повернула к себе телефон, чтобы через мгновенье чуть не склеить ласты от разрыва сердца: напротив надписи “Зрители” гордо красовалась цифра 817. Какого черта!!!
— А-Альфис?! Я думала, это закрытая трансляция!!! — высоко взвизгнула Эни, в ужасе понимая, что за ней сейчас следит куча глаз и ушей.
— Д-да, т-так и б-было, но Андайн п-предложила о-отрыть доступ п-пользователям Андернет, и в-вот…
Задыхаясь, Эни нажала на значок чата и почти потеряла сознание. Восторженные комментарии тянулись бесконечно. Монстры восхищались магазинами, радовались каждой интересной находке, смеялись и шутили над детьми и выражали слова поддержки и благодарности за трансляцию. Ее затошнило от панической мысли: почти тысяча монстров все это время следила за ней и… Это было ужасно. Самое позорное событие за многие месяцы в ее жизни. Но в то же время, что-то внутри шептало что оно также — самое правильное и достойное. И с удивительным приливом смелости, охватившей ее душу, Эни кривовато улыбнулась в камеру и прерывисто сказала:
— Кхм, что ж, пойдем дальше?
И ответом ей были счастливые крики подруг и тонны одобряющий слов в маленьком окошке чата. Эни истово надеялась пережить сегодняшний день. Но она улыбалась.
***
Разложив купленные подарки на кровати, Эни вытащила свежеприобретенный рулон оберточной бумаги и приступила к делу. Конечно, большую часть подарков брюнетка присмотрела во время своей невероятной “ролевки” в блогера, и купила сразу после того, как закончила трансляцию. В принципе, она была довольна собой: каждому нашелся подарок, который, как Эни надеялась, понравится адресату. Пусть все это и не особо дорогие вещи — у нее просто не было такого простора в бюджете, чтобы закупить шикарные дары на семь персон — но вышло вполне неплохо. Первыми она упаковала несколько томов манги и фигурку девочки-волшебницы для Альфис, следом за этим шел подарок Андайн — небольшая поясная сумка для бега, пару боевиков из раздела “Лучшее за год” и суперувлажняющий крем для сухой кожи. Насчет последнего она сомневалась невероятно долго, надеясь, что человеческие крема подойдут для необычной кожи монстра. Эни вообще с трудом могла объяснить, почему схватилась за забавно неоново-зеленую баночку с рисунком алоэ. Она руководствовалась лишь общим представлением того, сколько Андайн проводит времени в душе. Так что, возможно, крем зайдет на ура?
Приклеив взъерошенный синий бант на получившийся сверток, девушка переключилась на подарки для скеле-братьев. С Папирусом все оказалось достаточно просто, особенно после небольшой консультации с его братом: Эни купила книгу рецептов итальянской кухни, парочку особо заковыристых металлических головоломок и — она не смогла устоять — крошечный настольный справочник с названием “Как захватить мир с помощью улыбки”. Расправив следующий кусок оберточной бумаги, девушка подхватила подарок для старшего скелета, не в силах сдержать дерьмовую ухмылку. В ее руках висела черная футболка с надписью “My dnickname — jperk2000”. Это было идеально. Лучше, чем идеально — само совершенство, созданное судьбой лишь для одного индивидуума. Аккуратно сложив истинно тотемную шмотку Санса, девушка любовно устроила сверху цветастую тонкую книжку с аляповатыми рисунками зверей, в центре которой разноцветными кривыми буквами было выведено: “Правила вежливости для самых маленьких”. Ну, разве она не молодец? Девушка с трудом подавила пузырящийся в груди злорадный хохот.
Далее были упакованы набор раскрасок, пастели и мелков для Фриск, а для Ториэль — толстенная кулинарная книга кондитера и изящный чехол для очков, которыми, как Эни заметила однажды, Королева активно пользуется при чтении. Последним шел подарок для Несс, и тут девушке было намного легче — она заранее купила несколько рубашек ярких расцветок и целую кучу ароматических товаров, от свечей и палочек до солевых бомбочек. Ой, также стоит небольшого упоминания то, что она взяла по мелочи для Маффет, Гриллби и Раби, пусть и вряд ли отдаст их в канун Рождества. Ну, вот и все!
Утерев трудовой пот, Эни оглядела получившуюся кучу свертков и затолкала заготовки в шкаф — дожидаться важной даты. В процессе она осознала, что в ее выборе преобладают книги, но ведь книга — лучший подарок, верно? Перед глазами снова встала книжка “для самых маленьких”, и девушка с задыхающимся смехом захлопнула шкаф, после чего доползла до кровати и рухнула в мягкие объятия одеяла. День вышел… Тяжелым. Затуманенный взгляд скользнул по экрану телефона. Уже давно за полночь. Но теперь, наконец, у Эни было немного времени на обдумывание всего произошедшего за последние двое суток. Знакомство с Гриллби и тот фарс с Сансом уже казались такими далекими, словно все произошло несколько недель назад. Открывшиеся подробности об ограничениях монстров тоже ощущались чуть менее остро, пусть и все еще будоражили разум, но Эни собиралась придерживаться данного подруге обещания.
Мысли плавно переключились на поход в торговый центр. Все, в конце концов, прошло неплохо, но она определенно не хочет повторения. Мало того, что ей пришлось тащиться в магазины фактически одной, так еще и осознание того, что куча монстров сконцентрировала на ней и ее окружении свое внимание… Она разрывалась от двойственного ощущения: с одной стороны Эни была рада за монстров, счастлива хоть как-то поддержать их, но с другой — она чувствовала себя ужасно не в своей тарелке. Однако в глубине души она надеялась, что это действительно поможет им, пусть и немного. И все те, кто подходил к ней, здоровался с ее друзьями, спрашивал о монстрах — все они придут и расскажут своей семье и близким о том, что монстры — не часть страшилок их детства. Что они такие же живые и разумные создания, как и люди, заслуживающие такого же уважения и свободы.
В недоумении она распахнула глаза, вырываясь из медленно наползающего сна. Кажется, она стала заботиться о них довольно сильно, да? Не только о близких друзьях и знакомых, ведь ее сердце испуганно сжималось при мысли о жизни всех этих существ, и… о том маленьком монстре, что все никак не выходил из ее головы. Пачка зеленых салфеток, подаренных тогда, надежно спрятана в шкафу, и Эни со смущением признавалась самой себе, что перевела их в категорию личного “сокровища”. Сон наваливался девятым валом, и, ускользая в мир грез, она подумала лишь о том, что хотела бы встретиться с тем монстром снова и подарить что-нибудь взамен.
***
Как забавно работает время: одни дни тянутся как бесконечная жвачка, а другие — несутся так быстро, что и моргнуть не успеваешь. Наконец, найдя подобие спокойствия и стабильности в своем вновь покачнувшемся устройстве мира, Эни и сама не заметила как близко подкралась сокровенная дата. Рождество было уже завтра. “Завтра, завтра, завтра”, — вторил эхом опустевший мозг.
За прошедшую неделю произошло столько всего, и в то же время — как будто бы так мало. Из масштабного и первостепенно важного: Эни получила свой первый урок от Гриллби. И это было очень странно! Уже в одиночку она пришла в практически пустой бар и стала ждать прихода огненного монстра. В какой-то момент рядом материализовался Санс — черт бы побрал его и его читерскую телепортацию — и снова завалили ее шутками. И Эни никогда не признается в этом (ни себе, ни, тем более, ему), но в тот момент она была благодарна за все эти каламбуры и поддразнивания: они изрядно отвлекли девушку от мандража. И после того, как Гриллби обслужил тоскливо заливающего в себя что-то кролика, монстр позвал ее движением руки в заднюю часть бара, кивнув по пути развалившемуся на стойке скелету. На мгновение Эни пожалела, что тот не пошел с ними. Но только на мгновение, ясно?!
Они поднялись на второй этаж, и через мгновение девушка и элементаль оказались в просторной и тихой гостиной, где расположились на… полу. А дальше была самая сложная часть: понять, что именно пытался до нее донести монстр. Потому что Гриллби явно что-то говорил, но на своем, странном и завораживающем языке — тот напоминал треск костра, шорох пепла и гудение жара. Изо всех сил прислушавшись, Эни смогла вычленить смысл нескольких слов. Из пары десятков предложений, ага. Но, в конце концов, с использованием телефона, пантомимы и десятка повторений, она смогла понять, что от нее требуется и в чем будет состоять урок. И это было далеко от ее ожиданий. Хотя, Эни стоит уже привыкнуть к тому, чтобы не строить никаких ожиданий насчет монстров — слишком часто она ошибалась в этом.
Итак, ее урок состоял в следующем: взяться с огненным монстром за ручки и подышать. Да, это все. Не на счет, не с определенным ритмом, не концентрироваться на душе или чем-то еще — Гриллби не дал ей никаких иных указаний, лишь дергано потрескивал в своеобразном смехе от лавины вопросов, после которой они приступили к делу. И момент, когда ее руки коснулись теплых и как будто не совсем материальных ладоней, врезался в ее память на всю жизнь. Такие вещи просто не забываются. Это было невероятно. Оранжевый огонь с рук монстра перескакивал на ее пальцы и мерно качался в одном ему известном ритме. Эни смотрела на бармена, на его макушку, где качался такой же огонь, в его глаза, где переливался желтый свет, и снова на руки. В этом движении, биении, первобытной пульсации жизни была своя таинственная красота. И Эни с легкостью потерялась в ней. Не было ни мыслей, ни слов — только дыхание и
созерцание. Вверх и вниз, влево и вправо, ярче и тусклее, выше и ниже, в сторону, в сторону, в сторону — огоньки танцевали, отражаясь в серых глазах. И когда эти теплые ладони отпустили ее, Эни недоуменно уставилась на, вероятно, по-доброму усмехнувшегося элементаля. Желтые глаза прищурились, и Гриллби качнул головой на часы, висящие на стене. Прошло полтора часа. Как?...
Еще долго Эни не могла оправиться от постигшего ее шока. Она действительно выпала из жизни на полтора часа и не заметила этого? Уже покидая бар, девушка мазнула взглядом по храпящему за стойкой скелету и огненному монстру, вставшему рядом с ним с выражением нежного раздражения. Может ей показалось, но эти двое были друзьями? Эта мысль отчего-то казалась теплой.
После запоминающегося урока, ее расписание претерпело небольшие изменения. Поскольку занятия с Гриллби заняли вторники и воскресенья, подработки пришлось переносить на понедельник, четверг и пятницу (не без укоряющего взгляда со стороны работников отдела кадров). В среду, а также в субботу, она слушала истории Ториэль о давних временах и обычаях монстров и пыхтела над попытками в зеленую магию (впрочем — безуспешно), а после страдала под бдительным оком маленького посла. Кстати о Фриск — Эни явно недооценила их извращенный разум, ведь ребенок не просто не забыл об обещанной мести, но и подошел к этому делу с изяществом и невиданной жестокостью. Так, однажды придя со смены, тотально вымотанная и желающая лишь плотно поужинать и сладко поспать девушка зашла в свою комнату и чуть не получила инсульт. Все помещение было розовым. Ярко-поросячий цвет украшал пол и стены, шкаф был оклеен кислотно-розовым, и даже ее постельное белье заменили на что-то отвратительно цветочное. Не стоит и говорить, что на оттирание всей этой ерунды, которая, к счастью, оказалось какой-то странной смесью пастели и легко выводимого красителя, Эни потратила пол ночи. Но, если она думала, что на этом Фриск удовлетворятся, то ей стоило подумать еще раз. Потому что ребенок, видимо, вошел во вкус и стал гадить по мелочи в меру сил и возможностей: ее шампунь внезапно оказался полон блесток, часть еды была заменена на совершенно омерзительные аналоги, а будильники многократно переставлены. Все закончилось лишь тогда, когда брюнетка пошла
умолять договариваться о мире. Они сторговались на несколько коробок печенья и шоколада, хотя Эни изначально подозревала, что ребенок попросит снять запылившегося Себастьяна с потолка. Возможно, им на самом деле нравился ее непризнанный шедевр? Что ж, что-то в этой жизни должно остаться тайной.
Итак, не считая установленного мира с Фриск, а также изменившихся занятий с Ториэль, все осталось как обычно. С утра втроем с друзьями они занимались пробежкой и прочим спортивным непотребством, пару раз она позависала с Андайн и Альфис в Лаборатории, один вечер они провели шумной компанией из трех монстров и двух человек (Фриск с радостью присоединились к всеобщему веселью) в гостях у скеле-братьев за настольными играми и просмотром паршивого кино. Старшего скелета, как ни странно, не было, хотя Эни уже стала думать, что между ними все идет на лад. Его потеря.
Так что неделя пролетела бурно и крайне стремительно, и сегодня Эни поучаствовала в украшении дома и установки рождественской елки. Пушистая красавица заняла почетное место в углу гостиной, и девушка со смехом перевешивала шарики за возбужденным ребенком, подхватывала мишуру из пушистых рук Ториэль и радовалась праздничной атмосфере так, как давно уже этого не делала. Стоит ли даже говорить о том, что тот факт, что ее не просто приняли на грядущем празднике, но и с распростертыми объятиями пригласили помочь с украшением дома — растрогал девушку почти до слез? И когда они разошлись по своим комнатам, Эни засыпала с улыбкой на лице и непривычным покоем в душе, а в голове сладко пело: “Завтра, завтра, завтра!”.
И завтра наступило! Долгожданный, искренне любимый для нее день — канун Рождества! И за несколько часов до общего сбора Эни нервно мерила шагами занесенный снегом тротуар в ожидании. Периодически косясь одним глазом на телефон, а другим — на дорогу, брюнетка едва удерживала себя от возбужденных подпрыгиваний. Внезапно вокруг ее талии обвились чьи-то руки, и Эни с высоким криком рванулась в сторону, оборачиваясь.
— Несса! — брюнетка хотела было порывисто обнять подругу, но ей пришлось быстро и без паники (без паники, ясно?!) сбивать с рук маленькие язычки пламени под чужие смешки. Когда она достигла успеха, рыжие вихри прижались к ее груди, а маленькие руки стиснули в объятии.
— Привет, дорогая.
О, она даже не осознавала, как сильно на самом деле скучала по подруге. По этому сладкому обращению, по ее летнему голосу, не искаженному электроникой. Зарывшись носом в огненные пряди, Эни глубоко вдохнула родной запах яблочного шампуня и ванильных духов. Она сжала фигуру — такую непривычно маленькую в сравнении с высокими монстрами — и, резко оторвав ту от земли, закружила на месте. Звенящий колокольчиками смех и солнечное сияние янтарных глаз были ее лучшей наградой.
— Эни, поставь меня! — с улыбкой верещала рыжая, и сжала пальцами предплечья подруги, когда та опустила ее вниз. — Ух ты, кажется, кто-то хорошо раскачался на волшебной диете, да?
Жаркий румянец залил ее шею и уши, и Эни стала смущенно оправдываться, ведя за собой подругу. Внутри она, конечно, была польщена и крайне довольна комплиментом подруги: пусть не слишком упорно, но девушка занималась с Андайн и Папирусом не просто так! Кхем, опустим тот факт, что у нее просто не было достаточно силы воли, чтобы сказать им нет. В любом случае, сейчас все это было неважно. А важно было то, что справа от нее с пружинящим шагом шла Несса в своем ярко-лазурном пальто и с раздутой походной сумкой в руке, которую девушка на отрез отказал отдавать. Они шли и болтали обо всем и ни о чем: в конце концов, девушки все также раз в неделю устраивали видео-беседы и обсасывали все события из жизни друг друга.
— И, ты знаешь, после того как я закрыла у этой древней злобной мымры офтальмологию, уже ничто не пугает меня. Тем более, что я, наконец, добралась до тебя и собираюсь провести самое отпадное Рождество! — эмоционально взмахивая рукой, Несс не переставала тараторить.
— Пф, да, я уверена в этом, — с ухмылкой подмигнула подруге брюнетка. — Гм. Родители не звонили, чтобы…?
— Не, все так же плюются и ждут, когда я приползу рыдать к ним на порог, — девушка подняла взгляд карих глаз и понимающе улыбнулась. — Не переживай, я счастлива быть тут, с тобой, а не с ними.
Что ж, с одной стороны — это расстраивало, а с другой — ужасно льстило. У Агнесс с подросткового возраста были агрессивные контры с родителями, сопровождающиеся ежегодными скандалами, но рыжая лишь отмахивалась, небрежно бросая: “Просто кто-то считает себя центром вселенной”. Хотя, Эни знала, что часть их конфликта кружилась вокруг учебы подруги в медколледже.
Взгляд зацепился за знакомые виды, и девушка широким жестом указала вперед:
— Вот мы и пришли, — она кивнула в сторону сверкающего Рождественскими огоньками коттеджа, в очередной раз радуясь тому, что ее подруга может остановиться здесь. Изначально планировалось поселить Нессу в ее съемную квартиру, но Ториэль — благослови ее доброе се-, ээээ, душу — решительно заявила о том, что девушка должна остановиться у них, если той будет удобно. После этих слов Эни почти набросилась на Королеву с объятиями, но ограничилась тонной благодарностей.
— Фью, шикарное место! — присвистнув, Несса тряхнула рыжей шевелюрой и прижалась к боку подруги. — Ответишь на один вопрос пока мы не зашли, Эни? — в ответ брюнетка протянула вопросительное “ммм”. — Где я могу найти костлявое ископаемое в розовых тапках?
Споткнувшись на ровном месте, Эни в шоке, сменившимся подозрительность, уставилась на невинно улыбающуюся ей подругу. Ага, так же невинно, как и строящий глазки лис посреди разграбленного курятника. Возможно, Сансу стоит почаще оглядываться в ближайшие пару дней.
— Почему ты спрашиваешь? — она вставила ключ в замочную скважину, но ни на секунду не отвела глаз от Нессы. Та лишь растянула пухлые губы в еще более милой улыбке и похлопала ресницами. — Несс, у нас с ним перемирие, ты же в курсе. Не надо, эм… — открыв дверь, Эни шумно выдохнула.
— Не надо на нем отыгрываться. Санс, итак, довольно, гм, негативно относится к людям, — она опустила вертящееся на языке “он и так уже гребаный расист”, но смысл был прозрачен.
— Ох, какой бедняжка, — ядом в ее голосе можно было отравить целое озеро.
Малодушно решив проигнорировать этот комментарий, Эни протащила подругу в дом, сворачивая в сторону гостиной: Несс, к ее несчастью, не обладала встроенной печкой и выглядела довольно промерзшей. И, поскольку Ториэль с Фриск должны будут вернуться в течение часа, занимаясь покупками и какими-то своими делами, то Эни возьмет роль сердобольной хозяйки на себя и заварит подруге чай. И свиснет из холодильника несколько десертов, приготовленных Королевой с утра. Уже предвкушая реакцию Нессы на монстр-еду, Эни с гордостью осмотрела украшенную и сияющую огнями елку, перевела взгляд дальше и дважды моргнула. Сердце подпрыгнуло к горлу, глаза распахнулись в шоке, и девушка сделала крошечный шажок назад, надеясь, что ее не заметили. В кресле у окна сидел большой, нет, — огромный монстр в ярко-красном костюме… Санты? Секундное замешательство мгновенно испарилось, когда Эни посмотрела на его лицо: очень знакомая морда с белым мехом, золотистой бородой и гривой, и с внимательными карими глазами, которые сейчас смотрели на нее.
— Эни, что случилось? — раздавшийся за спиной голос подруги вырвал ее из ступора, и брюнетка глубоко вздохнула, понимая, что их уже заметили и сбежать втихую уже не выйдет.
— З-Здравствуйте, — она заикнулась, черт возьми! Мысли разбежались в разные стороны, как испуганные крысы, и девушка с паникой пялилась на медленно поднимающегося со своего место Короля монстров. А это, конечно, был именно он: Эни не раз пялилась на его фотографии, и не заметить видовое сходство между ним и Ториэль было просто невозможно.
Когда монстр поднялся и подошел ближе, Эни едва удержалась от позорного бегства — Король был невероятно высоким, возможно, его рост покрывал все три метра, и она доставала монстру лишь до середины груди. Кошмар, просто кошмар. Итак, единственный вопрос: может ей все же стоит попытаться сделать реверанс? И, пока эта махина будет хохотать над ее жалкой попыткой, Несс сможет сбежать. Эни не обманывалась тем, что Король был одет в яркий костюм Санта-Клауса — этот монстр был самым могущественным и опасным представителем своего вида, и любая ее промашка может вызвать у него неудовольствие и, она уверена, привести к ужасным последствиям.
— Оу, приветик. Ты, должно быть, тот человек, о котором я так много слышал? Эни, правильно? — грохот его голоса прошел вибрацией по ее костям. Он не был особенно низким, но словно проходил тяжелым гулом через пространство. Эни на мгновение попыталась сосредоточиться на своем ощущении магии, и нос в ту же секунду забил тяжелый запах гари и сладость цветов.
— Да, Ваше Величество, — она вытянулась на месте, надеясь, что ее смуглая кожа не выцвела до пепельного оттенка от ужаса.
— Ох, “Азгор” будет достаточно. Я уверен, что все мы здесь ждем прибытия Тори и Фриск, так почему бы нам не подождать их за чашечкой чая? Присаживайтесь, — монстр указал лапой на диван и двинулся в сторону кухни.
Эни не стала проверять, было это предложение или приказ, и на неверных ногах рухнула на диван. Подергав мишуру на стене, Несс легким шагом подошла к ней и с разбегу плюхнулась рядом. Она вовсе не казалась даже немного напуганной.
— Он смотрится довольно забавно в этом костюме, да? — легкомысленно спросило рыжая, и Эни в ужасе уставилась на нее. Нет, вовсе не забавно!
— Спасибо, мне тоже так кажется, — в то же мгновенье Король вернулся с чайником и тремя чашками, и брюнетка начала прощаться с жизнью. — У меня есть белая борода и колпак к костюму, но с ними труднее пить чай, — Азгор разлил золотистый напиток и устроился в кресле напротив.
— Кажется, я тебя не знаю? — его глаза уставились на низкую девушку. В эту секунду Эни хотела схватить подругу и броситься наутек.
— Агнесс, очень приятно, — кивнула рыжая и подняла свою чашку. — Почему вы в костюме Санты?
“Почему у тебя нет элементарного инстинкта самосохранения?!” — визжала в своей голове девушка и с колотящимся сердцем следила за их разговором.
— Ах, каждое Дарждество я разношу монстрятам подарки. Дарить им радость и смех — лучшая часть моей работы, как Короля, — хмыкнул монстр и, прикрыв глаза, стал наслаждаться чаем. — Прекрасный вкус.
— Тогда вы здесь ради Фриск? — осмелилась спросить Эни после минуты размышлений.
Азгор кивнул и посмотрел ей в глаза. И в этот момент она захотела слиться с диваном, настолько ей стало некомфортно под этим взглядом. Он не был угрожающим или злым, но от тяжести этих карих глаз у Эни зашевелились волосы на затылке.
Раздавшийся звон ключей и скрип двери стали настоящим спасением. Лишь титаническим усилием девушка заставила себя сидеть дальше, а не вскочить с места и полететь с воем к пришедшим. Через бесконечно долгое время в комнату зашли раскрасневшиеся от мороза Фриск и, после секундного шока, с радостной улыбкой бросились к Королю, легко подхватившему и прижавшему к груди маленького ребенка.
— Азгор, — голос Ториэль раздался с порога. Она как-то устало вздохнула и кивнула в приветствии.
— Ты хотела сказать, Санта-Клаус, хо-хо! — с улыбкой ответил Король, пока ребенок в его руках хихикал.
Слабо улыбнувшись, Ториэль покачала головой и двинулась в сторону кухни, держа в лапах несколько пузатых пакетов с продуктами — последние заготовки к Рождественскому ужину. Проходя мимо диванов, она тепло улыбнулась молчащим девушкам и тихо сказала:
— Рада видеть тебя, Агнесс. Хотелось бы познакомится более обстоятельно, но сейчас тут немного суетно, так что вы пока можете подняться, выбрать для тебя комнату, — после чего Королева обернулась. — Санс, ты говорил, что твой брат придет вместе с Андайн?
После ее слов, Эни немедленно подорвалась с места, но услышав вторую часть, оглянулась в сторону прихожей. Оттуда вышел шаркающий тапками скелет и смахнул с плеча немного снега.
— агась, они втроем с альфис скоро будут, — протянул Санс и покачал единственным пакетом в руке.
“Уууу, ленивая задница, мог бы и взять несколько у Ториэль, она же — дама”, — ворчливо подумала девушка, но, собираясь свалить из помещения побыстрей, пока есть возможность, опустила взгляд к подруге. Вот только Несс на диване не было. Панически озираясь, Эни пыталась найти рыжую до того, как произойдет что-то ужасное. И только подумав об ужасном, она обернулась к скелету и увидела стремительно приближающуюся к нему рыжую. Ее локоны буйно развевались во все стороны, а глаза метали молнии.
“О, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, НЕТ!”, — Эни перескочила, как заправский паркурщик, через диван и рванула к девушке и скелету, растягивающему в жуткой ухмылке зубы.
— Привет, дорогой, мы не знакомы. Я Агнесс, лучший друг Эни, а ты должно быть, Санс? — брюнетка неслась во весь опор, видя, как Несса улыбнулась скелету с обещанием убийства на губах. — Я слышала о тебе мноооооого всего.
Несс качнулась ближе к замершему в напряжении монстру, явно намереваясь причинить ему тотальные страдания, но Эни, наконец, добралась до нее, хватая подругу под мышками и оттягивая от скелета. Маленькая ручка с острыми наманикюренными ноготками мелькнула в опасной близости от лица Санса, и тот отшатнулся в сторону.
— воу, дамочка, полегче, я не готов к такой близ
кости в общении, — скелет с нервным смешком перевел взгляд ярких огоньков на Эни, и его ухмылка чуть расслабилась. — довольно
горячий прием, да?
Сокрушенно вздохнув, Эни поправила хватку на шипящей в ее руках подруге и извиняющимся тоном пробормотала скелету:
— Прости, Санс, Несс просто, ээээ, — брюнетка быстро осмотрелась по сторонам. — Под впечатлением от встречи со столькими монстрами, а тем более с Королем и Королевой.
Игнорируя резко обмякшую и недоуменно прошептавшую “это я тут под впечатлением?” Несс, Эни подхватила ее саму и ее сумку и стремительно понеслась на второй этаж: подальше от устрашающего Короля в жутком костюме Санты и подальше от скелета, чья жизнь находилась в откровенной опасности, по крайней мере до тех пор, пока Эни не прополощет мозги подруге.
Потратив на выбор комнаты для рыжей буквально одну минуту — Несса проста взяла соседнюю — девушки зашли к Эни и с синхронным выдохом рухнули на кровать.
— Ты не говорила, что на вашу монстр-тусовку придет Король, — шмыгнула носом девушка, обводя взглядом помещение.
— Я не знала! Думала, помру на месте, — брюнетка хмуро посмотрела на подругу. — Ты! Предательница, вела себя так, будто вышла на прогулку со своей бабулей.
— Смеешься? У меня чуть инсульт не случился, пока мы втроем ждали маму-козу. Просто кто-то, — рыжая насмешлива ткнула девушку в нос и рассмеялась. — Абсолютно не скрывает своих эмоций.
Буркнув “ой, заткнись”, Эни надулась и отвернулась в сторону, но долго строить обиженную добродетель у нее не вышло: подруга перекатилась на живот и потыкала ее в щеку, вызывая улыбку.
— Ты в порядке, верно? Этот монстр ведь не испортит твое Рождество? Я могу спуститься и попросить его свалить.
Давясь смехом и ужасом, Эни пихнула рыжую:
— Сумасшедшая! Расслабься, у меня все ок, — быстрый взгляд на часы. — Просто, хотела познакомить тебя со всеми, но все так запуталось…
— Пф, я взрослая девочка, дорогая, и смогу познакомиться с парой-тройкой монстров самостоятельно, — с первого этажа, словно в подтверждение ее слов, послышались знакомые возгласы Андайн и Папируса. — Ха, полагаю, это — мой сигнал.
Она вскочила с места, поправила бунтующие рыжие локоны и развела руки в стороны с ослепительной улыбкой, как бы вопрошая:“как я выгляжу?”. Эни села и схватила ее за ладонь:
— Несс, я уверена, что ты покоришь там всех и каждого, но я не хотела тебя бросать одну в этом. Дай мне минуту, мне просто нужно собрать мозги в кучу, — она запустила пятерню в голову, оттягивая волосы.
Но Агнесс, ее милая Агнесс знала Эни как облупленную, и, опустив ладони ей на плечи, лишь уверенно ухмыльнулась:
— Прекрати. Тебе нужно немного времени для себя, и если ты так переживаешь, то обязательно возьми меня на одну из ваших посиделок на днях, там и познакомишь нас поближе.
— Но…
— Все хорошо, дорогая, — Несса нежно обняла подругу, сжимая ее ребра изо всех сил. — Я пойду, пока устроюсь в комнате, а потом спущусь вниз и позову тебя, когда все будет готово, — рыжая мимолетно коснулась губами ее щеки и ярким всполохом двинулась в сторону двери.
— Обещаю никого не убивать, — усмехнувшись напоследок, она вышла, мягко притворив за собой дверь.
“Ох, точно, Санс…”, — мысль едва взволновала оранжевую душу, и девушка малодушно от нее отмахнулась. Не страшно, он отобьется, если припрет.
Эни рухнула на постель в неясной усталости. Несса была настоящим золотом и спасением, а эта передышка — необходимой паузой. События неслись вскачь, и брюнетка даже не могла найти время, чтобы полноценно выдохнуть и осознать, что вот оно — праздник уже на пороге. Левая рука стала медленно выводить маленькие круги на грудине, под которой печально гудела ее душа. Рождество. Самый драгоценный для нее праздник уже здесь. Сколько Эни себя помнит: она любила этот день всем сердцем, хоть и не была верующей. Дело ведь было даже не в религии. Это был особенный день, который она проводила с самым дорогим для себя человеком. С ее отцом. Он всегда был… так сильно занят на работе, но именно в эту дату, с утра и до самой глубокой ночи, все его время было посвящено ей одной. Раньше она не ценила это так сильно, не воздавала этому должного, а после того, как его не стало… Рождество долгие годы было самым грустным праздником для нее. В каждом огоньке и елочном шарике, в каждом подарке она видела отражение того, что потеряла. Того, чего у нее никогда больше не будет.
Тогда Эни думала, что больше ни за что не будет его праздновать. Но оказалось, что все стало только хуже. К боли и тоске примешалось чувство вины. Вины от того, что даже самое светлое воспоминание о своем отце она решила похоронить вместе с ним. И ее тетя тоже видела, как Эни тонет в этой спирали печали, и научила ее другому. Она научила отстраненного в своем горе подростка вспоминать не только боль, но и счастье, которым наполнял ее этот праздник. Это было тяжело и все же Эни попыталась. И с каждым годом было все легче находить сияющие отголоски счастья ее прошлого. Она украшала дом вместе с Ториэль и Фриск и думала о том, как бы отреагировал на это ее отец. Понравились бы ему эти украшения? Как бы он сочетал эти шарики? Она упаковывала подарки своим друзьям и как наяву слышала его наставления о том, как лучше сложить бумагу, куда крепить бант. Ее отец ушел, оставив после себя неизлечимую рану, невосполнимую потерю на многие годы. И все же в этот день Эни чувствовала себя как никогда близко к нему. Извечная вина замолкала, горе приобретало сладкий привкус, и ее душа нежно сжималась от любви к кому-то, кого уже давно нет рядом.
Она скучала. Она скучала немыслимо сильно, и потому каждое Рождество Эни стремилась к тому самому чувству безопасности и уюта, к той близости с отцом, что осталась лишь в ее памяти.
Мягкий голос подруги вырвал ее из горько-сладких мыслей, и девушка, подобрав из шкафа все свертки, частично нагрузив и Несс, спустилась на первый этаж. Стол уже был накрыт, Ториэль приносила последние тарелки, и все стали рассаживаться на свои места. Аккуратно разложив подарки под ель, девушки двинулись к двум свободным местам. В шумной и радостной компании ужин прошел невероятно быстро, и как-то само собой ее смущение и страх перед внезапно нагрянувшем и оставшемся Королем отошел в сторону — монстр вовсе не обращал на нее внимания. Ее это устраивало, правда.
Постепенно все вернулись в гостиную и расположились на диванах и креслах, за исключением Папируса, усевшегося со скрещенными ногами прямо на ковер. Основной свет был выключен, и помещение было освещено десятком свечей и ярко светящейся елкой. От этой картины ее сердце сладко заикнулось, и Эни улыбнулась помахавшей ей Несс, сидящей рядом с Андайн на диване. Она хотела сесть с ними, но все ее существо отчаянно нуждалось в последней вещи. Самой важной. Выпустив дрожащий вздох, девушка развернулась и пошла к суетящейся на кухне Королеве.
— Ториэль? — обратилась к монстру Эни, и прерывистый голос едва ли мог скрыть ту бурю, что царила в ее душе. — Можно мне-? — она оборвала себя на полуслове.
— Я… Это может прозвучать так глупо, но могу ли я сделать какао для вас? — судорожный вздох. — Для всех вас, пожалуйста?
В детском стеснении девушка уставилась на свои руки, но через мгновенье ее плеча коснулась нежная ладонь, и Эни посмотрела вверх — на лицо Королевы. Там не было ни смеха, ни осуждения, лишь доброта и свет, обличающий ее черты и сияющий в теплых глаза.
— Пожалуйста, сделай это, дитя.
Ей почти стало сложно дышать. Непривычная тяжесть и боль разлились в груди. Ториэль вышла из кухни, утянув в гостиную выглянувшего из-за порога Папируса, и так девушка осталась наедине с собой. И одним из самых своих драгоценных воспоминаний. Она прикрыла глаза, слыша как наяву родной голос.
“Сегодня особенный день, милая. Хочешь, научу тебя делать лучший напиток в мире?”.
Она подошла к шкафчикам, доставая маленькие баночки специй. На плиту встала кастрюля, через минуту заполненная молоком.
“Можно просто сварить его и добавить сахар, но знаешь, мне нравится делать его таким же особенным”.
Небольшая миска — вместилище для темного порошка. Руки, давно привыкшие, знающие каждое действие лучше, чем разум, добавляют сахар, кардамон, корицу, ваниль. Они смешиваются, поглощенные богатым шоколадным шлейфом, и нос щекочет искрящийся запах пряностей так сильно, что хочется чихнуть.
“Будь здорова! Смотри, молоко уже закипело! Хочешь сама добавить нашу секретную смесь?”.
Содержимое миски медленно высыпалось в кипящее молоко, деревянная ложка размеренно перемешивала горячее нутро кастрюли. Нежно-белый постепенно окрасился в оттенок уюта, а воздух наполнился расцветшим букетом запахов.
“Вот так, у тебя отлично получается, милая. Теперь дадим ему немного постоять”.
Она выключила плиту и повернулась к полке с чашками. Дальше шла одна из самых важных частей: у каждого должна быть своя особенная чашка для особенного напитка. Она не знала, были ли среди стройных рядов фарфора и стекла фавориты монстров, не видела надписей или рисунков. Сморгнув пелену слез, Эни доставала чашку за чашкой, надеясь, что она угадала с выбором. Она подняла с плиты кастрюлю и теплая сладость стала переливаться через край.
“Вот и все. Особенный напиток для моей самой особенной девочки”.
Последние капли какао нашли свое место, и Эни замерла, глядя на плоды рук своих. Оно выглядело так же, пахло так же и, она знала это всем своим сердцем, на вкус было точно таким же, как и много лет назад. То Рождество действительно было особенным — тогда волшебное чувство, неосознанное, сложное, получило свой вкус. С тех пор
“дом” пах сладостью ванили и терпкостью корицы, а
“семья” разливалась сладостью и шоколадом во рту. Что-то настолько простое могло нести в себе так много смысла.
Она подхватила первые четыре кружки и аккуратными шажками прошла в гостиную — все ждали ее.
— Я… — девушка замерла на пороге, окидывая взглядом своих друзей и растягивая губы в дрожащей улыбке. — Я закончила. Вы, эм, не должны его пить, если не хотите, но я все равно принесу каждому по чашке.
— О, дорогая, неси уже! Я заждалась, — сидящая на диване Несса широко улыбнулась и протянула руку в нетерпении.
— И МНЕ ТОЖЕ!
Негромкий гул согласия вторил расположившемуся на пушистом ковре скелету, и Эни облегченно прикрыла глаза. Под тихие благодарности она передала чашку каждому: молча кивнувшим Фриск, радостным Андайн с Альфис, мягко улыбающимся Папирусу и Ториэль, непривычно хмурому Сансу и безмолвно сидящему в кресле Королю. Последние две кружки Эни донесла до дивана, передав одну рыжей подруге, а другую обхватив ладонями. С одного бока к ней прижалась Андайн, с другого — Несса. Делая крошечные глотки, девушка улыбалась водянистой улыбкой и смотрела на красиво мерцающее огоньками Рождественское дерево. Она не видела грустной нежности на лицах друзей, их быстрого обмена взглядами. Но она чувствовала, как подруги прижались к ней крепче, как длинные ноги младшего скелета привалились к ее ступням, как тонкий плед в голубом облаке магии упал на них всех под тихие смешки. Видела, как нежно Ториэль обняла маленького посла и негромким голосом стала рассказывать древние истории и легенды. Во рту был вкус какао, и воздух пах пряностями. Она была дома.
“С Рождеством, моя милая Эни”.
