Безлюдные аллеи

      Алина открыла глаза, когда за окном уже было светло. Вторая половина кровати была пуста. Морозов был ранней пташкой и не изменял себе даже в первый день нового года. Девушка сладко потянулась, но вставать не спешила. Лежала, разглядывая потолок, и слушала тишину.       Первого января Ос Альта словно вымирала. Никогда в течение года в городе не было так тихо. После вчерашнего шумного веселья, после ярких фейерверков, смеха, песен и громких поздравлений совершенно незнакомых им людей наступило затишье. А на душу Старковой снизошло умиротворение. Верилось: в новом году все будет еще лучше, чем в предыдущем. Впрочем, предыдущий год подарил ей Александра. И они любили друг друга в новогоднюю ночь, забыв обо всем на свете.       Вставать не хотелось, но валяться одной - тоже, потому выдохнув почти раздраженно, Алина поднялась. Завернувшись в одеяло, подошла к окну, раздвинула плотные шторы. За окном сияло яркое, зимнее солнце. Снег переливался, отражая свет, сиял разноцветными огоньками, похожими на гирлянду. На голубом небе не было ни облачка.       Алина улыбалась, глядя на всю эту красоту. С высоты двадцатого этажа вся столица была, как на ладони. Если приглядеться, то можно было различить и Большой дворец, и изгиб реки, а еще корпуса Равкианского государственного университета и... парк.       Старкова нахмурилась, дала себе мысленную пощечину за то, что даже в праздничное утро не может отвлечься от убийства двух девушек. Серия или нет?       Вздохнув, отошла от окна, быстро оделась, наскоро умылась и пошла на запах кофе.       Александр сидел на кухне спиной к двери. Замерев на мгновение, прислонившись к косяку, Старкова любовалась безупречной осанкой. Мужчина наверняка ее слышал, но оборачиваться не спешил. Алина прошла вперед, шлепая босыми ногами, и, склонившись, обняла, поцеловала в щеку.       - Доброе утро, - пробормотала, устроила подбородок на плече мужчины, бросила неосторожный взгляд в телефон, который держал в руках Александр, и похолодела.       Там была открыта статья все того же новостного портала, который читала Алина после экзамена. Снова убийство, снова в Студенческом парке, в новогоднюю ночь. В горле пересохло. Морозов быстро нажал кнопку блокировки, экран погас. Но было уже поздно, Алина уже видела новость. И по коже пробежали неприятные мурашки. Девушку передернуло. Беспокойство ее взлетело до небес, ведь Александр молчал.       Алина выпрямилась, отошла к кухонном гарнитуру, потянулась за чашкой, но пальцы дрожали. Раздался резкий звон, чашка, упав, раскололась на несколько осколков, один отлетел ударив девушку по голени. Старкова поджала ногу, зашипев. - Прости, - пробормотала неловко. - На счастье, - пожал плечами Морозов, поднялся и велел, - сядь. Я все уберу. Пей кофе, - он попытался даже улыбнуться, но взгляд оставался мрачным. Алина покорно прошла к столу, села, уставившись в окно.       - Третья, - произнесла через какое-то время, не выдержав, перевела взгляд на Александра, который сел напротив. Мужчина молчал, - Саша, уже третья. Ты не думаешь, что это серия? Морозов поднял на девушку тяжелый взгляд. - Мало данных, - отрезал сухо. - Три девушки, убитые в Студенческом парке, - начала Алина. - И что? - вскинул бровь мужчина, перебив Старкову, - первую нашли в начале декабря, вторую через три недели, эту убили спустя пять дней после второй жертвы. Первую могли просто ограбить, у второй были проблемы с ее парнем, его сейчас проверяют, ну а третья неосторожно гуляла в новогоднюю ночь. Что объединяющего? Пол и возраст? - Место убийства, внешность, характер травм, - начала спорить Алина. Александр скривился, побарабанил пальцами по столу, бросил на Старкову неопределенный взгляд. - Таких девушек по городу с такой внешностью наберется с десяток за пару месяцев, - произнес, - кроме того, мало ли, что пишут журналисты. Убиты с особой жестокостью, - передразнил статью мужчина, - под этим может скрываться все, что угодно. Нет, Алина, - покачал головой, - слишком мало данных, чтобы говорить о серии. Ты снова, - он терпеливо улыбнулся, - подгоняешь факты под теорию, а не строишь теорию на фактах.       Старкова поморщилась, поджала губы, снова посмотрела в окно, мимо мужчины. Он сам говорил ей, что теория и опыт - это важно, но еще нужно чутье, и ему стоит доверять.       Сейчас Алина чувствовала: что-то не так со всеми этими убийствами. А еще не так с поведением мужчины. Однако доказать этого не могла. Пока.       - Я бы хотела, - произнесла задумчиво, - поучаствовать в поиске серийного убийцы. Морозов фыркнул. - Ничего интересного, - отрезал. - Почему? - удивилась Алина, вновь переводя взгляд на мужчину. - Потому что это совсем не так интересно, как ты себе представляешь. Это рутинная, кропотливая и долгая работа. Их годами ловят. Представляешь себе - годы потратить на одно дело. - Но ты сам участвовал в поимке маньяка! - возмутилась Старкова, которой Александр еще в июле давал читать дело, к расследованию которого его привлекли в качестве консультанта, - вы поймали его быстро. Морозов пожал плечами. - Мы поймали его быстро, а до этого он убивал не менее двух лет. Кроме того, следователи еще работают над выявлением все новых и новых эпизодов, а с тех пор уже полтора года прошло. И это не только кропотливая работа, это еще и везение. Кроме того, Душитель был организованным типом маньяка, у него была логика действий, последовательность, он планировал преступление. И мы поняли логику этого плана. Встали на его место, захотели того же, что и он, и встретились.       Алина вздрогнула. Звучало жутко. Она вспомнила, как читала книгу одного керчийского профайлера. Тот рассказывал, что однажды, гуляя со своей маленькой дочерью на детской площадке, он примерял на себя роль маньяка, охотника. Он наблюдал за играющими детьми, выявляя наиболее уязвимых, одиноких, податливых, изгоев, выявляя тех детей, которые могли бы стать жертвой, пытался вжиться в роль преступника, поставить себя на его место. Стать им. Пожелать того же, что и он.       - Тебе нужно учиться, а не похоронить себя в рутинной работе, - продолжал Морозов, - к счастью, никто не даст молодому следователю сложное дело маньяка. - Ну да, конечно, - скривилась Алина, - поэтому в том деле под Балакиревым работали исключительно молодые парни из столицы. Александр одобрительно кивнул, как делал всегда, когда Старкова начинала спорить и отстаивать свою позицию. - Верно, - произнес, - но там ситуация была иная. Полиция городка до последнего отрицала наличие маньяка и проблемы, что и указывала в своих рапортах в столицу, боясь, что приехавший следователь раскроет не только личность преступника, но и коррупционные схемы, которые годами налаживались в городке. А столице не нужен был лишний шум, потому туда отправили самых неопытных, ожидая, что дело заглохнет. Кто же знал, - Морозов ухмыльнулся, - что самые неопытные окажутся самыми дотошными. Потому, - мужчина вздохнул, протянул руку, касаясь кисти Алины, выводя пальцем узоры на тыльной стороне руки, - дело маньяка не то, что тебе нужно. Пока, по крайней мере. И уж тем более непрофессионально говорить о маньяке в данном случае, - Александр кивнул на телефон, лежащий на столе. - Но ты сам взялся за дело второй девушки! - возмутилась Алина, не собираясь так просто сдаваться. - Ни за что я не взялся, - пожал плечами Морозов, - меня просто попросили неофициально посмотреть дело, высказать свое мнение. Старкова скривилась скептически, отпила кофе. - И что ты сказал? - спросила. Ей все еще чудился подвох во всей это истории, в которой было слишком много совпадений. - Что убийцей вполне может быть ее парень, с которым они были в ссоре, от которого девушка хотела уйти, - просто ответил Александр и тут же спросил строго, - кого мы подозреваем в первую очередь? - Семью, - пробубнила Алина, - мужей, парней, любовников. - Правильно, - кивнул мужчина, - умница.       Девушка поджала губы и снова уставилась в окно. И пусть слова Александра были рациональны, но у Алины складывалось отчетливое впечатление, что Морозов не хочет, чтобы она лезла в это дело. Понять бы еще, почему. ***       Бывать у родителей Александра Алине нравилось, поэтому она была рада, что Багра и Владимир Данилович пригласили их в гости первого января.       Двухэтажная квартира Морозовых была украшена сообразно строгому вкусу Багры. Впрочем, Марк и Влада уже нарушили строгий порядок, что-то успели разбить, а что-то своенравно переделать по своему вкусу. Багра хмурилась, но ругать внуков не спешила. Племянники Александра обожали Алину с того самого дня начала августа, когда Старкова впервые пришла в этот дом. Такая преданность была не понятна Алине, которая не слишком-то умела общаться с детьми, а потом избрала тактику простую: она болтала с Марком и Владой как со взрослыми, избегая, впрочем, неудобных тем. Таких, как убийства в Студенческом парке, например.       Но в этот вечер они болтали о чем угодно, но только не о делах, хоть Багра вслед за своим сыном спросила Алину, у кого она будет проходить стажировку. И нахмурилась точно так же, как Александр.       Вообще если Алина что и поняла за эти полгода, так это то, что в доме Морозовых было четкое разделение: Александр был маминым сыном, Улла - папиной дочкой. Это не означало, что Багра не любила дочь, а все же в большинстве вопросов сходилась во мнении с сыном. Александр же испытывал к отцу сложную гамму чувств: от уважения до какой-то затаенной обиды, которую Алина чувствовала, но не понимала. А спрашивать мужчину не решалась. И уж тем более за его спиной не хотела прояснять этот вопрос, задав его, например, Улле. Сейчас, сидя прямо на полу, Алина и Марк играли в компьютерную игру, какую-то не слишком высокоинтеллектуальную стрелялку. Влада, проигравшая брату, и тем самым упустившая право сыграть с Алиной, дулась, сидя у девушки под боком.       «Ты для нее пример», - как-то сказал Александр, посмеиваясь. Старкова тогда растерялась и страшно смутилась. Она? Пример? Для девочки одиннадцати лет? Впрочем, недавно двойняшкам исполнилось двенадцать. И если Марк по-прежнему оставался прилежным и тихим ребенком, то Влада вступала в пору отрочества и вредности, характер ее стал стремительно портиться. И даже спокойный Владимир Данилович периодически отчитывал несносную девчонку. И только рядом с Алиной та превращалась в образец вежливости и манер. «Может, ты какое-то время поживешь у нас?» - с самым невинным видом спрашивала Улла, а Рудольф, смеясь, горячо жену поддерживал.       - Давай же, Алина! - горячо болела за девушку Влада, - сейчас! Стреляй сейчас! - Терпение, - невозмутимо отвечала Старкова, - терпение - это добродетель. Девочка фыркнула. Но Алина знала, когда стрелять и как стрелять.       С огнестрельным оружием девушка управлялась блестяще, когда-то даже участвовала в студенческих соревнованиях по спортивной стрельбе, и даже имела разряд. - Ну же! - Влада не унималась, даже подобралась рядом с Алиной, - ну же! - Спокойно, - хмыкнула Алина, и сделала выстрел ровно тогда, когда хотела. Марк рядом издал вопль, полный досады. - Сдаюсь! - хмыкнул, откладывая джойстик. Алина улыбнулась и чмокнула мальчишку в макушку. Он замер на мгновение, не слишком тактильный, как и его мать, а потом расслабился и улыбнулся. - Еще раунд? - предложил азартно. - Эй! - возмутилась Влада, - моя очередь! - Сыграйте вдвоем, - Алина поднялась и направилась на кухню, узнать, не нужна ли Багре помощь.       Путь девушки лежал мимо кабинета Владимира Даниловича.       К нему отношение Алины было восторженное и трепетное, безмерно уважительное. «Я мог бы начать ревновать», - задумчиво говорил Алине Александр. «Дурак!» - фыркала девушка и целовала мужчину.       Дверь кабинета была приоткрыта, и, проходя мимо, Алина услышала голос отца Александра: - Почему ты не хочешь взяться за это дело? С тобой оно явно пойдет быстрее. Меня уже трясет начальство МВД. Мол, повлияй на сына. - Ответ очевиден, - сухо отозвался Александр. И Старкова прошла бы дальше, но замерла, услышав, как младший Морозов произнес коротко: - Алина. Девушка вздрогнула, затаилась. Понимала, что подслушивать нехорошо, неправильно и вовсе гадко, но... речь шла о ней? И о каком-то деле? Как это может быть связано? - Это никогда не пройдет, да? - в голосе Александра было столько горечи, что Алине стало не по себе. Тон на грани отчаяния и боли. Что происходит, волькра ее задери?! - Страх за любимого человека? - в отличие от сына Владимир Данилович был спокоен, в тоне его слышалась глубокая задумчивость, - нет. Но со временем ты привыкаешь, и становится легче, поверь. - Знаешь, я не думал... не предполагал, - пробормотал Александр, словно не мог сформулировать свои мысли, словно не знал, как выразить то, что было на сердце, - нелепо, - выдохнул, наконец. - Разве? - в насмешливых интонациях Владимира Даниловича отчетливо проскальзывали знакомые Алине нотки. Отец и сын были очень похожи, - любовь не может быть нелепа.       Тишина. Сердце Алины колотилось быстро и болезненно. Девушка понимала, что услышала то, что не должна была. И больше всего на свете боялась, что ее обнаружат, это было бы крайне неловко.       Воспользовавшись тем, что мужчины возобновили разговор, Алина проскользнула дальше. Старкова не понимала, что происходит. Почему Александр боится за нее? Какое дело он не хочет брать из-за нее?       Анализировала, пытаясь вспомнить последние месяцы. Но она ни во что не ввязывалась с момента расследования у Ланцовых. Просто училась. Просто сдавала экзамены. Не понимала сейчас, что происходит, и от этого было особенно страшно. А еще от тона Александра, который потряс Алину. Столько горечи, столько тоски и обреченности. Тоже из-за нее? Алина думала, что она источник радости и счастья для Морозова, ведь он для нее был именно этим - счастьем и... любовью. Следовало это уже признать. Она любила Александра Морозова. А он? Хотел ли он любить ее?       Старкова и не заметила, что вошла на кухню и стоит, глядя прямо перед собой, пока ее не окликнула Багра: - Алина? Девушка подняла взор на Морозову. Та смотрела на нее своими темными глазами, так похожими на глаза ее сына. - Я, - Старкова попыталась взять себя в руки. Ничего же не случилось, в конце концов! Что за паника? - я зашла спросить, могу ли я чем-то помочь? - попыталась улыбнуться. Багра продолжала внимательно смотреть. Ее было провести так же трудно, как и ее сына. Вот только и повода для беспокойства вроде бы не было. Не в этом доме, где все относились к Алине Старковой хорошо. - Отнеси торт в гостиную, - сдалась Багра, указав на стол, где стоял шоколадный торт - фирменный десерт Морозовой. Алина с готовностью подхватила поднос и поспешила обратно. Мимо кабинета прошла, ускорив шаг, не желая услышать еще что-нибудь.       И едва не споткнулась на пороге гостиной, когда на нее с воплем налетели двойняшки. - Торт! - Ну-ка тихо, - раздался позади негромкий голос Александра, - не сбейте мне Алину с ног! И ждите к столу всех.       Влада и Марк тут же присмирели, сели за стол, чинно сложив руки на коленях, но поглядывали лукаво и перебирали ногами нетерпеливо. Алина невольно улыбнулась, чувствуя, как отпускает напряжение. Поставила поднос на стол и обернулась, чтобы положить руки на плечи Морозова, который с готовностью притянул ее к себе, окутывая своим теплом, своим запахом. Мужчина выглядел привычно собранным и даже безмятежным. На мгновение Алина усомнилась в своем здравомыслии, казалось, что разговор Александра и Владимира Даниловича ей почудился.       - Все хорошо? - спросил Александр. - Да, - тихо ответила Алина и вернулась к столу, чтобы нарезать торт. ***       - Знаешь, - произнесла Алина, медленно разматывая шарф, - я люблю твою семью, но дома все же лучше.       Произнесла и осеклась, а потом негромко хмыкнула. Ана Куя уж, наверное, ее потеряла, так редко девушка в последние дни бывала дома, никак не могла заставить себя оторваться от Александра, наверстывая упущенное время. Хотя Алина ведь писала тете, а та, конечно, и не против была, что племянница пропадает с Морозовым.       - Я тут так часто бываю, что пора переезжать, - пошутила девушка. И совершенно не ожидала услышать спокойное: - Переезжай. Алина медленно обернулась. Александр смотрел на нее с нечитаемым выражением лица, так трудно было понять, о чем он думает. В последние дни Морозов воспринимал все слишком уж серьезно, и этим беспокоил Алину. - Саша, - смутилась Алина, неловко передернула плечами, - я пошутила. - А я - нет, - спокойно отозвался мужчина. Девушка вздрогнула.       Это чувство когда-нибудь пройдет?       Страх за любимого человека?       Любимого человека. Звучало и упоительно, и обреченно. Было ли это принятие? Старкова не знала.       Она потянулась к лицу Александра, погладила мужчину по щеке. Морозов удержал ее руку, накрыв своей, поцеловал запястье. Алина скользнула рукой выше, зарылась пальцами в волосы, чувствуя их мягкость, перебирала пряди, а потом поцеловала мужчину. Поцелуй вышел томительным и нежным, тягучим, медленным. Старкова прижималась к чужому горячему телу, чувствуя, как руки Александра скользят по спине легко, невесомо, мягко. Морозов не прижимал девушку к себе, не торопил. И Алина, желавшая перехватить инициативу, тут же этим воспользовалась, задавая темп поцелуя, сплетая их языки, лаская губы, забывая обо всем. В груди расцветала пряная нежность, она расплавленным золотом текла по сосудам. И если бы девушка могла сиять, как Заклинательница Солнца из старых сказок, она бы осветила всю квартиру, не позволив этому несносному и любимому мужчине прятаться в тени. Прятать свои мысли.       Девушка с трудом оторвалась от Александра, глаза которого были двумя темными омутами. И Старкова тонула в этой тьме, опускаясь на самое дно, и не думая сопротивляться. Грудь девушки высоко вздымалась, воздуха не хватало, лишь знакомый аромат цитруса и порока забивал ноздри.       Старкова молча смотрела на мужчину, так непросто было сказать ему, что у нее на сердце. Но просто оказалось молча взять Александра за руку и потянуть в сторону спальни. Власть над Александром туманила рассудок. И голова кружилась, когда они, наконец, сплелись телами. В темноте спальни не было места словам, лишь шумному дыханию, тихим стонам, томным вздохам. Алина двигалась медленно, ловила чужое дыхание своими губами, чувствовала, как сильные руки скользят по телу, лаская, сжимая, оглаживая. Александр не отрывал от нее взгляда, словно желал на сетчатке отпечатать ее образ, запомнить навсегда И хотелось быть еще ближе, под кожу Александру залезть, в кости впаяться, душой сплестись. Быть с ним, быть им, быть единым целым. Пальцы путались в волосах мужчины, скользили по лбу, по острым скулам, щекам, губам, по линии челюсти, словно Алина была слепа, словно желала вот так запомнить образ любимого мужчины. Впервые они любили друг друга не в горячке страсти, не гнались за острым, режущим удовольствием. Они просто были здесь и сейчас.       - Алина, - выдохнул Морозов, зрачки его расширились, дыхание сбилось. Девушка коротко поцеловала мужчину в губы. Отпускать его не хотелось. Сердце еще колотилось, в ушах ревела кровь. Алина тяжело дышала.       - Я здесь, - пробормотала Старкова, чувствуя, как ноет в груди, - я здесь, - поцеловала в скулу, в висок, в лоб, - я с тобой.