Клеймо

      Доктор сидел на удобном кожаном диване и поглаживал мягкое ушко черного цвета, отчего под его пальцами звучало приятное мурлыканье. Масакрик отклонил голову на спинку и улыбнулся, его красные глаза озарил яркий огонек.       — Ушкооо, — наигранно ласково протянул мужчина, обращаясь к созданию в его руках. На его коленях лежала девушка, в забавной шапке с кошачьими ушами. Она жалась к доктору, пытаясь спрятать лицо.       — УШКО! , — повторил Масакрик, прокричав ее имя. Девушка ойкнула и подскочила на колени, пытаясь удержать равновесие.       Доктор загорелся идеей очередного эксперимента со своей подопытной зверушкой. Масакрик толкнул Ушко на пол, девушка издала тихий писк. Мужчина потянул ее за шиворот на себя, из-за чего ворот свитера сжал горло Ушко. Он тянул ее за собой дальше и дальше, до Ушко стало доходить, что настало время для пыток в руках умелого, но сумасшедшего доктора.       «Больно…», — подумала девушка, когда ее тело спускали по лестнице. Каждый позвонок чувствовал острые углы ледяных металлических ступеней, которые вели в подвал.       — Не волнуйся, Ушко, тебе нужно лечение! Прекрасный доктор Масакрик и его невероятный гений сошли до тебя, чтобы спасти твое жалкое и никому не нужное тельце! , — доктор срывался на тяжелые вздохи между словами.       Масакрик зашвырнул Ушко внутрь небольшой темной комнаты, которая пропахла сыростью, плесенью и тухлой плотью. За спиной послышался щелчок и в помещении загорелась единственная лампа. Когда глаза девушки привыкли к свету, она увидела кушетку, операционный стол и несколько стеллажей с разного рода колбами, шприцами и скальпелями. Если присмотреться поближе, то было видно, что все принадлежности покрывали ржавчина и подтеки бурого цвета не первой свежести.       Масакрик опустился на корточки перед своей питомицей и обнажил белоснежную улыбку.       — Будь хорошей девочкой и ложись на кушетку, — прошептал доктор Ушко, накручивая ее голубые пряди на кулак. Девушка словно под гипнозом поднялась на ноги, осторожно балансируя на своих двоих, и забралась на кушетку. Масакрик ухмыльнулся, пытаясь сдерживать смех от предвкушения. В животе девушки возникло чувство бабочек в животе и она заерзала телом.       «Потрогайте меня еще… Хозяин… Разложите меня по кусочкам в этой комнате… Заберите мою плоть, раздавите как букашку всю мою никчемную жизнь», — мысли Ушко путались от мазохистского волнения.       Руки Ушко сомкнулись по бокам кожаными ремнями, которые натирали при любой попытке подвигать кистями, оставляя красные вмятины на светлой коже. Затем последовали ноги. Девушка почти не ощущала их, но мысль о том, что она абсолютно открыта и распята перед своим доктором, добавляла еще большей остроты.       — Открой, — послышался строгий голос Масакрика, после чего последовала пощечина. Доктор надавил на челюсть Ушко, заставляя открыть рот. Он вставил в него небольшую пластину и закрепил ее ремнем на затылке «пациентки».       — Чтобы ты не стерла свои замечательные зубки, когда станет нестерпимо больно. Мужчина снова переключился на ласку и потрепал Ушко по щеке, на которой еще недавно оставил пощечину.       Доктор надел резиновые перчатки и провел указательным пальцем по лбу Ушко, убирай несколько прядок. Масакрик приподнял свитер девушки, закатывая его к груди.       — Сегодня, я увидел передачу про животных, и в ней рассказывали о том, что для некоторых видов домашних зверей свойственно оставлять клеймо, которое указывало бы на их происхождение. Поэтому, я решил оставить его именно на тебе, ведь ты такая особенная, Ушко! Знаю, я великодушен, но дождись финального результата! — Масакрик деловито расхаживал по процедурной, перемещаясь от шкафа к шкафу, выбирая подходящие инструменты.       Собрав все необходимое, доктор вернулся к своей любимице. Прочертив линию от места, где должен был располагаться пупок до солнечного сплетения, Масакрик решил, что лучшим местом для его творчества, будет именно живот. Первый надрез он оставил чуть ниже левого ребра, из-за чего Ушко крепко сжала зубы. Рана оказалась достаточно глубокой, чтобы можно было разглядеть кусочек кишечника, который бережно вживлял в Ушко сам доктор. Затем последовали еще три надреза. Они образовали кровавую букву М на левой стороне живота девушки. На пересечениях ран кожа слегка провисла внутрь, из-за слабости мышц. Ушко ворочалась в разные стороны, то ли от удовольствия, то ли от того, что агония от потери крови была слишком невыносима.       Масакрик не сдержался и продвинулся двумя пальцами внутрь живота подопытной, сдавливая трубку кишечника, отчего тот побагровел. Доктор хихикал каждый раз, когда это происходило. Ушко лежала неподвижно, боясь вздохнуть, чтобы не спугнуть этот, как ей казалось, нежный порыв Масакрика. Мужчина прокашлялся и с более серьезным видом резко вытащил пальцы, тело питомицы пронзила острая боль, которая отдалась в голову, вызывая желтые и красные вспышки перед глазами.       — Смотри, Ушко, а это иголочка! — Масакрик достал моток ниток и длинную толстую иглу, которой собирался наложить швы на новой отметке. Холодный металл пронизывал белую плоть Ушко, зашивая ее заново. След в форме буквы М покраснел и пульсировал от болезненных ощущений. Ушко подумала о том, что через несколько дней может пойти гной. Но она была совсем не против, продлить эти яркие ощущения, которые доставляет ей ее любимый доктор Масакрик. Ушко не заметила, как от потери большого количества крови, ее глаза закатились и она провалилась в глубокий сон. Масакрик оставил ее прямо там, на кушетке, на несколько дней, до их следующей «веселой игры».