Месяц будет долгий, в округе только злые-злые волки А ты для них заблудшая барашка, напугано бежишь Белая рубашка, я будто бы салют, но как же тяжко Сверкает небо, нервная затяжка, ему не возразишь Palina - Месяц
- Если предположить, что первую жертву убил ее таинственный поклонник, то почему он это сделал? - спросила Надя, глядя на схему, висевшую на стене. Схема разрасталась с каждым днем, а ясности все так и не было, - если верить матери Лютиной, то любовь была взаимной. Любовь, - Жабина пощелкала пальцами, подбирая слово, - окрыляла девушку. - Возможно, девушка отказала в интимной близости? - предположила Алина, - и он сорвался? Мы ведь не говорим, что его реакции нормальны. - Абсолютно точно нет, - подхватила Зоя, - он психопат, он не понимает, что такое эмпатия. Он не считал реакции девушки, а когда все зашло слишком далеко, не смог остановиться. - А дальше последовал перерыв в пять лет, - пробормотала Алина, - почему? - Испугался? - предположила Зоя, - затем он видит ссору Ивановой с парнем, в голове его что-то щелкает. И он убивает. - То есть ты думаешь, что именно ссора стала триггером? - заинтересовалась Надя, - но ведь не все девушки убиты именно после ссор. Почему он вообще решил подойти к ней? Утешить ее? - Был с ней знаком, - произнесла Старкова, кусая ноготь, не отрывая взгляда от доски. Хотя девушке казалось, что она уже наизусть знает все, что на доске написано. Знает каждую черточку на лице каждой жертвы. Надя выявила закономерность: между исчезновением девушки и убийством проходило два-три дня. Достаточно для того, чтобы девушку начали искать друзья и родные, но не полиция. Имел ли преступник отношение к следственным органам? Или просто знал об этой особенности законодательства Равки? Кроме того, они получили данные ДНК, а по сперме, обнаруженной на телах жертв определили группу крови маньяка - четвертая отрицательная, довольно редкая. Но сравнивать полученные данные было пока не с чем. Толя составил список одногруппников и однокурсников Карины Лютиной. Предполагалось, что у них начнут брать образцы ДНК. Но процесс этот был не быстрым. А время шло. И вскоре убийца вновь выйдет на охоту. - Однокурсник? Молодой преподаватель? - предположила Жабина. - Человек, для которого Студенческий - сакральное место. Учился в РГУ, ведь первая жертва была оттуда, - начала развивать мысль Алина, - стал сам преподавателем. Университет - вся его жизнь, как и прилегающая территория. Нелюбимый ребенок? В доме которого все было не слишком хорошо? Может такое быть, Зоя? Назяленская сощурилась, словно кошка, отпила кофе, побарабанила пальцами по столу. - Хорошая мысль, - кивнула одобрительно, - по статистике, большинство маньяков имеют проблемы с семьей, которые уходят корнями в детство. Он был нелюбим, его отталкивали родители. Может быть, были слишком зациклены друг на друге, а ребенок был лишним элементом в системе. Единственный ребенок, у которого не было братьев и сестер, к которым можно было бы испытывать привязанность. Он вырастает. Он одинок. Встречает девушку, в которую влюбляется. И в самый ответственный момент, та его отталкивает. Он убивает ее жестоко. А через пять лет вновь сталкивается с тем, что его отталкивают, причем девушка, которая похожа на его любовь. Может быть, Ольга Иванова и поругалась со своим парнем да только готова ли она была к новому знакомству? Вряд ли. Вот представьте, - Зоя оживилась, глаза ее сверкали, - парк, красивая, несчастная девушка. Алина, представь, ты поругалась с Александром, и вот тебе начинают оказывать знаки внимания. Красивый, очаровательный, милый. Что бы ты сделала? - Ну, - начала Старкова, пытаясь представить, - я бы скорее всего вежливо... - Нет! - цокнула недовольно языком Назяленская, - ты вообще не подходишь на роль модели. - Эй! - возмутилась Алина, - в смысле? Надя рассмеялась, тряхнула кудряшками, в глазах ее прыгали искры. - Я, кажется, поняла, что ты хочешь сказать, - посмотрела на Зою и продолжила, - я бы отшила. Возможно, грубо. Я же зла. Я раздражена. Я еще прокручиваю в голове ссору. Я думаю о том, что было сказано, о том, что я могла бы сказать. Злюсь уже на себя. Тяну руку к телефону, хочу продолжить ссору, и тут меня сбивают. - Вот, - протянула Зоя, глядя на Алину победно, - именно. Тебя сбивают. Ты грубо отвечаешь. И это становится триггером для психопата, - Назяленская щелкнула пальцами. В кабинете повисла тишина. Слышно было, как тикали часы на стене. Алина кусала губы. Картина получала стройная и ровная. Да только она нисколько не приближала их к тому, чтобы найти этого человека. И вполне возможно скоро случится новое убийство, которое они не смогут предотвратить. И их схема пополнится фотографией новой девушки. А журналисты снова будут писать о жестоком убийстве. Да еще и добавят про бездействие полиции и властей. Старкова поморщилась, вспоминая, как доблестно отбивался от журналистов на пресс-конференции Боткин. Представители же четвертой власти были похожи на свору оголодавших псов. Их вопросы не всегда были корректны. Алина понимала, что это погоня за сенсацией, чем громче твой вопрос, чем провокационнее он, тем интереснее публике. Страшно представить, сколько людей прильнуло к экранам телевизоров, компьютеров и смартфонов в ожидании новой жертвы, в ожидании нового потрясения, которое случится не с ними, а потому так сладко пощекочет нервы, распаляя воображение. - Соответственно через пять лет после последней жертвы что-то снова стало триггером, - произнесла задумчиво Алина. - Верно, - энергично кивнула Зоя, - Сергей полагает, что теперь это нечто большее, чем грубый отказ от красивой девушки. Ведь теперь он убивает чаще. - Это все, конечно, здорово, - пробормотала Алина, - и я восхищена нашими рассуждениями, - в голосе девушки прорезался едкий сарказм, в ответ на который Надя хихикнула, а Зоя с надменным видом закатила глаза, - да только что делать дальше? Куда двигаться в расследовании? - Отличный вопрос, Алина! - послышалось от двери. Девушки синхронно обернулись, чтобы увидеть прислонившегося к косяку двери Боткина. Следователь ухмыльнулся и сделал шаг в кабинет. - Вы хорошо порассуждали, но - Зоя, ни в коем случае не хочу обидеть! - рассуждали вы как профайлеры. И это неплохо, - мужчина по очереди посмотрел на притихших Надю и Алину, - между прочим, наши коллеги из Керчии полагают, что лучшие профайлеры получаются не из психиатров, - и снова извини, Зоя! - Боткин насмешливо сверкнул глазами, - а из следователей, поработавших с маньяками. Да только я хочу, чтобы вы обе мыслили как следователи в данном случае. Вы тут представляли себя на месте жертв. Это проще. Эти девушки близки вам по возрасту, у вас схожие проблемы, схожие мысли. Тем более когда дело касается отношений. Но теперь я хочу, чтобы вы представили себя на месте начальника оперативной группы, - Боткин сощурился, - у вас есть ресурсы. Что будем делать дальше? В каком направлении двигать расследование? Время идет, - мужчина постучал ногтем по стеклу наручных часов, - он скоро вновь выйдет на охоту. Судя по хитрой полуулыбке Боткина уж он-то точно знал, что делать дальше. Но давал возможность Наде и Алине подумать самим. Старкова его за это обожала. Он не просто отдавал приказы, он давал возможность работать самой, думать самой, строить предположения и искать им подтверждения. Не давил, ненавязчиво направлял, контролировал так, что это было практически незаметно. Все это напоминало Алине летнюю практику с Морозовым, который дал ей полную свободу действий в расследовании дела Валерии Сафиной, лишь напоминая об осторожности и о том, что верить никому нельзя. Сорвался Александр тогда лишь раз. Но повод, признаться, у него был. И теперь, глядя на Боткина, Алина понимала, откуда Морозов перенял эту манеру наставничества, хоть учить Алину вовсе не хотел поначалу. - Камеры, - произнесла Алина, - их нет в парке. Но они есть, во-первых, в РГУ точно, а, во-вторых рядом с парком, со стороны шоссе. Отсмотреть их в те дни, когда пропадали жертвы. Может быть, мы увидим, что они были с кем-то одним? И этот человек станет нашим предполагаемым убийцей? Да, не все они студентки РГУ, но две из четырех. Может быть, они садились в одну машину. И если она была припаркована рядом с парком, есть шанс, что какая-то из камер на шоссе ее зацепила. Боткин одобрительно кивнул. - Хорошо, - произнес, в тоне его сквозило удовлетворение, - кроме камер РГУ и шоссе, просмотрим камеры парковок для преподавателей РГУ и Педагогического, в Медицинском парковки как таковой нет. Машины паркуют просто на территории университета. Тамару посадим смотреть записи с камер. Потом ты ее сменишь, раз уж предложила. Работа кропотливая, нудная и никем не любимая. Алина отрывисто кивнула. Конечно, смотреть видео с камер наблюдения было не так романтично и весело, как хотелось бы, но выбора не было. - Выяснить, есть ли поблизости от парка склады, гаражи. Может быть, заброшенные помещения, - произнесла Надя, - если он держал где-то девушек, то едва ли это было далеко от Студенческого. Это было бы не рационально и опасно. А он умен и осторожен. - Согласен. Займись, - кивнул Боткин. Алина закусила губу. Глядела на схему. - Юлиан Валерьевич, я видела в материалах дела, что отец последней жертвы - Анны Скрябиной - сам пытался найти убийцу. Я бы хотела поговорить с ним. Может быть, он что-то заметил, что пропустило следствие? Боткин поморщился, покачал головой. - Помню это дело. Скрябин писал бесконечные жалобы, - вздохнул следователь, - выступал на радио и на телевидении, давал журналистам интервью. Иногда мне казалось, что он воспользовался смертью дочери, чтобы получить свою минуту славы. Обивал пороги чиновников и генералов, стоял даже с одиночным пикетом на Центральной площади. Это был его бенефис. Там несчастная семья - забитая авторитарным мужем жена, младший сын тихий такой мальчик был, ему на тот момент лет пятнадцать было, не помню точно. Попробуй, конечно, Алина, но едва ли от этого человека ты получишь хоть какую-то полезную информацию. Старкова отрывисто кивнула. За это Боткина она тоже обожала - он давал ей возможность самой ошибиться, набить свои шишки. А, как известно, лучше собственного опыта, позитивного ли, негативного, нет ничего. *** Леонид Скрябин работал фельдшером на скорой помощи. На месте работы Алина его и застала. Уже немолодой мужчина с явным лишним весом окинул Алину презрительным взглядом водянистых, светлых глаз. Он вытер пот со лба грязноватым, не первой свежести платком и неприятно ухмыльнулся, причмокнув полными губами. - Поумней, что ль, кого не нашли? Опытнее? - Что, простите? - опешила Алина, даже назад подавшись от такой неприкрытой грубости. - Молода ты больно, говорю, - крякнул Скрябин, - короче, болтать мне с тобой некогда. Ты либо вызывай меня в Следственный комитет, а вызвать ты меня не можешь, нет у тебя никаких оснований. Либо плати. Алина растерянно захлопала ресницами. Такого она не ожидала. Да, глядя на этого мужчину, она вполне могла поверить, что он устроил шоу одного актера, извлекая из смерти дочери пользу, прикрываясь тем, что очень хочет найти ее убийцу. На деле же получал деньги за интервью в газетах, за участие в телешоу. И вновь хотел денег. - Я много какой информации собрал, - продолжал тем временем мужчина, закуривая, заставляя Алину поморщиться от едкого дыма, - но она денег стоит, - он смотрел почти весело. - Не раньше, чем я пойму, что она действительно хоть чего-то стоит, - процедила Старкова, мысленно пересчитывая денежные запасы. Стоящий напротив человек был ей противен, платить ему не хотелось. Может, все же вызвать его в Следком? Как свидетеля, например. В конце концов, дело убитой пять лет назад Анны было вновь открыто, а значит Алине вовсе не обязательно было идти на поводу у этого отвратительного человека. - Не-не-не, - замотал головой мужчина, отшвырнул от себя сигарету, попав точно в урну, - утром - деньги, вечером - информация. Так, что думай, следователь, - ухмыльнулся, - телефончик продиктовать? - Есть в деле об убийстве вашей дочери, - сухо произнесла Алина, выделив последнее словосочетание голосом, но на Скрябина это не произвело никакого впечатления. - Тогда пока, - фыркнул мужчина и, развернувшись, вразвалочку пошел к зданию больницы, к которому примыкала станция скорой помощи. Старкова выругалась сквозь зубы. Ладно. Алина тряхнула головой. Унывать рано. Не получилось здесь, обязательно получится в другом месте. Девушка развернулась, собираясь идти в сторону станции метро, и вздрогнула, встретившись взглядом с... Иваном. Секретаря Александра Старкова никак не ожидала здесь увидеть, поэтому пару секунд тупо пялилась на парня, который сверлил ее привычно нелюбезным взглядом. Только сейчас в нем было что-то подозрительно похожее на усталость, ту, которая не пройдет с отдыхом, ту, что въелась в самые кости, став частью натуры. - Привет, - робко улыбнулась Алина, парень, младше ее самой, вызвал у нее привычное смущение, - а ты чего здесь? - Маму навещал, - вдруг спокойно ответил Иван, - она на кардиологии лежит. Нестабильная стенокардия, - помолчал и спросил, - о чем разговаривала с отцом? Старкова моргнула раз, другой, глаза ее смешно округлились. Она, наконец, сложила два и два. Увидев, в деле фамилию Анны, Алина и не подумала, что жертва - родственница замкнутого секретаря Александра. А теперь вспомнила слова Боткина о том, что у Анны был брат. Все сходилось: фамилия, возраст, теперь Алина даже заметила схожие черты. И вдруг поняла, почему Иван был таким - нелюдимым и замкнутым, не слишком общительным, нелюбезным, как бы Алина ни пыталась наладить контакт. Возможно, он и вовсе не верил в хорошее в людях с таким-то отцом, пережив потерю старшей сестры, пережив весь ужас с журналистами, на который обрек его родной отец. - Об Анне, - честно ответила Алина, наблюдая за реакцией парня. Иван побледнел, усталости в его глазах стало еще больше, он скривил губы. И Старкова была уверена, что он ее сейчас просто пошлет к волькрам, а Скрябин вдруг тяжело вздохнул и невесело рассмеялся, запрокинув голову к серому-серому небу. От хриплого, тихого смеха у Старковой мурашки пробежали по коже. А потом парень в упор посмотрел на Алину. - Он ничего тебе не расскажет, - произнес спокойно, - будет лишь о себе болтать. Он ее совсем не знал. Вообще, - парень горько усмехнулся, - не представлял, чем она живет. Он всегда думал только о себе до ее смерти и после. - А ты? - спросила Алина, - что знал ты? Иван иронично посмотрел на Алину и предложил: - Пойдем. Тут неподалеку есть уютное кафе. Я знаю, что тебе понравится из кофе. Старкова удивленно заморгала. А Скрябин вдруг искренне рассмеялся. - Я многое вижу, Алина. Просто, - он пожал плечами и произнес, - люди - это сложно. Мне сложно с людьми. Я ценю твое дружелюбие. Но не могу ответить тем же. Не хочу отвечать. Мне достаточно узкого круга общения. Старкова кивнула, оторопев окончательно от такой откровенной и длинной речи. Ни разу секретарь Александра так много ей не говорил. Они перешли дорогу и свернули в двор высотки, построенной недавно прямо напротив больницы. На первом этаже расположилась кофейня. Сделав заказ, они сели за столик в углу, сразу за дверью. Алина огляделась. Здесь было очень уютно, играла музыка, улыбчивая девушка принесла им кофе. Старкова размешивала свой раф с клюквой и сливками, нарушая красивую картинку из красноватого сиропа на поверхности. - Аня ненавидела эту медицину, - произнес Иван, - а отец ее туда толкал. Он сам врачом так и не стал, вот и хотел, чтобы дочь исполнила его мечту. Аня училась, но никакого удовольствия не испытывала, мучилась страшно. А потом на четвертом курсе у них начался цикл по рентгеновским методам исследования. Кроме всего прочего им рассказывали об устройстве рентгеновских аппаратов и аппаратов КТ. И вот это-то и увлекло ее больше, чем сама медицина. Преподаватель ее увлек. Она даже подумывала заняться медицинским оборудованием. Отец так орал на нее, - Иван прикрыл глаза, на лице его отразилось настоящее страдание, - так орал, если бы ты слышала. Последними словами ее обзывал. Я думал, что ударит. - И она ушла из дома, - прошептала Алина, - и она пропала. Скрябин отрывисто кивнул. Старкова анализировала, крутила кофе так и этак, отпила, ощутила кислый привкус на языке. Играла музыка, девичий голос пел:Сердце нараспашку, затянет руки кабельная стяжка Никто не мог подумать, что так страшно бывает наяву
Алина поморщилась, стало не по себе. - Не понравился кофе? - вдруг заботливо спросил Иван. Старкова уставилась на него удивленно. Он выбивал ее из колеи сегодня, будто бы с ней разговаривал другой человек. - Кофе отличный, - произнесла Алина, - его допрашивали? Этого преподавателя, который увлек Анну? - У него было алиби, - ответил Скрябин, - его, конечно, проверили в первую очередь. Ведь мы же всегда проверяем в первую очередь парней и мужей, верно? - скупо улыбнулся парень. - Верно, - пробормотала Алина, глядя в окно, - верно. Ты не помнишь его имени? - Увы, - покачал головой Иван. Старкова подавила желание выругаться. Неужели снова тупик? Звякнул колокольчик на двери, к их столику широким шагом приблизился Федор. - Привет, Алина!- помахал рукой и ласково погладил Ивана по щеке, шепнул, - привет. Ты просил подвезти тебя. И вот, - Каминский широко улыбнулся, - я здесь. Алина тут же почувствовала себя лишней и быстро поднялась. - Спасибо за разговор, - произнесла, - за кофе. Федор, была рада видеть. Мне пора. - Тебя подвезти? - тут же спросил Каминский. Старкова глянула на звонящий телефон и расплылась в невольной улыбке, увидев имя Морозова. - Нет, спасибо, - и, помахав рукой парням, вышла на улицу, нажала на экран, принимая вызов. - Обед? - услышала в трубке родной голос, - где тебя подхватить? Алина назвала станцию метро, к которой и пошла, не сбрасывая вызов. - Говори со мной, - попросила. *** - Ты знал? - спросила прямо, едва сев в машину, - что Иван - брат убитой пять лет назад Анны Скрябиной. Морозов вскинул брови, бросил на девушку быстрый взгляд. - И я рад тебя видеть, - хмыкнул. Старкова закатила глаза. - Не переводи тему, - произнесла с нажимом, - знал? Александр вздохнул. - Знал. Хотел поговорить с ним позже. Но, кажется, - он бросил на девушку хитрый взгляд, - ты меня опередила. - Ученица превзошла учителя, - самодовольно ухмыльнулась Алина, - и это при том, что у тебя были все козыри на руках с самого начала. - Напомни мне не садиться с тобой за карточный стол, моя способная ученица, - хмыкнул Морозов. - Не люблю карты, - фыркнула Старкова и помрачнела, - Иван рассказал о каком-то преподавателе, которым увлеклась Анна. Возможно, это наш убийца. Имени Иван не помнит. Как думаешь, есть возможность узнать, кто вел цикл пять лет назад? Александр пожал плечами. - Я попробую. Думаю, что это не так уж и нереально. - У него ужасная семья, - пробормотала Алина, - отвратительный отец. Просто ужас. - Знаю, - кивнул Морозов, поворачивая в сторону Следкома, выезжая на набережную, - Иван хочет стать следователем, но ему дважды не удалось поступить.Отец его, конечно, против и грозит парню всеми карами небесными. Так что теперь Иван мечтает уехать учиться в Керчию. Я обещал помочь, насколько смогу. - Он тебе нравится, - констатировала Алина. - Он прекрасный работник, - пожал плечами Александр, - я знаю, что вы так и не нашли точек соприкосновения, но вы же не обязаны дружить. - Не обязаны, - отозвалась Старкова, - но все в порядке. После сегодняшнего разговора Алина смотрела на Ивана Скрябина иначе, констатировала, что приняла замкнутость за антипатию, ошиблась, полагая, что секретарь Александра терпеть ее не может. Просто он был интровертом, которому тяжело было идти на контакт с другими людьми. Они припарковались за пару кварталов от здания Следкома рядом с небольшим ресторанчиком. Александр распахнул перед Алиной дверь, девушка привычным уже жестом протянула руку, вылезла из машины, оказываясь рядом с мужчиной, от близости которого по-прежнему кружилась голова. И это тоже было так привычно. Морозов ухмыльнулся, в глазах его прыгали лукавые искорки, мужчина склонился, чтобы поцеловать Алину, девушка потянулась к нему. - Александр, мне жаль разрушать вашу идиллию, но есть разговор. Голос был смутно знакомый. И от него дрожь прошла по спине Алины. А еще стало очень холодно, когда Старкова увидела ухмыляющегося Михана. Разом помрачневший Александр, сделал шаг вперед, закрывая собой девушку, с вызовом вскинул подбородок. - Что тебе нужно? - процедил. - Всего лишь разговор, - развел руками авторитет, перевел взгляд на Алину, - привет, птичка! Отлично выглядишь. - Здравствуйте, - тихо ответила Старкова, - спасибо, - хотелось бы звучать так же твердо, как Александр, но не получалось. Морозов стиснул зубы. - Держи себя в руках, - холодно произнес. - Ну, извини, - ухмыльнулся их собеседник и посерьезнел, - всего лишь разговор. По вашему делу. Поверь, это важно. - Кому? - хмыкнул Морозов, все еще не двигаясь с места. - Мне. И ты меня очень обяжешь, приняв приглашение на обед. Как и вы, Алина, меня крайне обяжете. - Я думаю, - произнесла нерешительно Алина, - мы... можем? - вопросительно посмотрела на хмурого и напряженного Александра. - У тебя час, - отрезал Морозов, нелюбезно глядя на мужчину перед ними. Михан кивнул, соглашаясь с условием.