Шоколад, шаурма и цветы

      Во дворе играла музыка. Компания ребят переговаривалась и периодически смеялась.       — Пятифан! — крикнул кто-то снизу, — выходи.       Рома поднял руку приветствуя приятелей и посмотрел на Антона. Что этот взгляд выражал было непонятно, поэтому он решил сам сделать первый шаг.       — Я, наверное, пойду, — произнес Петров, чувствуя себя неловко.       Пятифанов наверняка не сказал бы ему прямо, чтобы он шел домой, но сам-то точно хотел пойти к ребятам. Все-таки это его компания и Антону в ней не место. Только Ромка усмехнулся, глядя на него.       — Пошли знакомиться, — он развернулся и шагнул в квартиру.       Антон удивленно смотрел вслед, представляя, какой контингент его ожидает вечером во дворе. Он вздохнул и пошел за ним следом в коридор.       — Куда собрались? — бабушка была тут как тут. Она перекинула полотенце через плечо и смотрела выжидающе, подперев бока руками.       Рома почесал затылок и глянул на Антона.       — Да выйдем ненадолго, пацаны позвали.       Бабушка кивнула, но направилась за ними к двери, видимо, проводить. Они обувались под ее взглядом, а когда уже хотели выйти, она их остановила.       — Прохладно! Ну-ка теплее оделись! Антон, ты без куртки? — спросила она, но ответ ей был и не нужен, бабушка уже доставала с вешалки ветровку Ромы и, расправив, протянула Петрову.       Возмущаться, как понял Антон, не было смысла. Пятифан смиренно надел другую и молча ждал его, перекатываясь с пятки на носок. Пришлось взять предложенную вещь. Выйдя в подъезд, Петров звякнул замком, тут же почувствовав приятный запах от куртки. Он вдохнул посильнее и улыбнулся, покосившись на Рому. Тот неловко натянул губы и пожал плечами. Забота бабули сделала из него совершенно другого человека, такого, что Антон его не узнавал. Это было странно, но приятно. А может, он просто повзрослел?       Они спускались, не переговариваясь. Антон переживал, как примет его компания, а Рому, кажется, это нисколько не волновало, он шел что-то тихо насвистывая и замолчал, когда ногой открыл подъездную дверь, освобождая себе выход на улицу.       Когда Антон оказался в опасной близости перед новыми людьми, он ощутил ком в горле. Начало тошнить и ладони вспотели. Он замедлил шаг, но Рома обернулся с улыбкой. В больших компаниях от трех человек Петров всегда чувствовал себя неловко. Казалось, будто все смотрят только на него, словно сканируя, и за каждую оговорку и странное движение, будут осуждать до конца жизни. Головой он понимал, что это не так, но внутренние ощущения в эти моменты перевешивали.       — О, здарова! — один из парней вскочил с лавочки и подошел к Роме, когда они приблизились.       Тот протянул руку Пятифану, пожал ее и то же самое сделали остальные. Ребята поглядывали на Антона с интересом и каким-то недоверием. Ну вот, началось, подумал он. И сам поймал себя на мысли, что держится возле Ромы. Когда это он настолько отпустил ситуацию, что стал не просто спокойно находиться рядом с Пятифаном, но и искать в нем поддержку? В глубине своего сознания Антон прятал то, что хотел даже вцепиться в его руку.       — Это Тоха, — сказал с улыбкой Рома, — мой друган детства, — он обхватил Петрова за плечо, будто они и правда когда-то дружили.       Антон покосился на него, приподнимая бровь и только хотел добавить, что они просто учились вместе, как Рома продолжил.       — Это «принц», — представил он первого парня, который стоял ближе всех.       Тот сделал шаг вперед, протянув руку, и Антон поприветствовал его в ответ. Негатива от него он не почувствовал и слегка расслабился.       — В смысле? — Антон оглядел его с ног до головы, пытаясь понять, в каком месте он королевских кровей и, не обнаружив ничего отличительного, глянул на Пятифана.       — Просто его Эмир зовут, — усмехнулся Рома, — и кто-то из предков араб.       — Не кто-то, а вообще… — Парень, видимо, хотел рассказать свою историю, но многие из ребят закатили глаза, будто слышат уже не в первый раз и явно слушать еще ни у кого не было желания.       Антон бы послушал, но, наверное, в следующий раз, или когда познакомился бы со всеми остальными, Пятифан тем временем махнул на другого.       — Это Миша — «Мешок», — парень, которого представил Рома, поднял руку приветствуя.       Он выглядел таким уставшим, что даже в сумерках можно было различить его явные синяки под глазами. Наверное, «кличка» оттуда и пошла. Антон кивнул, тут же обращая внимание на следующего, кого назвал Рома.       — Тема — «Маринад». Такие шашлыки готовит, попробуешь — не оторвешься, — Пятифан сделал паузу, чтобы парни успели поздороваться, — Это Даня — «Сапог».       И если прозвища остальных были хоть как-то логично построены, то додуматься до происхождения последнего Антон не смог и поспешил уточнить. Сам Даня сказал, потому что только вернулся из армии, но Пятифан же сказал на ухо тихо:       — Просто он тупой, как валенок. Отслужил-то недавно, но зовут его так уж много лет, — и пояснил, что всем новым знакомым он рассказывает свою версию, чтобы не запятнать себя с первой встречи.       Антон сглотнул, когда до его уха донесся Ромкин тихий шепот. Он все также стоял, положив руку на его плечо, будто опирался, и такая близость смущала. Петров не знал, как поступить лучше: убрать его руку или не акцентировать на этом внимание. Он сделал глубокий вдох и продолжил стоять истуканом.       — Ну, «Мясо» ты уже знаешь, — крупный парень махнул ему рукой, когда Рома произнес его прозвище, — а это Машка и Катюха, — единственные девочки в компании держались рядом, чуть поодаль от остальных и шептались о чем-то своем.       Антон думал, что точно не запомнит всех приятелей Пятифана, хоть и забавные придуманные имена могли немного в этом помочь. Он еще раз оглядел всех новых знакомых и посмотрел на Пятифана. Тот в этот же момент повернул на него голову, и их взгляды встретились. Петров замер, глядя в темные глаза, в которых видел веселые искринки, а на лице его была легкая улыбка. Рома резко перестал улыбаться и дернулся от него. Они оба стояли чуть смутившись, но, кажется, никто этого не заметил. Антон прокашлялся и заставил себя еще раз посмотреть на него.       — А у тебя? — спросил он у Ромы, который глядел на него с непониманием, — ну, прозвище… — Антон догадывался, что, скорее всего, Пятифан и в городе останется Пятифаном, вряд ли ему придумали бы какое-то дурацкое имя типа «нож». А была ли его бабочка и здесь?..       — Да так, — отмахнулся он, но один из парней вклинился в разговор, не дав Роме отмолчаться.       — Боксер же! — победоносно выдал, кажется, Даня, подойдя к ним поближе.       Рома посмотрел на него недовольно, и парень неловко улыбнулся. Антон тут же вспомнил, что в школе его одноклассник занимался какой-то борьбой. Тогда его не особо интересовало, какой именно. Было неважно избивают тебя приемом из бокса или карате. Петров кивнул, дав понять, что услышал и взглянул на Рому, тот смотрел в пол и пинал носком кроссовки затвердевший песок.       — А знаешь почему? — Снова продолжил Даня-сапог, — у нас тут как-то артист один на районе нарисовался, он…       — Заткнись, а? — хмуро попросил Рома, глядя на Даню.       Парень стушевался и замялся, промямлив: «Да неважно». Он отошел в сторону и сел на лавочку, достав телефон. Антону показалось, что он немного боится Рому. Да и сам он, услышав этот тон, опасливо посмотрел на него и даже несмотря на то, что Пятифан тут же легко улыбнулся, ощущение тревоги не покинуло его. Он оглядел остальных ребят и заметил и на их лицах какой-то небольшой страх или будто они ждали что-то нехорошее. Антону было интересно, что там за история с «артистом», но было предельно ясно, что в этот момент никто ему не расскажет, а, возможно, и никогда.       Может, Рома и не изменился? Может, он просто для своей какой-то выгоды пытается казаться хорошим для Антона? Но зачем? Петров посмотрел на него, словно мог прочитать в его глазах тайный замысел. Но тот уже отошел и о чем-то общался с Темой-маринадом. Ребята начали расслабляться и переговариваться между собой. Антон молча слушал их разговоры.       Даня-сапог так и остался сидеть в одиночестве с телефоном в руках. Подойдя к нему ближе, Антон увидел, что тот просто листает меню туда-сюда, и заметив его, нервно заблокировал и неловко улыбнулся.       — Друг детства, значит? — спросил он, чуть двинувшись на лавочке, освобождая место, чтобы Петров смог сесть.       — Скорее, просто одноклассники, — Антон не стал говорить никаких подробностей их прошлых взаимоотношений.       Даня кивнул, криво улыбнувшись. Петров решил спросить про ту историю с «боксером», пока их никто не слышит. Он подсел чуть ближе и шепотом задал интересующий вопрос. Антон ожидал, что новый знакомый с неохотой расскажет ему, но тот опасливо посмотрел на Рому и вообще перевел тему.       — Да, там неинтересно, — махнул он безразлично рукой, но тут же встрепенулся, — лучше расскажу, как мы тачку жукнули! Короче, — Даня-сапог засветился так, будто говорил не про то, что они угнали машину, а какой-то счастливый момент из жизни, — приехал как-то к нам тип из столицы и начал качать права свои, типа он тут все детство провел, что это его район, а мы — щеглы под ним ходить должны. Ну, Пятифан и Саня-морг, быстро подсуетились.       Даня поведал, про то, как Рома и, уже знакомый по рассказам, Саня прижали мужика. Он в подробностях описывал, как те его пугали, избивали и в итоге забрали себе машину, просто покататься. Сапог с горящими глазами делился событиями, которые видел сам. Какие-то слова Антон не понимал, но суть до него доходила. Как с иностранным языком, который немного знаешь и понимаешь частично. Жаргоны были для него таким же чужим языком.       В его рассказе Антон узнал того самого Рому, который был с ним в школе. Агрессивного, неуправляемого и опасного. Стало как-то не по себе.       — Вот что арматура животворящая делает, — закончил свой монолог Даня и, вытягивая ноги, улыбнулся, глядя вперед.       Антон перевел взгляд и наткнулся на Рому, который слышал, о чем они говорили. Он выглядел так, будто собирался бить лицо Дане. Последний увидел, что на него смотрят и опустил голову, закашляв, словно ему было неловко, и он пытался эту неловкость как-то скрыть. Кашель Дани напомнил Антону, что дома у него больной отец, про которого он совсем забыл рядом с Пятифаном и его друзьями.       — Мне уже пора, — сказал Антон, поднимаясь с лавочки, — всем пока. — Петров махнул рукой, оглядев компанию ребят, и добавил неловко: — Увидимся.       Не став никому жать руки на прощание, он направился к подъезду, кивнув напоследок Роме. Антон уже подходил к металлической магнитной двери, когда его одернули. Пятифан смотрел ему в глаза.       — Ты это… из-за меня уходишь? — спросил он неловко, не отпуская руки. — Я уже не занимаюсь этим, — Рома направил глаза в пол, словно ему было стыдно.       Почему он вообще оправдывался перед ним, Антон не понимал. Ему-то какое дело? В целом, даже если бы тот и занимался чем-то криминальным, Антон бы не удивился. Казалось, это у Пятифана было с детства. Раньше он и не думал, что тот может заниматься чем-то помимо разбоев. А теперь стоял и стыдливо опускал глаза, думая, что Антону есть до этого дело.       — Да все в порядке, просто отец болеет, — сказал Петров, и Рома вскинул на него голову.       — Ты мне веришь?       Антон потупил и медленно кивнул. Этот вопрос слегка его взволновал. Зачем Рома так отчаянно пытается ему что-то доказать? Пятифан улыбнулся.       — Тогда до завтра? — Он отпустил его из хватки и протянул руку, чтобы попрощаться.       Антон пожал ее и с улыбкой открыл дверь, заходя в подъезд. Пока он поднимался на свой этаж, понял, что радуется тому, что Рома не занимается каким-то криминалом. Не потому, что не хочет иметь таких людей в своем окружении, а просто потому, что не желает Роме ничего плохого, несмотря на прошлое. В глубине души хотелось видеть его в деловом костюме в роли какого-нибудь адвоката или директора фирмы, на крайний случай учителем физкультуры, если без костюма.       Антон поднялся в квартиру, зашел к отцу, который мирно спал, еле слышно посапывая и ушел к себе в комнату. Пока проводил время с Ромой, он забыл про тетрадь Миланы и лекцию, которую должен был списать. Посмотрев на время, Антон взялся за работу, нельзя было пользоваться добротой подруги и не вернуть тетрадь вовремя.       Она писала аккуратным ровным почерком, все буквы были одного размера, каждое слово понятно. Не похоже на будущего врача. Но может, она захочет стать ветеринаром? Там другие правила.       Антон переписал всю лекцию, когда перевалило за полночь. Выйдя на балкон, чтобы подышать перед сном, он услышал, как негромко сменится компания ребят, в которой недавно состоял. Стало интересно Рома там же или ушел домой? Почему-то в глубине души приятно было думать, что он не стал долго с ними сидеть после его ухода. Вглядываясь в темноту и вслушиваясь в голоса, Антон не увидел ни силуэта, ни тембра Пятифана и улыбнулся, возвращаясь в комнату.       Антон аккуратно сложил канцелярские принадлежности на завтрашний день, и тут его взгляд упал на тетрадь подруги.       «Милана Холоднова»       По спине пробежали мурашки. В прошлом у него была Полина Морозова. Почему в его жизнь возвращаются знакомые люди, но с другими лицами и именами? Какой урок он должен усвоить? Антон не особо верил в знаки судьбы, но такие крошечные и часто повторяющиеся моменты заставляли его передумать.       Тогда Антон хоть и знал, что ему лучше не общаться с Полиной, все равно продолжил, отвергая угрозу Пятифана. Можно сказать, что он выбрал ее. И снова у него снова встал выбор, только между Пятифаном и Миланой. Правда, предостережение теперь он слышал от девушки. Но так ли плох Рома, как она говорила? Антон не верил в это. Пятифан точно изменился, это видно по его глазам. Выбрал бы Антон в таком случае подругу, если бы она поставила условия? Да никогда.       Он уснул, первый раз за долгое время, не увидев плохих снов. Его разбудил отец. Антон открыл глаза, желая продолжить спать. Голова побаливала, а за окном шел дождь. Он всегда себя плохо чувствовал, когда на улице было пасмурно.       — Тебе сегодня к какой? — спросил папа хриплым голосом.       — К первой. — Антон нахмурился, неприятно удивленный таким вопросом.       — Тогда ты проспал.       Петров дернулся, поднимаясь на кровати. Он надел очки и схватил телефон, глядя на время. Проспал. Несколько звонков от Миланы и ни одного будильника. Вчера он полночи думал про Рому и забыл включить. Отец смотрел, как Антон нервно собирается на учебу, ругаясь под нос, и легко улыбался, словно что-то вспоминал. Может, свою студенческую жизнь, а может, просто радовался, что сын рядом.       Попрощавшись, Петров побежал как можно скорее на остановку. Автобус долго не приходил, а когда подошел, в нем было так много людей, что Антон даже подумал дождаться следующего, но понял, что ждать его слишком долго, и втиснулся. Транспорт сломался за несколько остановок, и Петрову пришлось передвигаться пешком. Он не успел на первую пару, явившись, когда началась перемена.       Антон хотел сразу найти Милану, чтобы извиниться, она ведь наверняка его ждала и переживала. Долго искать не пришлось. Она сидела на лавочке в окружении подруг и плакала. Тревога заполнила Петрова полностью. В голову приходили самые страшные мысли.       — Милана? — он подошел к ней, протискиваясь между подруг.       Присев возле девушки, Антон попытался заглянуть ей в глаза, но она прикрывала лицо руками и рыдала.       — Что случилось? — Он обернулся на подруг, надеясь, что они знают.       — Она призналась в симпатии Максиму Сергеевичу… — произнесла одна из однокурсниц. — А он ей взаимностью не ответил, — и тише добавила: — неудивительно.       Антон лишь похлопал глазами. Ничего сказать он не смог. На что она вообще надеялась? Но вместо этого положил ей руку на плечо.       — Ну, чего ты? — Он неловко погладил ее и попытался улыбнуться. — Это не последний Максим в твоей жизни. Встретишь еще лучше.       Милана продолжала плакать, не слушая Антона. Он ее не понимал и даже в глубине души не мог представить каково ей. Но на самом деле завидовал ее смелости. Она, несмотря на разницу в возрасте и статус, смогла попытаться и сделать первый шаг. Неважно, как получилось в итоге главное то, что она хотела сделать себя счастливой и не сидела сложа руки. Петров подумал, смог бы так он сам?       Перебирая в голове все свои влюбленности, в школах, в больнице, на море он пришел к выводу, что нет. В последней школе у него была Полина, которая хоть и проявляла к нему симпатию, но вскоре остыла, оставаясь с ним просто в качестве подруги. Сказать ей о своих чувствах у него не получилось. То ли страх из-за угрозы Ромы его останавливал, то ли сам по себе он боялся, то ли его желание. Антон понял, что не было в его жизни такого человека, которому он бы по-настоящему хотел признаться. Может, когда-то в будущем появится кто-то, и его чувства будут настолько сильными, что он захочет рискнуть. А пока в голове преобладала рациональность и самым важным на данный момент была учеба.       — Милана? — раздался голос преподавателя, и все на него обернулись. — Мы можем поговорить? — спросил Максим Сергеевич, и Милана кивнула, вытирая слезы.       Она встала и пошла куда-то за ним. Подруги начали расходиться, и Антон поспешил в кабинет, где должна была идти следующая пара. На нее Милана не пришла, и Петров мог только догадываться, что с ней происходило. Надеялся лишь на то, что преподаватель не решит ее убить.        Милана присоединилась к ним на перемене. Выглядела гораздо лучше и улыбалась так, будто они с Максимом начали встречаться. Но по дороге домой она поделилась с Антоном, что они всего лишь хорошо поговорили. Петров с первой встречи начал думать про преподавателя только хорошее, но после этого разговора возвысил его в своей голове еще сильнее. Он сумел поговорить с Миланой и не просто успокоить, но и отказать, оставив их отношения на хорошей ноте.       — А как у тебя с Ромой? — спросила она, когда они уже подходили к их двору, где сидела компания незнакомых ребят.       Вопрос застал его врасплох, и Антон задумался. Они с Пятифаном всего несколько дней нормально общаются, но поймал себя на том, что в течение дня мысленно возвращался к нему. Думая о том как он учится, как часто работает, что с его отцом и другие не столь важные вопросы, которые почему-то его интересовали.       — Да нормально, — ответил он подруге.       — Ох, не знаю, Тош, ты бы поосторожнее с ним, — предупредила его Милана.       Антон кивнул и нахмурился. Почему-то ее слова раздражали, будто Антон знал Рому лучше, чем она. Хотя на деле все его знания сводились к тому, что он это чувствовал. Или же просто хотел в это верить.       Петров сухо попрощался с подругой и быстрым шагом пошел к подъезду. Хотелось скорее попасть в свою комнату и завалиться на кровать. Учеба в универе выматывала. Не так сильно, как школа со всеми хулиганами, но тут нагрузка была немного иная. Людей было гораздо больше, в коридорах шумнее, а опасений просто немереное количество. И хоть Антон старался себя успокаивать, все равно каждый человек воспринимался врагом, до момента знакомства. Так, он уже узнал поближе много ребят, с которыми не чувствовал себя обезьяной в зоопарке.       Отец спал, и Антон решил ему не мешать, прикрывая дверь в свою комнату. Он завалился на кровать, взяв в руки книгу по медицине, и уснул. Когда проснулся, за окном было уже темно, а он не понимал, который сейчас год. На лбу была испарина, болела рука от неправильного положения и в бок впивался краешек книги. Петров начал злиться на себя. Он не любил спать днем, потому как, заснув на часок, часто мог проспать до ночи, а потом чувствовал себя отвратительно как физически, так и морально.       В дверь позвонили, и Антон резко поднялся, чтобы не тревожить больного отца. На пороге стоял Рома с легкой улыбкой.       — Привет, — протянул он руку, которую Петров тут же пожал, — не занят? Пошли ко мне, может? Бабушки нет. — Он усмехнулся и сложил руки на груди.       — Да, — согласился Антон, — только переоденусь.       Он пропустил Рому в квартиру, а сам быстро направился в свою комнату, пытаясь как можно скорее сменить одежду, чтобы его долго не ждали. Когда вернулся в коридор, Пятифан стоял, прислонившись к стене. Тот оттолкнулся от нее и кивнул на выход.       Антон поймал себя на улыбке, входя к нему в квартиру. Смог ли он когда-то в прошлом остаться с ним вот так наедине и радоваться этому? Они уселись на диван в комнате Пятифана. Петров смотрел, как тот достает приставку и подключает к телевизору.       — А где бабушка? — спросил Антон.       — Да на дачу умотала. В свое место силы, — повернулся Рома с ухмылкой, — так что мешать не будет.       Петров поднял брови вверх, сказав, что она и прошлый раз не мешала. Странно, что Пятифан это так воспринял. Ему ведь понравилась она. Добродушная, заботливая, хоть немного и любопытная, в чем попытался убедить Рому.       Пятифан замер на секунду и улыбнулся, видимо, не ожидав от Антона хороших слов про его бабушку. Впрочем, он тут же отвернулся, устанавливая кассету.       Они играли, переговариваясь ни о чем. Антон безбожно проигрывал. Против опыта Ромы сложно было выстоять, сразу видно, что он много времени провел в этой игре. Он шумно радовался, когда выигрывал в очередной раз. Подкидывал руки вверх, вставал и пританцовывал, будто это победа была не в какой-то игре, а где-то в жизни. Беззаботный Пятифан заставлял улыбаться. Было обидно, что он не смог узнать его раньше таким. Хоть по большей части, виноват в этом был сам Рома.       Они стояли на балконе, пока Пятифан курил. Антон вздрогнул от прохладного ветра и глянул на Рому, которому было все равно. Закаленный, что ли? Петров покачал головой, мысленно ругая друга за то, что он вышел в футболке и поднял глаза к небу.       — Совсем звезд не видно в городе, — вздохнул он, — в деревне все иначе было.       Пятифан глянул на него и задумался. Через секунду выкинул бычок и дернул Антона за руку, заходя в квартиру.       — Пошли, — сказал Пятифан, шагая в коридор.       — Куда? — опасливо посмотрел на него Петров.       Его подозрительность все еще просачивалась, когда он совсем не контролировал ситуацию. В случае с Ромой так тем более.       — На звезды смотреть! — улыбнулся Пятифан, кидая ему свою толстовку.       Антон поймал кофту и понял, что все еще не отдал куртку со вчерашнего дня. Они быстро обулись и вышли в подъезд. Петров думал, что они пойдут на улицу в какое-то место, но Рома дернул его наверх. Пришлось просто следовать за ним. Они поднялись на последний этаж, Пятифан забрался на лестницу и сорвал замок, который вел на крышу, а потом протянул руку Антону. Вздохнув, Петров решил не сопротивляться, принимая его помощь.       На крыше ветер обдувал со всех сторон. Антон обхватил себя руками, глядя, как Рома встает на самый край крыши и кричит: «Уху-у-у!», раскидывая руки в стороны.       — Смотри! — крикнул он восхищенно, махнув рукой вверх, — здесь видно звезды!       Ветер приподнимал полы куртки Ромы и взъерошивал ему волосы, а он стоял и улыбался. Такой домашний, беззаботный и какой-то… теплый. Антон смотрел на его улыбку. Сердце забилось чаще. Он не мог поднять глаза к небу.