Принц Та-Кемета

В тихий, солнечный и жаркий день, Кефер лежала в тени балдахина и наблюдала за тем, как маленький Леон, что лежал рядом с ней, беспокойно ерзал на своем коврике. Было даже забавно как осторожно ворочался с бока на бок малыш, и словно гусеничка старался изо всех своих крохотных сил двигаться вперед. Царица от скуки, или же от усталости, подпирает щеку кулаком и закрывает глаза. Присматривать за ребенком было невероятно скучно. Хотя стоит признать, что было забавно наблюдать за карапузом, что столь настойчиво полз к яркой игрушке перед собой. Леон пыхтел, что-то забавно лапоча себе под нос, и полз вперед. Полз и совсем не обращал внимания на окружающий мир. Зевнув, Кефер поднялась из своей софы и села, стараясь сбросить сонное состояние с себя. Получалось плохо. И все же несмотря на скуку, Кефер предпочитала именно так проводить свое свободное время, нежели сидеть взаперти в своих покоях. Все было лучше, чем находиться во дворце. Тут среди цветов и искусно подстриженных кустов и деревьев, Кефер чувствовала себя прекрасно. Почти живой. Вот тут, в тени деревьев, под прохладным ветерком в полной тишине, разбавляемой только детским лепетом, Кефер могла спокойно отдохнуть. Царица протяжно зевнула, потягиваясь. Рядом вновь закряхтел малыш, зло гулькая и треся своими маленькими ручками. Кефер повернулась к малышу всем телом, смотря на то, как крохотный ребенок стучит кулачком по покрывалу. Леон все же добрался до игрушки, и явно был разочарован ей. Кефер усмехнулась, наблюдая за этой картиной. Этот ребенок был слишком забавным даже для своего возраста. Она задумчиво поглядела на ребенка еще мгновение, и бросила рядом с ним еще одну игрушку-кусалку, желая чтобы тот пополз в другую сторону. Леон осоловело моргнул, поворачивая голову в сторону новой игрушки и нахмурившись упал, как-то по взрослому вздыхая от усталости. После недолгого лежания, он вновь забил ладошами по ковру, и стал ворочаться на бок. Раз перевернулся, два, три... и вот уже малыш катился по коврику как самая ленивая на свете булочка. Кефер конечно же могла помочь малышу, но, Осирис говорит, что ребенку нужно больше пространства для изучения мира. Так пусть изучает мир, ему полезно. Все же не смотря на то, что Леон маленькое Божество, но ему тоже нужно узнавать и понимать мир, ему нужно учиться. Возможно даже больше, чем человеческим детям. Хоть у него больше времени для обучения и понимания жизни, лучше маленькому Божеству быстрее встать на свои пока что маленькие ножки и начать говорить. Кефер надеялась, чтобы тот быстрее ребенок стал взрослее и самостоятельнее. Ей казалось утомительным то, как долго он рос. Не только потому что это утомляло, но и потому, что возможно Ра захочет забрать повзрослевшего малыша и начать его воспитывать сам, тем самым еще сильнее ослабляя ошейник на ее шеи. Кефер конечно было немного страшно отдавать ребенка в руки мужа, однако не смотря на все опасения были и надежды, что она станет свободной. Надежда, что она сможет вырваться из оков и вновь начать жить. Если одна жизнь маленького ребенка стоила ее свободы, Кефер могла закрыть глаза на многое. Такие мысли удручали. Она уже давно смерилась, что готова в любой момент отдать Леона отцу, даже зная, что есть огромный шанс, что Ра будет так же жесток как и раньше. Кефер смотрела в зеркало по утрам, и была разочарована той женщиной, что видела в отражение. Каким же безнравственным созданием она стала... это крайне сильно разочаровывало. Она никогда не думала, что станет такой. Забавно как за такой не долгий срок, по меркам Богов, она сломалась и смерилась. Хотя мало ли времени прошло? Время для Богов вообще всегда было до боли странным явлением. Бывало так, что дни пролетали мимо будто их и не было. Моргнул, и вот уже наступил следующий день. А иногда, даже час мог тянуться словно сотня лет. Кефер казалось, что эти несколько десятилетий растянулись до столетий. Долгих, муторных и жестоких столетий. Которым, казалось, нет конца. Дни пролетали так быстро словно их и не было вовсе, а недели превращались в огромную череду серости. Нужно понимать, что для Богов зачастую было трудно уследить за этими многочисленными днями, неделями и сезонами. Все сливалось в череду обычных серых разговоров и обрядов. Но у Кефер к этому всему добавлялось постоянное насилие над ней, и забота над ребенком... Правда насилия стало меньше с появлением Леона. Но спокойнее не стало, возможно даже в некоторых моментах стало страшнее. Но был и положительный момент во всем этом, она привыкла к любым действиям и словам Ра, теперь ее мало что могло поразить или заставить испугаться. Теперь она легче все переносила, потому что поняла, что сопротивляться бесполезно. Проще всего просто отдаться на волю Ра и ждать конца. Все именно так и поступали. Склоняли головы, закрывали глаза и смиренно ждали пока их правитель не наиграется. Чем тише живешь, тем спокойнее будет дальше. Такой позиции придерживались все. Кефер понимала, что в жизни Богов не было каких-то сильных потрясений и волнений. Все было стабильно. Они, в большей своей степени, занимались своими собственными делами, не желая лезть в чужие. Не желая углубляться и вмешиваться в чужие конфликты, Божества помогали смертным, вступали в сражения, веселились и жили. И не было ничего ошеломительного в их длинной и однообразной жизни. И они не хотели этого менять. Оно и понятно, жить в своем уютном, теплом и безопасном мире намного лучше, чем рисковать собой. Им может быть интересно смотреть на столь животрепещущие развитие событий, но никто не хочет прикасаться к этой грязной истории. Новость о том, что Ра взял в жены свою дочь была невероятной громкой. Настолько громкой, что никто не знал, что делать и что сказать. И не потому, что это было неожиданное явление, а потому, что все (верховный пантеон так точно) видели и знали, что происходит... Возможно они просто не думали, что их Фараон такое сделает. Открыто, дерзко и совершенно не беспокоясь о злых языках. Может быть из-за страха, или же отвращения, может быть даже потому что им было плевать... но ни одна живая душа видя и слыша, что происходит во дворце, не захотела вмешаться. Теперь Кефер не смеет их осуждать. Она тоже не уверена, что смогла бы себя заставить вмешаться, зная, что взор Правителя упадет на нее. Молодая Царица вздыхает, вновь смотря на маленького ребенка, что уже даже не пытался добраться до игрушки и просто перевернулся на спину и накрыл голову одеялком и методично раскачивался из стороны в сторону. Раньше Кефер переживала из-за этой привычки ребенка, вдргу он задохнется так играя, но как оказалось она зря волновалась. Когда она заметила закономерность в его действиях, она старалась прекратить это. Отбирала одеяло, брала на руки пока он не успокоиться и не уснет. Но малыш все равно получив одеяло в руки, прижимал его к лицу и качался из стороны в сторону. Беспокоясь, что с ребенком было что-то не так, Кефер решила обратиться к Осирису, может быть он смог бы понять что происходит. Может ребенок болен, а она и не понимает этого. Но все оказалось намного проще. Оказалось, что Леон так себя укачивал. Каждый раз, когда ему хотелось спать, он жмурил глазки, накрывал лицо одеялом и качался из стороны в сторону. Осирис сказал, что таким образом малыш просто укачивал себя, а потом с легкостью засыпал. Сказал, смотря прямо ей в глаза, что это может быть связано с тем, что раньше его укачивали для сна, а теперь, лишившись этого, он сам решил научиться этому навыку. Что не стоит переживать, просто внимательно смотреть за тем, как он ложиться спать. Кефер и правда перестала укачивать Леона, как только он стал более активным и больше не просыпался ночью. Стыд опалил ее щеки, окрасив золотом, она кивнула Осирису благодаря за помощь и ушла. Не стала слушать, что говорил Осирис. Она знала, что ее сын был необычным, хоть и такой маленький, но он уже был другим. Возможно, она говорит как все матери, но она чувствовала. Он другой! Иногда его яркие голубые глаза смотрели на нее с нежной грустью, так смотрел, как даже взрослые не могут. И от этого всезнающего взгляда Кефер становилось не по себе. От того, как казалось ее ребенок ее понимал, слышал и учился так скоро... Возможно еще и поэтому она так сильно хотела чтобы Ра забрал ребенка на свое попечение. Она его боялась. Он точно знал бы что делать, знал бы как воспитать Леона. Ра был не самым лучшим родителем для них с Эксатоном, он был жесток. Но он единственный, кто понимал суть божественности и мог направить маленького Бога. (Кефер надеялась, что хуже не будет, что она не станет еще одним безмолвным свидетелем жестокости Ра.) Кефер настолько сильно погрузилась в свои темные мысли, что когда очнулась, Леон сладко сопел крепко сжимая дурацкую игрушку-кусалку в своей маленькой ладошке, а солнце начало двигаться на Запад, показывая, что время неумолимо близиться к вечеру. Теперь было понятно, почему Леон решил что пора спать. Он привык спать в это время. Встав с своей сафы, Кефер селя радом с сыном, убирая одеялко с его лица и накладывая чары, отпугивающие мошкару. Она осторожно погладила беленькие волосы сына, и сама легла рядом, смотря на чистое голубое небо. Увидь ее кто, Царицу, лежащую на покрывале на земле, сказал бы что это не достойное поведение. Но ей было как-то все равно, она прикрыла глаза наслаждаясь мгновением тишины, а после поворачивается на бок, лицом к сыну. Сколько бы она не смотрела на этого малыша, она не понимала. Как что-то такое маленькое могло вызывать столько эмоций? Кефер не понимала... Леон был до невозможного милым, и пугающим, таким глупеньким и невероятно умным. Царица подобралась к сыну ближе, внимательно рассматривая спящего малыша. Она задумчиво поглаживала его пухленькую ручку, перебирая пальчики, и просто напросто проводя время с ним. Обычно, когда он не спал, Кефер просто оставляла ребенка играть в свои игрушки и просто следила за тем, чтобы он не поранился и никто не причинил ему вреда. Кормление, купание и прочие мелочи она не считала за достойное проведенное время вместе. Кефер даже чувствовала себя немного виноватой, так как другие мамы любили сюсюкаться и играли с своими детьми, а она нет. Особенно сильно чувство вины было когда Ра игрался с ребенком и был таким милым, а она не могла вынести этого, и даже смотреть не могла на дуэт отца и сына. Ей было обидно, и она злилась так как Ра никогда так себя не вел с ними, и одновременно с этим, ее переполняло облегчение. Ведь такое поведение Ра могло означать, что он не будет жесток к Леону. ( Наверное. Все же с ней Ра тоже был добр и мил. ) Это дарило какую-то надежду на нормальную жизнь. Однако, Кефер было слишком не спокойно, от того количества эмоций, что она испытала. Она понимала, знала, что у нее есть проблемы, но постепенно ей становилось лучше, она уже не была так напугана постоянным нахождением сына рядом, и могла отдать его нянечкам на руки, чтобы заняться собой. Она стала лучше, и конечно же ей есть куда расти, просто... этого всего было много. Слишком много противоречивых эмоций и желаний слились в ней. Переизбыток всех эмоций, действий, привел к тому, что Кефер просто не знала как должна себя вести и что ей делать. Она может и хотела как-то взаимодействовать с малышом, но ей было трудно это сделать, проще всего оставить его играть с игрушками и не беспокоиться, что кто-то (она сама) может ему навредит. Надеяться, что Ра возьмет воспитание малыша на себя, заберет всю ответственность за его жизнь, а ее наконец сделает свободной. Невозможные мечты, но такие приятные. Кефер думает, что Принцессой ей больше нравилось быть, чем Царицей. Тогда в детстве все было предельно просто и понятно. И не было нужды задумываться над тем, что конкретно ты чувствуешь. Белое было белым, черное - черным. Кто-то тебе нравился, кто-то нет. Все просто. Нет нужды разрываться между нежностью и страхом. Нет нужды заставлять любить себя кого-то, и испытывать вину за то, что не можешь это сделать. Проходит еще немного времени и кажется Кефер задремала рядом с Леоном, убаюканная его сопением и шелестом листвы. Она даже сама не поняла когда погрузилась в сладкий сон, в одно мгновение лежала и думала, а в другой момент уже нежилась в неге сна. Молодой Царице снилось, что-то донельзя приятное. Невесомое и такое нужное, совершенно безопасное. Она была в той самой полной тепла и уюта капсуле. Капсуле, что гарантировала безопасность. Чьи-то руки обнимали ее за талию, прижимая к крепкой груди. Ей что-то шептали на ухо, что-то волнительное и смущающие. Он этого знакомого голоса все в груди дрожало, и может быть Кефер не могла разобрать слов, но они били в самое сердце, заставляя краснеть. Загорелая мужская рука, медленно прошлась по ее руке, в конце переплетаясь с ней пальцами. Она оборачивается, говоря что-то или может отвечая незнакомому знакомому. Он теплый, и такой добрый. Его карие, чуть золотистые, глаза внимательно смотрели на нее, и Кефер больше ничего не нужно было. Только они, и этот миг вечности вместе. Кефер чувствует невероятную легкость, она откидывает голову на его грудь, смотря на его столь любимое лицо. В животе трепещут разные приятные эмоции, и Кефер подавшись моменту тянется к Нему, тянется, чтобы поцеловать. Их губы соединяются и... Ее грубо отталкивают. Она куда-то летит, ей так холодно и горько. Сердце разрывается от ужаса и обиды, и единственное, что она видит перед собой, это холодные карие глаза, что смотрят на нее с отвращением. " Не поступай так со мной. " Кефер проснулась резко, едва ли не подскакивая от ужаса. Все то нежное и теплое исчезло в мгновение ока, Кефер даже не поняла, что произошло. Просто весь сон сошел на нет, не осталось даже малейшего понятия что-же ей снилось. Только неприятное, липкое и грязное чувство горечи. От этого ужасного сна, ее сердце билось в груди так сильно, что казалось хотело выломать ее ребра. Голова была тяжелой и в ней набатом били барабаны, Кефер оглянулась по сторонам. Она прижала руку к мокрому лбу, стараясь просто прийти в себя. Кефер подняла глаза вверх. Теперь небо стало ярко розовым, немного фиолетовым даже, стали появляться первые яркие звезды. Она проспала несколько часов. Воздух стал свежее и прохладнее, а рядом с ней теперь сидел Ра. Он баюкал в своих руках весело смеющегося Леона, полностью отдавая себя на потеху сыну. Лео дрыгал ножками и ручками, цеплялся за волосы отца и звонко смеялся, когда его щекотали. Кефер потерла лицо, отгоняя от себя наваждение. - Мой Муж? Как давно ты тут? - спросила она, хмуря бровья. Как неловко и ужасно все вышло, Ра пришел в сад, и увидел как его жена спит на земле под деревом, так еще и сын тоже. Словно не возвышенные создания, а какие-то оборванцы. Скандал мог бы легко вспыхнуть и разгореться, и Кефер даже видит последствия этого, но Ра только улыбаясь смотрит на нее. ( Эта улыбка хорошая, такая улыбка несет только приятные вещи. Она означает, что не случиться ничего плохого.) - Нет. Совсем недолго. - Ра вновь перевел взгляд на ребенка, расплываясь нежности. - Мне просто хотелось увидеть вас, и не найдя вас во дворце, я спросил где же вы. Стража любезно проводила сюда... ты так хорошо спала, что у меня не поднялась рука тебя разбудить. - Меня сморил полуденный жар и усталость. - объяснилась Кефер Ра хмыкнул и не удостоил ее ответом, вновь полностью сосредотачиваясь на сыне. Леон бил ножками по рукам Ра, а тот ловя одну маленькую, по сравнению с его ладонями, ножку, начинал щекотать розовую пяточку, отчего Леон визжал, радостно смеясь. А Ра выглядел таким довольным, что Кефер было до ужаса непривычно смотреть на него. Даже рядом с ней он никогда не выглядел таким счастливым. Это до странного сильно задевало за душу, почти до обиды. Она отдала так много, но не могла получить той улыбки и нежного взгляда, а Леону нужно было только родиться. Он ничего не потерял, чтобы получить его любовь. Кефер не глупа, она видит и чувствует, понимает, что между ними огромная разница. Однако, когда-то очень давно, кажется в прошлой жизни, и без всяких потерь на нее так смотрели. С нежностью и любовью... иногда ей кажется, что этого ничего не было, что вся нежность и ласка ей просто приснилась Но прошло время, и что-то изменилось, треснуло и сломалось, что-то что все изменило. Возможно в этом была ее вина, возможно она каким-то образом, заставила смотреть Ра на нее по другому. Судорожный вздох едва не сорвался с ее губ, она успела подавить его, не привлекая внимания. Отогнала подальше мысли о том прошлом про которое нельзя говорить и посмотрела на пару отца и сына, что продолжали играться. - Мой сильный и красивый малыш. - мягко шептал Ра, осторожно гладя щечки Леона. - Мое чудесное сокровище... Знаешь ли ты, насколько ты ценен? - конечно же от маленького ребенка не было ответа, только смех. Ра склонил голову на бок, любуясь малышом в своих руках. - В моей голове не укладывается, как что-то настолько маленькое может быть моим. - хмыкнул Ра, в которой раз поражаясь маленькости Леона. - Уже довольно поздно Кефер. Тебе стоит пойти во дворец, и спать на хорошей кровати, а не на земле. - Мягко заканчивает он, осторожно поднимаясь, прижимая маленького принца к себе. Кефер кивнула, понимая, что тут нет места возражениям. Она поднялась, поправляя свои одежды и не поднимая глаз протянула руки к ребенку, собираясь его забрать. Но Ра перехватил ребенка крепче, отступая. Он смотрит на нее, этот тяжелый взгляд нельзя не почувствовать, от этой тяжести ноги подгибаются. - Лучше отдохни Кефер, ты с ног валишься. Осирис говорил, что ты от усталости засыпаешь в разных местах, и я лично убедился в этом застав тебя спящей в саду. Так нельзя... отдыхай, нашего сына я сегодня возьму на себя. - Но... - Нет, все хорошо. Тебе, моя, Сладость, нужен покой и отдых, не зверь же я, чтобы лишать тебя отдыха. Все идем, идем. - Ра развернулся к выходу из сада и медленно пошел вперед. Кефер поспешила за ним, не смея ничего произнести ничего против. Молча шла, опустив глаза в пол и думала, чем же для нее закончиться этот "отдых". Ее муж не выглядел так, как выглядел когда хотел ее наказать и проучить за недостойное поведение. Но Кефер не могла понять, почему тот вдруг решил забрать Леона и оставить ее на едине с собой. Разве это не кажется странным? Так бросать ее, она ведь его жена, он так добивался чтобы она всегда была рядом, а тут... Ра желает ей хорошего вечера и доброй ночи, и уходит с сыном на руках в свои покои. А она... Царица осталась одна в пустом коридоре. Муж не посмотрел на нее и ничего не сказал, поэтому она пошла в свои холодные покои. Ей было невероятно непривычно находиться в такой тишине. Слабый свет, что исходил от светильников не успокаивал, наоборот добавлял тревоги в ее и так не спокойную душу. Она много лет была ограничена в общение, и Кефер привыкла к этому. Однако сейчас, все было не так. Она не понимала, что именно не так, но это сильно ее тревожило. В одиночестве Кефер дошла до своих покоев. Она молча, не зная куда себя деть, просто села на край кровати, смотря на темнеющие темно фиолетовое небо. Город за окном понемногу стал включать огни, воздушные пирамиды мягко светились голубоватым свечением, вися над городом. Звезд стало еще больше, они россыпью бриллиантов по темному небу. Хотел бы она сейчас оказаться где нибудь далеко в пустыне, она помнит, что ей однажды сказали, что там ночное небо невероятное. Такое яркое, полное оттенков, и мерцающих больших звезд. Кефер была восхищена одной только этой картиной, что ей позволили увидеть из воспоминаний. Это так забавно, что она Богиня, а ее восхищают звезды. Ра показал ей так много небесных чудес, те что находятся во тьме, но сияют так ярко, горят так жарко... Для Ра, это мелочь, показать настоящую магию сотворения. И возможно то, что он показывал невероятно красиво, возможно никто более не смог бы увидеть распадающиеся звезды. Плотные облака пыли, имеющие такие невообразимые, немыслимые цвета. Горящие кометы, пылающие планеты. Черные и белые ямы... Мало кто смог бы увидеть такое своими глазами, насладиться красотой первобытного хауса. И все же, простое ночное небо, вызывало в ней больше эмоций. Возможно, это потому, что те, с кем она познавала новое имели разное отношение к ней, и она относилась к ним по разному. Одного любила, а другого боялась. Стало холодно, но чары тепла она даже не подумала наложить. Кефер слишком сильно упала в свои мысли. Взгляд упал на пустую люльку. Подумать только несколько месяцев назад кроватка тоже была пуста, однако ребенок был рядом с ней. Кефер погладила свой живот, такой же плоский, каким он был раньше. Она огляделась по сторонам. Эта тихая обстановка напомнила Кефер как некоторое время назад, когда у нее под сердцем все еще лежал Леон, она так же сидела в своих покоях и была настолько потеряна и напугана (ее живот был большим, покрытым золотистыми растяжками и совсем скоро она должна была родить, кто бы не был напуган? А еще ребенок в ее чреве любил пинаться, что не добавляло Кефер радости.) Она не знает как долго сидела у себя в покоях, беспокойно гладя живот, успокаивая активного ребенка. Кефер сидела, смотрела в окно, за которым потихоньку начало вставать солнце, и... Она просто слишком устала от духоты и навязчивых мыслей и решила выйти из комнаты, размять отекшие ноги и погулять. Кефер свободно вышла из покоев. Все знали, что она была уже на прилично большом сроке, и убежать не сможет даже при большом желание, все силы уходили на подержания своего здоровья и ребенка. Так что за ней по пятам не ходят куча охранников, все они делают вид, что патрулируют, идут чуть поотдаль, а то и вообще не показываются на глаза. Это было приятно. Всегда приятно иметь иллюзию свободы выбора. Кефер ценила это. Укутавшись в теплую шаль, Кефер решила пойти туда, где ей было спокойно. Она знала куда идти, она могла дойти туда даже с закрытыми глазами. Кефер точно знала где хотела бы сейчас посидеть, поэтому уверенна шла к царскому саду. Там она могда бы успокоить бушующие в ней эмоции. Только выйдя во двор, Кефер тут же подняла глаза к небесам, они были нежно розовыми, светлым и невероятно прекрасным. Кефер вдохнула полной грудью. Малыш в животе вновь стал двигаться, и она стала гладить круглый живот, успокаивая кроху. Не хватало еще раз получить отбитые органы... И все же, утро было прекрасным. Только по одному рассвету Кефер могла сказать, что день сегодня будет хорошим. Она прошагала по траве, собираясь росу голыми ступнями и смахнув росу с камня, присела на лавочку, еще раз вдыхая прохладный воздух. Ребенок вновь заснул, так как перестал шевелиться и пинаться, отчего Кефер устало выдохнула, и перестала гладить живот, в попытках успокоить маленького безобразника. Кефер не сомневалась, что в ее утробе был именно сын, она просто знала это. Как знала то, что люди вокруг нее думают. Потянувшись, она ахнула, от судорог в пояснице. Кто же знал, что с беременностью ее тело так сильно измениться и ослабнет? Раньше она могла запросто победить несколько сильных бойцов, бегала так быстро, что никто не мог за ней угнаться. Прыгала, будто не весит ничего, будто нет для нее гравитации. А сейчас, она едва ли могла без помощи пройти сто метров на устав, сейчас у нее постоянно что-то болит. Она чувствует себя тяжелой и неповоротливой, словно бегемот, а не златокровая Богиня. Возможно ей стоит сходить в купель и поплавать, в воде она намного поворотливее... Ну точно бегемот. Кефер разочаровано поглядела но свои отекшие ноги. Кефер долго сидела во дворе, любуясь цветами, небом и птицами. Набиралась сил, для нового дня. Даже почти не обращала внимания на ходящих туда сюда стражах. До тех пор, пока она краем уха не услышала, как ее молчаливые наблюдатели стали переговариваться, но она даже тогда не захотела вслушиваться. И именно по этому, наверное, было так неожиданно увидеть рядом с собой старого друга. Гор совсем не изменился за то время, что они не виделись. Может, немного вырос? Возмужал, окреп, но не изменился, глаза все такие же теплые. И окрас его перьев стал явно ярче чем раньше. Кефер смотрит на мужчину и невольно чуть напрягается, переводя взгляд на охрану, что стояла поодаль. Не будет ли у нее проблем от общения с другом? Кефер еще раз смотрит на стражу, на друга и... решает, что в простом общение нет ничего плохого. Она сможет объясниться перед Ра, она давно не видела друга... Ей не запрещалось общаться с людьми, они сами не хотели идти на контакт. Кефер выпрямилась, поправляя свою шаль, предавая себе более прилежный вид. Она все же Царица. Кефер склоняет голову, приветствуя друга. Улыбается, нежно и вежливо, как ее учили и спрашивает не хочет ли ее друг посидеть с ней, и поговорить. И что удивительно он слушается ее, садиться осторожно рядом и неловко склоняет голову. Он искал ее? - Доброе утро, моя Царица. - произносит он, не очень хорошо скрывая свой смущенный взгляд на ее живот. Она хмыкает, и он тут же ещё сильнее смущается, отчего его перья на голове топорщатся. Гор отворачивается и принимается извиняться. Глупенький сокол... всегда такой добрый и нежный. Она усмехается, тоже поворачивая голову в сторону, наблюдая за медленно распускающимися цветами на кустах. Рука потянулась, чтобы сорвать розовый цветок. Рассматривая нежный цветок в руках. - Не стоит так смущаться, я знаю что выгляжу,... - в голове мелькает четкое и ясное слово "мерзко", но Кефер не позволяет этому слову сорваться с ее губ. Она улыбается старому другу, делая неопределенный жест рукой. - Немного странно. Кефер улыбается сильнее замечая ещё большее смущение в ауре сокола. Гор, на ее слова, тут же вскидывается, неловко приглаживая пёрышки на голове. - Нет, нет, нет, я и помыслить о таком не могу. Ты так же прекрасна как и всегда моя принцесса, то есть моя Царица... Хоть и теперь ты выглядит стала по другому. Кефер вопросительно глянула на мужчину, спрашивая одним лишь взглядом, "ты шутишь?", "неужели не видишь какой я стала?" и тот смущено распушился, поняв ее вопросы. - Ты всегда была и будешь самой прекрасной девой, что я когда либо видел. - и сказал эти слова он так жестко, так уверено, подпитывая своим эмоциями, что Кефер не могла не поверить. -... Ох... ты и правда так считаешь... а это мило. Многие думают не так как ты. - и это было суровой правдой, люди вокруг нее относились к ней, как к кому то очень грязному. Может быть они не говорили этого прямо, но их взгляды, их выражение лиц... Отношение к ней. Их эмоции. Кефер все это видела и прекрасно чувствовала. Редко когда она могла почувствовать чью-то искренность и доброту. Это было невероятно освежающе. Все же Гор очень, очень добрый. Кефер вздохнула, и наклонившись к кусту, оторвала с ветки большой розовый цветок. Сладковатый цветочный аромат наполнил воздух. Они с Гором сидят в тишине. И тишина эта не была удушающей, наоборот довольно приятной. Нет никакого обвинения, злорадства или завести. Просто старая добрая посиделка с другом. Наверное с Гором так легко потому что они друзья. Гор, который был ее другом с детства, понимает, что положение Кефер не завидное. Ему наверное ужасно страшно наблюдать за тем, что происходит, ему страшно - ведь его мать от стыда не может смотреть ему в глаза. Ей, как и прочим, стыдно, что они довели до такого. Кефер уже не винит их, смысла нет, в той ситуации в которой они все оказались бессмысленно бороться. А у Гора не было и шанса на достойную борьбу... Что он мог изменить? В этом месте у него не было права голоса. Слишком молод, слишком слаб, он не имел поддержки... Когда-то он пытался возмутиться, пытался помочь ей, но его мать силой выгнала его из дворца, из города, в другие земли. Куда-то очень далеко, так далеко как только возможно, куда-то где его не достанут. Она сделала все возможное, лишь бы ее единственный сын по глупости не навлек на себя гнев Ра. А в то время, Ра уже был недоволен поведением ее дурга, так что это было очень разумное решение. Конечно же для всех он уехал учиться, уехал получать новые знания. И только годами позже ему разрешили вернуться, когда уже ничего нельзя было предотвратить. И только сейчас они увиделись вновь. Все ведь понимали, и понимают, насколько ужасно то, что происходит. Но Ра имеет слишком много власти над народом, люди считают, что так и должно быть, но что они могут знать? Они не ведают ничего лучше. Они бояться менять что либо, не хотят вмешиваться в дворцовые драмы и просто хотят жить своей счастливой жизнью. Кефер все понимала, лучше защищать себя и свои семьи нежели встревать в столь опасный конфликт. Тишина затягивалась, и Кефер безостановочно рвала на мелкий кусочки лепестки цветка, до тех пор, пока Гор осторожно не останавливает ее руку. Он бережно погладил ее пальцы, стараясь прекратить ее нервный тик. Некогда красивый цветок упал на землю, помятый и разорванный, никто из них не обратил внимание на него. Кефер долгое мгновение смотрела на их руки, и осторожно вытянула свои ладони из его. Она отвернулась, посматривая на стражу, что усилено не смотрела в их сторону. - Что бы кто не говорил, а ты всегда прекрасна. Я вернулся, и теперь я постараюсь быть рядом. - Наконец говорит Гор, несколько печально смотря на нее. Кефер отвечает ему простой, без эмоциональной улыбкой. В глазах у нее стоят слезы, что она старается быстро убрать, чтобы никто не увидел ее слабости. Хотя бы сейчас не увидел. Ее друг был достаточно вежлив, чтобы не обращать внимания на ее слезы. Жаль, что эти слова были ложью. - Спасибо, - Шепчет она, - Спасибо за добрые слова мой друг... - Она шумно вздыхает, складывая руки на коленях, поправляя свою сорочку. - Знаешь, в последнее время мне этого не хватает... - Чего конкретно ей не хватает она и сама не знает. Ей не хватает разговоров? Встреч с друзьями? Добрых слов без подводных камней? Она не знает, возможно все вместе. Это чувство поселилось где-то в ее груди, и продолжало давить, почти до боли, заставляя ее чувствовать себя очень странно. Тоскливо. Хотя с другой стороны, она была не прочь вообще перестать контактировать с людьми. - Прости... - начал было бы Гор, но Кефер его прервала. - Ты не виноват, это ты прости, что вешаю на тебя свои проблемы. Просто, в последнее время, мне так одиноко. Смешно правда? - Кефер опускает глаза вниз и ее рука скользит по животу. - ...Никого рядом нет, и мне так... я чувствую себя... - Кефер не могла собраться с мыслями, не могла произнести слов, что стояли в горле. Она пересиливает себя, прежде чем произнести. - Я скучаю по вам всем. Кефер посмотрела на Гора, чувствуя как жжет глаза, но слезы больше не шли, что было хорошо. Она смотрит на друга, и тихо-тихо шепчет, громче она не может говорить, ей кажется, что если она заговорит чуть громче, голос просто сорвется. - Я скучала по тебе. По Рамзесу, по Гикосу... Я надеюсь у них все хорошо. Ты знаешь, что мы с Рамзесом не очень хорошо расстались? Кажется, я его сильно обидела. - она вздыхает, влажно и судорожно, в глазах встала мутная пелена но слезы в глаза так и не скатились по щекам. -... Я скучаю по братику. - совсем уж по детски пролепетала она. И из-за своей же слабости едва не начинает рыдать. Она отворачивается, смотря на куст с цветами и смотрит на розовое утреннее небо и дышит прохладным воздухом. Ком в горле с трудом, но проходит. Какая же она дура, так быстро расплакалась, а стоило только подумать о близких ее сердцах душах. А думала-то, что уже закалилась, что больше не будет плакать из-за таких глупостей. Ее шёпот был тихим, но Гор услышав все эти слова, и содрогнулся будто от крика. Вся его аура съежилась, будто бы от стыда и горя. Кефер поджимает губы, она не желала того, чтобы друг чувствовал себя плохо. - Я так и не попрощалась с ними, а теперь больше никогда не увижу. - Теперь я здесь, и я больше не уйду. - Обещает Гор, и когда Кефер поворачивает голову к нему, устанавливая с ним зрительный контакт, он вздрагивает еще сильнее, приглаживая перья на шее. Все вокруг него вспыхивает тревогой и Кефер только и остается отвести глаза, и поправить свою шаль. - И... Я думаю, нет, я уверен, что ты еще увидишь их. - мягко произносит Гор - Сомневаюсь... Я знаю... Знаю, что сделала что-то не так, поэтому они бросил меня. Не захотел брать меня с собой... Но все же я бы ужасно хотела увидеть брата и извиниться за свое поведение. Даже Анубиса хочу увидеть, хотя он меня и не любит... Просто хотя бы еще разок увидеть. - Кефер хмуриться, вся ее фигура сутулится. Вся усталость этих лет легла ей на плечи, придавливая к земле. - Еще раз попросить Рамзеса простить меня. - Ты не виновата... Ты просто... - Повела себя отвратительно. Она молчит. Больше сказать ей было нечего. Гор тоже молчит. Вокруг него плотной пеленой обернулась завеса темных и колючих эмоций. Ему было страшно от ее поведения. Кефер прекрасно чувствовала страх от него. Кефер уже не помнит чем закончилась эта спонтанная встреча, но Гора так близко она не видела. Он всегда занят. И тут уж не ясно, его это инициатива, или муж так осторожно убрал ее друга с ее глаз. В любом случае, она заранее знала, что ее друга не будет рядом. Это было то, чего она ждала. Она еще раз оглядела пустую комнату, и тяжело вздохнув поднялась, смотря прямо в окно. Чернильно-темное небо манило к себе, так и звало искупаться в своих объятиях. Может быть в следующий раз, когда она не будет так расстроена. Сейчас ей было слишком одиноко, однако она не хотела с этим мириться. У нее в конце-концов есть муж, он обязан быть рядом с ней. Кефер не стала набрасывать шаль на себя, или обувать что-то на ноги, и прям так вышла из покоев. Она тенью скользила по коридорам, не обращая внимания ни на кого, не думала не о чем, кроме теплых объятий и нежности. Ей нужно отдохнуть? Хах, она не может отдыхать одна, в одиночестве в холодной постели. Она не готова вновь увидеть неприятный сон, что оставляет только липкость после себя и желание плакать. Она хочет... любви. Царица пролетает мимо входа в сад, идя вперед, шлепая босыми ногами по камню. Когда-то она так же бежала, крича во все горло, моля о помощи, но никто не помог ей. Теперь она знает лучше, единственный кто может оказать ей помощь это Ра. Он точно всегда будет рядом. Остановившись возле золотых дверей, Кефер не стучит. Тихо открывает, протискиваясь во внутрь и так же тихо закрыв, на цыпочках идет к постели. Она краем глаза видит с одной стороны люльку, и копну беленьких волос, и обходит постель, задирая балдахин и забираясь с свободной стороны. Кефер стягивает с себя свое платье, бросая на пол, и залазит под одеяло, обнимая крепкую фигуру мужа прижимаясь к нему голой грудью. Какое-то мгновение они лежали в тишине, но потом Ра вздыхает, поворачивается к ней, обнимая прижимая к своей груди. - Ах, чего ты не спишь? Зачем пришла? - Спросил он, гладя ее по голому плечу. - Я не могу заснуть одна, прошу не отсылай меня. - тянет Кефер, потираясь щекой о грудь мужа. -...Хорошо, - он наклоняется, задирая ее лицо к себе и целуя ее в лоб. - Оставайся с нами. Ра поворачивается к ней, чтобы удобнее обнимать ее, и укрывает их одеялом. Кефер закрывает глаза, стараясь уснуть в горячих объятиях мужа, прислушиваясь к мирно стучащему сердцу в его груди. И возможно ей было страшно, и возможно неприятно, но все лучше чем быть одной. И даже если его прикосновения заставляют все ее нутро сжиматься в ужасе... Она больше не хочет быть одна. - Я люблю тебя, моя Медовая. - Я тоже. Лучше лежать одетой в шелка, в теплой постели с ним, нежели на холодном полу в цепях.