После бала

      Надежды почти оправдались, когда я увидела припаркованный около «Зималетто» красный мерседес. Значит, Зорькин… Ну, что ж…       Секретарши толпились около машины, заговорщически поглядывая на меня. Я просто прошла мимо. — Вик, а разве это не твоя машина? — Нет, не моя. — А мы зато знаем, чья! — Пончева говорила с такой гордостью, как будто она сама является владелицей этого сокровища. — А ее, между прочим, Николай Зорькин купил! — Да, что-то он поторопился! Вроде бы, в каноне это светлое событие случилось через месяц? Он же еще не получил зарплату? Или он не мог в том варианте выкупить мерседес, потому что Вика не давала согласие на продажу? Черт, всё запуталось! Но мне и так по барабану! — Сэкономил, значит, — отозвалась я. — А тебе, наверное, обидно… — Да нет. Кто-то бы все равно купил, мне вчера звонил менеджер, я дала согласие. Да пусть катается, должна же у человека быть хоть какая-то радость в жизни, — я усмехнулась, оглядев женсовет. Что, съели? Думали, я тут истерику устрою? А хрен вам, клуши! — Вика, привет! — мне навстречу из-за вертушки выпорхнул Федя. — Рад тебя видеть! — Я тоже очень рада, Федя! — Меня чмокнули в щечку и под руку провели внутрь. Спину что-то жгло — не иначе Машкин взгляд. — Сходим сегодня пообедать? — Ну, если ты угощаешь… — Я — угощаю! Я шабашку сделал, вчера вечером подогнали… — Так, не кипеши, — мы уже вышли из зоны слышимости секретарш. — Тебе самому деньги нужны. Давай в столовой пообедаем? Сэкономишь. — Так это правда, что ты в столовой обедаешь? — Правда. И мне в основном там нравится. Так что рекомендую. — Заметано! Кто ж против, экономить-то?!       Так и проводил меня до моего рабочего места. Секретарши приползли десятью минутами позже, прошли мимо, кидая в мою сторону злобные взгляды. Честно говоря, мне на них было как-то наплевать. Я собиралась обзванивать номера по работе.       Повезло мне с третьей попытки. Пригласили на собеседование. Бухгалтером на обувной завод. А что? Интересная тема! Но почему они решили взять человека с незаконченным… а, вот, не главбухом, а старшим бухгалтером. Ну а что? Нормально! Так что Федя получил отказ, правда, особо об этом не жалел. А я понеслась на собеседование в обеденный перерыв. Успела!       Ну что? Мне условия понравились! Кабинет располагался в той части, где вредные испарения от выделки кожи не доходят. Ответственность — не на мне, да и не накосячу я. В общем, решили так: если я больше ничего не найду, то со следующей недели могу выходить. Зарплата в полтора раза выше!       После обеда передо мной материализовался Зорькин. Просто поздоровался, постоял и ушел. Чего хотел — непонятно. Ну и пес с ним. — Вик, так Николя страдает! — поведал мне Федор. — Он же купил твою машину, и теперь думает, что ты за ним будешь бегать, упрашивать, чтобы он дал тебе покататься! А тебе пофиг… — Да пошел он, — фыркнула я. — Вот на байке я бы прокатилась… — Так за чем дело стало? — расцвел Коротков. — Поехали прямо сегодня! — О, домой меня отвезешь? — Да легко! Но напрошусь на чай! — Ну разве что на чай, — усмехнулась я. — Вик, да ты не подумай чего… — он замялся. — Да ладно. Давай мы друзьями будем, да? Чтоб не думалось? — Точно! Давай друзьями! — он активно закивал головой.       Уже около шести на городской телефон позвонил Кирилл — нашел-таки, гад! — Решил тебе дать шанс, Вика. Что там у тебя моего осталось? Говори, пока я добрый! — Кирилл, ты бы хамства-то поубавил, — посоветовала я. — Я понимаю, что ты крут как вареное яйцо, но всё же совесть-то имей. — Ты скажешь или нет? — взвился он. Вот истеричка! — Скажу, скажу. Твоя коллекция монет. — Ч-что? — он аж осип. — А как? А что она у тебя… — Лежала в навесном шкафчике, а он стоял на лоджии. Я же мебель всю из своей комнаты в твоем доме забрала, не глядя причем. А разобрать только позавчера руки дошли. — А я искал… — Ну вот, а я не знала, что она у меня. Так заберешь? А то я уже подумывала начать распродавать… — Не надо! Сколько ты хочешь? — Давай, я сперва тебе отдам, потом вопрос цены обсудим, хорошо? — Деловой подход, — он говорил уже спокойно. — Через час около банка «Линкольн». Отделение на Первомайской. — Я буду. — Хорошо. Тогда до встречи. — Кто это был? — спросил Федя. — Бывший муж. Федь, подбросишь до банка? — Да легко!       И мы поехали. Правда, мне опять пытался что-то сказать Зорькин, но я его проигнорировала. Федя домчал вовремя. Сняв шлем, я заметила на парковке джип Кирилла, он и сам тут же вышел. — Ну, привет, — сказал он, оценивающе разглядывая меня. — Драсти! Пошли, а то мне некогда! — Пошли… — он манерно растягивал слова, надушен был, как барышня на выданье. Фу! Как Вика могла с ним спать?       Я открыла сейф и достала кофр. Кирилл открыл его дрожащими руками. Значит, очень ценное… — Вика… спасибо… Сколько ты хочешь? — Нисколько не хочу. Боюсь продешевить, — я усмехнулась. — Пятьдесят тысяч баксов. Это вознаграждение. Плюс моральный ущерб еще двадцать, — выдавил он. — Спасибо, но нет. Считай, что моральный ущерб я уже компенсировала. Просто рада, что ты воссоединился со своими монетками. — Я ценю такое отношение, — он поднял на меня глаза. И смотрел уже совсем по-другому. — Ну что, это всё? Или у тебя есть претензии? — меня там Федя ждал, чего я его буду задерживать? — У меня нет. Еще раз спасибо. — Пожалуйста. Пока, Кирилл. — Пока, Вика!       И я ушла с чувством выполненного долга. К счастью, не супружеского.       Потом мы с Федей заехали в магазин и купили тортик. И чаю у меня на кухне выпили. И он уехал после небольших дружеских объятий.       А я потом еще и приготовленный ужин съела!       Во вторник я решила дать шанс и другим объявлениям. Но меня все время что-то отвлекало от того, чтобы позвонить. Так и не успела. А прямо перед обедом возник Зорькин. — Виктория, приглашаю тебя на обед. Давай съездим в «Ришелье». Это же твой любимый ресторан? — Нет, я столовку люблю. Туда ехать быстрее, на лифте. Не поеду я с тобой, Николай. — Значит, мое общество тебе неприятно? — он еще и обиделся! Вот придурок… — Бинго! Сечешь на лету! Кстати, вам письма, господин финансовый директор!       Выхватил у меня письма и убежал. Федя как раз подъехал на этаж и проводил его удивленным взглядом. — Что с ним опять? — спросил меня. — Их директорство соблаговолило пригласить меня в ресторан «Ришелье» поехать, а я, ничтожная, отказалась от такой чести! — скорбным голосом поведала я. Федька заржал. — Ну говорю же, придурок! — усмехнулась и я. — Ничему его жизнь не учит! — трагически провозгласил курьер. И мы поехали в столовую.       А после обеда меня вызвала Пушкарева. Вау! Будет ругать за то, что Коленьке отказала? Вот он, харассмент!       Оказалось, она зашла с другой стороны. — Вика, тебе не кажется, что отбивать чужих парней нехорошо? — начала она с порога. — На своем опыте рассуждаете, Екатерина Валерьевна? — усмехнулась я. Нет, ну правда? Чего она наезжает? — Я имела в виду твои отношения с Федей! — колкость в свой адрес Катя решила игнорировать. — А мои отношения с Федей никого не касаются. Но если Тропинкина твоя стонет, то имей в виду: мы с ним просто хорошие друзья. — А почему он тогда ее игнорирует? — Ну, точно не из-за меня. Это у него надо спросить. Мы с ним о Тропинкиной не разговариваем. — А почему ты с Николаем отказалась пообедать? — А не хочу обедать в его компании! — Он тебе совсем не нравится? Или ты просто на него сердишься? — Не сержусь. По крайней мере, не больше, чем на себя. Да, не нравится. И обедать с человеком, который купил мою машину, чтобы наверняка уже меня зацепить… ну как-то совсем не комильфо. В общем, не хочу с ним ни говорить, ни обедать. И это вердикт окончательный и обжалованию не подлежит. — Понятно. Значит, машиной ты не прониклась… — Ну как? Прониклась, конечно. Мне после ее продажи должен какой-то небольшой возврат прийти. Так что я даже рада, что он ее купил. Но на этом все, и с ним, и мерседесом. — То есть если бы он ее не купил?.. — То с ним в любом случае было бы все, а вот за мерседес я бы может и поборолась еще… — Да, сердцу не прикажешь, — вздохнула Пушкарева. Угу, она-то знает. — Так я пойду? — Да, Вика, иди. Спасибо, что прояснила этот вопрос. — Да не за что.       Ура! Наконец-то наступило затишье, и я смогла набрать еще один номер. Оказалось — парфюмерный магазин. Им тоже требовался бухгалтер. О! Это круче, чем обувной завод! Поскольку магазин был частный, владелица согласилась на собеседование после работы. В семь договорились — непосредственно в магазине.       Хозяйка мне сразу понравилась. Строгая, элегантная, въедливая. Оказалось, ее вполне устраивало то, что у меня вышка не закончена. Оклад уже равнялся моей нынешней зарплате, а плюс еще и бонусы. Тоже обещала подумать до понедельника. Да, отличный вариант!       Домой ехала вся такая задумчивая. А у подъезда меня остановил… Кирилл! Я посмотрела на его радостное лицо и горестно вздохнула. — Добрый вечер, Вика! — Добрый вечер, Кирилл. — А я вот решил к тебе в гости наведаться! — А ты ничего не слышал о том, что сперва надо согласовать визит, не? — Слышал! Но рассчитывал на эффект внезапности!       Он достал из машины букет роз и вручил его мне. — Вот, это тебе! — Спасибо, — я снова вздохнула. — Ну раз приехал, пошли. — О! Спасибо! Я думал, выставишь! — Да ладно, что уж я, совсем, что ли? — А у меня вот еще тортик есть! — Да ты отлично подготовился, я смотрю! — усмехнулась я. Видно, что-то нужно ему от меня. Ну не секс же? Я ему явно противна была, когда к разводу дело шло. Тут что-то другое… — Никогда у тебя тут не был. Ремонт сама делала? — Да, сразу как заехала. Но сейчас уже опять хочу все поменять. Надоело. — Да ты и сама изменилась. — Да, людям свойственно меняться. Кофе? Чай? — Чай, если можно. У тебя зеленый есть? — Да, конечно. Сейчас заварю. Тебе с мелиссой или жасмином? — С жасмином. — Ну, пошли на кухню.       Заварочный чайник у Вики был отличный, правда, я сама не очень любила такой вот чай. Так, пакетиками баловалась. А тут — красота! Действительно вкусно! И тортик отличный. — Тортик — супер! Вкусный! — Чай тоже выше всяких похвал.       Обмен любезностями, впрочем, не затянулся. — Вика, ты, наверное, недоумеваешь, зачем я пришел. — Есть некоторые предположения, но предпочту дать слово тебе. — И говорить стала иначе… Что с тобой произошло, что ты так изменилась? — Да много всего, если честно. Повзрослела, наверное. А ты как, отошел от развода? — Да, ну, я так думал. А тут ты звонишь. Ты извини, что я тогда по телефону сорвался. Думал, ты опять будешь ныть и денег клянчить. — Да я так и поняла. Главное, что все получилось. — Да, до меня просто не сразу дошло, что ты давно уже не появлялась, и может, что-то и вправду нужное. А уж когда ты сказал, что именно… Знаешь, как смешно вышло: я же знал, что ты в курсе о коллекции. Думал, ты захочешь ее у меня забрать, чтобы потом заставить заплатить. И потому спрятал. А поскольку ты шмонала мои комнаты, то спрятал я кофр у тебя. А потом с разводом закрутилось, я забыл об этом. Честно говоря, обыскался. Решил подождать — вдруг ты и правду умыкнула, значит, сама заявишь об этом. — А я просто не смотрела, что там в мебели было, — усмехнулась я. — И чужого мне не надо. — А ты все равно продешевила! Могла бы и денег потребовать! — Да мне хватает, не бедствую. — А ты живешь на зарплату? — Да, живу на зарплату, питаюсь дома и в столовой. — Капитальная смена приоритетов, — он покачал головой. — И вижу, тебя это не щемит? — Да нисколько. Вон, одноклассника встретила. Друг появился. — Это который тебя на байке в банк подвозил? — Ну да. Федор, он наш курьер-экспедитор. — И хороший друг? — Обычный, — я пожала плечами. — С ним весело и легко. Такой и должна быть дружба. — Это странно звучит, но сейчас и мне с тобой весело и легко. Значит ли это, что у нас с тобой тоже дружба? — Вот уж не знаю! Но с учетом того, сколько мы друг друга знаем и что сейчас мы не конфликтуем, думаю, да, можно считать, что у нас дружба. — Я рад. Рад, что ты изменилась. И если тебе что-то потребуется, ты всегда можешь ко мне обратиться. — Спасибо. Надеюсь, не потребуется, но зарекаться не буду. Мало ли, как жизнь сложится? — Вот-вот. Ну и не откажешься со мной поболтать, если что? — Да не откажусь, конечно. А у тебя, кстати, как дела? — Жениться собираюсь, — выдал он с ухмылкой и внимательно посмотрел на меня. А у меня как камень с души упал: значит, ко мне не по этому поводу пришел! А пришлось бы отфутболивать, может, и конфликт бы получился, а мне этого не надо! — Класс! Рада за тебя. Когда? — Через неделю… — он отвел взгляд и вздохнул. — А что ты так печально об этом говоришь? — Боюсь, что у нас с Верой ничего путного не получится. — А что идет не так? — Да, выделил ей на карманные пятьдесят штук баксов, естественно. А ей мало. Потому что у Привалова, видите ли, жена получает в два раза больше. — Уменьши до тридцати, выслушай пару истерик, а потом верни пятьдесят, — хихикнула я. — Он тебе еще и благодарна будет. — Или бросит… А и к лучшему! — он улыбнулся. — Всё какое-то ненастоящее, понимаешь? — Понимаю. Лицемерие и большие деньги ходят вместе. — А с тобой я могу не притворяться… — Можешь! Мы слишком хорошо друг друга знаем, не надо изображать. — Вот именно. Знаешь, у меня еще такой возраст, короче, седина в голову, бес в ребро! — Переходный, — хихикнула я. — Вот-вот! Короче, захотелось вдруг, чтобы меня ценили и любили не за деньги и подарки, а за то, что я — это я. — Это не к людям, это к собакам, — я вздохнула. — Ты серьезно? — Серьезно. Самое бескорыстное существо на свете — это преданная собака. Лошадь тоже хорошо, но ее в доме не поселишь. Хотя в твоем загородном… — А ты совсем не веришь в людей… — он усмехнулся. — Как раз верю… — Значит, оцениваешь низко. — Может быть. А вот есть еще такая категория людей, как дети… — Ты, кстати, детей не планируешь? — Да нет пока. Сперва с работой надо определиться. — А, то есть на ресепшне «Зималетто» ты не собираешься задерживаться? — Ни в коем случае. Уйду, как только представится хорошая возможность. Была уже в паре мест на собеседованиях. — А как твой красный мерседес? — Не красный, а цвета неспелой вишни! — я вспомнила Викусины принципы, чтобы уж совсем не шокировать бывшего кардинальным переменами характера. — И он уже не мой. У меня его конфисковали по суду, потому что просрочка была по кредиту большая. И теперь его продали, так что мои долги закрыты. Плюс что-то должно поступить мне на счет. Нормально все. — Давай, я тебе другой куплю? — с готовностью предложил Кирилл и уточнил. — Ну, мерседес? — Не, не надо, — я махнула рукой. — Я себе байк куплю, и сама на него заработаю. Вон, будем с Федькой гонять на тусовки байкеров. — О, какие интересные у тебя планы! — Да, жизнь — она вообще интересная, — сказала я и зевнула. — Ладно, ты уже засыпаешь, пойду я, — наконец, дошло до него. — Молодец, что пришел. Буду рада с тобой дружить. — Да, хорошо посидели. Спасибо тебе. — И тебе, Кирюш. Звони, можно и на мобильник. — А у меня номера твоего нет, напиши?       И я написала. Ушел он уже в двенадцатом часу. Хорошо, что больше с ним не ругаемся! Сразу легче стало — по крайней мере мне. И я завалилась спать.