Perfection(s) Direction(s)

***

В жизни каждого наступает момент, когда человек должен подвергнуть сомнению свои действия. Для кого-то, будь то мужчина или женщина, нормально подвергать сомнению свою мораль и мысли посредством глубокого, рефлексивного и рационального мышления. Но я, например, никогда ничего подобного не делал. Мои собственные действия, будь то жестокие или мирные средства, всегда были направлены на то, чтобы утолить мое собственное стремление к победе, и ни разу за время этих «действий» я не решился подвергнуть их сомнению. Это потому, что конечный результат — это все, что когда-либо действительно имеет значение, и все, что ведет к нему, становится просто неважным после того, как оно было достигнуто. Если подвергнуть сомнению свои собственные действия, это только вызовет еще больше осложнений в конечном итоге, и я не жажду, чтобы какие-либо препятствия возникли в моей же собственной психике. Но даже если они и есть, их необходимо убрать, а если они появляются из-за определенных людей или предметов, которые могут оказаться на моем пути — их тоже надо убрать. Даже если они могут быть моими друзьями. Все ради чистой победы, абсолютного доминирования в обществе… И такое препятствие возникло, создав психологические проблемы, которые сохраняются с момента моего визита… Потому что это было единственным, о чем я думал в последнее время, и мне это не нравилось. С тех пор, как я видел ее в последний раз (примерно неделю назад), я больше ни разу не видел ее в школе. Размеры самого кампуса и обилие людей здесь сыграли мне на руку. Я никогда не был человеком, который по-настоящему «зациклен» на определенных объектах и ​​тому подобном, и обычно эти «объекты» приходят ко мне, а не я к ним. Как с Рюэном и его группой, или с Кушидой, и, конечно же, с Хорикитой. Все они контактировали со мной разными способами, чтобы либо спровоцировать меня, либо попросить моей помощи, и я редко когда-либо пытаюсь идти с ними на контакт, если только это не по важным причинам. Но на этот раз произошло обратное. Я решил пойти прямо к этому «препятствию», к этому «человеку», который доставила мне неприятности. Все это было задумано как поддразнивание, я это знал. Но то, что мы сделали, похоже, выходило за рамки простого «поддразнивания». Мои действия во время моего пребывания с Сакаянаги были чрезвычайно напористыми, я ни разу не колебался, самостоятельно приблизившись к ней и проведя рукой до ее подбородка. Опять же, поддразнивания… Я думаю, что делал что-то близкое к этому с другими девушками, но то, что произошло после… Я уверен, что не совершал ничего подобного ни с кем из моих друзей или близких знакомых, ни с кем, у кого со мной была хотя бы какая-то связь… То, как я приблизился к ней, тихо шепча ей на ухо, говоря, что я жажду, чтобы именно она была моей девушкой… На самом деле это может быть правдой, а может и не быть, но снова и снова дразнить кого-то — значит просто лгать ему. Но то, как я сказал ей эти слова, они не показались фальшивыми из-за того, как именно я их ей сказал. Поскольку они также, казалось, были наполнены почти нежной и, осмелюсь сказать, любящей интонацией, отличной от моего обычного монохромного и монотонного голоса, лишенного какой-либо индивидуальности, души или радости. Таким образом, было почти непонятно, как такая ситуация возникла вообще при простой моей попытке подразнить Сакаянаги, даже я был шокирован тем, как я действовал. И это подводит меня к следующему пункту: на самом деле я никогда не планировал сделать то, что сделал. Это был импульс, я сделал это, потому что сам не знал, что делать. Что-то, что перемешивалось внутри меня, например, миска и ее ингредиенты, и эти ингредиенты были тем, что заставило меня предпринять такое действие в этой ситуации. И я редко, если вообще когда-либо, действую импульсивно. Рассматривать логические ситуации, искать совершенства и строить планы, которые начисто лишены дыр и шанса на провал… Это мое кредо почти в каждом возможном сценарии, который предстает передо мной. Но в то время, когда Сакаянаги прижимала меня к себе, я сделал совсем не это. Самым логичным было быстро отстраниться от нее, поскольку я мог легко сделать это, учитывая, что Сакаянаги сама по себе не очень то сильна физически из-за своего состояния здоровья. Но казалось, что после того, как она сделала такой шаг, мысль о выборе логичного варианта угасла, как если бы она была заражена неопределяемой и неизлечимой чумой. Чума, которой заразила меня Арису Сакаянаги, когда ее глаза пристально смотрели в мои глаза, и в ее кристально-голубых глазах присутствовала почти потусторонняя красота… Но что бы она ни сделала, это была проблема, которая могла привести к тому, что многие другие вещи сойдут с нужных мне рельсов. Сделать то, из-за чего даже я не могу мыслить логически и правильно? Действительно опасно, почти опасно для жизни. Если у нее действительно есть такой навык в рукаве, и другие, подобные тому, что я видел во время моего, по общему признанию, полуромантического времени с ней… Я должен дистанцироваться от нее, чтобы не причинять себе вреда и не позволять ей влиять на меня. Мне опасно находиться с таким человеком, так как это приведет к тому, что меня обманут и используют. Точно так же, как люди влюбляются в природу Кушиды, не задумываясь о том, что для человека попросту невозможно проявлять такую ​​доброту и хотеть быть другом со всеми, даже с таким мерзкими людьми, как Айк и ранее Ямаучи, прежде чем его исключили. Я мог бы выдать ей свои тайны. И хотя она, возможно, уже и без того много знает обо мне, учитывая, что она знает о Белой комнате, ее чарующий аромат не должен снова захватить меня, чтобы не позволить мне выплеснуть больше информации из моего и без того запертого разума. Но даже если это и может быть правдой, я не думаю, что смогу дистанцироваться от нее. Я уже провел с ней так много времени, играл с ней в шахматы несколько партий во время нескольких обеденных перерывов, даже заходил к ней в комнату… В конце концов подобный курс действий бы просто обесценил все, что я делал до этого. И эти странные чувства, которые вторгались в мой разум во время моего пребывания с ней, это чувство тоски и постоянные мысли о ней… Все это всего лишь препятствия, которые я должен устранить. Ибо эти эмоции, даже если они такие, которых я никогда раньше не испытывал и которые вызывают приятное покалывание, которое превращается в насыщающее, глубокое чувство тепла, когда она рядом со мной, они не являются причиной, по которой я вообще начал проводить с ней время… Причина, по которой мне хотелось больше быть с ней, та же причина, по которой я сказал ей, что нам вообще следует видеться. Это найти ее слабости, найти в ее характере возможности, которые можно использовать, найти что-то, что может сломить ее. И все ради того, чтобы иметь возможность убрать ее с дороги, если на то будет нужда… И эти чувства мешают этому, заставляют меня колебаться. И я считаю, что проводить время вдали от нее — это самый эффективный способ избавиться от них. Но если это неэффективно, я просто избавлюсь от источника. И я абсолютно уверен в этом факте… Но… так ли это?