Как перевоспитать Чонгука? Пособие

      Если рассматривать самое начало путешествия Чонгука, то он уже как-то раз просыпался в полной темноте с болью в теле, неуклюже спотыкаясь о собственные ноги и немужественно борясь с упавшим на него гобеленом, а после ещё умудрившись запутаться в своей же одежде. Ну, тогда Чонгук не знал о том, что один ****-Автор закинул его в мир ненавистной новеллы с полностью переработанным сюжетом. Сейчас же Чон отлично помнил, в какой он заднице, но порядком ничего не изменилось, он по-прежнему просыпался во тьме, во всём теле разливалась боль, и он ни хрена не понимал, что произошло.       Воспоминания Чона остановились на моменте, как он с Тэхеном ехали в Сичан на встречу с Императором, после вдруг начались взрывы, кажется, что принцу устроили ловушку на дороге, чтобы до города он не добрался. Чонгук ещё помнит, как Тэхен скинул его с коня на землю, потом взрыв и всё, тишина, наверное, дальше Чон вырубился.       Вот что за напасть такая, а? Как только Чонгук оказался в этом мире, его жизнь с завидной периодичностью стала висеть на волоске от смерти! Он буквально нормально пожить не мог! То мужики потные и волосатые, то попытки выпилить Чона из сюжета! Тьфу, а не Автор! Чонгук тебе просто так не сдастся, пока твою морду не набьёт, не успокоится.       Парень медленно приходит в себя, разлепляет глаза и удивляется тому, что вокруг не совсем темно, тусклое голубоватое свечение лилось откуда-то сверху, его было недостаточно, чтобы хотя бы осветить пространство вокруг, оно просто было как бесполезная лампочка и не более, поэтому под закрытыми веками Чонгуку казалось, что вокруг тьма.       Всё тело нещадно ломит. Парень хочет подняться в положение сидя, но все нервные окончания пульсируют от боли, особенно болит левая нога. Чонгука будто через мясорубку пропустили, чтобы сделать пельмени, он, конечно, пельмени любил, но не тогда, когда их собирались сделать из него!       Чон скидывает с себя одеяло, по ощущениям достаточно грубое, но хоть чем-то он был накрыт, хотя не сказать, что температура вокруг была низкой, скорее та же удушливая пустыня только в полной темноте. Парень морщится от овладевшей телом слабости, поднимается в положение сидя и сразу натыкается взглядом на едва освещённую всё тем же загадочным светом фигуру Тэхена.       Принц сидел у стены, полностью прислонившись к ней. Ноги свёрнуты в позе лотоса, руки на коленях, он точно медитировал, но заснул. Одежда на нём грязная, местами порванная, заляпанная тёмной подсохшей кровью. Если присмотреться, то можно заметить, что раненое и уже несколько раз зашитое плечо сейчас было перевязано куском тряпки, видимо, швы снова разошлись. В бледном голубоватом свете Тэхен выглядит особенно болезненно, его сшитая сторона лица в который раз напоминает Чонгуку о его глупости и эгоизме.       Чон вздыхает и собирается подняться, чтобы лучше рассмотреть место, в котором они оказались, хотя бы понять, где источник этого зловещего голубоватого свечения, но ровный голос Тэхена одёргивает его:       — Не двигайся, у тебя повреждена нога.       У Чонгука что-то внутри неприятно скручивается, он помнит, что попал под взрывы и, возможно, ему оторвало ногу? Он читал в новеллах о мнимой боли в отсутствующей конечности, и нога действительно болела, но под одеялом с таким светом было не рассмотреть её силуэт. У Чона на глаза наворачиваются слёзы, он же так молод! Парень обхватывает себя руками и просто начинает в голос рыдать.       Спокойный до того Тэхен распахивает глаза и изумлённо смотрит на Чонгука, спрашивая:       — Что с тобой?       А Чонгук ревёт не своим голосом:       — Я стал калекой! Я лишился ноги, а то и двух!       Он действительно не ощущает своё тело ниже поясницы, там разливается густая пустота и боль в отсутствующей конечности! Ну всё ровно как в новеллах, оторвало ногу, теперь мнимая боль мучает парня, словно насмехаясь над тем, что он стал калекой! Ну за что так с Чонгуком?! Он только начал нормально жить в этом мире и что, вот так всё и закончится, да? Ни тебе грудастой красотки, ни красивой любви, вечность привязанный к кровати!       Тэхен смотрит на Чонгука, который заливается слезами, тяжело вздыхает и отчасти усталым голосом произносит:       — У тебя целы ноги.       Чон тут же прекращает реветь, стирает слёзы с щёк и с надеждой смотрит на Кима, надеясь, что не ослышался.       — Да?       — Да.       Чонгук быстро-быстро заливается красным прямо с шеи и до самых кончиков ушей. Он пробует пошевелить под одеялом ногами и, да, одеяло шевелится, давая понять парню, каким он был дураком!       — А, — смущённо тянет Чон, кусая себя за губу, — ну тогда, ладно.       Янтарный глаз с плохо скрытой усмешкой смотрит на Чонгука, а сам принц, как всегда, не упускает шанса подразнить Чона:       — Почему ты постоянно ревёшь? Ты же такой страшный, когда плачешь.       — Почему ты постоянно оскорбляешь меня? — дуется Чонгук, складывая руки на груди. — Ничего я не страшный!       Он видел себя в зеркало, он был красивым, даже более чем красивым, потому что сохранил свой прежний облик с небольшим изменением в виде длинных волос. Но и те его только больше красили.       Тэхен, как и всегда, пропускает слова Чонгука мимо ушей, спрашивая:       — Это твой способ выпросить что-то у родителей? — обычно ведь только дети используют слёзы как рычаг давления на своих родителей, Чонгук, кажется, ничем не лучше маленьких детей.       — Ну… — Чон мешкает, однако вынужден признать правоту Тэхена: — да, было такое. Тяжело избавиться от старых привычек.       Парень скидывает с себя одеяло полностью и глаза его радостно вспыхивают, когда он видит свои целые конечности. Правая нога, правда, перемотана какими-то тряпками, но зато целая!       — Ох, мои ноженьки! Мои любимые ножки! — Чонгук подтягивает колени к груди, желая обнять свои конечности и радоваться просто их наличию, но действует отчасти неаккуратно и задевает рану на ноге, которая и была перевязана. — Ай! — восклицает парень, подпрыгивая на месте, не ожидая резкой боли. — А что произошло-то? — Чонгук смотрит на Тэхена, оставляя свои конечности в покое. — И где мы? Где Ли Ни, духи ветра?       — Думаю, им до нас не добраться.       — Давай вот без загадок, хорошо? — мерзкий характер Чона никуда не делся. — Я уже решил, что мне ногу оторвало, не надо наталкивать меня на мысль, что мы умерли и попали в Ад.       Принц усмехается, сверкая одним целым глазом, второй был белым и неподвижным, что в тусклом голубоватом освещении выглядело особенно жутко.       — Пожалуй, лучше в Аду, чем здесь, — вздыхает Тэхен, отвечая.       А дальше он рассказывает Чонгуку, что же произошло. Это действительно была ловушка для Тэхена, скорее всего, организованная Наследным принцем. Под дорогой были вкопаны бочки с горючей жидкостью, они-то и взрывались. Ким не знал, где бочки и как далеко по дороге они вкопаны, поэтому скинул Чонгука с коня на землю: во-первых, лошади могли спастись и после их можно было отыскать и продолжить путь, во-вторых, единственный путь к отступлению был в сторону реки. Туда как раз вёл крутой спуск, что позволило бы быстро спуститься, сама река была горная и бурная, унесла бы их по течению быстро. Бочки взрывались не сами, их подорвали ровно, когда принц с сопровождающими были на месте, а значит, где-то прятались люди Наследного принца, которые должны были проследить, чтобы Тэхен не вошёл в столицу. В попытках утащить с собой Чонгука, Ким нарвался на тот факт, что и поле вокруг дороги было усыпано взрывоопасными бочками. Одна из таких взорвалась и раскинула Чонгука и Тэхена по разные углы, когда же принц смог отыскать Чона, то заметил, что тот лежит как раз на спрятанных под землёй бочках.       — … под тобой были вкопаны бочки с горючим, я бы просто не успел тебя вытянуть оттуда и поэтому отправил нас сюда, в Бездну.       — В Бездну? — не понимает Чонгук, хотя это место словно ему знакомо. Где же он его встречал? Это ведь не?.. — В Бездну!? — орёт Чон, округляя в шоке глаза.       Этот демонический писака не удосужился раскрыть некоторые детали жизни Тэхена, в том числе он ни хрена не рассказал про Бездну, но упомянул её один раз, вскользь, хотя она была важным элементом истории. Дело в том, что мать Тэхена была с юга, она была принцессой на своей территории, вольная, свободная, она больше вела образ жизни мужчины, нежели женщины: сражалась, охотилась, возглавляла войска. Ну, понятно, в кого характером пошёл Тэхен. Однако даже такая вольная птица была вынуждена подчиниться судьбе и выйти за Императора, чтобы двор оставил юг в покое. Только не могла вольная пташка долго оставаться взаперти и как-то уговорила Императора отпустить её на охоту, к тому моменту она уже носила под сердцем Тэхена, и двор был против того, чтобы женщина покидала дворец, но используя женские чары, мать Кима уговорила Императора отпустить её. И, по закону жанра, именно на этой охоте с женой Императора произошла беда: в самый разгар поимки дичи, она пропала. Ненадолго, её нашли всю грязную и почти готовую рожать глубоко в лесу, куда идти было дня три-четыре, хотя пропала женщина всего на пару часов.       Где же она была? Вторая жена Императора преследовала оленя, когда тот внезапно забежал в густые заросли, вынужденная слезть с коня женщина, не заметила в кустах посконника глубокую яму и провалилась в неё, а после очнулась в жутком месте под названием Бездна. Это не был Ад, не подземное царство, а некое измерение, лежащее в неопределённой области, здесь обитали жуткие монстры, они жрали друг друга, жрали каждого, кто упадёт в их обитель.       В целом, писака не соизволил что-то расписать подробнее. Только сказал, что мать Тэхена в этом жутком месте встретила загадочное существо, управляющее Бездной, существо согласилось помочь женщине выбраться, но взамен ей придётся заплатить Бездне кое-чем важным: своим сыном, его будущим, ребёнок родится под несчастливой звездой и будет нелюбим всеми вокруг.       Как все уже поняли, мать Тэхена на сделку пошла, да и выбора у неё не было, человеку в Бездне не выжить, к тому же в этом месте время текло иначе. Женщина пробыла там пару недель, пока неизвестное существо приготавливало всё необходимое для подношения Бездне, на земле прошли всего четыре дня.       Это всё, что поведал горе-Автор, но и этого хватило Чонгуку сейчас, чтобы вздрогнуть, опасливо оглядываясь вокруг. Они были в какой-то огромной пещере, голубоватый зловещий свет исходил из настенных плетущихся растений, похожих на маленькие цветки лотосов. Большего Чонгук об этом месте сказать не мог, вокруг, точно вырытые в горной породе, проходы, неаккуратные, кривые, оплетённые этими загадочными цветами. А большего здесь не было. Мрачно, тихо, жутко, ещё и тёмная ци вокруг такая сильная, что её хоть ложкой зачерпывай.       — А ты всё же подозрительно много знаешь об этом мире, — тянет Тэхен, замечая, как в глазах Чонгука появляется осознание того, куда они попали. Обычные люди про Бездну и не слышали, Киму рассказала его кормилица об этом месте и проклятой звезде, под которой он родился, Чон выглядел очень подозрительно, но: — Но спрашивать не стану.       Чонгук выпускает колючки, гордо задирает подбородок и заявляет:       — Ещё бы я тебе ответил, п-ф! — и всё-так гонор убавляет, когда спрашивает: — И что нам теперь делать? Как выбраться отсюда?       Этот бесталанный писака говорил, что здесь обитают монстры, что пожирают всё на своём пути. Чонгук слишком молод, чтобы так дебильно умирать!       — Я думаю, — честно ответил Тэхен, откидывая голову на стену позади.       Принц и сам не понимал как, но он открыл проход в Бездну в момент, когда осознал, что не успеет вытащить Чонгука с бочек. Наверное, это было из-за мысли, что билась в голове: безопасное место, где их не смогут достать. Да, в Бездне их не смогут достать даже законы Лян, но место это явно не безопасное. Однажды, ещё ребёнком Тэхен случайно так же открывал сюда путь, и вот снова у него это получилось. Тогда его избивал старший брат, и в отчаянии мальчик пожелал исчезнуть из этого мира, сейчас же он просто хотел спасти дорогого человека. Но как он тогда спасся, Тэхен, к сожалению, не помнит. Возможно, дело в том, что он проклят этим местом на несчастья и звезду, сулящую беду, но даже если и так, Тэхен за всё время, что Чонгук прибывал без сознания, не смог связаться с Бездной или хоть с кем-то здесь. Он мог давать команды демонам, но вызвать демона в Бездну не мог, а местные твари его не слушали.       — Я в тебя верю, давай, ты всесильный, точно сможешь, — подбадривает Тэхена Чонгук. Главный герой всемогущ, именно поэтому Чон не особо волнуется, что попал в передрягу, рядом с ГГ всегда безопасно. — Кстати, что с рукой? Опять швы разошлись?       — Ерунда, — отмахивается Ким.       У Чонгука же настроение начать пилить Тэхена, что тот не заботится о себе, но парень и рта не успевает раскрыть, как слышит где-то глубоко в пещере какие-то странные, но оттого не менее жуткие звуки. Казалось, будто сотня ног движется по неровной земле пещеры, причём ноги эти утянуты в туфли и цокают от каждого движения. Всё это накрывается странным рычанием, низким, не угрожающим, но жутким. Мозг Чонгука успевает нарисовать в голове сотни картин того чудища, которое движется глубоко в пещере и идёт явно в их сторону.       — Что это за звук? — шепчет Чон, подтягивая одеяло выше, словно может спрятаться под ним и страшные монстры его не найдут.       Янтарный глаз Тэхена вспыхивает жутким алым сиянием, Ким зажигает в ладони огненный талисман и поспешно поднимается на ноги, бросая:       — Нужно срочно уходить.       Чонгук «срочно» не может, его раненая нога сильно стопорит движение, парень не привык раниться, поэтому даже ударенный пальчик вызывал в нём апатию и нежелание что-либо делать, потому что он «болел». Но сейчас приходилось наступить на горло своему характеру, сжать зубы, игнорируя ноющую боль в конечности, и с помощью Тэхена быстро покинуть место их перевала. Принцу фактически пришлось нести Чонгука на себе, игнорируя свою больную руку, парень не мог быстро идти, а рёв незнакомого существа приближался слишком быстро.       От подземных лотосов света мало, но его достаточно от огненного талисмана в руке Тэхена. Пока они уносят ноги, Чонгук замечает, что местность вокруг состоит не только из камня и пещер, парень замечает развалины старого города, поваленные колонны, вросшие в стены пещер башни с пустыми глазницами — всё украшают неизвестные Чонгуку иероглифы, вроде бы и похожие на китайские, но совершенно другие, их Чону не прочесть. Они проскальзывают мимо гигантских ворот, те не закрыты плотно, поэтому именно в них вбегает Тэхен, предпочитая не рассматривать пейзажи, а спасать их шкуры от монстров, живущих в Бездне.       За воротами оказывается ещё больше различных руин, целый город, поросший подземными лотосами, разрушенный то ли временем, то ли какой-то катастрофой — Чонгук этого не знает и даже предположить не может. Здесь лозы лотосов спускаются с потолка вниз, точно тюль, скрывая за собой разрушенные здания, башни, улицы и мостовые. Впереди, за особенно густо разросшимися лозами оказывается река, безумно тихая, или Чонгук сосредоточился только на звуке преследующих их шагов монстров?       Река огромная, голубая в свете подземного лотоса и по ощущениям бездонная, убегает куда-то вглубь, но не это волнует Чона, а то, что мост через реку разрушен, только его осколки торчат в стороны, не давая шанса даже допрыгнуть до противоположной стороны. Клацанье ног позади становится громче, у Чонгука безумно бьётся в груди сердце, и он даже про боль в конечности забывает, стараясь сам бежать следом за Тэхеном, облегчая ему передвижение.       Принц понимает, что им не перебраться на ту сторону, поэтому резко виляет вправо, тащит за собой Чонгука, скрываясь вместе с ним в разрушенной каменной пагоде. Прыгать по огромным оторванным друг от друга кирпичам и каменным плитам Чонгуку с больной ногой сложно, но он сейчас предпочитает не жаловаться, молча следуя за Тэхеном.       Когда парни скрываются в своём временном убежище, принц находит в стене пагоды дыру, через которую открывается вид на мостовую и дорогу, по которой они бежали. Тэхену приходится погасить огненный талисман, но подземных лотосов здесь достаточно много, чтобы осветить бывший город какой-то древней цивилизации. Чонгук тоже не может остаться в стороне и приближается к Тэхену, пропихиваясь к дыре в стене, чтобы наблюдать.       Сначала вокруг царит тишина, а затем сквозь гигантские ворота, которые двинуть может разве что титан, начали протискиваться странные чёрные создания. Они были чем-то похожи на людей, только сгорбленные их тела были чёрными, их покрывали корни, тянущиеся за ними плетьми, лиц у этих созданий не было, только рот на самой верхушке чёрного тела. Они цокали из-за длинных когтей, которыми были усыпаны их лапы, именно из-за этого возникал звук, будто за парнями движется сотня монстров, хотя на деле их не было и десяти.       Существа шли неспешно, перекатываясь из стороны в сторону, они о чём-то перерыкивались друг с другом, точно общались, опускали безликие морды к земле, словно вынюхивали следы незваных гостей. Один из монстров вдруг зарычал на других, отвлекая их от вынюхивания земли и неуклюже поскакал к краю моста. У Чонгука даже сердце сжалось в этот момент, потому что место, где они прятались, стояло безумно близко к мосту, но монстры явно сменили свою цель, они длинными чёрными лапами начали хватать свисающие с их тел корни и забрасывать их точно удочки в реку, мгновенно вытягивая из воды каких-то мелких монстров и начиная жадно их пожирать. У этих чудовищ явно был интеллект для рыбалки, они походили на дикие племена, если бы не бросались друг на друга, отнимая добычу, а после и вовсе поедая тех, с кем пришли. Вот и правда, создания Бездны.       Когда из десятка монстров остаётся жив только один, он вылавливает из реки ещё нескольких мелких чудовищ, напоминающих странных крабов, разламывает их панцири, выедая мясо, а после хватает нескольких своих «товарищей» и скидывает в реку, чтобы «рыбку прикормить» и всё такой же ленивой походкой направляется прочь.       Чонгук прибывает в таком шоке от увиденного, что после сидит и молчит, не зная, что сказать, но чувствуя, как поджилки трясутся от страха. Спасает только осознание, что с главным героем ему ничего не грозит. И не смейте обвинять Чонгука в эгоизме, будто вы бы в такой ситуации поступили иначе! Все хотят жить.       — Эти существа… — Чон кусает себя за губу, глядя в янтарный глаз Тэхена, — и для тебя опасны? У тебя ведь есть внутренний демон.       Ким может управлять демонами, по силе он как асуры, так почему бы ему не взять контроль над монстрами, вместо того чтобы бежать от них?       Тэхен смотрит на Чонгука, точно на идиота, сморозившего глупость.       — Демоны повелевают душами, монстры Бездны душ не имеют, поэтому эти чудовища опасны для меня так же, как и для тебя.       Чон вспоминает о своём мерзком характере, складывая руки на груди и отмечая:       — Ой, надо же, а оказывается ты не всемогущ!       Тэхен на провокацию не ведётся, ибо никогда себя всемогущим и не считал. Чонгуку приходится проглотить свой гнев и боль в конечности, чтобы задать вполне логичный вопрос:       — Что это за место такое? У монстров не должно быть структуры и организации, а тем более городов, — Тэхен смотрит на Чона прямо, изучающе, давая понять, что осведомлённость парня о Бездне, о которой даже жители Лян ничего не знают, крайне подозрительна. И парень спешит добавить: — Я читал об этом в одной книге кочевников.       Не сказать, что Тэхена можно было так легко провести, но в подробности он не стал вдаваться, давая Чонгуку в этот раз избежать расспросов.       — Этот город похож на ушедшую цивилизацию, под песками пустыни такие часто встречаются. Только вот, — Ким хмурится, хотя делает это только одна сторона лица, — Бездна не расположена в пустыне, по сути дела у неё нет точного месторасположения. Но эти здания похожи на старые постройки южных королевств, тот же стиль, те же техники выполнения. Если присмотришься, то можешь заметить, что многие здания забросаны валунами, я думаю, что произошло землетрясение, город стоял среди гор и его засыпало обвалившимися камнями. После того, как он ушёл под землю и о нём забыли, монстры Бездны сделали его своим приютом.       Чонгук чешет подбородок, согласно кивая, очень даже логично. Сам он не был настолько наблюдательным как маршал, только чуйка его давала понять, когда ему грозит опасность. И прямо сейчас с противоположной стороны города в эту часть начали стекаться монстры, все разные, но одинаково отвратительные, они пришли на запах убитых до того чудовищ и безумно прыгали в реку, чтобы достать оттуда их тела, дрались, рычали и орали, убивали друг друга, а затем неожиданно разошлись и вокруг снова повисла тишина.       У Чонгука дёргался глаз. Это было слишком для его тонкой литературной натуры! Зато Тэхену явно было наплевать, как маршал он видел различные кровавые бойни, порой был их инициатором, у него были железные нервы.       — Наверное, нужно устроить перевал, — спокойно вещает Ким, — в руинах хорошо прятаться.       — Эти монстры везде, где мы устроим перевал? — заводится Чонгук, нервы которого были на пределе. — К тому же я хожу как пингвин и скорость у меня такая же, будь под ногами лёд, лёг бы на пузо, да и поехал, однако здесь только камень и песок. И вообще, где еда-то? Что есть будем?       Долго на голодном пайке им не протянуть, а лишатся сил, потом и отбиться уже не смогут, не то чтобы выбраться на поверхность! Чонгук упрямо складывает руки на груди и усаживается на пол, капризно давая понять, что он с места не сдвинется. Им нужен план! Вот прямо сейчас нужен хороший план и покушать, желательно ещё отдохнуть и добыть лекарств для самого Чонгука и Тэхена. Но последнее было явно несбыточным, как и еда, ведь провалились они в Бездну без запасов.       Ким же был отчего-то безумно оптимистичным, он задорно подмигнул Чону, вытащил из ножен небольшой кинжал и сладко-сладко пообещал:       — Я зарежу для тебя самого упитанного монстра и накормлю своего мужа до отвала.       — До отвала твоей головы если решишь меня кормить такой гадостью! — шипит Чонгук, у которого желудок опасно сжался от этих слов. Жрать монстров? Нет и нет!       — А я бы попробовал их плоть, — продолжает улыбаться Тэхен, крутя в руке кинжал, — здесь такая сильная ци, уверен, если поглотить парочку старых монстров можно мгновенно подняться в совершенствовании.       — Ты меня этим не проймёшь! Не буду жрать эту гадость!       В новеллах совершенствующиеся постоянно пили какие-нибудь пилюлю, выкачивали ци из других, более сильных существ, чтобы самим стать сильнее, оригинальный Чонгук по новелле тоже этим не брезговал, вон он даже тёмную магию изучал, но Чон не согласен на такое. Он никогда не станет жрать монстров!       — Что ж, — вздыхает Тэхен, глядя на упрямо настроенного Чонгука, — так и быть, придётся ужинать одному.       — П-ф, здесь нет солнца, откуда ты знаешь, что ужин? Может завтрак или обед.       — Нет, сейчас время ужина, — Тэхен гладит свой живот, улыбается и отмечает: — потому что я хочу есть, режим дня не обманет отсутствие солнца.       Чонгук снова фыркает. А Ким разворачивается и направляется прочь из развалин, заставляя Чона тут же подняться на ноги, обеспокоенно спрашивая:       — Так, ты куда?       — На охоту.       Он действительно собрался жрать монстров?! Серьёзно?! Главный герой, алло, очнись!       — Да не буду я!.. — начинает свой монолог Чонгук. Пусть и безвыходная ситуация, но он так низко не опустится.       Однако Тэхен не даёт парню договорить, с улыбкой обрывая его:       — Это для меня.       И Чонгука после этого понесло:       — А как же я?! Ты будешь есть, а я смотреть?! А как ты меня тут одного оставишь?! Пока будешь охотиться, меня и убить могут!       Да, Чон психовал, снова вёл себя эгоистично, но люди так просто не меняются, а уж привыкший жить в роскоши и считать себя богом Чонгук и подавно. К тому же ему было страшно, он был в незнакомом месте, окружённый монстрами, раненый, не сумеет сбежать даже. И на фоне этого всего его характер становился особенно отвратным.       Тэхен же воспринимает капризы своего мужа очень спокойно, чтобы быть достойным маршалом Лян необходимо иметь невероятное терпение.       Ким снимает с пояса свою плеть Морак, та сразу вспыхивает алым светом и, следуя желанию владельца, ложится вокруг Чонгука плотным кругом, воздвигая мощный барьер, напитанный ци Тэхена. Может показаться, что Ким ранен и сил у него должно было быть немного, это правильный подход, но Бездна буквально являлась «священной» землёй чистейшей тёмной ци, её было здесь так много, что рана Тэхена на плече затягивалась каждую секунду. Ким всё-таки носитель внутреннего демона, а потому и тёмная ци для него питательна и важна, для Чонгука кстати тоже, его предшественник ведь культивировал чёрную магию.       — Вот, — улыбается Тэхен, воздвигая вокруг Чона барьер. — Не выходи из круга, и никто к тебе не приблизится.       Парень сжимает губы и уже ничего не может возразить, ему по-прежнему не нравится, что Тэхен собирается оставить его одного, но хоть кто-то из них должен оставаться сытым, чтобы продолжать бороться. Чонгук вздыхает и просто отпускает Тэхена, ничего ему не говоря, однако при этом наблюдает за каждым шагом Кима в дыру в стене. Понимает, что принц его не бросит, но страх сильнее, нежели слепая вера.       Тэхен далеко не уходит, тоже идёт к разрушенному мосту, долго смотрит на реку, а потом решает по берегу спуститься вниз. И вот там Кима Чонгук увидеть уже не может, он как бы головой не крутил, а Тэхена внизу не видел и из защитного барьера не хочется выходить, мало ли монстры придут.       К счастью, Ким возвращается довольно быстро, весь подол его ханьфу мокрый, что явно даёт понять, что принц заходил в воду. С собой он несет около пяти штук крабоподобных монстров, которых вылавливали местные чудища покрупнее. Нужно отметить, что если забыть о том, что это монстры, то можно было спокойно принять улов за крабов и наесться ими, но Чонгук знал, что в Бездне не водится привычная людям живность, здесь все были монстрами.       У Тэхена прекрасное настроение несмотря ни на что, он бросает свой улов на землю и сам присаживается на корточки перед Чонгуком, ярко улыбаясь, почти издевательски, когда спрашивает у Чона:       — Ну, что, твою драгоценную попку так никто и не смог утащить? — принц хохочет с красного лица Чонгука. — А ты боялся.       — Ничего я не боялся! — бурчит парень, гордо задирая подбородок. — И хватит со мной флиртовать, я не твой муж! Это что за гадость? — указывает на улов Тэхена, чтобы перевести тему разговора.       — Монстры, демоны, люди — всё мясо, всё съедобно, — пожимает плечами принц и встаёт, чтобы кинжалом срезать плотные лозы подземных лотосов, из которых собирался развести костёр.       Чонгука от слов Кима передёргивает. Он никогда не был сторонником странных блюд, даже большинство морепродуктов не мог есть, потому что те были на вид слишком мерзкими. А тут Тэхен заявляет, что всё одно — мясо!       — Вот только не говори мне, что ты демонов ел! — подозрительно шипит Чонгук.       Тэхен усмехается и с помощью огненного талисмана разводит костёр, сразу становится как-то уютнее. Мрак отступает и у Чона на сердце становится легче, к тому же он по-прежнему под защитным барьером, а Тэхен его не бросил. Разве что маршал в этом свете стал выглядеть жутко, его рана на плече была перевязана куском ханьфу, и вышитые золотом цапли стали кроваво-красными.       Принц берёт свой мешочек цянькунь и вытаскивает оттуда небольшой котелок, вертит головой в поисках хоть какой-то опоры для него, лозы не подойдут, зато вот кирпичи, валяющиеся вокруг, идеально шли на роль держателя для котелка.       — Было дело, пришлось парочку съесть, — наконец отвечает Тэхен и копается в мешочке цянькунь, доставая оттуда две фляги с водой, одну бросает Чонгуку, другую наливает в котелок. — Жизнь в пустыне сурова, сегодня ты ешь от пуза, а завтра и маковой росинки не перепадёт.       — Я отказываюсь это есть! — капризничает Чонгук, тыкая пальцем в монстров-крабов.       Тэхен вздыхает, поднимает свой улов и щёлкает клешнями перед носом Чона, заставляя того вжаться в стену. Вот гад!       — Ты посмотри, обычный краб ведь! — смеётся Ким, у которого настроение просто сто из ста. — На Восточном море таких полно.       Чонгук хмыкает и гордо отворачивается, давая понять, что лучше с голоду помрёт, нежели будет есть монстра! Ещё и дуется так, будто Ким виноват, что у них нет нормальной еды. Чон понимает, что ведёт себя по-детски, но он всегда таким был и меняться трудно.       А вокруг тем временем начал разливаться прекрасный аромат тушеного мяса. Чонгук заставлял себя не смотреть и вообще делать вид, что он тут спит и не собирается вести беседу с этим пожирателем монстров, но он не может не слышать, как Тэхен подбавляет ветки в огонь, разделывает крабов, что-то мешает в котелке. Киму явно плевать, что он громкий, а может он специально пытается быть таким, чтобы спровоцировать Чонгука, с него станется.       — Точно не будешь? — через какое-то время спрашивает Ким, но Чон упорно игнорирует завывание китов в животе. — Ну да ладно.       А мог бы и подольше поуговаривать!       Однако не успевает Чонгук в очередной раз разозлиться на ровном месте, как Тэхен снова подаёт голос, произнося короткое:       — Держи.       Чон уже собирается гордо взять чашку и сделать вид, якобы он одолжение делает, пробуя эту стряпню из монстра, но в чашке, которую ему протягивает Тэхен неожиданно оказывается рис и кусочек обычной вяленой говядины. Парень даже дар речи теряет, когда берёт угощение в руки.       — Рис? — растеряно спрашивает Чонгук, глядя на Тэхена, который помешивал содержимое второго котелка (откуда он второй-то взял? Хотя понятно откуда, у него в мешочке цянькунь наверняка есть всё необходимое, чтобы при попадании вот в такие ситуации не умереть с голода). — У тебя все это время был рис, а ты молчал?! — ну завестись Чонгук всегда умеет.       Ким вздыхает и одним ярко янтарным глазом смотрит на парня, отвечая:       — Я предложил поесть, ты отказался, в чем моя вина?       — Ты даже не уточнил, что поесть! — бурчит Чонгук.       — Ты и не спрашивал, но решил, что я буду кормить тебя этим, — Тэхен указывает ему на котелок, полный мяса монстров.       — Но ты собираешься это есть, не отрицай!       Чон начинает понимать, почему Ким сразу не сказал о рисе, скорее всего, запасов у него не много. Капризный и избалованный Чонгук не готов есть жучков, тараканов, монстров, в то же время Тэхен ещё во дворце был вынужден есть червей, когда слуги морили его голодом. Ему было не привыкать, он добровольно отдавал Чонгуку рис, сам отказываясь от нормальной еды. И Чону от этого осознания стало не по себе, ему отдавали буквально последнее, а вёл себя парень при этом как последняя сволочь.       — Мне занятно, каковы монстры на вкус, — улыбается Тэхен, накладывая себе полную чашку.       Врёт. Никто не хотел бы есть монстров, но разве у Кима есть выбор? Есть, отобрать последнее у Чонгука, но главный герой, даже искупавшийся во тьме, остаётся человечнее Чона, который может думать лишь о себе.       Чонгуку не нравится, что он снова показывает себя не с лучшей стороны, в горле появляется ком, он его еле проглатывает, чтобы укоризненно прошептать:       — Вот превратишься в монстра!       Тэхен отмахивается, без тени отвращения налетая на еду:       — Многие и так считают меня монстром, ничего не изменится. М-м-м, а это точно как краб, и не отличишь.       — Я лучше рис поем, — вздыхает Чонгук.       После ужина Тэхен отправляется к реке мыть посуду, Чон же терпеливо дожидается Кима и успокаивается, только когда тот, напевая какую-то песню, возвращается обратно. После ужина хочется спать, ещё и нога ноет неприятной тянущей болью. Длины плети Кима недостаточно, чтобы создать огромный круг с барьером, поэтому Тэхен просто предлагает спать посменно: первый Чонгук, после принц — так они оба отдохнут и наберутся сил. Чон сразу же согласился, проваливаясь в сон в обнимку с плетью, с которой отчего-то было спокойнее, а Тэхен продолжил подкладывать лозы в костёр, точно зная, что Чонгук к нужному времени не проснётся. Ну да ладно, пусть отдохнёт.       *****       Парень просыпается резко из-за шума, который доносится из реальности. Чонгук просто вскакивает в положение сидя, тут же жалея об этом, потому что спину начинает ломить от таких финтов ушами, да и больная нога жалобно стонет. За ночь на ней уже красуется новый кусок ткани, похоже, Тэхен уже обработал рану, пока Чонгук дрых без задних ног.       Чон вскидывает голову и вертит ею из стороны в сторону, стараясь ещё сонными глазами и мозгом определить направление звука, который его разбудил. Но первое, что видит парень, — Тэхена, который апатично поедает крабоподобного монстра, руками ломая панцирь и вытаскивая оттуда белое мясо. Кажется, он уже не первого так опустошил, Чонгук отлично по новелле помнил, что Ким начинал бесконечно есть, когда нервничал. И причина его нервозности заключалась в группе монстров, что стояли всё на том же разрушенном мосту и о чём-то переговаривались.       Эти чудовища не были похожи на тех, которых парни встречали до того, они пришли явно не ловить из реки монстров для еды и явно не чтобы драться. Эта группа чудовищ выглядела вполне сплочённо и не агрессивно по отношению друг к другу. Они тоже были все чёрными, обросшими на спине длинной волнистой шерстью, телосложение имели человеческое, но с непомерно длинными ногами и руками, на концах которых сверкали острые когти. Существа были худы, их рёбра настолько сильно выступали вперёд, что, казалось, могут вспороть чёрную кожу и вывалиться наружу. Морды монстров были вытянутыми, как у гиен, глаза маленькие, пасти огромные, чёрная шерсть несуразно свисает по нижней челюсти, уши стоят торчком, как у зайцев.       Почему-то именно эти монстры напугали Чонгука до чёртиков. Он тут же забыл про сонливость, собрался и подтащил к себе ближе плеть Морак, которую всё это время держал во сне. Он не умел пользоваться этим оружием, но был уверен, что оно его спасёт в нужный момент.       Монстры что-то вынюхивали на земле, кажется, следы Тэхена и Чонгука, они переговаривались друг с другом на непонятном, утробно звучащем языке и явно являлись разумными. Чон очень вовремя вспомнил, что мать Тэхена встретила в Бездне существо, которое помогло ей выбраться наружу, не все монстры здесь жили жаждой только убивать.       Янтарный глаз Тэхена безотрывно наблюдает за чудовищами. От Кима пылает силой и тёмной ци, за то время, что они находились в Бездне, принц отлично подлечился, напитал себя энергией этого места и, пусть не мог заставить слепой глаз видеть, но рана на плече начала быстро заживать, наконец готовая полностью затянуться без очередного расхождения швов.       Чонгук аккуратно подползает под бок к Тэхену, рядом с ним он чувствует себя в безопасности, хоть внутренний демон Кима продолжает парня пугать. Он суёт принцу в руки Морак и сам следит за монстрами у моста, те продолжают копаться в земле, искать следы, точно знают, что в Бездне незваные гости. Но и Тэхен не лыком шит, чтобы оставлять за собой следы, которые могут привести к их местоположению, иначе их, прячущихся у самой реки, давно бы заметили.       — Кажется, они единственные разумные, — шепчет Ким, безотрывно наблюдая за монстрами, которые неожиданно собрались и побрели обратно через гигантские ворота в пещеры Бездны, — умеют разговаривать, явно выискивали нас.       — Может, — предлагает Чонгук, — проследим за ними, и они нас куда-нибудь да выведут?       Эти монстры были жуткими, пугали Чона, но они были разумными, возможно, если проследовать за ними, то можно было встретить то существо, которое помогло некогда матери Тэхена подняться на поверхность. Ким думал точно так же, а потому просто кивнул Чонгуку, коротко бросив:       — Пошли.