поряд

наверное, не осталось человека в окружении дани, который не спросил бы о его самочувствии. раньше горевшие глаза, утратили любую надежду, потускнели и стали совсем пустыми, из стримов данила почти пропал, общаться со многими перестал, отвечая только по серьёзным вопросам. на все переживания со стороны друзей он отмахивался, убеждая, что всё у него нормально, сам разберется. но один он не вывозит. сдерживать эмоции и не срываться на первого попавшегося становилось сложнее с каждым днем и воспоминанием о своей старой жизни.     «раньше было раньше» — пытался кашин себя убедить, но голос в его голове звучал неуверенно, почти шепотом. со слезами на глазах, дрожащими губами. много лет он бегал от этого имени, стирая пальцы в кровь. руслан. тот из-за которого даня осмелился на самый хуёвый поступок в жизни. наркотики, пусть и легкие, которые он всегда осуждал и даже не думал об их употреблении, сейчас заменяют ему весь мир. каждая новая затяжка приносит необходимую безмятежность и возможность забыться, раствориться в едком дыме насовсем.     понимает, что нужно остановиться только когда ломать начинает без дозы, но данила ведь сильный, он сможет с этим справиться. да и кайфа это доставляло не так много, чтоб здоровьем своим жертвовать ради нескольких часов эйфории. дал себе слово, что колоться он не будет. не хватало ещё, чтоб к белеющим шрамам на запястьях добавились синяки на сгибе локтя.     даня ненавидит себя. он всё испортил ещё когда чат с русланом удалил, показав, насколько ему наплевать на всё, что между ними было. а было действительно многое: неловкие держания за руки, самые нежные объятия и поцелуи в щеку, о которых они никогда и никому не расскажут. данила думал, что это всего лишь подростковая влюбленность, которая с временем переросла в настоящую зависимость, похуже наркоты и никотина. до последнего думал, что руслан за нос его водит, не зная, насколько сложно ему было на самом деле.     даня скучал. очень скучал.    впервые за два месяца пытается себя в порядок привести. волосы свои отросшие рыжие укладывает, одежду новую надевает, пытаясь хоть немного на человека похожим стать. но в зеркале пиздец полный. синяки под глазами темные, кожа бледная, неживая словно и сам он больше на труп походит, губы в кровавое месиво превратились, руки дрожат и ноги не держат почти.     нервничает, но стрим запускает, надеясь на понимание со стороны зрителей. на все вопросы «где пропадал», врет о делах срочных. кажется, вполне даже убедительно. два часа слишком долго тянутся, всё время данила истории на ходу выдуманные рассказывает и на донаты отвечает, почти забываясь о реальных проблемах, но только один способен заставить его сразу умолкнуть и задуматься. просьба руслана с днем рождения поздравить была ударном под дых, даня забывает как дышать, а сердце словно ребра ломает, чтоб наружу выпрыгнуть.     — ну поздравляю тебя, с днем рождения, руслан, — делает вид, что совсем не понимает, когда внутри у него что-то с треском рушится. тело снова ломает, но уже не от наркоты, а от любви. самой искренней.     даня знает, стоит ему только стрим закончить, как он не сможет себя в руках держать, этими же руками доведёт себя до худших последствий и больше ничто его спасти не сможет. поздно уже будет.     глаза растерянно по яркому экрану бегают, не в силах ни за одно сообщение зацепиться. быстро попрощавшись, тот трансляцию выключает, снова на душном балконе косяк выкуривает, что расслабляет сразу. в голове пусто, а в руках айфон последний и номер мазеллова набран.     — алё, илюха, — язык заплетается, каждое слово ядом отравляющим на губах остается.     — да? случилось что? — удивляется, но за даню переживает.     — ты не занят? я могу приехать? — боится, что откажут, хоть и понимает, что полностью открыться никому не сможет, только голос дрожащий его выдает.     — да, конечно, — кажется, илья обо всем догадывается, но расспрашивать не будет, пока данила сам рассказать не надумает.     кашин разговор заканчивает, такси вызывая, понимает, что в таком состоянии сам далеко не заедет.     дома у ильи уютно, на кухне пахнет корицей и электронкой ягодной, которую илья дане из своих рук передает. знает, что тот от сигарет горьких зависим, как от воздуха, но в съемной квартире курить их не разрешает. выпить наливает какой-то сидр яблочный, а даниле наплевать, что пить, он вкуса не чувствует совсем, только все внутренности наружу выворачивает, а на глаза слезы наворачиваются. но илья не торопит, сначала смотрит на всю эту картину, думая, как ему поступить лучше. ближе садится, за плечи обнимает, поддержать хочет, пока даня не реагирует совсем, взгляд мутный в пол устремив.     — я скучаю, — илье сначала кажется, что ему послышалось, но рыжий почти шепотом продолжает, — я больше не могу.    — всё хорошо, — сам не верит в это, но хочет, чтоб дане лучше стало, насколько бы это не было банально и безнадежно, — ты же мне веришь?     парень кивает, хоть оба и понимают, что даня не верит больше ни во что, старые раны не затянутся от простых бессмысленных слов.     — тебе нужно отдохнуть, — за руку ведет к мягкому дивану рядом, укладывает, как ребенка, запутанные волосы гладит, самому тошно от такого настроения. даня не замечает, как тот уходит. он будто сквозь землю проваливается, падает на самое дно, все конечности ломая.     илюха знает, что руслан его послушает, сам не раз выслушивал нытье по поводу старых друзей, которые его совсем одного оставили, наплевав на все попытки обещание вернуть.     мазелав  ты ему нужен    он умирает без тебя  21:36    руслан  че  21:39    мазелав  пожалуйста   21:39    руслан понимает, давно знает, что несладко сейчас дане приходится, но он сам проебался, сам знал, на что идет.     стук в дверь. неуверенный и тихий. прошло меньше часа с последнего сообщения, илья дергается, открывает, даже не здороваясь. тишина давит всё больше, поэтому он сдается, наспех собравшись из собственной квартиры уходит.     на кухне рыжий парень сопит, кажется, тут ему спокойнее, чем в своем доме. при виде его в горле ком застревает, тело не слушается. руслан едва в себе силы находит, чтоб ближе подойти, пальцы вместе с чужими переплести и наконец в лицо своему главному страху взглянуть. даня глаза не открывает, но руку крепче сжимает, пока парень рядом с ним сидит, не решаясь тишину разрушить. рыжий воротится, когда его за бедро тормошить начинают.     — дань, — кашин голос не различает, мычит недовольно, глаза кое-как открывая.     сердце из груди в пятки проваливается, даня не верит, его прокуренное насквозь дешевым кайфом сознание не способно заставить хоть слово из себя выдавить. по спине холодный пот скатывается, только сейчас данила понимает, что он так крепко в ладони сжимал, руку одернуть хочет, словно от огня, но руслан не позволяет, держит крепко, обрывая все попытки выбраться.    — ты обещал, что мы поговорим и всё наладится, а потом пропал. зачем, дань? — снова этот спокойный голос, который с ума сводит. дане хочется только в сильное плечо носом уткнуться и от безысходности заплакать.     руслан его опережает, рядом ложась, прижимается вплотную, вторую руку умещая на рыжем затылке. даня в его грудь вжимается, не хочет свою слабость показывать, чтоб тот глаза его красные, еле слезы сдерживающие увидел. дышит тяжело, и только может непрерывно извинения шептать.     — тише, тише, я давно тебя простил, — улыбка с его лица мигом спадает, как только кашин отстраняется, чтоб соленую влагу, скопившуюся в уголках глаз вытереть.     и снова им будто по шестнадцать, приходится заново друг к другу привыкать. руслан снова первый эти границы нарушает, знает, что даня не против вовсе. первый поцелуй в висок, данила наконец-то отмирает, смотрит зачарованно на губы пухлые, пытаясь их вкус вспомнить. а это и не нужно сейчас. теплое касание растворяется на губах, словно самая сладкая конфета с детства.     — я ненавижу себя за то, что так поступил с тобой, — впервые даня может что-то внятно сказать.     — у тебя были на то причины, — успокаивает поцелуями в обе щеки, ведь все обиды давно прошли, — я всё ещё люблю тебя.     — я тоже, русь, — теплое дыхание на шее и яркий засос рядом с кадыком — то, что нужно было руслану после несчастных попыток замену рыжему балбесу найти. хочется пролежать тут до утра, а лучше остаться в крепких объятиях на всю жизнь, но дверь неожиданно открывается, а за ней илья, который заебался по району круги наматывать. тушенцов, который до этого на груди чужой лежал, к руке татуированной ластился, взгляд на хозяина квартиры переводит и тихо, чтоб только даня услышал, предлагает:     — поехали ко мне?