Сожги мысли, словно школьную форму.

Юнхо окончательно просыпается и таращит свои, и без того огромные, глаза, отползая от парня, что только улыбается и щурится, стараясь выглядеть соблазнительно. Погано, ведь у него получается выглядеть так обжигающе и горячо! Чон плавится, но страх окутывает его, поэтому он отступает до тех пор, пока не бьется головой о стену. Больно до искорок перед глазами, поэтому его ладошки прикрывают место укуса, а он сам скрючивается, пытаясь огородить себя от всех возможных махинаций в его сторону. Мужчина перед ним пьян и что вообще может взбрести ему в голову? Зачем Юнхо вообще пошел с ним? К нему бы никто не зашел даже с самой распахнутой дверью! Горячие поцелуи на пульсирующей коже головы ощущаются слишком нежно, поэтому Хо распахивает слезящиеся глаза и видит, как чужие колени проваливаются в мягком матраце, а сам мужчина держит его за подбородок очень-очень нежно, прикасаясь мягкими и теплыми губами к увечьям, солёным полосам, почти слизывая. Горячо, ласково, нежно, прекрасно. Пульсирующие раскаты по телу успокаиваются и пропадают вовсе, но Сон облизывает собственные губы и вновь приникает теми к маленьким и тонким «лентам», проскальзывая собственным языком в чужой рот. Он по-хозяйски вылизывает неровный ряд зубов и кажется, что касается мягкого нёба. Тягуче, словно капли сладкого и сахарного мёда, стекающие с большой ложки. Чон отвечает, наконец выпрямляясь и поднимая голову. Привкус алкоголя кажется чем-то привычным для их столкновений, поэтому бровь Ботаника только вздрагивает, но он не отстраняется, особенно когда широкая ладонь гладит и перемешается на шею не позволяя отстраниться. - Хочешь ведь? Будь послушным, отвечай мне. Юнхо уже раскрывает губы, лишь бы выдать скомканное и самое затравленное «да», как его голодное тело говорит первым, урча. Слишком громко, слишком стыдно, Боже! Чон руками перехватывает живот, словно это может сделать урчание тише, но это никак не работает, поэтому Минги понимающе мычит, задавая новый вопрос. - Хочешь кушать? Его голос ласковый, добрый, он оставляет новый поцелуй на виске и его мутные из-за желания глаза наконец немного светлеют. - Немного хочу. Это самая очевидная и яркая ложь, которую кто-либо когда-либо мог услышать. «Немного» очевидно является намного больше, чем есть на самом деле. - Немного хочешь меня или поесть? Баскетболист пьяно хихикает, наконец садясь в кровати на мягкие и подкаченные ягодицы, расползаясь в улыбке, ведь старший перед ним находится в самом ироничном замешательстве из всех имеющихся на его лице спектров эмоций. Он и напуган, и безумно смущен, но и опьянен похотливым желанием, что видно по заметно выраженному бугорку в штанах. Его тоненькие пальчики поднимаются и резко тыкают куда-то в грудь, в область мечевидного отростка, явно расставляя приоритеты, от чего Минги поднимает уголки губ слишком уж горделиво, поднимая собственный острый нос. Он горд тем, что из двух возможностей влюбленный и возбужденный мальчишка выбрал его, явно думая головой в штанах, а не на плечах. - Юнхо-я, а из чего состоит сперма? Белок ведь? Этим можно наесться? Голос плывёт, словно играет самую замысловатую мелодию, подобно капели, звонкому шлёпанью капелек о подтаявшие льдинки, подобно самой волшебной мелодии, резко и коротко, пока любопытные глаза внимательно сканируют, наблюдают за предметом своего желания, слишком животного и спонтанного. - Сперма - это вода почти в девяносто девяти процентах, Минги. Безусловно там есть белки, но это незначительное составляющее по сравнению с водой. И ответ нет. Сон мычит, словно и правда запомнит хоть что-то из лекций от этого ботаника, а после только расстёгивает ремень, заставляя Чона вспыхнуть красным. Тут слишком светло и как бы он не пытался себя пересилить, сейчас его взгляд прикован именно к движениям элегантных кистей, да пальцев, что проникают под одежду, по-хозяйски гладят, да после только расстёгивают мешающуюся молнию со странной формы пуговкой, еле просовывая ту в имеющиеся пазы. Минги одним движением руки освобождает нуждающуюся плоть и проводит ладонью по всей длине, задумчиво потирая подбородок второй. Он делает такие непристойные вещи, однако его лицо не выражает удовольствия или же какого-то вопроса, он думает. Он, чёрт бы его побрал, думает! Этот глупый парень был уверен, что Юнхо можно накормить спермой! Блядь, Чон бы попробовал, однако он никогда не делал подобных вещей. Он никогда никому не отсасывал, блядство то какое! Люди на форумах говорят, что семя горькое, особенно, если парень на кануне пил кофе. Пил ли Минги кофе? Его член большой, блестящий от выделяющейся смазки и наверное это действительно не правильно, просто думать о таком, когда человек, что нравится ему, пьян. Он ведь вовсе не думает о происходящем сейчас и слепо следует за собственным желанием. Юнхо не должен пользоваться подобным уступкам судьбы, но эти грязные мысли совсем не покидают, казалось такую светлую, голову! - Значит так тебя не накормить, жаль. Баскетболист тянет слова и продолжает водить рукой, всматриваясь куда-то за окном, словно на таком высоком этаже возможно понаблюдать за проходящими мимо людьми или, как минимум, увидеть проезжающие вдоль дороги машины. Что он рассматривает там, Господи Боже? - Так чего ты хочешь больше? Кушать или же трахаться? Он наконец-то поворачивается, обращая всё своё внимание на плаксу, пока тот наоборот, отворачивается, не желая пересекаться с ним глазами. - Юно-я, нужно отвечать, когда тебя спрашивают. Минги убирает измазанную предъякулятом руку с собственного достоинства и тычет пальцем на нижнюю губу Юнхо, осторожно размазывая, замечая, как старший на автомате облизывается, а после только выпячивает глаза сильнее, морща брови. - Что такое, горько? Конечно, это никогда не бывает вкусно. Ты ведь никогда не отсасывал, наши игры с тобой не опускались до этой грани. Сон хихикает и возвращает руку на бедро в джинсах, оставляя на ткани тёмные пятна. Он ничего не смущается, зато Юнхо осматривается по сторонам и хочет сбежать. Как на зло его живот не урчит и он не может выбрать иной путь к отступлению, особенно тогда, когда его собственный член задыхается в домашних шортах. - Хорошо, тогда давай покушаем после секса. Минги больше не спрашивает, только прижимается своими губами к чужим и сминает, облизывает, да пробирается в самую истому, заставляя Старшего беспомощно открыть рот, сосредотачиваясь именно на этом ощущении, игнорируя то, что именно он сейчас снимает с Плаксы шорты вместе с нижним бельём. Его крупные ладони проскальзывают по телу, очерчивают каждый рубец и шрам на бледной коже, нарочито проводя краешком ногтя по линии роста волос. Сон лелеял ощущение нежности, касаний, подтягивая Юнхо к себе поближе, почти усаживая на собственные колени. Приятно, чертовски приятно. Юнхо сам не замечает, когда Минги окончательно раздевается, но чувствует, как тот прижимается оголённой кожей о его, излишне приятно прокатывая его соски меж большим и указательным пальцами. Чон не сдерживается и только мычит в чужой рот, вызывая усмешку, что чувствуется губами. Они не отстраняются, лишь вдыхая воздух носом, но это кружит голову от недостатка кислорода. Время тянется и летит одновременно, ведь сейчас спина Хо прогибается, пока Сон делает первые и размеренные толчки. Никто из них не думает о защите, только случайно и впопыхах найденная в тумбочке смазка является помощником, создавая хлюпающие и резкие звуки. Шлепок, ещё один и так по кругу, отлетая от стен, да мешая соседям, ведь они стучат по батареям, желая прекратить данный звуковой оркестр, но этого не происходит. Они слишком увлечены друг другом, поэтому грязно целуясь только прижимаются друг к другу так, что расстояния меж ними совсем не остаётся. - Хороший мальчик, посмотри, какой же хороший. Минги прыскает грязными разговорчиками, вовсе не смущаясь и выглядит как блядский Аполлон. Его тело идеально сочетается с его низким голосом, со всей той пошлостью, что стекает с его языка крупными каплями, он идеально гармонирует с каждым своим плавным движением. Его толчки равномерные, резкие и темп идентичный, ускоряется со временем, приближаясь к разрядке. - Ну же, маленький, тебе нравится? Широкие глаза сейчас закрыты, поэтому Хо только постанывает, активно кивая головой. Сейчас в комнате светло, а кровать кажется мягче, чем та на тусовке. Сейчас всё намного приятнее и их совсем никто не заставлял заниматься любовью, однако Минги не унимается, замирая до тех пор, пока Ботаник не расклеивает глаз в полном непонимании. - Что такое? Юнхо сам двигает бедрами на встречу что бы получить желанное ощущение движения и наполненности, но Минги отстраняется, почти не сдвигая верхней части туловища с места. Гибкий тип, чёрт побери. - На вопросы нужно отвечать, милый, ты знаешь? - Знаю! Пожалуйста? Пожалуйста, давай продолжим? Его тонкие губы складываются в трубочку, от чего Минги улыбается, чмокая их слишком кратко, едва касаясь, делая единственный толчок в вновь замирая, слушая крикливый и такой несуразный стон. Он пьян и его едва шатает, однако он прекрасно стоит на ногах. - Тебе нравится? Щёки у Юнхо буквально бардовые, но он активно машет головой в согласии. Как бы чертовски сейчас не было стыдно Чон не может не дать ему ответа. Минги нуждается в нём даже больше, чем сам Ботаник в ощущении его члена в собственной заднице и толчков. Приятно, невообразимо приятно, но Сон-поганец не даёт этих грёбанных толчков. - Ртом, Юнхо. Ответь мне ртом. Лезть ко мне сосаться - это не значит согласиться. Я же тебе нравлюсь? Смотри как стоит, а ты даже не ласкаешь себя. Кончаешь от одного то члена в заднице. Нравлюсь, да? Либо это ебейше приятно? Минги слышит, как его хён шумно сглатывает, видит, как его глаза бегают и слышит едва слышимое - Мне очень нравится, Минги. Мне нравится! Пожалуйста двигайся. Но бедра Сона движений не делают. Долго, слишком долго. Его тёмные глаза смотрят выжидающе, словно Юнхо не сказал самого главного, но ведь говорить о влюблённости в его случае просто ужасно глупо, разве не так? Он очевидно влюблён и это написано на всем его лице крупным шрифтом. - Люблю. Звук доходит до ушей на грани едва уловимого шёпота, но он доходит до адресанта, поэтому толчки возобновляются, а пальцы сплетаются до самых яркий фейерверков перед глазами. Минги выходит, смотря вокруг и только испаряется в другой комнате, появляясь на пороге уже с мокрым полотенцем, утирая белёсые полосы с пухлого животика. Он омывает бедра и ягодицы, а после только кладёт второе чистое на лоб Юнхо, заставляя его вздрогнуть и опомниться. - Что такое? - Сам сходишь искупаться или мне тебя отнести? Чон касается ногами холодного пола и отчётливо ощущает, как те подрагивают, вызывая ощущение сотни иголок, впивающихся в бёдра. Он отрицательно качает головой и поэтому Сон подхватывает его, да уносит в большую ванную комнату, что уже почти набралась. Когда Минги успел начать набирать ее? - Вижу на твоём лице удивление. Как закончили , так и начал набирать. Я ведь не уёбок, что бы воспользоваться человеком и после выгнать из комнты пинком под задницу. - Ты так и сделал в первый раз. Минги давится воздухом и только плещет водой в его лицо. - Я дал тебе шанс сбежать чистым! Чон, мать твою, Юнхо. Не жди никакой пощады в следующий раз! - В следующий раз? Минги только улыбается во все зубы, но достаёт мочалку, стоит животу Юнхо заурчать, напоминая их об отсутствии ужина.