я боюсь, что, когда это закончится,
я всё равно не смогу жить как раньше.
Анастасия заставила подростков сесть в машину Хонджуна, а автомобили братьев Чон и Чхве решено было бросить на пляже для прикрытия. Следы на песке Анастасия стёрла длинной палкой и проверила, не оставили ли подростки каких-либо ещё опознавательных знаков. По дороге в дом Юнги Исыль невидящим взором глядела перед собой не в силах вздохнуть, мирно считая от одного до сотни и в обратном порядке. Хонджун советовал ей таким образом контролировать дыхание. Только вот сейчас выходило из ряда вон паршиво. Сан крепко сжимал ладонь Исыль, стараясь хоть как-то помочь, но юноша и сам понимал не больше, чем она, и растерян был столь же сильно. Уён, который сидел рядом с Исыль, тяжело дышал и о чём-то глубоко задумался, утирая кровь с подбородка. В салоне царила гробовая тишина, и Мия, сидевшая на пассажирском сиденье, с опаской решила рискнуть и попробовать разговорить прокурора, но Анастасия, чей собранный и сосредоточенный взгляд был направлен только на дорогу, будто пребывала сейчас не здесь, а где-то за пределами мира. Прокурор сурово сжимала сухие губы. — Ты ранена? — тихо спросила Мия. Все в автомобиле тут же навострили слух. — Да. Огнестрельное в ногу, пуля навылет, — словно робот, ответила Анастасия. Мия с тревогой обернулась к Уёну. Он покачал головой, мол, не стоит говорить с прокурором, пока она находилась в таком состоянии. — Кто это сделал? — сурово вмешалась Исыль хриплым голосом. Ей надоело молчать и наблюдать за странным поведением Анастасии без какой-либо реакции после таких чудовищных слов, сказанных прокурором на пляже. Сан попытался осадить Исыль, но та, смачно выругавшись, вырвалась и упёрла пронзительный взгляд в Анастасию. — Онни! Прокурор сглотнула, бросая короткий взгляд в зеркало заднего вида и заметя в нём сияющий взгляд Исыль, напряжённого, как натянутая струна Уёна и злого Сана. В чём собственно разница? Не расскажет она, расскажут другие. — Пак Куан, — ответила Анастасия, и тут же её сердце против воли разума от воспоминаний о событиях двухчасовой давности болезненно сжалось. Но внутри, где-то очень глубоко, у самого истока всё ещё царила пелена забвения. — Дядя Сонхва? — изумился Уён. Сан удивлён не был. Анастасия кратко и с прохладцей в голосе поведала подросткам историю о том, как прошла их с Хонджуном встреча с генеральным прокурором. Мия внимательно слушала, сжав кулаки. Уён буквально ловил каждое слово в надежде найти брешь в рассказе прокурора, но ничего не вышло. Сан и Исыль, взявшись за руки, начинали понимать, что их общее дело, в которое всех их втянул Юнги, стремительно и жестоко близилось к развязке. — Так вы всё это время были в сговоре с нуной и Юнги-хёном? — удивился Уён, поворачивая не верящий взгляд к брату и Исыль. Мия, нахмурившись, тоже обернулась к ним в ожидании ответа. — И ничего не сказали? — Я и Юнги настояли на этом, — заявила Анастасия. — Если бы Сан и Исыль не полезли в это дело раньше, пытаясь дорыть до архивных документов, на их месте вполне могли бы оказаться и вы с Мией. — Что сказал Куан о нас с Уёном? — нетерпеливо спросил Сан. — Отец хочет убить нас? — Не знаю я, чего хочет Бенг Мин, — устало ответила Анастасия, потирая гудящий от звона в голове висок. Чёртов серый шум мучал её с того самого момента, как она пришла в себя в спальне Юнги, провалявшись в кровати почти час после действия граната. — Но Куан немногословно подтвердил нашу с Юнги теорию о том, что тебя, Уён, заразил твой отец. Хочешь — верь в это, хочешь — нет. Уён загнанно молчал, потупив опустевший взгляд в пол. И Сан с болью отметил, как невыносимо тяжело было брату осознать всё услышанное. Он сам испытал подобное совсем недавно и до сих пор при виде Бенг Мина инстинктивно задавался вопросом, а точно ли всё выясненное являлось правдой. Анастасия припарковала машину Хонджуна неподалёку от дома Юнги и велела всем быстро, натянув капюшоны на головы, двигаться в сторону небольшого особняка с густым садом. Прокурор почувствовала сильное головокружение в сени деревьев под покровом ночного неба. Слишком уж этот сад напоминал ей тот, в котором она и Хонджун едва не погибли несколько часов назад. Сан и Уён вызвались помочь прокурору дойти до дома, но Анастасия холодно отказалась от их помощи и в очередной раз строго велела двигаться быстрее и незаметнее. В гостиной, залитой тёплым светом уютных светильников, Чонхо внимательно смотрел телевизор, сидя на клетчатом диване красного цвета. На весь Талио уже гремели новости о том, что генеральный прокурор найден мёртвым в результате перестрелки с нечестивыми сотрудниками. Анастасию и Хонджуна также объявили мёртвыми, как и предполагал Юнги. Их имена порочили слухами о том, что они сговорились со спецслужбами западных стран и захотели продать за границу состав антидота, но благородный Пак Куан вмешался, дабы наставить своих подопечных на путь истинный, но не смог — символ закона Талио принял пулю предателей и почил, как герой. А его преданные соратники, спасаясь от атаки Анастасии и Хонджуна, были вынуждены, к своему огромному сожалению, обезвредить молодую пару подающих большие надежды прокуроров. — Так вы правду сказали, прокурор, — прошептал Уён, глядя пустыми глазами в экран телевизора, откуда уже вещал его отец на фоне огороженного жёлтой лентой особняка Пак Куана. Бенг Мин был спокоен, как мирная океанская гладь. Таким Уён и помнил его всегда — холодным, сдержанным и благородным. Только вот вопрос, чем именно было его благородство. Анастасия, не являя на лице никаких эмоций, слушала чудовищную ложь, льющуюся изо рта Бенг Мина, и качала головой, застыв у дальней стены, на которой висел далёкий горный пейзаж на фоне залитой солнцем долины. — Где Хонджун? — едва сдерживая слёзы, спросила Исыль. Девушка оглядывала незнакомое жилище затравленным взглядом, ища родное лицо брата. — Пришёл в себя, птенчик. Можешь навестить брата, — объявил Юнги, неожиданно возникнув в просторной гостиной из узкого коридора, отгороженного занавеской из тысяч чёрных бусин, и указал на дверь в дальнем конце коридора. Исыль тут же рванула туда, проскочив мимо мага бурным вихрем и бросив школьную сумку на пол. Сан тревожно глядел девушке вслед, порываясь кинуться за ней, но Мия вовремя удержала его, покачав головой. Юноша бросил на Хьюз взволнованный взгляд. И Мия ободрила его, похлопав по плечу. Ей было приятно, что сердце Исыль выбрало Сана. Он искренне волновался о девушке, и Хьюз лучшего для подруги желать не могла. Анастасия, сложив ладони на груди, продолжала слушать новости, не обращая внимания на то, что происходило вокруг, и ни один мускул на её осунувшемся лице, всё ещё испачканном в крови, не дрогнул. Мия была восхищена и напугана этим. Что же такое произошло с онни? Телефон Исыль давно уже разрывался от звонков. И Мия подошла к сумке подруги и выудила оттуда устройство, тут же застыв с сомнением и страхом на лице. — Это Тэхён, — произнесла девушка. Вызов прекратился. Мия опустила взгляд на загоревшийся экран. — Боже, братья звонили ей сотню раз. — Дай сюда, — потребовал Юнги и вырвал телефон из рук застывшей, как изваяние, Мии. — Я сам с ними поговорю. — Бензин на заднем дворе? — неожиданно подала голос Анастасия. — Останься дома, птенчик, — устало попросил её Юнги. — Чонхо и Юнхо справятся. Анастасия долго вглядывалась в лицо мага колким взглядом, но послушно сдалась. Ей бы отмыться не мешало. От запаха крови её уже начинало тошнить. — Сожгите машины на окраине, — велела Анастасия, кидая ключи Юнхо, притаившемуся в кресле, стоящем в углу гостиной, под полкой с кучей книг о травах и истории. Он ловко подхватил их. — Вычистите Таламус. Там не должно остаться ни следа от нашего расследования. Вещи Мии не трогайте. Будет лучше, если она сама за ними придёт. Так подозрений не вызовем. — Хорошо, прокурор, — с сожалением произнёс Чонхо. Он не мог смотреть на Анастасию без эмоций. Ему было до боли жаль девушку. — Пора нам всем испить целебного отвара, который вылечит и тело, и душу, птенчики, — тихо произнёс Юнги, приглашая гостей за стол на кухне. — А соджу есть? — поинтересовался Уён, разглядывая своё новое временное жилище. — Желательно литр, — отозвалась Мия, опустив голову. — Я согласен не меньше, чем на пять, — дополнил Сан, вздыхая. — Умолкните, — фыркнул Юнги.***
— Да, Ёсан, я уже почти закончил, — произнёс Сонхва шёпотом, с опаской оглядываясь на дверь кабинета отца. Тот мог войти внутрь в любую минуту, ведь рабочий день его был закончен. — Да уже видна какая-нибудь ясность или нет? Что нам делать-то? — послышался низкий голос Ёсана на той стороне телефонного звонка. Юноша явно пребывал в диком нетерпении. — Ли, ты чертовски невовремя, — шикнул Сонхва, бегая глазами по строкам документов. Юноша прижал телефон к уху плечом, бросая короткие взгляды на дверь. — Хрен знает, но тут куча упоминаний об Алых горах. — Алые горы? — удивился Ёсан. Повисла небольшая пауза. — В долине Ману не искали. — Туда вход воспрещён, — ответил Сонхва. — Военный объект. — Попасть туда как-нибудь можно? — Там всё солдатами и дронами охраняется, — с сомнением произнёс Сонхва, наблюдая за маятником на дубовом столе отца. У юноши отчего-то неприятно закололо сердце в преддверии дурного предчувствия. — У меня есть идея на счёт того, как их обезвредить. Но будет громко, — усмехнулся Ёсан. Сонхва обречённо вздохнул. — Сможешь в случае чего тогда прикрыть наши с Минги задницы, Ли? — сурово спросил Сонхва. — Разумеется, хён. Перезвони, как появятся ещё зацепки, — сказал Ёсан и отбил вызов. Сонхва отыскал нужные документы с упоминанием имени Сон Монкута в сейфе отца, искусно спрятанном в секретном устройстве дальней стены, быстро сделал копии и вернул оригиналы на место. Юноша, стараясь не шуметь, проследовал в свою комнату и уселся за изучение бумаг. Кроме множества удачных договоров и сделок, было несколько медицинских заключений и лабораторных исследований, в которых юноша мало что смыслил. Но сердце Сонхва пропустило удар, когда он увидел отчёт об экспорте наркотиков за границу и поставках целых самолётов с оружием в страны третьего мира. Доверенности были подписаны Сон Монкутом, Чон Бенг Мином и Пак Джи Хуном. На некоторых документах значилась и подпись Ли Джухо. — Быть не может, — прошептал юноша. Взгляд его остановился на ещё одном странном отчёте из лаборатории, расположенной рядом с границей Алых гор. Согласно отчёту, в горах была проведена какая-то операция по транспортировке «объектов». Каких объектов, Сонхва понять не мог. Но странное дело — в день исчезновения Маны ещё один «объект» был доставлен в горы. Сонхва нахмурился. Не могло же это быть простым совпадением. Неужели отец мог быть причастен к пропаже девушки? Да и горы ведь тщательно обыскивали. Только, если в этом замешаны главы города… Размышления Сонхва прервала громко распахнувшаяся дверь. Он вздрогнул. В проёме застыла зарёванная Кюрин, и Пак подорвался к сестре. — Что случилось? — спросил Сонхва, чувствуя, как сердце пропустило ещё один болезненный удар. — Дядя, — задыхаясь от слёз, произнесла Кюрин и прикрыла рот ладошкой. — Он погиб. Сонхва неверящим взглядом уставился на сестру. Вот и не доверяй после такого дурному предчувствию.***
Вымывшись от крови и грязи лавандовым мылом, Анастасия сидела на крыльце заднего двора, выходящего вглубь сада, вглядываясь в темноту. В воздухе стоял запах морозной свежести и трав: пряного гибискуса, амаранта и шалфея, доносящихся из окон дома, который Юнги велел срочно проветрить, дабы избавить жилище от тяжёлого запаха крови. Холодный взгляд прокурора насквозь прожигал ночной мрак, в котором девушка различала лишь шевеление мелких грызунов. Но всё же, вдруг, под покровом луны кто-то снова наблюдал за ней, готовясь обрушить удар. Хотя, девушка уже сомневалась в том, что она этого боялась. Она вообще ничего не боялась, потому что она забыла о страхе и о его истоках. Анастасия перед тем, как отдать Арию на сожжение, выудила из бардачка пачку сигарет. Девушка задумчиво вертела красную упаковку в руке, пытаясь вспомнить, курила ли она раньше. Но воспоминаний не было. Девушка вновь и вновь слышала серый шум в голове, когда делала попытки вспомнить хоть что-то, произошедшее в её судьбе за пределами Талио. Город стал для неё чем-то чересчур живым. Девушка ощущала его немой разговор с ней в воздухе, небе и кроне деревьев. Анастасия вынула из пачки одну сигарету, терпко пахнущую, и сунула её в рот. В ночи полыхнул огонёк зажигалки, и девушка вдохнула. Она думала, что закашляется, но дым проник в лёгкие легко и воздушно, слегка порезав горло. Девушка облегчённо выпустила сизое облачко, рассекая ночной воздух приторным запахом гари и смолы. В девичьей голове всё ещё звенели громовые раскаты выстрелов, оглушающие и бесчеловечные. Анастасия гадала, как долго ей ещё придётся мучиться от воспоминаний о них, о безжизненном лице Хонджуна, о голосе Куана, полном жестокости и фанатизма. Лучше бы гранат стёр это, нежели всё её прошлое. Хотя, как она могла судить? Она же не знала, что там такое гранат стёр. — Ну и запах, прокурор, — послышался недовольный возглас Юнги, и маг присел рядом с девушкой. На нём красовался изысканный халат ханбока цвета индиго, затянутый на тонкой талии. Взгляд мага недовольно остановился на сигарете, зажатой между девичьими пальцами. — С каких это пор ты куришь, птенчик? — А я не помню, — с ухмылкой ответила Анастасия. Юнги тихо засмеялся, складывая ладони в замок на коленях. Свет фонаря на крыльце придавал его бледности особый шарм. — Кажется, Уён и Сан смирились с тем, что теперь будут жить со мной, — заметил Юнги, пошевелив пальцами. Воздух вокруг ворот участка подёрнулся синей рябью, и маг удовлетворённо улыбнулся. — Я — мастер, не находишь? — ухмыльнулся он. Анастасия никак не отреагировала, и Юнги продолжил. — Правда, эти двое спальню обругали. Особенно Уён. Не буду спать рядом с обоями в цветочек — говорит. Ты подумай только. Избалованное поколение. — Ты им всё рассказал? — спросила Анастасия без тени улыбки. — Да. Сидят, документы изучают, запись слушают. В общем, социализируются. Сан буквально обучает своего братца новой реальности. Анастасия прыснула от смеха. — Как Уён? — спросила прокурор. — Если бы не Сан и Мия, было бы совсем паршиво. А так, держится. Он пока не смирился. Но со временем, я думаю, он справится, — тихо ответил Юнги. Анастасия ощутила лёгкое облегчение, словно тяжесть в груди на йоту ослабла. Прокурор докурила сигарету, и Юнги одним движением пальцев испепелил бычок. Анастасия на фокус даже не моргнула. Девушка всё ещё ощущала отсутствие крепкой связи с реальностью. Пролети над ней сейчас дракон, она бы не удивилась. — Хочешь поговорить о себе прошлой? Я знаю немного, но некоторые вещи… — начал Юнги. — Нет, — резко отрезала Анастасия, почувствовав огнедышащую пустоту внутри и вновь услышав этот чёртов серый шум. — Не хочу говорить о ней. Она умерла, Юнги. Я не хочу её тревожить. На крыльцо неожиданно выскочила Исыль. Глаза её были покрасневшими от слёз, а лицо болезненно бледным. — Онни, Хонджун зовёт тебя, — произнесла Ким, силясь держаться и выглядеть спокойной. Анастасия вопросительно посмотрела на Юнги. — Я ему обо всём рассказал. Он был шокирован, но поверил, — произнёс Юнги, выжидающе глядя на прокурора. Анастасия сдавленно сглотнула. — Я не сдержала обещание, данное ему. — Думаю, он простит тебя, птенчик — с улыбкой ответил Юнги. Анастасия кивнула и поднялась. Обнявшись с Исыль, прокурор медленно двинулась в сторону спальни по узкому коридору. Заглянув в гостиную, прокурор увидела, как Сан, стоя перед Уёном, что-то тихо ему рассказывал. Чон внимательно слушал, напряжённо сцепив пальцы в замок, и иногда задавал уточняющие вопросы и сверялся с кипой документов перед его глазами, лежащих на столе. Мия в это время копалась в ноутбуке, потирая виски. Анастасия подошла к оранжевой двери и осторожно открыла её, входя внутрь. В нос ударил запах медикаментов, крови и трав. Хонджун лежал на небольшой кровати с резным изголовьем в гостевой спальне, бледный и измученный, но румянец не его щеках вселял в Анастасию надежду. Она знала, что это была надежда, но какая-то далёкая и тихая, как штиль. Девушка тихо закрыла за собой двери и осторожно присела на стул перед кроватью. Она была взволнована, потому что тело посылало импульсы, словно сейчас ей предстояло первое свидание, а они с Хонджуном едва знакомы, и он очень сильно волновал её сердце. Да и в сознании Анастасии из близких людей остался только он. Девушка чувствовала это. Но она всё равно не понимала, почему волнуется. Он же был жив и не умирал больше. Она наблюдала за тем, как медленно и размеренно Хонджун дышал. И Анастасия считала один-два-три-четыре и снова, боясь, что дыхание вновь начнёт сбиваться. На белой футболке Юнги, которая была слегка маловата Хонджуну, виднелись кровавые подтёки, но в целом близнецы отлично отмыли прокурора, и можно было подумать, что он просто приболел, а не был смертельно ранен несколько часов назад. Хонджун открыл глаза и взглянул на девушку. Раствор в капельнице закончился, и Анастасия осторожно вынула иглу из его вены, отодвинула капельницу подальше, чтобы никто ненароком не упал. Хонджун молча наблюдал за девушкой, за тем, как она хромала. — Не нагружай так ногу. Прошу тебя, — тихо произнёс Хонджун низким и севшим голосом. Анастасия украдкой посмотрела на него. Он был красивым. Она знала это. — Хорошо, — сухо ответила девушка. Сухо, потому что внутри был чёртов вакуум. Хонджун, кажется, растерялся. Он вкрадчиво вглядывался в глаза девушки, пытаясь отыскать прежний блеск, но не находил его. И это резало по сердцу тысячью кинжалов. — Юнги сказал, что это ты спасла меня. Как ты сделала это? Снова магия? — спросил Хонджун, и на слове «магия» его голос дрогнул. Прокурор явно был настроен скептически. И это угрожало ситуации. Анастасия из-за этого ощутила внутри странную злобу. — Да, магия. Если быть точнее, гранат — магический артефакт, созданный на заре Талио, сразу после написания пророчества. Этот камень обрёл силу, когда друиды окропили его кровью ворона, — машинально произнесла Анастасия и слабо удивилась. Юнги никогда не говорил ей таких подробностей, но она будто наверняка знала обо всём этом. Вообще, у неё было чувство, словно она, гранат и Талио теперь навечно связаны. Хонджун глядел на девушку немигающим взглядом. Он всё ещё с трудом осознавал ту реальность, в которой едва не погиб, а уж осознать, что эта реальность оказалась совершенно другой, нежели он знал и помнил, — это было сродни маленькой смерти. Прокурору нужно было время. Хонджун чувствовал в своём сердце странную наполненность, словно какая-то часть Анастасии теперь жила внутри него. Он мог без труда вспомнить её ребёнком, хотя она ни разу не показывала ему свои детские фото, это точно. Он видел её студенткой. Он видел первый поцелуй Анастасии, словно сам был тем, кто целовал её. Хонджун не понимал, отчего так разыгралось воображение. Или всё же это было действие граната? — Что с тобой? Скажи мне, — потребовал Хонджун больше не в силах выносить пустой взгляд девушки. Анастасия взглянула на него безразлично и непонимающе. — О чём ты, Хонджун-ши? — Я же вижу! — воскликнул Хонджун, и тут же боль пронзила тело. Мужчина поморщился, а Анастасия явно была недовольна. — Не шевелись ты. Тебе же велено соблюдать пастельный режим, — холодно произнесла девушка. Хонджун совершенно опешил. — Ты кто такая? — не удержался он, чувствуя ком в горле. — Что ты сделала с моей Анастасией? Девушка долго смотрела на мужчину немигающим взглядом. Она знала, что любила его. Это она помнила. Но чувство внутри было словно искусственным. Оно красиво, кажется прелестным на вид, но оно не живое. И Анастасия не понимала. Она чувствовала лишь острую необходимость найти ворона и освободить его. Она видела его снова и снова в своей голове и слышала вороний крик в своём сознании. — Твоей Анастасии больше нет, Хонджун-ши, — отрешённо произнесла прокурор и встала. — Поправляйся и забудь о той девушке. Думаю, она бы хотела, чтобы её смерть не была напрасной, и ты прожил счастливую жизнь. С этими словами Анастасия вышла из спальни и направилась в закреплённую за ней комнату, самую маленькую, на чердаке. Там было одиноко и уютно. И там не мешали думать. Девушка плюхнулась на скрипучую деревянную кровать под покатой крышей и мгновенно провалилась в глубокий сон, в котором ей нужно было срочно переговорить с вороном.***
— Вас скоро хватятся. Когда вернутся Чонхо и Юнхо, развезут вас по домам. Сегодня Мие лучше переночевать у Исыль, — объявил Юнги, нарушая разговор подростков и обращаясь к Мие и Исыль. — Без меня она в свою квартиру не вернётся, — строго заметил Уён, кидая взор на Мию. — Я обещал. Юнги воздел очи горе. — Может, тогда сразу сдашься отцу, птенчик? Как тебе такая мысль? — язвительно произнёс маг, на что Уён ответил, скорчив рожицу. — Юнги-ши, мы с Уёном хотели наведаться в горы в пятницу, — взволнованно встряла Мия. — В городе будет осенняя ярмарка, все будут заняты. Теперь ещё и охрану усилят на фоне случившегося. Идеальный момент, не находите? Юнги задумчиво поглядел на девушку. — А ты дочь своего отца, — произнёс маг, чем больно ранил Мию. — Отличная мысль, птенчик. Так и сделаем. Но я пока не выбрал людей для этой операции. — Мия и Исыль останутся здесь. Это не обсуждается, — строго заявил Сан. Ким кинула на юношу испепеляющий взгляд, а Мия скрестила руки на груди в немом вызове. — Поддерживаю, — кивнул Уён. Девушки всплеснули руками, а Юнги устало вздохнул. — Это решит новый защитник города, — сухо заметил маг, приподнимая полу ханбока и усаживаясь в самое дорогое и явно старинное кресло. Мия была готова поклясться, что секунду назад этого кресла в доме не было. Подростки удивлённо посмотрели на Юнги. — О ком ты? — уточнил Сан. — Анастасия, — с ноткой грусти в голосе произнёс Юнги. Он уже знал, к чему привело действие проклятья граната, которое он использовал на Анастасии, чтобы сохранить жизнь Хонджуну. Кажется, их любовь перевернула привычное для граната поведение, изменив свою суть. — Из-за действия граната она теперь связана с судьбой ворона и Талио. Прокурор будет одержима мыслью спасти город. И на вашем месте я бы не вставал у неё на пути. — Что она сделает? — удивилась Исыль. — Онни любит нас. — Она не помнит, что любит вас, — возразил Юнги. — Если будете ей мешать, она может… — Что? — перебила Мия, не веря своим ушам. — Убить нас? Юнги не ответил, лишь многозначительно погасил ладонью огонь в камине. Подростки удивились, но не так сильно, как могли бы. — Время позднее, и день был слишком насыщенным. Нам всем пора отдохнуть, — произнёс Юнги. — Ты поговорил с моими братьями? — нетерпеливо произнесла Исыль, пододвигаясь к магу на стуле. Юнги фыркнул. — Да. Битый час доказывал им всё, — устало произнёс Юнги. — Твой Тэхён оказался ещё большим скептиком, нежели Хонджун. Пока голос брата не услышал, не поверил. — Так они теперь всё знают? — тихо спросил Сан. На секунду ему стало даже грустно — хранить тайну было очень волнительно и захватывающе. — Да. Но это не значит, что с ними надо обо всём болтать, — угрожающе предупредил Юнги. В этот момент в доме появились Чонхо и Юнхо, испачканные в гари. — Весь город на ушах. Поздравляю, — недовольно заметил Юнхо. — Шоу начинается, — поддержал его Чонхо.***
Мана тревожно глядела на Чонгука, когда он снова начал мучаться из-за растущей луны. Девушка старалась не отходить от него ни на шаг, хотя он был против этого. Он боялся, что навредит ей. Но Мана оставалась непреклонна. — Чёртова луна, — шипела девушка, когда Чонгука пронзали особо сильные приступы, и он выгибался до хруста в спине. Мана уже не боялась, но ей так отчаянно хотелось облегчить его боль. Эта ночь была спокойнее, чем предыдущие. Девушка дремала на каменном ложе, сжимая ладонь Чонгука и удобно устроившись у него на плече. Юноша был погружён в глубокий сон, и веки его слегка подрагивали. — Я освобожу тебя, — слышал Чонгук незнакомый женский голос во сне. Он видел силуэт высокой девушки с каштановыми волосами. Лицо Чонгуку разглядеть не удавалось, но он отчаянно пытался сделать это. — Кто ты? — спросил он, и Мана проснулась от его шёпота. Девушка утёрла пот со лба Чонгука, и он слегка пошевелился, но не проснулся. — Защитник Талио. Теперь меня так называют. Скоро я приду за тобой, — ответила девушка во сне. Чонгук непонимающе глядел на неё. И он сумел рассмотреть цвет глаз. Большие карие глаза смотрели на него с вызовом и отвагой. Девушка так сильно напомнила Чонгуку его мать, что он в страхе проснулся, распахнув отяжелевшие веки. — Что такое? — прошептала Мана, утирая лицо Чонгука отваром. Юноша посмотрел на девушку и неожиданно крепко прижал её к себе, утыкаясь носом в тёмные волосы. Ли не сдержала улыбку. — Что тебе снилось? — Я… не могу понять, — с сомнением ответил Чонгук, растерянным взглядом глядя в пустоту. — Это была девушка, незнакомка, кажется, европейской внешности. Но она была так похожа на мою маму, словно… это мама в чужом теле. Мана, нахмурившись, посмотрела на Чонгука. Юноша явно был напуган. И девушка знала, что в этом городе стоит доверять себе и своим снам. — Она что-нибудь сказала? — тихо спросила Мана, делая глоток напитка Марианы, который женщина заботливо оставила в спальне ворона. Чонгук взглянул на Ману встревоженным взглядом и медленно закивал головой в знак согласия. Он нервно сглотнул. — Она сказала, что скоро придёт за мной. И я почему-то хочу доверять ей.