Запах греха

«Человек считает, что сам пишет свою историю, А потому верит, что может выбрать её конец»

Прохладный ветер пронёсся над улицами Лондона, заставляя прохожих поднять воротники своих пальто, в попытках хоть как-то защититься от неприятного, колющего мороза, застигшего их врасплох. Небо, которое почти никогда не позволяло себе абсолютной безоблачности, и в этот день придерживалось традиций, превратившись в бесконечное серое полотно. Облака плыли так близко друг к другу, что казались единым целым, непроницаемым угрюмым пятном, медленно движущимся над зданиями, отбрасывая вниз на город мрачную тень. Кто-то другой, будь то турист или просто приезжий гость, решивший навестить своих знакомых, назвал бы это «плохой» погодой, в то время, как постоянные жители Лондона лишь усмехнулись бы в ответ. Лисс потёрла ладони одну об другую и поднесла их ко рту, надеясь, что небольшое облачко теплого пара хоть на миг прогонит раскатывающуюся по телу дрожь. Она чувствовала, как с каждой секундой замерзала всё больше, однако не предпринимала никаких попыток это исправить. Всё равно, холодно ей или тепло. Вскоре это окажется совершенно не важно. Лисс дернула головой в сторону, ощутив как от резкого движения у неё щелкнула шея. Казалось, даже её мысли начинали замерзать у неё в сознании, становясь всё более медленными и расплывчатыми. Она с трудом могла сказать, как оказалась здесь… И ещё сложнее ей было понять, где именно находилось это самое «здесь». Вокруг было множество зданий, пустынные крыши которых она хорошо видела. Откуда-то снизу доносился шум машин и шаги людей. Отдельные обрывки разговора иногда долетали до ушей Лисс, но никак не откладывались в её памяти. Ей и вовсе казалось, что она больше ничего не помнит. Ничего, кроме жгучего ощущения абсолютного опустошения и беспомощности, от которого сводило скулы, а руки начинали бесконтрольно дрожать. Она снова и снова мысленно возвращалась назад, в книжный магазин, и как старую плёнку, перематывала услышанное, будто бы лелея эфемерную надежду, что воспоминание внезапно изменится. Ей бы так этого хотелось. Никогда не слышать всего этого, и… быть может, никогда не приходить в тот магазин вовсе. И не важно, как много приятных, хоть и небольших, моментов было связано у неё с этим местом. Хорошие книги, уютная атмосфера и горячий ароматный чай больше не радовали, не приносили успокоения, а лишь ещё сильнее причиняли боль, словно разрывая сердце на куски. Она верила, что всё становится лучше, что в её жизни началась, хоть и сумбурная и странная, но тем не менее, белая полоса. Новые знакомства, умиротворение, запоминающиеся события, которые со скрипом но всё же можно было назвать приключениями. Она, сама того не осознавая, возлагала на них большую надежду, надеясь, что эти причудливые происшествия раскрасят её прежде совершенно однообразную жизнь. И это действительно произошло. Обыденные серые будни теперь резко окрасились в непроницаемый черный, который, подобно пелене, застилал Лисс глаза. Она больше ни на что не обращала внимания, будто все её чувства в один момент притупились, в то время как мозг лихорадочно пытался придать происходящему смысл, по крупицам собирая всё воедино. Её обманывали? Ею манипулировали? Она не знала. Не могла даже представить, с какой целью кому-то могло прийти в голову нечто подобное. На ум сразу же приходили самые ужасные сценарии, каждый из которых был достоит упоминания в колонке криминальных новостей. В конце концов, подозревать плохое в данной ситуации было логично, и, при этом, проще всего. Что бы с ней стало, если бы она не обратила внимания на отголоски того разговора? Если бы она просто осталась сидеть в своём кресле, медленно перелистывая книгу с изрядно пожелтевшими от времени страницами… Как долго бы тогда продолжалась вся эта странная игра, в которой она невольно принимала участие? Быть может, в один день, когда она как и обычно ничего не подозревая зашла бы в магазин, она больше никогда из него не вышла. И никто не узнал бы, что стало тому причиной. Может быть, никто бы даже не стал искать её, едва ли заметив её исчезновение. В конце концов, она всего лишь ещё один человек в толпе, далеко не самый примечательный и не самый успешный. Она с трудом справлялась со своей собственной жизнью, так, словно её ей вручили против воли и не предоставили инструкций. Лисс не знала что делать, и как бы она ни старалась, никто не мог дать ей ответа на этот вопрос или хоть как-то помочь. И, как выяснилось, никто и не пытался. Лисс засунула руку в сумку, стоявшую неподалёку, и выудила оттуда плитку шоколада. Обёртка пестрила яркими красками, а название было выведено крупными элегантными буквами, в которых не было ни одного острого угла, вероятно по задумке какого-нибудь дотошного дизайнера. Повертев шоколадку в руках, Лисс вздохнула. Она отчётливо помнила, как заглядывала в свой кошелёк, стоя на кассе, и доставала оттуда поразительно гладкую купюру, заметно контрастировавшую с остальными, чуть помятыми, особенно в уголках. Тогда, Лисс на секунду замерла, разглядывая банкноту, и нахмурилась в недоумении. Она бы запомнила, если бы видела эти деньги раньше, если бы кто-то дал ей их, или если бы банкомат надменно выплюнул их в её сторону. И тем не менее никакого подобного воспоминания не было в её голове, а странное зудящее чувство подсказывало, что это был уже далеко не первый раз. Она и прежде находила в кошельке купюры или монеты, которых, и она готова была в этом поклясться, там не было прежде. Точно так же, как она замечала исчезновение кофе в своей квартирке, или странное перемещение кружек из одного места в другое. Только прежде она не обращала на это внимания, списывая всё это на собственную усталость и забывчивость. Теперь же от этой мысли по спине пробегала неприятная дрожь. Может быть кто-то и впрямь пробирался к ней в квартиру по ночам. Пользовался её посудой и едой, а перед уходом подкладывал деньги ей в сумку, делая вид, что они всегда там и были. Кто-то смотрел на неё пока она спала, разгуливал по её скромному жилищу, переставляя с места на место её личные вещи. А потом, утром, она просыпалась будто ничего не произошло, и продолжала дальше проживать свои однообразные дни не подозревая, что всё это время была частью чьей-то извращённой затеи. Лисс тяжело сглотнула и помотала головой. Подрагивающими от холода пальцами она вскрыла упаковку и не задумываясь откусила небольшой кусочек шоколада. Несколько вязкая сладость расплывалась по языку, и почему-то Лисс становилось легче. Недостаточно, чтобы хоть что-то изменить, но всё же… По крайней мере последним, что останется в её сознании будет приятная мелочь, приносящая крупицы радости туда, где они были подобные воде в засушливой пустыне. Пару минут, Лисс сидела почти неподвижно, лишь изредка моргая. Она видела как металлические антенны и провода покачивались на ветру, как мимо пролетали птицы. Сбоку от Лисс поскрипывала распахнутая настежь дверь, которую та зачем-то подпёрла сумкой, будто бы оставляя себе пути к отступлению. Если она передумает, то просто вернётся назад. Хоть и не знает куда именно. Она не могла просто вернуться в свою квартиру или в магазин, в те единственные два места, которые прежде дарили ей чувство успокоения. Ни одно из них теперь не утешало, не позволяло расслабиться даже на секунду. Везде поджидала вполне видимая и явная угроза, прежде скрывавшаяся где-то в уголке глаза, лишь слегка царапая сознание но не позволяя обратить на себя внимание должны образом. Но теперь Лисс всё знала, всё видела, и даже осознание этого факта приводило ей в ужас. Пустым взглядом она в очередной раз окинула своё скудное окружение. Незнакомый район. Она никогда не была здесь раньше, но по какой-то причине пришла именно сюда. Возможно потому, что ей хотелось убраться подальше от всего, что она знала и помнила, сбежать от своих воспоминаний и от себя самой. Она так долго находилась в раздумьях, взвешивала все «за» и «против», боролась со своими мыслями, стараясь сохранять в уме остатки надежды на лучшее. Но вот они все исчерпались в одно мгновенье. Рассыпались по полу и укатились от неё в разные стороны, оставив её с пустыми руками и глазами, мокрыми от непролитых слёз. Лисс не любила плакать, ей всегда казалось, что так она выглядит глупо. Распухшие красные глаза, дрожащий нос и блестящие от влаги щёки смотрелись хорошо разве что в драматичном фильме, но в жизни представляли собой, зачастую, не самое приятное зрелище. Голос начинал дрожать, дыхание было прерывистым, грудь бесконтрольно вздымалась и опускалась в такт неровному сердцебиению. В такой момент едва ли получалось сказать хоть слово. Все они невольно превращались в связанные воедино неразборчивые бредни. Поэтому Лисс старалась держать себя в руках. Особенно сейчас. У неё есть только один, последний шанс произвести о себе какое-то впечатление, и она не испортит его разливающимися по щекам слезами. Откусив ещё один небольшой кусочек шоколада, Лисс закинула голову вверх и несколько раз моргнула, пока влага в глазах не поубавилась. Она не будет плакать. В конце концов, она ни о чём не жалеет. Просто потому, что жалеть было не о чем. Она могла бы рассуждать об утерянных возможностях или вещах, которые ещё не успела обрести и вклинить в свою жизнь, но эти мысли рассеивались, не успевая укорениться в её голове. Ей казалось, что она ничего больше не совершит, и уже сделала всё, что было в её силах. Она старалась, искренне пыталась уцепиться за то немного, что у неё было. Она молила вселенную ей помочь и послать хоть немного поддержки, чтобы не сойти с ума. И та, будучи лишь на бумаге доброй и понятливой, подкинула ей нечто совершенно ужасное, обёрнутое в яркую завлекающую упаковку. И Лисс почти в это поверила. Почти позволила себе принять тот факт, что всё становилось лучше. А потом всё встало на свои места, и… она ощущала себя просто обманутой. Ей сложно было понять, чем она заслужила это. Но, вероятно, кто-то там наверху знал обо всех её ошибках и оплошностях лучше неё самой. Поднявшись на ноги, Лисс выпрямилась в полный рост, слегка отведя назад плечи. Колени дрожали, будто бы угрожая в любой момент согнуться вновь и столкнуть свою обезумевшую хозяйку лицом к лицу с шероховатой черной кровлей, больше напоминавшей прорезиненный асфальт. Отложив оставшуюся половинку шоколадки обратно в сумку, Лисс вздохнула. Ей казалось, будто бы на её плечах лежал некий неподъёмный груз, который все сильнее пытался вдавить её в пол, не позволяя сделать ни одного шага. Однако что-то совершенно иное будто бы тянуло её вперёд. Шаг за шагом, Лисс приближалась к краю, в то время как дыхание её начало судорожно вздрагивать. Она чувствовала как по телу проносились мурашки, а руки сжались в кулаки, не зная как иначе справиться со скопившимся напряжением. Перед глазами всё плыло, растворяясь в слезах, которые так и норовили реками разлиться по щекам. Остановившись всего в шаге над ничего не подозревающей пыльной улицей, Лисс посмотрела вниз. Однако, как бы она ни пыталась, она ничего не могла разглядеть, замечая лишь размытые точки и пятна, которые плыли в разных направлениях. Она слышала как автомобили неслись по дороге, в то время как асфальт хрустел под их колесами, люди шагали по тротуару отбивая нечёткий ритм каблуками. Все слилось в единый белый шум, сквозь который невозможно было пробраться. Казалось, что она выпала из реальности, оказавшись где-то за гранью всего настоящего. По коже в очередной раз пробежали мурашки, а воротник чуть ударил по шее, так слабо, что Лисс этого даже не заметила. Мир проносился мимо неё. Исчезал, растворялся у неё под ногами. Жизни, о которых она ничего не знала, проходили где-то там внизу, но она не могла увидеть ни одной из них. И в этот момент они её больше не волновали. Она не хотела никого слушать, и если бы кто-то внезапно оказался рядом и начал бы её отговаривать, её решение все равно осталось бы прежним. Ей было нечего терять. Или, по крайней мере, так ей казалось. Так она себе говорила, раз за разом пытаясь убедить себя в том, что это правильное решение. Единственное из возможных, и никакого другого больше нет. Лисс закрыла глаза, чувствуя, как в ушах начинает звенеть, а голова кружится. Тело непроизвольно раскачивалось взад и вперёд, балансируя на ватных по ощущениям ногах, которые с трудом удерживали на себе его вес. Идти было больше некуда. Думать было больше не о чем. Мечтать больше не было смысла, как и надеяться или молиться. Она уже делала всё это раньше, перепробовала каждый вариант, надеясь, что будет услышана, но небо оставалось безразлично к её словам. Лисс неуверенно переминалась с ноги на ногу, в то время как её сердце сжималось в непонятном ужасе и при том желанном предвкушении свободы. Все мысли в одно мгновение куда-то исчезли, оставив после себя лишь пустоту. Холодный ветер заставлял стиснуть дрожащие зубы и плотно сомкнуть губы, которые, казалось, заранее решили утратить всякий цвет. Лисс наклонилась вперёд, отталкиваясь стопой от кровли, словно собираясь сделать шаг, но точно зная, что земли под ногами больше не окажется. Она знала это чувство. Оно иногда посещало её перед сном, когда сознание балансировало на грани между реальностью и миром грёз. По коже всегда проносилась дрожь и возникали холодные капельки пота. Падать в бездну было страшно, и раз за разом это чувство никогда не менялось, хоть тело на самом деле никуда и не падало. В этот же раз… всё было иначе. Страха больше не было. Только отчаяние. Лисс зажмурилась. «На счёт три?» - мысленно спросила она себя, не надеясь получить какой-либо ответ. Раз… Два…