***
Баки открыл глаза. Лицо Земо было прямо напротив. Тот спал, устроившись на его живой руке, и Баки подивился, как быстро он привык к этому виду. К этим светло-ореховым прядям, пушистым черным ресницам, выразительным тонким губам... Будто всегда так было. Будто он никогда не хотел убить этого человека, разрушившего всю жизнь его лучшего друга. Будто он не ненавидел его от всего сердца, будто не мечтал однажды отомстить за Стива, будто все это было в какой-то другой жизни, очень далекой и забытой, как и многое другое, через что он когда-то прошел, а затем оставил в стенах криокамеры, выходя из нее с девственно чистым сознанием. Странно, но ему даже не было бы стыдно перед Стивом. Он бы даже не смутился, если бы сейчас, по какому-то невероятному стечению обстоятельств, Стив Роджерс шагнул бы в эту комнату и уставился бы на них, онемев от изумления. Да, Баки не почувствовал бы вины или смущения, потому что где был Стив — «моральный компас поколений», «нравственная икона», «ожившая» совесть, верность и честь, и где был он — профессиональный убийца Гидры с почти вековым стажем, размазанный, растоптанный, расчеловеченный, морально изнасилованный Гидрой и превращенный в ее бездушное смертоносное оружие... Он не имеет права даже стоять рядом со Стивом в Смитсоновском музее! Он не имеет права даже смотреть в его сторону, даже дышать рядом с ним! Его место рядом с такими, как Земо. Они на одном уровне. В одной выгребной яме истории, одним миром мазаны. И Стив признал бы это. Он и признал, оставив Баки одного здесь... Вычеркнув его из своей жизни, как вычеркивал Баки фамилии из Стивовского блокнота. Одну из фамилий он не вычеркивал — Земо вычеркнул себя сам. А теперь он рядом, совсем близко, ближе и быть не может, ближе, чем был Стив... Ближе, чем допустимо... Баки некоторое время смотрел в расслабленное лицо барона, затем придвинулся и осторожно поцеловал его в лоб, а потом попытался аккуратно высвободить руку. Земо проснулся и, не открывая глаз, недовольно проворчал: — Куда ты собрался? Мы так хорошо спали… Баки мягко улыбнулся. — У меня самолет через час… — прошептал он вполголоса. Земо резко распахнул глаза и удивленно уставился на него, затем поднялся и сел. — Самолет? — непонимающе хмурясь, произнес он, внимательно глядя. — Ты куда-то летишь? — Домой. В Штаты, — грустно улыбнулся Баки, выбираясь из постели. Земо несколько раз непонимающе моргнул, приоткрыл рот, но так ничего и не сказал. --- Баки подождал, пока аппарат нальет ему порцию кофе, и поднес чашку ко рту. Земо спустился вниз, завязывая на ходу пояс халата, и вновь уставился испытующим взглядом в его лицо. — Я наконец-то научился пользоваться твоей чудо-машиной! — хмыкнул Баки, показывая свою чашку. А потом указал второй рукой на вторую чашку, стоящую на столе. — Твой чай! Земо продолжал, не моргая, буравить его взглядом. Баки, обжигая губы, допил кофе и, вынув из кармана что-то, не глядя, швырнул это барону. Тот поймал и взглянул на ключи и брелок от самолета. — Как договаривались, — до конца терапии, — пояснил Баки и, быстро сполоснув кружку, пошел к вешалке. Но Земо преградил ему путь, и Баки растерянно замер напротив, а потом хмыкнул и мягко сдвинул его с дороги. — Опоздаю… — Ты ничего не хочешь мне сказать помимо этих ничего не значащих фраз? Куда ты сорвался ни с того ни с сего? — сдавленно процедил барон. — Терапия ведь окончена… — пожал плечами Баки с грустной улыбкой на лице. — Я безумно, безумно тебе благодарен за все это! Я бы с радостью сделал для тебя что-то грандиозное, подарил бы что-то невероятно ценное для тебя... Но я не знаю, что?... Я не знаю, что ценно для тебя сейчас... И я прошу простить меня за то, что доставлял столько хлопот, что не верил, сомневался, злился... Причинял боль... Я ужасный пациент, я знаю это еще по доктору Рейнер! И бла-бла-бла, я не умею говорить слова благодарности и чувствую себя в этот момент очень глупо. Вот... Он шагнул ближе и наклонился, собираясь поцеловать Земо в щеку, но тот резко отпрянул, продолжая жечь его взглядом. Баки понимающе хмыкнул, почесал затылок, хлопнул барона по плечу и, все-таки сдвинув с дороги, пошел к вешалке с одеждой. Он надел куртку и перчатки, буквально спиной чувствуя буравящий взгляд. — Сэм может выйти на ваш след, — произнес Барнс, все-таки оборачиваясь. — Он очень настойчивый. А ты со своей командой его заинтриговал. Я постараюсь увести его внимание в сторону. Но если вдруг это не получится — оставим наше общение в тайне. Если мы вдруг пересечемся где-то, я буду делать вид, будто ничего никогда не было. Это ведь не нуждается в пояснении? Земо некоторое время пристально буравил его глаза напряженным взглядом, а потом усмехнулся одним уголком губ. — Разумеется! — Я серьезно, Хел! — взгляд Барнса тоже стал пристальным и даже суровым. Губы барона растянулись в знакомую ухмылку, хотя глаза продолжали смотреть серьезно и холодно. — Он не выйдет на нас. Можешь не волноваться об этом, — выдавил он очень тихо. — Если только мое руководство не решит иначе… Баки еще чуть помялся, теребя только что надетую перчатку и глядя на барона, затем решительно снял ее и двинулся к нему. Земо невольно попятился, вскинув подбородок и глядя ему прямо в глаза. — Никогда не думал, что скажу это… — улыбнулся Баки, протягивая руку. — Но я буду скучать… по нашим медитациям… Он некоторое время стоял с протянутой рукой, Земо стоял напротив и молча смотрел в его глаза, не двигаясь. Но потом все же протянул руку и, шагнув ближе, пожал ее, выдавив кривую улыбку. — Прощай, Джеймс! — процедил он, саркастично и мрачно улыбнувшись, после небольшой паузы.***
Баки ломало около трех суток. Это было действительно похоже на какую-то химическую ломку. Он даже откопал в старых закромах коробочку с набором одноразовых «лакмус-тестов», поочередно приложил несколько бумажных полосок к языку, но тесты не показали наличия в организме ни наркотических веществ, ни психотропных препаратов, ни медленных ядов, ни даже тяжелых металлов, зато показали зашкаливающую концентрацию эндорфинов и феромонов... Но Баки совершенно не ощущал никакой эйфории. Все тело ныло, суставы выворачивало, его бросало то в пот, то в дрожь. Баки просыпался утром и молился, чтобы снова уснуть. Потому что только во сне его хоть немного отпускало, совсем немного. Баки ненавидел эти стены, эту ставшую почему-то совсем чужой квартиру, ненавидел это ощущение пустоты, ненавидел запахи и звуки... Потому что ему нужен был только один-единственный запах — запах Земо, один-единственный звук — звук его голоса, одно-единственное ощущение — ощущение его рук в своих волосах... Баки мечтал о своих старых кошмарах, потому что они наконец-то отвлекли бы его хоть немного. И кошмар все-таки приснился, но и он был не совсем таким, как ожидалось. Баки опять снилась его подвальная комната со «стирателем», опять его силой усаживали в кресло, опять пытались стереть всё. Но в этот раз Баки был даже рад этому. Он сразу выдрал с корнем подлокотники и бил и крушил всех, кто оказался в этой комнате. Ломал черепа и грудные клетки, стряхивал с кулака куски костей и кровавые ошметки и бил-бил-бил с такой звериной злостью и яростью, пока не прикончил абсолютно всех в той комнате. Всех, кроме одного бойца. Самого невысокого и узкоплечего из всех. Тот стоял в самом дальнем углу комнаты, и, когда Баки «покрошил в мелкий фарш» всю эту свору, которая десятилетиями измывалась над ним физически, а потом еще и продолжала мучить в кошмарах, этот боец стоял и театрально аплодировал ему оттуда. Баки заметил его в самый последний момент и, тяжело дыша, опустив вниз голову, медленно двинулся на него, пристально глядя ледяным взглядом и грозно стряхивая кровь с кулаков. Боец не двигался, не пытался сбежать или атаковать, он спокойно и размеренно хлопал, пока Баки не подошел к нему впритык и не стянул с его головы фиолетовую балаклаву. — Ты — мой трофей! — произнес Баки каким-то не своим, очень низким и хриплым голосом, глядя в умные и глубокие карие глаза, и проснулся.***
— Нет, правда, всё нормально? — повторил Сэм, внимательно на него глядя. — Я же уже сказал! Сэм, хватит переспрашивать! Ничего не поменялось за эти двадцать секунд! — М… — Сэм отвернулся, кивнул и снова швырнул щит, тот отрикошетил от деревьев и вернулся обратно. Сэм, подпрыгнув, ловко поймал его и надел на руку. — Значит, вы с Хельгой окончательно расстались… — Сэм! — Баки закатил глаза. — Блин, мужик, от меня-то хоть не надо всё на свете скрывать! Ты что, мне не доверяешь? — возмутился Уилсон. — Доверяю, я просто не хочу об этом говорить, — проворчал Баки. Сэм продолжал буравить его взглядом. — То есть мне делать вид, что всё ок?! Что я не вижу, какой у тебя мрачный и подавленный вид, круги под глазами размером со штат Техас и общая апатия ко всему? — У меня нет апатии! — пробурчал Баки и протянул руку. — Дай-ка! Сэм снял с руки щит и передал его Барнсу. — Круги, — потому что я не выспался. Джетлаг! Мрачный и подавленный — это мое обычное состояние. А в целом у меня всё хорошо! — Баки размахнулся и очень сильно швырнул щит, тот полетел, кувыркаясь в воздухе, стукнулся об одно дерево и воткнулся в землю. — Черт! — проворчал Баки, глядя на это. — Угу, оно и видно… — хмыкнул Сэм. Баки пошел за щитом, а Уилсон побрёл рядом. — Как там Эл Джей? — не глядя, выдавил Баки. — Всё хорошо! Операция прошла успешно. Уже даже выписали из больницы под наблюдение. Спасибо этому фонду, не помню, как там его… Хенес? Хейси… — «Ханси»… — еле слышно поправил Баки. — Да, точно! Огромное спасибо этим ребятам! Если бы не они… — Сэм вздохнул и покачал головой. Баки лишь сильно сжал губы, беря в руки щит. — Что-нибудь слышно новое про «сходку Гидры»? — Ну, слухов-то полно, но каким из них можно верить… непонятно. — Например? — Баки отправился со щитом обратно, и Сэм побрел следом. — Ну, из самого экзотичного: говорят, будто Красный Череп ожил, и Гидра хочет организовать грандиозный бал для его встречи! Баки фыркнул: — Ну, это вряд ли. — Вот и мы так думаем. Еще есть версия, что Гидра проводит учения, ну типа «учебная пожарная тревога». — Что за бред? — снова фыркнул Баки, опять примеряясь бросить щит. — Вот и я о том же. Еще в меню: кто-то просто косплеит Гидру, какие-нибудь фанатики… — Кос… что? — Баки, нахмурившись, взглянул на Сэма. — Ну, типа, — имитируют, играют, представляя себе тем, кем не являются, но кем хотели бы быть. — А… «фанаты-любители»? Нет, любители вряд ли стали бы глотать яд, попав в руки полиции. — Согласен, — кивнул Сэм. — Ну и из новенького: кто-то, какая-то «третья сила», хочет собрать всех оставшихся последователей Гидры в одном месте для чего-то грандиозного… — Например? — Баки несколько раз размахнулся, примеряясь, чтобы швырнуть щит по особо ломаной траектории в надежде реабилитироваться перед Сэмом за неудачный бросок. — Ну… гадать можно долго, — пожал плечами Сэм. — Например, чтобы пересчитать «оставшееся поголовье для статистики»… Ну, или озвучить им что-то важное, чего нельзя передать никак иначе… Ну, или же еще вариант… Баки, наконец, швырнул щит, тот полетел в дерево, но ударился слишком сильно, отрикошетив не совсем туда, куда планировал Баки. — Выманить их всех в одно место и прихлопнуть всех разом окончательно. Например, взорвав! — докончил Сэм. Баки резко обернулся, уставившись на него. — Осторожно! — выпучив глаза, отпрянул Сэм. Щит долбанул Барнса по затылку, и тот рухнул на землю. — Чувак, ты живой? — подскочил к нему Уилсон. Баки приподнялся, потирая затылок, и раздраженно отпихнул от себя щит. — Да, всё ок! — проворчал он и взглянул на руку, проверяя, нет ли крови. — Парень, точно всё нормально? — печально глядя, опять произнес Сэм. — Нормально всё со мной, Сэм! Хватит спрашивать! — рявкнул Баки, подскакивая на ноги и, закрыв глаза, схватился за затылок, тихо простонав. — Ну да… Я и вижу, — мрачно хмыкнул Сэм.***
19:32 от: Дружок_Стива Привет, Шерон. Можем увидеться?***