***
Подъём на Западную башню, где находится Совятня, долог, но преодолим. Лютик не перестаёт сжимать руку Геральта, пряча нос под гриффиндорский шарф из-за колющего ветра. Привязав письма к совам, Геральт и Лютик наблюдают за тем, как они наконец улетают. Запах в Совятне стоит отвратительный, не спасают даже гуляющие в башне сквозняки. Однако улыбки с лиц обоих парней не сходят. Гул совиный не смолкает, как и хлопание крыльев. Лютик, ведя за собой Геральта, подходит к окну, из которого лишь несколько секунд назад вылетели их совы, и поплотнее укутывает своего парня шарфом. – Замёрзнешь и заболеешь, и с кем мне Рождество встречать? – смущённо спрашивает он. – Йен с Цири уезжают... Тогда составлю компанию профессору Поттеру. – Профессор Поттер обойдётся от такой красивой компании. А я и больным буду с тобой, – Геральт обнимает Лютика и целует в щёку. – В таком случае я рад, – улыбается Лютик, – так, что готов обнимать тебя здесь всю жизнь. – Тогда ты замёрзнешь и заболеешь, – хмыкает Геральт, шутливо тыкая Лютика в нос, – и кто же мне тогда в тысячный раз скажет, что тогда на берегу Чёрного озера, был его самый прекрасный день? И что после него жизнь стала только лучше? – Дементор тебя задери, Геральт, с тобой не переспоришь с такими весомыми аргументами. Их взгляды встречаются, а на губах появляются одинаково нежные и любящие улыбки. И да, они бы любовались друг другом всю жизнь. Трепетно взмахивая ресницами, Лютик вспоминает тот самый день, когда два сердца застучали в унисон. – Ты же всё помнишь до мелочей, милый? – спрашивает он, прекрасно зная ответ. Геральт только хмыкает, проводя ладонью по щеке Лютика, но того и это устраивает. Золотые листья падают с деревьев, разукрашивая собой землю и создавая хрустящий под ногами ковёр. Лютик пинает листья, улыбаясь и радуясь как ребёнок тому, как они взлетают и медленно опускаются обратно. Голубые глаза не сразу застают сидящего под ивой Геральта – его одногруппника, учащегося вместе с ним на факультете Гриффиндора. Он поистине подтверждает выбор Распределяющей Шляпы – смел, мудр, добр, мужественнен, честен, благороден. И до покалывания кончиков пальцев красив. Лютик влюблён в него практически с первого курса. Он винит себя за то, что никак не решается признаться в своих чувствах. Вот он – неподтверждение выбора Распределяющей Шляпы. Совсем не смелый, трусливый идиот. Лютик с лёгкой улыбкой и тяжёлым сердцем аккуратно садится рядом с Геральтом под ветвями ивы. – Привет, – произносит он чуть хриплым голосом. – Привет, – отвечает ему Геральт. – Виделись же час назад, на паре. – Думал, ты меня уже забыл, – хихикает Лютик, лишь бы разбавить напряжение. – Тебя хрен забудешь, Юлиан. Геральт как-то по-доброму усмехается и перелистывает страницу учебника по зельеварению. Лютика не интересует зельеварение, его интересует кое-кто другой. Но продолжить разговор он так и не решается. Однако Геральт всё же отрывает взор от учебника и смотрит куда-то в размытый горизонт над Чёрным озером. – Чем пахнет амортенция для тебя? Лютик смущённо отводит взгляд от Геральта и сглатывает от напряжения. Амортенция – любовное зелье. С чего бы Геральту задавать такие вопросы? – А? – глупо переспрашивает Лютик. – Ты амнезией страдаешь? – уголки губ Геральта приподнимаются, но Лютик не может их увидеть, поэтому лишь краснеет ещё больше. – Сегодня амортенцию проходили. Она пахнет для каждого по-своему. – И для тебя она пахнет сиренью, крыжовником и морозным декабрьским утром? Геральт посмотрел на Лютика как на умалишённого. Юлиан закусил губу, когда почувствовал на себе такой взгляд. – Думаешь, что я влюблён в Йеннифэр? – Думаю, что вы вместе. Нотки ревности проскакивают в голосе Лютика, но он ничего не может с собой сделать. Все видят вместе Геральта и Йеннифэр. Считают, что они пара. И Лютик никогда не поднимал эту тему. Не были они с Геральтом так близки. А с Йеннифэр и общаться не хотелось. По понятным причинам. – Мы друзья, Юлиан. Я спрашивал у неё про амортенцию точно так же, как и у тебя. – И что же она ответила? Дым от костра, бергамот, ромашковое масло и... мятный чай? На последнем слове дыхание неожиданно прерывается. Он от ревности и некоторой злобы рассказал, чем пахнет его амортенция. И Лютик даже на секунду не засомневался, что пахнет она для него Геральтом. От точности попадания в аромат Геральт хмурится и бросает лишь короткое «нет». Молчание затягивается. Лютик берёт с земли золотой и почти идеальный лист и крутит его в руке, лишь бы унять свои мысли. – А чем для тебя она пахнет? – решается Лютик, сжимая в кулаке несчастный ивовый лист. С громким звуком учебник по зельеварению закрыт. Лютик лишь в ожидании кусает губу. Геральт поднимается на ноги и подходит к берегу Чёрного озера, снова смотря в даль. Его молчание пугает, а красивый стан завораживает. Лютик, чувствуя, что ноги болят от внутреннего напряжения, встаёт и медленными шагами идёт к озеру и к Геральту. Он встаёт напротив него, боясь услышать от него любую фразу. Сейчас голова болит от всевозможных вариантов развития событий. Янтарные глаза наконец тоже находят Лютика перед собой. Геральт непоколебим, но видно, как он боится сказать что-то. Что-то, что может обрадовать Лютика? Или ранить? Юлиан любит его так опасно, так горячо, так желанно и так до невозможности сильно. Затаив дыхание, он ждёт. Ждёт своей участи. И Геральт наконец решается. – Тобой. Сердце замирает и, кажется, пропускает удар. Лютик не может произнести и слова, пока в сердце взрываются вселенные. – Полевыми цветами, древесиной, сандалом и гранатом. Я чувствую это, когда ты рядом. Так безумно хорошо и сумасшедше волнительно не было никогда. Ресницы дрожат, а по щекам начинают катиться слёзы. Пальцы, подрагивая, тянутся к пепельным волосам. Лютик не может говорить от переполняющих эмоций, но он готов поддаться потаённым желаниям сердца. Приподнимаясь на носочках, Юлиан видит, как к нему наклоняется Геральт. И лишь через такую чертовски длинную секунду их губы в волнительном и нерешительном поцелуе соприкасаются. Руки Геральта обхватывают лицо Лютика. Большими пальцами он бережно стирает слёзы с алых щёк. Опуская взгляд, Лютик отстраняется. На губах улыбка. В глазах блеск. На сердце наконец обретённая любовь. – Я чувствую дым от костра, бергамот, ромашковое масло и запах мятного чая, когда ты рядом. – Я люблю тебя, – шепчет трепетно Геральт, прикасаясь своим лбом ко лбу Лютика. – До бесконечности? – также шёпотом спрашивает Лютик. – До бесконечности. После сказанных слов рука оказывается в руке – и это всё правильно. По любви. – Не верится, что моя мечта уже почти полгода является реальностью, – с улыбкой на губах говорит Лютик. Его ладони скользят по красно-жёлтому галстуку Геральта и затягивают чуть потуже. – Иногда стоит верить в чудеса. Геральт слегка отстраняется, ведь он не любит, когда галстук давит на шею. – Прости, ну ты же знаешь, что не красиво, когда галстук болтается. – Он не болтается, – усмехается Геральт, тормоша шапку Лютика. Тот с недовольным лицом поправляет её и хочет сказать что-то в ответ на эту выходку, но Геральт затыкает, спрашивая, – как думаешь, родители поймут, что мы решили отпраздновать Рождество вместе, в Хогвартсе? – Они же тоже любят, Геральт. Конечно, поймут. Геральт лишь целует Лютика в уголок губ и наконец тянет за собой вниз по лестнице, ведь скоро последняя репетиция перед Святочным балом.***
Святочный бал перед Рождеством – традиция для Хогвартса. Зал украшен преимущественно в белый цвет. Большая ель достаёт до самого потолка. Сверху по дуновению магии падают снежинки, словно студенты и профессоры стоят на улице и любуются снегопадом. На сцене музыканты начинают играть вальс. Лютик сжимает ладонь Цири, но с любовью смотрит лишь на рядом стоящего Геральта, который в свою очередь сжимает ладонь Йеннифэр. Юлиан больше не ревнует и даже по-своему любит Йеннифэр. Глаза цепляются за чертовски красивый костюм Геральта. Ноги подкашиваются. Он закусывает губу. – Эх, Лютик, надеюсь, во время танца ты будешь смотреть на меня, чтобы не упасть в грязь лицом, – улыбается Цири, замечая взгляд парня. – Я постараюсь, честное слово, – смущённо отвечает он, но глаз от Геральта не отводит, пока тот не замечает настырного взгляда на себе и не поворачивается. Лютик посылает воздушный поцелуй и видит, как любовно улыбается Геральт и так по-нежному склоняет голову к плечу. Настаёт пора выходить в центр зала и начать танцевать. Кружась в вальсе, Лютик сдерживает обещание и смотрит на Цири. Он сосредотачивает внимание на танце и ловит момент и его волшебство. Но понимает, что сердце безумно хочет чего-то иного. Он шепчет Цири под конец вальса: – Дорогая, если ты не будешь против, я оставлю тебя. – Так и знала, что не сдержишься, – хихикает Цири и плавно отходит от Лютика, сливаясь с толпой кружащихся в танце. Лютик с любовью обнаруживает, что Геральт, вероятно, задумал то же самое, когда их ладони соприкасаются уже через пару секунд. Они одновременно преодолели расстояние между собой и наконец стали одним целым. – Надеюсь, у нас получится так же хорошо, как и с девочками, – говорит Лютик, кладя свою ладонь на плечо Геральта. Геральт с усмешкой на губах притягивает его к себе за талию. Они начинают танцевать вальс, ловя ритм музыкантов. И, кажется, теперь момент достаточно волшебный для рождественского вечера. А поцелуи под луной, случившиеся по завершении вальса и после быстрого бега во двор Хогвартса, до боли прекрасные, морозные, сладкие, тёплые и дарящие надежду на лучшее.***
В камине потрескивают дрова. Огонь дарит тепло. Лютик, кутаясь в свитер с вышитыми рождественскими оленями и елью, смотрит на Геральта и ловит каждую его эмоцию на полученный подарок. Аккуратно разрывая упаковочную бумагу, Геральт, признаться честно, и не думает о то, что может быть в коробочке. Ему не важны подарки, ему просто хочется, чтобы Лютик всегда был рядом. Это главный подарок на Рождество. Ресницы Лютика дрожат, и он в ожидании прикусывает губу. – Расслабься, мне понравится любой подарок от тебя, – улыбается Геральт, нежно проводя ладонью по щеке Лютика. Парень словно кот льнёт к ней. – Я же знаю, что ты выбирал его с любовью. – Мне всё равно очень интересно увидеть твою первую реакцию. Геральт со вздохом принимается открывать подарок дальше. Лишь когда крышка поддаётся, в глазах заметен блеск и удивление. Пальцы цепляются за медальон. – Это что, волк? – Да, ты так похож на большого и милого волчонка. Такого белого и пушистого, – хихикает Лютик, а на губах Геральта появляется улыбка. – Позволишь? Геральт кивает и подаёт цепочку с медальоном возлюбленному. Он поворачивается спиной, а Лютик с удовольствием застёгивает цепочку на его шее, нежно проводя пальцами по коже. Геральт оборачивается и целует его в губы. – Спасибо, это очень красиво. И, возможно, действительно мне подходит. – Конечно, подходит. Волчонок. Геральт смущённо опускает взгляд и берёт Лютика за запястье. – Закрой глаза, – просит он. С улыбкой на немного обветренных губах от вчерашних частых поцелуев на морозном дворе Хогвартса Лютик всё-таки закрывает глаза и ждёт. Геральт подносит его запястье к губам и целует, вдыхая такой родной запах. – Щекотно, – смеётся Лютик. Геральт усмехается и наконец переходит к самой важной части. Из кармана он достаёт браслет и застёгивает, обернув его на запястье Лютика. – Открывай. Открывая сначала левый глаз, а после правый, Лютик с придыханием смотрит на браслет. Кожаный, с красными тканевыми лоскутами, на одном из которых написано «до бесконечности». В глазах появляются слёзы, и Лютик тянется к Геральту, чтобы обхватить того за шею и обнять. Настолько крепко, насколько любит. – Я так сильно люблю тебя, Гер... – Знаю. Так, как написано на браслете. Я люблю тебя так же, – Геральт целует Лютика в висок и чуть отстраняет от себя, чтобы под треск дров и волшебство момента наконец сказать. – С Рождеством, Лютик. – С Рождеством, Геральт. Поцелуй в унисон сердец так волнителен, дорог и нежен, что оба понимают – они друг для друга самый важный и драгоценный подарок на это счастливое Рождество.