Сговор

Празднование Нового года наконец-то подходит к концу, и все возвращается на круги своя. Украшения, конечно, останутся еще на какое-то время, и у них, наверное, будут висеть еще как минимум месяц. Но спустя время это больше не кажется таким уж ужасным решением. Поэтому эту новость Скарамучча принимает более спокойно. Хотя для него тут же всплывал вопрос: а ранее реагировал ли он на это как-то? Ответ: Конечно. Но все это было больше как показательное выступление. Сейчас он пришел к выводу, что же, какой-то толк в праздниках был. Не в шумных компаниях, украшенных улицах, каких-то традиций к тем или иным событиям в разных регионах. Нет. Скорее… В том, с кем он находился в момент празднования. Все было прекрасно, но одно небольшое «но» все же заставляло иногда напрягаться и присматриваться к действиям Кадзухи. Он словно был чем-то встревожен, не мог усидеть на одном месте, постоянно ходил за ним и все в таком роде. Он будто как-то ограничивал его свободу в перемещении. И все бы ничего. По большей части Скарамучче глубоко плевать на подобное, но, видимо, не от него. За время совместного проживания и отношений в целом он волей-неволей начал замечать за Кадзу некоторые вещи, которые образуют привычки, какие-то особенности в поведении и прочее. Такого же никогда не было. Вывод: что-то происходит. И несмотря на все это, его все также ни капли не должно это интересовать. Муччу не учили переживаниям, не учили тревоге, боли, ревности и каким-либо другим человеческим чувствам. Мать попросту не вкладывала это в него. Так какого черта?.. Он наблюдал за действиями Кадзухи. За тем, как он упорно пытается что-то скрыть. Но что именно это было, оставалось неизвестным. И, конечно, он вполне мог просто подойти и спросить. Но разве в этом суть маленькой игры, о которой один из них даже не догадывается? Со временем это стало настолько манящим, увлекательным и затягивающим, что вовсе не хотелось прекращать. В голове неосознанно продолжали всплывать фразы: «вот бы он не раскрывал это еще какое-то время», или «если ты хочешь о чем-то поговорить, то пусть это будет не этим». Но показывал ли он это каким-то образом? Конечно же нет. На его лице все-также ни каких эмоций. Ни одна мышца не вздрагивает, когда Кадзу в очередной раз просто встает и довольно быстро — сравнивая с его обычным шагом — уходит из помещения. Это вполне могло остаться незамеченным в обычное время, но не сейчас, когда небольшая цепочка из зацепок у него уже есть. И, видимо, Кадзуха понимал, что оставлять подобные выходки без внимания никак нельзя, поэтому просто отнекивался работой. Но тогда все просто разбивалось в пух и прах. Какая, к черту работа? Он ведь самурай, путешественник, тем более сейчас в отпуске и находится в Сумеру. Его самого логика этого тупого оправдания никак не смущала?! Не сказать, что это выводило из себя, но все же немного раздражало. Или он считает Скарамуччу идиотом, который не может понять довольно простые вещи, или думает, что его это никак не интересует. И второй вывод даже кажется логичным. Но разве он недостаточно старался показывать, что теперь увлекается даже подобным? Хотя интересовало ли его что-либо до этого момента? Что ж, о чем может быть речь, если этот эгоист даже сам себя не может оправдать. Вновь возвращаясь к Кадзу. За «работой» может подразумеваться медитация? А если он действительно медитирует, а Мучча, в свою очередь, просто глупо надумывает от безделия? Интересно, можно ли это отнести к высказыванию «гнаться за тем, что никогда не будет твоим — пустая трата времени»? Хотя о чем речь, если это желаемое в любом случае будет его. Ну, если все это действительно настолько увлекательно. Дни сменялись один за другим. Тридцать первое, первое, второе числа… Обдумывая, это не кажется чем-то слишком длинным или интригующим. На деле же трое суток длились вечность. А что, если четыре только для Скарамуччи? Что, если для Кадзухи дней, когда он играет в своеобразные прятки, намного больше. Неделя, а может, месяц. Подобные раздумья наводили еще большего азарта… Хотя, скорее всего, реакция должна быть совершенно иная, ведь один из них делает все, чтобы его не раскрыли. Старается скрыть беглый взгляд, дрожь в те или иные моменты, небольшую слежку и прочее. Прочее прочее, что успел заметить Мучча. Он не особо разбирается в самурайских вещах, но что-то подсказывает, что такого быть не должно. Не должен ли он быть скрытнее? Интересно, кое-кто просто слишком гениален или кое-кто другой слишком плохо скрывается. А может, Кадзу с самого начала все именно так и планировал… Осознание, что Нахида начала реже с ним связываться, пришло немного позже. Но вариантов, почему именно так происходит, было достаточно, так что сильно в глаза это не бросалось. Она могла на время передать заботу о нем Кадзухе. Все же, наверное, так было спокойнее. Или же она слишком занята и сейчас даже не вспоминает о Скарамучче, что было бы еще лучше. Но вариант, что эти двое начали работать сообща, также нельзя исключать, правильно? Если так, то почему они скрывают это от него? Не хотят, чтобы он вновь испортил все веселье? Не очень-то и хотелось! Глупцы, разве не знают, что он в любом случае все узнает и тогда будет только хуже! Третье января стало последним днем их «игры». Хотя, скорее его. Единственное, что заставило этот день отличиться от остальных, так это пустота в доме. И если бы и без того малого количества вещей Кадзухи не было, то можно было подумать, что Скарамучча вовсе живет один. Никаких записок, мол: «я скоро вернусь» или «я отлучился, не знаю, когда прибуду». Хотя ранее все это было. О, Архонты, он ведь оставлял их, даже если выходил на пятнадцать минут! Может ли причиной такого поведения быть обида? Перегнул палку, нагрубил слишком сильно или что-то еще? Неужели он все-таки что-то упустил? Скарамучча, кажется, обошел абсолютно все. Каждый сантиметр этого проклятого дома. Никаких изменений, кроме одной. Единственной, которую не особо хотелось проверять, ведь обычно подобные сюжетные повороты не заканчиваются слишком хорошо. Если там действительно что-то будет, то это самый убогий способ… Кадзуха был немного удивлен подобному развитию событий, поэтому единственное, что мог сделать — это держать в руках коробку и смотреть в сторону, где сейчас стоял Скарамучча. Нахида же сообразила немного быстрее и попыталась хотя бы как-то выкрутиться из ситуации. — С днем рождения! — Что? Какого рождения? Вокруг были шары разных форм и размеров, какие-то разноцветные огни, летающие из угла в угол, и какие-то разноцветные коробки. — Ты теперь Странник, а не один из предвестников Фатуй. Ты живой человек, а не кукла, сделанная одним из Архонтов, — Кадзу подходит ближе, что-то протягивая ему, — значит, и день рождения у тебя есть! Нахида согласилась помочь, и в Ирминсуле мы узнали, что этот день сегодня! Правда, ты пришел немного раньше, чем мы рассчитывали. — Я ведь говорила, что тебе стоило оставить записку! Так бы он не догадался! — ее шепот получился немного громче, чем она рассчитывала, но, к счастью, внимание на него обратил лишь Кадзуха. Скарамучча был слишком ошарашен и в целом не до конца понимал, что именно происходит. То есть… Все это время он наблюдал, как они ему что-то готовят? От него скрывали подарок? Постепенно пазл начал складываться в единую картину, и все, над чем он думал, приходило к логическому завершению. — Тебе не понравилось?.. Перед Нахидой и Кадзухой открывалась картина не задумчивого человека, а скорее недовольного. Выражение его лица обещало желать лучшего, и какие именно эмоции он действительно испытывает, сейчас понять слишком трудно. Это наводило на еще большие сомнения. — Спасибо… — это сказано очень тихо и почти неслышно, но они знали, с каким трудом он произносит подобное. И это намного лучше тысячи подобных слов.