Bones

But I'm exactly where I wanna be But I'm a long way from home Но я именно там, где хочу быть Но я далеко от дома Low Roar – Bones

Первое, что он чувствует, придя в себя на краткое мгновение – боль. Оглушающая, катящаяся по нервам, по всему телу боль. Из горла рвется хриплый вой, быстро срывающийся в скулящее хныканье. Следующее, что он осознает – чей-то надрывный и жалобный плач над ним. Слов не разобрать, но голос по-женски высокий. Он пытается вспомнить, что произошло, но в голове ужасная мешанина. Обычный быт простого рабочего класса смешивается с тренировками с детства не то в каком-то ордене, не то в какой-то странной секции-секте. Люди за станками, одетые в однообразные темно-серые робы-формы со стертой из памяти надписью на спине, смешиваются с рядами гордых молодых воинов в красивых белых форменных кителях-плащах, с мечами на поясах, и стайкой детишек, обступивших их с восторгом и восхищением. Он почему-то уверен: среди людей в робах нет никого, кого он мог бы назвать хоть сколько-нибудь близкими, знакомыми, все они просто серая масса в его сознании, безликая и однообразная; но среди воинов в белом стоит его старший брат, лучащийся гордостью и довольством, старший брат, на которого он всегда равняется, подражает ему, из-за которого усердно тренируется и учится, чтобы брат мог им гордиться так же, как он сам гордится братом, чтобы родители и сестра улыбались ему с такой же радостью за успехи. Болезненное чувство потребности доказать, даже превзойти, прорастает сквозь все его нутро, царапается изнутри шипами терновника больно и, в то же время, правильно. Боль продолжает плескаться внутри тела, не утихая, давит на измученный разум, заставляя его соскользнуть обратно в темноту. Когда Кредо и еще пара рыцарей выбегают на поляну, демоны уже начинают развеиваться пылью. Кредо бросается к двоим, лежащим на земле в луже крови. Его охватывают ужас и паника, когда он видит своих младших, которых на могиле родителей поклялся защищать, на земле бездыханными. Около Неро особенно много крови – наверняка защищал Кирие до последнего. – Силен, – Кайл удивленно присвистывает, оглядывая следы сражения. – Даже не верится, что пацану всего семнадцать. Сколько тут было? Два… три… четыре ящера! Он высок и не в местную породу ярко-рыж, серые глаза лукаво прищурены, губы вечно изогнуты в ухмылке. – Не забывай, что он был лучшим в своем потоке, – хмыкает Лейтан, держа меч наготове просто на всякий случай. – Кредо и впрямь может им гордиться. Лейтан немного ниже Кайла, черноволос и кудряв, взгляд темных глаз серьезно и спокойно скользит по окружающему, выискивая возможную угрозу. Кредо их почти не слышит. Меч Неро лежит вокруг осколками металла, сам он едва дышит, так что рыцарь поспешно разламывает зеленый кристалл-звезду и осыпает его раны едва светящейся пылью, надеясь, что это поможет младшему брату продержаться немного дольше, хоть эти кристаллы слабо действуют на тех, кто никак не взаимодействовал с магией. С Кирие ситуация намного лучше. Она открывает глаза, стоит Кредо коснуться ее, кидается к старшему, цепляется за его форму, отчаянно рыдая. В ее плаче бессвязные мольбы спасти Неро. Кредо кое-как ее успокаивает, заставляет подняться на ноги и отправляет с Лейтаном обратно в город. Он знает, как Лейтан смотрит на его сестру. И знает, что он хороший человек, который никогда не даст Кирие в обиду. В каком-то смысле это можно считать братским благословением, и Лейтан благодарно ему кивает, утягивая Кирие на тропу к городу. – Я чувствую гнездо поблизости, – говорит Кайл, хищно скалясь, когда рыцарь с девушкой скрываются за деревьями. Он, как и Кредо, уже прошел несколько особых обрядов Ордена, в отличие от того же Лейтана, так что они старались не проявлять свои уже не совсем человеческие качества при друге. – Должно быть, оно появилось недавно, – говорит Кредо. – Раньше люди гуляли здесь без опаски… – Его нужно зачистить, – Кайл согласно кивает. – Я вызову Бьянко. – Хорошо. Тебя и трех доспехов должно быть достаточно. Я займусь Неро. – Будь осторожен. Кайл разламывает три бело-голубых кристалла призыва. Тут же из порталов появляются три боевых доспеха Бьянко Анжело с копьями и щитами на перевес. Кредо даже рад, что Неро без сознания. Еще рано посвящать мальчишку в тонкости службы, он только в прошлом году прошел посвящение в рыцари. И хотя прогрессирует семимильными шагами, все еще юн и порывист, может не принять некоторых направлений деятельности Ордена, даже если занимается в основном той самой "грязной" работой, которую стараются держать в тайне от большинства рыцарей и, особенно, обычных граждан. Кредо еще раз осматривает брата, надеясь, что кристалл хоть немного подействовал. Неро отчетливо хрипит на вдохах, но хотя бы уже пытается дышать, а не просто захлебывается кровью. Правая рука у него вся бордово-черная от крови и грязи, рукав разодран и видно глубокие рваные раны. Скорее всего, он инстинктивно прикрылся, защищаясь. Плащ тоже весь в рваных дырах, на теле наверняка множество ран. Кредо медлит только потому что не уверен, успеет ли донести брата до орденского госпиталя. Потом понимает, что просто боится рискнуть, пока мальчишка тут лежит и с каждой секундой ему становится все хуже. Злобно рыча на самого себя, Кредо осторожно переворачивает Неро, аккуратно подхватывает под спину и колени, старается двигаться максимально плавно, чтобы не потревожить. Белая форма пачкается грязью и кровью, после Кредо придется писать кучу бумажек, чтобы заменить ее, но сейчас его волнует только жизнь брата. Тело подростка слишком легкое, слишком холодное, слишком неподвижное, когда Кредо помнит шутливо наваливающуюся на него разгоряченную тренировкой тяжесть – Неро никогда не упускал случая потренироваться вместе, научиться чему-то новому. И устроить совершенно бессмысленную, но такую приятную с семейной точки зрения полуагрессивную возню после. Внутри оседают боль и горечь, заставляя быстрее двигать ногами, бежать, почти лететь к госпиталю на окраине. Неро уже не хрипит, но Кредо все еще может чувствовать, как бьется его сердце – медленно, словно с неохотой, но все еще бьется, заставляя раны слабо кровоточить, оставляя четкий след на тропе из стекающей по свисающей правой руке крови. С каждым шагом Кредо все чаще повторяет себе, что все будет хорошо и что Неро обязательно выкарабкается. Когда он вновь открывает глаза, уже почти не больно. Только в правой руке очень неприятные ощущения. Все остальное просто не чувствуется. Вокруг все белое и пахнет тем особым запахом стерильности и лекарств, какой бывает только в больницах. В голове словно белый шум, воспоминания все еще спутанные и нечеткие – ему только предстоит разобраться в них. – Неро! – мягко мяукает рядом. Он косит глазами, не в силах повернуть голову. Рядом сидит девушка, совсем юная, едва переступившая порог совершеннолетия. Каштановые прямые волосы лежат на ее плечах, челка немного прикрывает карие глаза. Черты ее лица мягкие и нежно-изящные, а выражение обеспокоенное. Он честно пытается вспомнить, как ее зовут, но мешанина в голове не приносит ничего, кроме боли, заставляя слабо морщиться. – Кредо, он очнулся, – снова подает голос девушка. Ее голос похож на жалобное мяуканье котенка, и ему почему-то становится смешно. Улыбаться больно, он чувствует, как дрожат уголки губ, но сохраняет улыбку, уверенный, что это важно. Девушка блестит влажными от слез глазами, у нее дрожат губы и сцепленные на груди руки, но она все равно улыбается ему в ответ. Кредо беспомощно приобнимает Кирие за плечи. Та дрожит и всхлипывает, но не отводит взгляда. Сквозь бинты и пластыри Неро старается улыбаться. Уголки его губ кривятся, взгляд мутный от боли и анестетиков, но он все равно давит из себя улыбку, будто бы ему крайне важно показать им, что все в порядке, он справится, он снова будет гулять с Кирие по выходным и защищать ее от случайных демонов, он снова будет тренироваться с Кредо каждый раз, когда у них будут совпадать выходные. Он снова будет бегать и ставить на уши весь Орден очередной своей безумной выходкой. Кажется, в последний раз это был красивый и мощный револьвер, и ему было плевать, что Орден Меча считает огнестрельное оружие неэффективным и вульгарным. Врачи наложили ему массу швов на страшные рваные раны от когтей ассаултов, которые станут в скорости шрамами, и говорят, что правой руки он, скорее всего лишится. Выздоровление и реабилитация займут не меньше нескольких месяцев, ведь мальчишка всего лишь человек. А к работе он и вовсе вряд ли когда-либо сможет вернуться. Кирие ходит к младшему каждый день, приносит ему апельсины, персики и яблоки. Когда ее выбирают для исполнения соло на праздничной мессе, она поет ему, потому что другого времени на репетиции у нее нет. Спустя время Неро даже подпевает ей, и его голос гармонично дополняет высокие ноты низкими. Он улыбается сестре так ласково и нежно, что щемит сердце. Иногда Кредо приходит вместе с ней и получает от младшего брата точно такую же улыбку. Это заставляет внутри него тревожно ворочаться ком страха – как будто Неро скоро не станет, он точно знает это, и стремится выплеснуть на них всю благодарность и любовь за проведенное вместе время, хоть врачи и утверждают, что он идет на поправку. Сестра часто плачет вечерами дома, когда думает, что Кредо уже спит и не услышит ее. Она чувствует то же самое. Но, в конце концов, Неро идет на поправку, даже его рука более-менее заживает и все еще способна двигаться. Кредо не может их сопровождать на выписке из-за дежурства, но точно знает, что сестренка будет весело щебетать что-то, а младший брат будет молча улыбаться ей, выслушивая ее бессмысленную болтовню и баюкая все еще больную правую руку на перевязи. Неро действительно постепенно восстанавливается. Он часто тренируется на заднем дворе дома, пока не может вернуться к полноценной службе, и Кирие помогает ему потом менять повязки, которых со временем становится все меньше, а в свободное время что-то ковыряет в пустом гараже. Младший утверждает, что собирает себе новый меч – такой, который выдержит столкновение с ящерами и даже противниками поопаснее. Он ласково называет еще не собранный меч Красной Королевой, неловко возится с ним одной рукой. В выходные ему порой помогает Лейтан, который неожиданно весьма дружен с мальчишкой. Почти случайно Кредо позже узнает, что Неро таким образом тоже как бы дал ему благословление на ухаживания за их хрупкой и нежной сестренкой. Лейтан галантно водит Кирие на невинные свидания-прогулки, а та робко и смущенно целует его в щеку на прощание, когда рыцарь пунктуально провожает ее до дома точно к обозначенному Кредо времени. Кирие недавно стукнуло двадцать, и Лейтан ее старше на пять лет, так что он относится к своей Даме Сердца со всей ответственностью настоящего рыцаря. И отказывается проходить ритуалы Ордена, которые сделали бы его сильнее, но, возможно, лишили человечности. Сам Кредо с благодарностью и пониманием принимает после Вознесения новый образ, давший ему белоснежно-золотое крыло и крепчайший щит, которым он бы смог защитить и свою семью, и Орден, а также звание генерала рыцарей. Неро смеется над тем, что он отращивает "козлиную" бородку, чтобы казаться немного представительнее и суровее, ведь ему всего тридцать, но признает, что старшему и правда идет, когда волосы отрастают достаточно, чтобы прикрывать уши. Когда все оставляют его, наконец, в одиночестве, он неторопливо размышляет. Воспоминания путаются, так что ему приходится терпеливо распутывать эти клубки в течение многих дней, делая вид, что он дремлет, чтобы его не беспокоили зря ни врачи, ни посетители. По крайней мере, теперь он понимает, что Неро – это он. А того, что было раньше, больше нет и никогда не будет. Вся его жизнь перевернута с ног на голову. Как будто кто-то сказал ему: «Ну ты же всегда хотел! Вот, кушайте, не обляпайтесь.» Взбалмошный и бунтоватый подросток Неро, гуляя с сестрой по лесу в свой выходной, набрел случайно на гнездо ассаултов. Четыре ящера для него пока почти непосильные противники. Не удивительно, что пацаненок нарвался с летальным исходом. Вот только История этого мира не терпела такой пустоты, и притянула того, кто показался ей подходящим, чтобы заполнить ее. В момент ухода одной души и вхождения в тело другой высвободившиеся излишки энергии разметали демонов, как ненужный мусор, тем самым спася подростков. Но тело Неро все еще было изранено. Сейчас он даже сесть на кровати не в силах самостоятельно, так что в больнице куковать ему придется, скорее всего, пару месяцев. Он не совсем пока понимает, в какой точке сюжета оказался, но предполагает, что события разворачиваются еще до основного сюжета, знакомого ему по игре, поскольку Кредо еще только капитан рыцарей, тогда как во время сюжета он уже носит генеральские погоны, к тому же непривычно его видеть без бородки и с коротко стриженными волосами. Мысленно он благодарит местное Провидение, что ему хотя бы оставили память и навыки прежнего владельца тела. Когда в голове, наконец, последовательно укладываются все события, он начинает приучать себя к тому, что теперь он Неро, и нужно откликаться на это имя, а не зависать каждый раз, делая вид, что не расслышал или задумался. И еще надо как-то бороться с тем, какие эмоции вызывают в нем знакомые по игре и этой жизни персонажи. Нет, настоящие люди. Теперь он часть этой реальности. Кредо и Кирие не просто набор полигонов с талантливо прописанными репликами и скриптами. Они живые люди со своими радостями и горестями, искренне привязанные к нему, как к своему младшему брату. И каждый раз он не может сдержать улыбки, когда видит их, потому что внутри ширятся тепло и радость. Любовь и нежность по отношению к семье затапливают его с головой настолько, что он просто не может удерживать эти чувства внутри, потому что ему слишком непривычно ощущать это. Когда-то он был довольно сухим человеком, про него даже говорили, мол, "диапазон эмоций, как у чайной ложки". Но Неро был вовсе не таким, его постоянно изнутри одолевал пожар эмоций, позитивных и негативных, часто выплескиваясь и на окружающих, а сверху накладывались еще и бушующие гормоны семнадцатилетнего подростка, превращая все это в настоящий ураган. И сейчас он пока не может со всем этим совладать. Да и нужно ли? Да, такой огромный спектр эмоций поначалу пугает, но и завораживает, постепенно становясь неотъемлемой частью новой личности, выплавляющейся из двух старых в тиши и спокойствии госпиталя. Неро безумно любит Кирие. За ее мягкий и всепрощающий нрав. Она готова принять любого со всеми грехами и несовершенствами. Когда-то именно она спасла его от задир в приюте, которые издевались над ребенком с необычной внешностью и называли его сыном шлюхи, хотя и сами были в том же неприглядном положении. Вот только их родители умерли из-за нападений демонов, а Неро просто подкинули на порог, как ненужную вещь. Кирие тогда было семь лет и для приютского пятилетнего шкета она была, словно спустившийся с Небес ангел. Он и сейчас относится к ней с тем же трепетом. Любовь к сестре для него равнозначна любви к Богу-демону. И хоть в Спарду Неро не особо верит, но вот Кирие творила чудеса у него на глазах. У нее всегда находились правильные слова, чтобы утешить кого-то или подбодрить. Чужие горести не оставляли ее равнодушной, она стремилась помочь окружающим всем, чем могла, прямо как ее мать. Поэтому Кирие самая прилежная и добрая послушница в Храме, к которой всегда стремятся прийти на разговор или помолиться вместе с ней, затем услышав пару добрых слов в напутствие. К Кредо же Неро всегда испытывал безграничное уважение. Даже восхищение. Он восхищался им с первых мгновений, когда Кирие привела брата знакомиться. Кредо был старше нее на одиннадцать лет, он уже был рыцарем в Ордене. По мнению мелкого шкета, он выглядел невероятно круто в своей белой парадной форме и с мечом на поясе. Но улыбался он совсем так же, как Кирие. Ребенка, не знавшего ласки с малых лет, подкупала такая доброта к нему от посторонних людей. И, конечно, его счастью не было предела, когда семья Кредо и Кирие решила усыновить его. Он был искренне, всей душой и всем сердцем благодарен этим людям. Старался быть лучше и помогать во всем. И неподдельно скорбел, когда его приемные родители погибли три года назад. Опека над ним и Кирие перешла к Кредо, и тот очень старался, обеспечивая их пусть не роскошное, но безбедное, в общем-то, существование. Он часто задерживался на работе в Ордене, но Неро и Кирие так же часто засиживались допоздна, дожидаясь его возвращения. Они оба любили своего старшего брата и старались поддерживать его так, как могли – усердно учились, выполняли работу по дому, наполняли его свободное время какими-то бытовыми мелочами, отвлекая от забот, и своей безграничной любовью. Их семья была действительно крепкой и сплоченной. И Неро действительно хотел, чтобы брат им гордился, когда проходил посвящение в рыцари Ордена в шестнадцать. А вот остальных людей Неро не то чтобы очень любил. Сказывалось трудное приютское детство. Хотя взрослые относились к нему с тем же равнодушием, что и к окружающим, он подсознательно ждал от них неприязни и потому заранее колюче щетинился, не желая терпеть насмешки. "Нападал" первым и оттого не был в почете у старших рыцарей. Его часто отправляли на задания в одиночку, несмотря на юный возраст и безуспешные старания Кредо поначалу пристроить брата в хороший отряд. Со сверстниками же он просто был на ножах еще со времен приюта. Дети – самые жестокие существа, поскольку еще не имеют представления о морали и том, что хорошо, а что плохо, до тех пор, пока их не научат этому взрослые или жизнь. И травили Неро долго и со вкусом, на что он отвечал собственной агрессией и неприязнью к сверстникам. Так и вышло, что он вырос одиночкой без друзей, выполняющим грязную работу для Ордена по отлову и устранению одержимых среди населения, за которую далеко не каждый мог взяться (высокое положение Кредо в Ордене давало свои преимущества, но и требований приносило немало), но очень привязанным к сестре и брату. Неро – новый Неро – по-прежнему очень любит свою семью, хоть это и непривычно. Потому что до этого у него не было семьи. Точнее, она была, но никаких теплых чувств – вообще каких-либо чувств – он к ней не испытывал, да и не назвать это толком семьей, мать да девушка (с последней вообще все сложно было). Однако здесь ему неожиданно приятна забота от сестры и немного грубоватые неловкие фразы поддержки от брата. Он видит в их глазах страх и напряжение, он видит покрасневшие от слез глаза Кирие и старается улыбаться чаще и всячески демонстрировать им свою любовь, потому что внутри все равно не помещается… но так и не может понять, что именно его нарочито теплое поведение является причиной их беспокойства. Он просто заново учится выражать свои чувства по отношению к неожиданно дорогим для него людям. Когда Кирие начинает репетировать, приходя к нему в палату, он с искренним интересом обсуждает с ней, как должна звучать песня. Со временем он даже подпевает ей, беря ноты на октаву ниже, стараясь звучать в тон. Кирие счастливо смеется, сидя на краю кровати и сжимая его левую ладонь. Они даже разучивают несколько простых песен из тех, что поют в Храме на праздниках. – Ты никогда раньше не интересовался этим, – говорит счастливая девушка. – Я делаю это, потому что мне нравится петь вместе с тобой, – тепло улыбается ей Неро. Кирие осторожно обнимает его, и он немного неловко обнимает ее в ответ одной рукой, улыбаясь тому, что прикосновения других людей больше не доставляют ему дискомфорта, и вот так обнимать сестренку хорошо и спокойно. Когда Неро начинает ходить по коридорам госпиталя уже почти без поддержки, врачи констатируют, что его выздоровление идет намного лучше, чем ожидалось, и даже правой рукой он со временем сможет нормально пользоваться. Возможно, его даже скоро выпишут, если не будет никаких ухудшений. Неро очень старается, чтобы их не было, так что честно слушается всех предписаний. Только вот правая рука по-прежнему болит. Но эта боль не настолько сильная, чтобы просить таблетки. Скорее просто неприятная тянущая слабость, легкое онемение и зуд. Он прекрасно знает, что под бинтами сейчас идет процесс изменения. Из-под наложенных швов прорастают крепкие красно-коричневые и синие пластины демонической брони, так что даже приходится разрезать и аккуратно удалить нитки. Его руку не трогают, даже перевязку он делает в основном сам, не подпуская никого. Врачи догадываются, что что-то не так, но раз состояние пациента не ухудшается, а сам он не жалуется, значит, ничего смертельно опасного. Но, разумеется, его ставят на контроль на всякий случай, прежде чем все-таки выписать. Неро все еще испытывает некоторые трудности с прогулками, особенно длительными, так что он и Кирие идут медленно и часто делают остановки. Местные улыбаются им и здороваются, а Кирие весело смеется и дарит пару добрых слов каждому встречному. Неро тоже улыбается и медленно шагает, опираясь на старую, но еще крепкую трость, которую сестра отыскала где-то в чулане и была убеждена, что она когда-то принадлежала деду. Фортуна очень светлый город, несмотря на тяготеющую к готике архитектуру. Острые арки и окна пронизаны солнечным светом, который облизывает кладку из светлых камней. Горожане не кажутся хмурыми и неприветливыми, они все лучатся радостью и внутренним светом. Как подсказывают воспоминания, в капюшоне или шали полагается приходить только в Храм на службы, в остальном же люди здесь носят самую обычную и привычную современную одежду, никаких средневековых нарядов, просто нравы более строгие, чем привычно по прошлой жизни. Даже Кирие сейчас в легком ярком платье с длинной разлетающейся юбкой, короткой кофте и балетках, а не белой одежде послушницы. Неро уверен, в этом городе нет места происшествиям и преступлениям. Картинка кажется до того идиллической, что на нее больно смотреть. Больно дышать всем этим окружающим светом, зная, что уже скоро он будет разрушен до основания. Окружающие смотрят на Неро с добрым сочувствием, иногда женщины постарше в полголоса говорят что-нибудь вроде: «Совсем ведь еще мальчишка! Не бережет Орден нисколько наших детей!» Однажды Неро оборачивается и отвечает им с улыбкой: – Но ведь это рыцари Ордена меня спасли и только благодаря им я все еще жив и даже выздоравливаю. Женщины смущенно краснеют и извиняются. Неро прекрасно знает, что его слова разнесутся среди кумушек со скоростью света, теперь уже не осуждающие, а снова превозносящие. Кирие легко смеется, когда они немного проходят и усаживаются на скамейку. – И даже ни словом не соврал, – немного подначивает ее Неро. – Если бы не тренировки в Ордене и передовая медицина в орденском госпитале, то, может, мы бы и не сидели сейчас тут с тобой. Кто бы тогда приглядывал за Кредо? – Ты прав, – Кирие улыбается, но уже немного грустно. Неро приобнимает ее одной рукой за плечи, шутливо стискивая. – Эй, не грусти, Кири, с нами же все в порядке! Теперь-то у Кредо точно нет ни одного шанса загнуться на работе! Они вместе весело смеются, и грусти больше нет места между ними. Дом, в котором они живут своей маленькой дружной семьей, довольно просторный. Сразу видно, что он рассчитан на множество людей. Немного старомодная обстановка выполнена в светлых нейтральных тонах. Сквозь высокие узкие окна комнаты заливает теплый рыжий свет закатного солнца, делая атмосферу еще более уютной. Неро знает, что этот дом построил еще прадед Кредо и Кирие, и с тех пор семейство потихоньку собирает тут множество интересных и редких вещиц, включая демонические артефакты с охоты – не самые мощные, но если продать их коллекционерам, то можно заработать целое состояние и прожить безбедно, да еще внукам оставить. Но все в семье всегда предпочитали трудиться честно. Это импонировало и подкупало. Неро медленно поднимается на второй этаж, заново вспоминая этот дом и расположение комнат в нем. Кроме того ему просто трудно пока столько двигаться. Ноги гудят после нескольких часов прогулки, левое плечо отваливается от постоянного упора на трость, лопатки и спину сводит от перекоса. Кирие предлагает ему помощь, но Неро отказывается. Его комната в самом конце коридора, угловая, с небольшим балкончиком (на который так удобно было бы выходить покурить без палева, если бы у него сохранилась в итоге такая привычка, но теперь даже мысль об этом вызывает отвращение), большая часть свободного пространства стен заклеена плакатами – агитки Ордена, праздничные плакаты и просто постеры известных групп и певцов, которые он узнает-не узнает. Судя по легкому шлейфу затхлости, ни Кредо, ни Кирие не заходили в эту комнату, так что никто не нарушил творческий хаос в ней. Неро первым делом открывает окно, чтобы проветрить. В комнату врывается свежий воздух с легким привкусом моря. Дом на возвышении, а балкончик выходит как раз в сторону океана, окружающего остров, его можно разглядеть за гроздьями домов, спускающихся по склону к небольшому порту. Где-то в далекой дымке виднеется неясный образ другого берега. А может просто облака. Неро, наконец, устало валится на кровать, решив оставить уборку комнаты на следующий день. Заглянувшая спустя полчаса Кирие находит его свернувшимся клубком на кровати, прижимая к себе больную руку, и мирно спящим. Она с улыбкой укрывает его теплым пледом и прикрывает окно. На следующий день Неро просыпается удивительно отдохнувшим. Несмотря на то, что левое плечо еще немного ноет, настроение у него просто прекрасное. Он решает, что по дому может вполне передвигаться и без трости, и после завтрака развивает кипучую деятельность по уборке собственной норы. Кирие смеется, помогая ему собрать всю грязную одежду в кучу и запихнуть в корзину. И Неро не может не смеяться в ответ, отпуская разные шуточки на тему бардака и уборки. Много и активно двигаться все еще тяжело, но он терпит, потому что надо постепенно начинать нагружать организм, иначе он никогда не вернется в форму. Только когда он четвертый или пятый раз чихает из-за пыли под кроватью, Кирие со смехом предлагает прерваться. Они спускаются на кухню и готовят еду вместе – точнее, сестра готовит, а он ей старательно помогает-мешается. Дом заполнен запахом еды, их веселым смехом и немного саркастичными шуточками Неро. Обед проходит в уютном молчании, а после они возвращаются к уборке, которую заканчивают только под вечер. Они сидят в обнимку на первом этаже в большой комнате, обозначенной, как зал для собраний семьи и гостей, и дожидаются Кредо к ужину – старший обещал, что сегодня не будет задерживаться, чтобы так отпраздновать выписку Неро из госпиталя. Кирие вслух читает приключенческий роман, от души играя эмоциями и голосом. Неро нравится ее слушать, и он смеется вместе с ней, когда герои шутят между собой или попадают в неловкую ситуацию. Он знает, что сестра, когда не занята в Ордене, часто ходит по приютам, чтобы помогать нянькам, и читает книжки малышам. Будь ее воля, она бы собрала всех этих детей под своим крылом, щедро одаряя своей любовью, но на деле у них не настолько большой дом, а жалованья Кредо и Неро едва ли хватит на содержание сотен детей. К тому же, большинство из них будущие рыцари Ордена Меча, так что с шестнадцати смогут сами себя обеспечивать. До их почти смертельной прогулки Неро часто ходил вместе с ней - надевал белый парадный плащ, весил меч на пояс и являл собой пример того, к чему эти детки могли стремиться и кем восхищаться, как он сам когда-то вдохновился примером Кредо. Малыши смотрели на него сверкающими от восторга глазами и искренне верили в его запредельную крутость, мечтая в будущем стать такими же. Сейчас пока придется оставить эти визиты, ему не хочется, чтобы дети видели его слабым и искалеченным. Когда Кредо возвращается домой, картина, что он наблюдает, не может не заставить его улыбнуться. Неро полулежит на софе, спустив одну ногу и опираясь спиной на подушку, прислоненную к подлокотнику, а Кирие удобно устроилась между его ног, привалившись спиной к груди. Младший обнимает сестру, удобно устроив больную руку, скрытую повязками, под ее грудью, а другую руку закинув за голову. У Кирие на груди покоится книга – видимо, они читали, пока ждали старшего. Идиллическая картинка, словно ничего не произошло и не было этих полутора месяцев напряженного ожидания выздоровления. Оба дремлют, но стоит сделать шаг в комнату, как Неро тут же стряхивает с себя чуткий полусон. Секунду он осознает окружающее, а потом душераздирающе зевает, прячась в макушку сестры. – Ты вернулся, – голос у него немного сонный и усталый. От его голоса просыпается и Кирие. Она резко дергается, отчего рука Неро соскальзывает, заставляя младшего болезненно шипеть. – Ой! Прости, Неро! – Все в порядке, – Неро успокаивающе улыбается ей. – С возвращением, Кредо! – Кирие привычно прижимается к нему в объятии. А следом за ней со смехом налетает и Неро. Они всей толпой едва не валятся на пол, но все-таки удерживаются в более-менее вертикальном положении. В этот момент Кредо со всей ясностью осознает, что все действительно закончилось, что Неро жив, он дома и теперь непривычная тишина снова забьется по глухим углам, разбиваемая звонким смехом младших, резкими саркастичными шуточками брата и нежным щебетом сестры. Все вернулось к привычному порядку, можно выдохнуть и продолжать радоваться жизни. Постепенно Неро восстанавливается. Врачи выдали ему целую тетрадь с инструкциями, что, в каком порядке и когда делать. Нагрузка от тренировок на организм медленно возрастает, но дискомфорта нет, поскольку тело привыкает, возвращая прежнюю форму. Правая рука окончательно изменяется. Перед сном Неро с интересом трогает и поглаживает грубые пластины демонической брони, спускающиеся от локтя до запястья, и гладкие мелкие чешуйки на ладони и пальцах. Рука больше не болит, чувствительность местами есть, на сигналы мозга исправно двигается. С мелкой моторикой, конечно, пока все плохо, но это дело наживное. Светлое пятно между стыков пластин совершенно нечувствительное, слабые осязательные отклики вообще есть только в центре ладони и на подушечках пальцев. Неро чувствует, если на пластины или чешуйки сильно надавить, но в остальном прикосновения никак не ощущаются. С внутренней стороны, на сгибе локтя, крепкие пластины истончаются и становятся гибкими, локоть легко сгибается, рука двигается, как надо, без выкрутасов, и ощущается полностью своей. Полосы чешуи взбираются причудливым темно-синим узором выше, почти достигая плеча. Вырост на локте немного мешается. Однако в целом правая рука лишь немного больше левой, это почти незаметно, если натянуть на нее свободный рукав толстовки или плаща. В один из дней Неро спрашивает Кредо о своем мече и получает однозначный ответ: оружие сломано и починке не подлежит, как только вернется на службу, получит новый. Неро задумчиво хмурится, а потом пожимает плечами. Стандартный орденский меч не помешает ему сделать свою Красную Королеву, о чем он торжественно и заявляет, добавив, что уж новый-то меч выдержит столкновение с любыми демонами и не разобьется. Кредо смеется и ерошит ему волосы. Неро довольно улыбается, про себя благодаря приемного отца за его работу оружейником в Ордене. В домашней библиотеке полно разнообразных чертежей и книг по механике и технике, а он сам не зря в прошлой жизни получал техническое образование и работал в оборонке. К счастью, двуствольный револьвер, Синяя Роза, спокойно лежит в комнате – на ту злосчастную прогулку Неро его не брал, убежденный, что им с Кирие ничего не грозит, даже меч больше для проформы был, чем действительно из надобности. Так что комната Неро несколько преображается: поверх плакатов появляются чертежи, а почти на всех доступных горизонтальных поверхностях лежат книги и тетради с заметками и рисунками. А сам юный рыцарь в свободное от тренировок время то и дело ломает голову над местными сопроматом и металловедением. Кирие немного переживает за брата, который еще не восстановился до конца, но радуется тому, что он выглядит таким же живым и увлеченным, как и во времена работы над своей Синей Розой. В другой из дней вместе с Кредо к ним приходит его сослуживец. Неро с трудом припоминает его имя – Лейтан. Он плохо знаком с другими рыцарями на самом деле, его ершистый характер, необычная внешность и саркастичные шутки отпугивают всех, кто бы ни пытался с ним подружиться. Но к рыцарям из отряда под командованием Кредо он относится чуть менее враждебно, потому что раз брат им доверяет, то и он может немного довериться. Как оказалось, Лейтан пришел, чтобы по всем правилам пригласить Кирие на свидание. Еще не слишком поздно, так что Кредо их отпускает, но ставит четкое условие по времени. Пока сестра переодевается и прихорашивается, Неро с подозрением разглядывает рыцаря. Тот старается улыбаться благожелательно, но видно, что ему неуютно под пристальным взглядом блондина. – Если ты разобьешь ей сердце, я разобью тебе голову, – спокойно и без угрозы говорит Неро и хищно скалится. Лейтан ощутимо вздрагивает, но кивает. Кредо тяжело вздыхает, сжимая переносицу. Неро просто не может отпустить сестру с кем попало, даже если это сослуживец и хороший друг Кредо. Так что Лейтану предстоит пройти фигуральные девять кругов Ада, чтобы доказать, что Кирие для него не просто мимолетное увлечение. – Мелкий дьяволенок, – однажды называет его Лейтан. – Чего это мелкий-то? – несерьезно бычит на него Неро. Они вместе в гараже ковыряют двигатель для будущего меча. Неро хорошо разбирается в оружии, но вот в двигателях, тем более разработанных Орденом для оружия, полный ноль. А семья Лейтана держит автомастерскую, он с детства копается во всяких движках. Да и сам рыцарь старается наладить отношения и сохранять их хотя бы благожелательными, надеясь однажды все-таки подружиться с "трудным подростком". – То есть, против "дьяволенка" ты не возражаешь? – смеется Лейтан. – Против правды не попрешь, – наигранно печально вздыхает Неро. – Чего это ты там делаешь? Он придвигается поближе и слушает объяснения рыцаря. Спустя время он уже относится к нему не так враждебно. Лейтан носит ему журналы про автомобили и мотоциклы, чертежи двигателей и книги из той части библиотеки Ордена, куда Неро доступ пока закрыт, и этим подкупает его расположение. Приносит и уводит Кирие гулять. Неро, провожая их, каждый раз показывает Лейтану жест "слежу за тобой" и несется в гараж возиться с двигателем, пока в кузнечных цехах Ордена ему куют новый клинок – слишком тяжелый и длинный для обычного человека, из совсем иного сплава, чем обычные мечи. Но Неро, когда приходил проверять заказ, неожиданно даже для себя легко поднял заготовку, повращал, делая несколько пока непривычных, но в будущем обещающих стать хорошими ударами по врагу, движений. Клинок полтора метра в длину, а ведь еще будет немалая рукоять. – Здоров же ты размахивать такой оглоблей! – кузнецы смеялись, глядя на него. – Зато если не прорежет, то ударом точно собьет с ног, – Неро довольно усмехался. В сплав металла добавили осколки крепчайших щитков ассаултов и куски их когтей. Когда клинок, наконец, был готов, Неро почти без усилий разрубил им плиту обычного металла десяти сантиметров в толщину и пятидесяти в ширину. И это без учета улучшенного акселератора. Однако на следующем этапе работа стопорится – Неро никак не может понять, как скрестить свои наработки так, чтобы они стабильно работали, а не взрывались при переходе даже на вторую передачу. Кредо и Лейтан в итоге убеждают его отдать меч на доработку оружейникам Ордена. На день рождения даже знакомят с безумцем, который согласился на это. Пожилой мужчина со сверкающими глазами разглядывает чертежи и части меча. – Восхитительно! Потрясающе! – приговаривает оружейник, едва ли не приплясывая на месте. – Это прорыв!.. Как же я сам не додумался?.. Неро молча хмыкает. А ведь всех улучшений там только, что размер, прочность да три передачи на акселераторе вместо одной. – Молодой человек, вы же не против, если я оставлю эти чертежи и некоторые заметки себе, когда закончу работу с вашим мечом? – старичок Смит смотрит на него так же, как приютские дети, впервые увидевшие настоящего рыцаря Ордена Меча в непосредственной близости. – А сможете адаптировать под стандарты Ордена? – с интересом спрашивает Неро. – А то моя-то оглобля чисто на меня рассчитана и под мои нужды и стиль боя. Оружейник едва ли не засветился, как новогодняя елка. – Наконец-то, достойный вызов! Я создам шедевр! Мое имя будет в Зале Славы Ордена! И ваше тоже, молодой человек! Неро Зал Славы был абсолютно параллелен, но почему бы и да. – Вот и договорились. После он искренне благодарит обоих рыцарей за такой замечательный подарок. Вскоре после этого врачи решают, что Неро уже достаточно восстановился, чтобы вернуться к службе. Это хорошая возможность посмотреть, на что способна новая рука, тем более, что первую же миссию ему дают одиночную, хоть пока и не такую серьезную, как отлов одержимых. В одном из заброшенных домов на окраине видели несколько простецких демонов-пугал. Несложная работа, как раз по нему. Самое то – вспомнить боевые навыки, размяться настоящим делом, а не тренировками в одиночестве или с Кредо и Лейтаном. И разумеется потренироваться в стрельбе. Неро, продвигаясь по дому, искренне не понимает неприязнь Ордена к огнестрелу. В узких коридорах и тесных комнатах едва ли можно размахнуться мечом, а вот Синяя Роза чувствует себя крайне комфортно. Мощные выстрелы разносят пугал, как мешки с пылью. Да, барабана хватает всего на три выстрела, но каждая пара пуль настигает свою цель – Неро ловит себя на неожиданной меткости даже по движущимся целям, рука не дрожит, стволы мерно отслеживают положение, будто бы его рука какой-то натянутой нитью привязана к врагу, в которого он целится. Приятно и полезно. Лишь бы патронов хватило. А еще выдается случай испытать руку. Одно из пугал подкрадывается сзади и уже заносит свою руку-лезвие. Неро инстинктивно блокирует удар правой рукой. Это немного странно, ведь он не помнит, чтобы когда-либо работал со щитом, а движение такое, словно он привык, что в правой руке у него всегда есть щит. Рука как будто сама движется в характерном жесте, чтобы прикрыться от удара. Ржавое лезвие высекает искры из прочных пластин брони, но и все. Никакого урона, никакой боли. На руке даже царапин не остается. Неро удовлетворенно хмыкает и с интересом пробует прием, что был в игре: мощный удар-захват снизу, а затем не менее мощный удар о землю. Атака работает, фантомная лапа подхватывает пугало и ударяет об пол, следуя движению демонической руки, да так, что, кажется, весь дом сотрясается. Достаточно сильно, чтобы ветхие тряпки расползлись, лишая пыльных паразитов оболочки для существования. Неро еще раз осматривает дом сверху до низу, чтобы убедиться, что он пуст, и собирая пустые гильзы и отработанные пули. Незачем тут это добро оставлять, а то опять ворчать будут. Да и новыми патронами ему нечасто удается разжиться. В голову закрадывается мысль, что Синей Розе нужны какие-то иные снаряды, с которыми бы не было столько мороки. Это задание оказывается лишь первым в череде. Между ними Неро дают сутки отдыха, а их сложность постепенно возрастает. Спустя месяц его снова начинают посылать на охоту за одержимыми, но их не то чтобы много среди обычных жителей. Оказывается, что чаще всего одержимыми становятся… рыцари. Сначала это кажется странным, но потом Неро припоминает, что проскальзывала где-то информация, мол, не все Вознесения проходят удачно и на самом деле родители Кирие и Кредо погибли как раз от рук такого вот неудачно Вознесенного. Убивать тех, кто кажется коллегами, не так уж и легко, даже если у них проявляются явные демонические признаки. Он все еще помнит и знает, что это были такие же рыцари Ордена, как и он сам, поэтому сложность больше психологическая, чем физическая. С другой стороны, Неро не помнит, чтобы подобный вопрос терзал его раньше, а это многое говорит о прежнем хозяине тела – ему действительно не нравились окружающие, за исключением, буквально, нескольких человек, и было плевать на их жизнь. Как только его посылали на охоту, его цель автоматически переходила в разряд будущих трупов, без каких-либо моральных терзаний и оглядки на ее изначально человеческое происхождение. Потому и в игре Неро так легко отпустили в погоню за Данте, ведь это и было его работой на самом деле. Из ребенка просто вырастили профессионального убийцу – не только демонов, но и людей. Тем не менее, подобных заданий не так уж и много, хотя сначала и приходится побегать, чтобы разобраться с тем, что накопилось за время его болезни. Однако позже в свободное время он уже безбоязненно ходит на окраины леса уничтожать гнезда ассаултов, чтобы проверить возросшие силы, да и просто держать себя в форме – правда, тут ему все-таки дают в нагрузку Кайла (еще один сослуживец Кредо, брат явно таким образом приглядывает за ним), так что приходится обходиться без демонической руки. Впрочем, и так у них вдвоем почти без проблем получается уничтожать ящеров. Почти. Потому что на таких охотах Неро каждый раз умудряется либо разбить меч, либо сжечь его движок. Его Красная Королева все еще на доработке, стандартные орденские мечи, похоже, больше не выдерживают его возросшей после пробуждения демонической крови силы, а меч получше ему пока статусом не положен. Кайл постоянно подшучивает по этому поводу, стоит по пещере разнестись затейливому громкому мату. – Ты снова сломал свой меч, малыш? Может, попробуешь уже бить их голыми руками? То есть, рукой! Кладовщики тебя уже называют "одноруким бандитом", ты в курсе? Снова по пещере разносится многоэтажная нецензурная конструкция. – …теперь в курсе! – рычит Неро, подавляя желание действительно разорвать очередного ящера демонической рукой, помнится, в игре они весьма бодро летали через пол локации, раскручиваемые лапой за хвост. Он уворачивается от ударов когтями и с силой пинает ассаулта под голову, заставляя открыть мягкое горло, после чего с особой жестокостью вгоняет туда обломок меча с рукоятью и прокручивает. Ящер булькает, захлебываясь собственной кровью, и падает на землю, постепенно затихая. Миссия выполнена, можно возвращаться домой отмываться от крови и кишок. На следующий день Кредо приходит домой намного раньше обычного. Старший сияет, словно начищенный медяк, и Неро понимает, что случилось что-то крайне важное и радостное. – Меня повысили, – говорит Кредо. – Теперь я генерал рыцарей Ордена Меча. – Большой брат теперь большая шишка, – смеется Неро. – Поздравляю, братец! – Кирие крепко обнимает Кредо, и Неро, конечно, тоже не может сдержаться. Они всей смеющейся кучей таки падают на пол. И всем им плевать на то, что Неро недавно стукнуло восемнадцать, Кирие – двадцать, а Кредо уже тридцать, он, вообще-то, взрослый дядя и не пристало целому генералу (высшее воинское звание в Ордене, не абы кто!) вот так по-детски возиться с младшими родственниками на полу в прихожей, просто потому что слишком счастлив. Он ведь упорно работал, чтобы добиться таких высот, он может себе позволить расслабиться хотя бы на один вечер. После того, как они выдыхаются, насмеявшись, они еще почти минуту просто лежат всей кучей и пытаются отдышаться. И Неро действительно искренне рад за брата, пусть даже его новая должность означает, что дома его видеть теперь будут еще реже. Постепенно жизнь входит в колею. Неро бегает на миссии, постоянно разбивая мечи; учится управляться со своей дьявольской лапой, когда есть возможность; курсирует по городу, когда его отправляют на дежурства; пытается придумать что-то для Синей Розы, чтобы снизить расход ее патронов. Для последнего пока не вырисовывается ничего путного, кроме как засунуть в нее какое-нибудь демоническое ядро, чтобы оно генерировало заряды. Но до сих пор Неро не попадалось ничего стоящего – да и не попадется, пока на Фортуну не хлынут демоны, а вместе с ними и рыбешка покрупнее пугал и ассаултов. И хоть ему совершенно не хочется этого, все равно он ждет почти с нетерпением известных событий.