Шах и мат-перемат

Вагон был заполнен где-то на две трети, что позволяло каждому иметь приемлемое личное пространство и не беспокоить соседей. Правда, была одна шумная компания на другом конце вагона, но их гомон органично сливался со стуком колёс, создавая медитативный фоновый шум. Электричка неслась к следующей станции, баюкая Наофуми, как огромная колыбелька. У ног дремала Рафталия, её тканевая переноска, похожая на привычную для неё спортивную сумку, но с прозрачными окошками, стояла на увесистой дорожной сумке. Ради второй любимицы пришлось выкупить ещё одно место, но зато рядом сидел покрытый тканью цилиндр, а не какой-нибудь доставучий попутчик. Правда, места напротив тоже не пустовали: одно заняла девчушка лет пятнадцати, но едва электричка отъехала от станции, уткнулась в электронную «читалку». Через полчаса, когда пейзаж за окном перестал цеплять, Иватани тоже достал книжку – карманную «Агату Кристи» из своей небольшой коллекции. Возможно, немного банально читать «экспресс», пока едешь в экспрессе, но это то, что он вслепую вытянул с полки, прежде чем упаковать остальное. А ехать-то ещё больше двух часов, чёрт. Время за чтением пролетало бы незаметнее, если бы к концу первого часа не затекла самая, казалось, натренированная часть тела шахматистов, за исключением мозга. Поёрзав на надоевшем кресле, удалось хоть немного сменить позу, мельком глянув на наручные часы. Хм, такими темпами, он прочитает больше половины, скорее всего, по закону подлости останется совсем немного до конца. Наофуми заложил книжку билетом, положил её на стоящую рядом клетку под «балдахином» и с удовольствием потянулся вверх, разминая плечи и спину. На его копошения отреагировала собака, подняв голову и сладко зевнув во всю пасть с забавным звуком, больше похожим на «мявк», чем лай. Раз уж проснулась, Иватани дал ей воды с ладони, тогда и почувствовал взгляд – на них с любопытством смотрела попутчица. «Лишь бы погладить не попросила», – не то чтобы Наофуми жалко… Но вот не любит он эти «сюси-пуси» от незнакомцев, другое дело – друзья, знакомые его собаке, она и им-то в руки не с первой встречи даётся. К счастью, девушка была либо благоразумна, либо не тактильна, но наблюдала с расстояния, хотя улыбка не сходила с её лица, даже когда она вернулась к чтению. Самому Наофуми до развязки осталось ещё примерно четверть, когда объявили о прибытии на станцию. Ну наконец-то, слава всем богам путешествий! На пути сошёл едва ли не последним: совсем не хотелось толкаться в проходе со всей своей немалой ношей. Сумку на плечо, переноску Рафи в ту же руку, клетку в другую, на перроне наконец-то выпускает щенка, сворачивая её «домик» и убирая прочь. Теперь идти будет удобнее, только вот, в какую сторону?… – Наофуми! – обернувшись на окрик, шахматист увидел того, кого и надеялся: Ларкберг обещал встретить его, но в дороге связи не было, и он не знал, сколько придётся простоять в ожидании. Но вот он, лёгок на помине – улыбка «во все тридцать два», на футболке пестрел неопознаваемый с такого расстояния орнамент. Парень приветливо машет рукой, другую засунув в карман серо-малиновой ветровки. Поравнявшись со своим парнем, Ларк мягко прошёлся по его ладони, державшей Фило под покрывалом, чуть сжал, а затем забрал клетку. Иватани благодарно улыбнулся, перехватил поудобней сумку на плече, в освободившуюся руку покрепче взял поводок – обрадованная встречей, окончательно проснувшаяся Рафталия рвалась вперёд, даже не зная маршрута. Признаться, Наофуми и сам представлял его не полностью – только то, как выйти с территории вокзала. – Спасибо. Давненько не виделись, – только слышались, ведь в последнее время было не до поездок туда-сюда, надо было уладить много скучных, но необходимых дел. Их отношения прошли испытание расстоянием. Почти год минул, успели и по городам поездить, и поругаться, и помириться. Пусть начиналось всё гладко, постоянно так продолжаться не могло, и за это время пришлось немало притереться друг с другом, с привычками и загонами. Но оно, безусловно, того стоило! – Соскучился? – с вызовом откликнулся Сикур, «развратно» дёргая бровями, на что Иватани только усмехнулся. Конечно, соскучился, как и он сам… поэтому быстро соскочил на серьёзный тон: – Как ты объяснил это родне? – Про скандал не говорил, – мотнул головой тот, – сказал, что нашёл место, где мою специальность можно будет развить лучше. Это даже не враньё – стоит только посмотреть на успехи нашей мисс «Блестяшки»… Ларк со смехом согласился: кому как не ему знать, как много труда вкладывает в своё развитие Тер и другие ребята из секции настольных игр. И как вуз не скупится на поддержку немногочисленного клуба умственного спорта, спонсиоуя поездки на соревнования, оборудуя помещение и прочее. – Гр-р, только вот мои всё равно хотят в следующем месяце приехать, переговорить с директором. Вот упрямцы! – ворчал в своём обычном духе шахматист, сетуя на излишне заботливую семью. Нет, это, конечно, приятно, но порой весьма утомительно… Однако Ларкберга сейчас забеспокоило другое, о чём он осторожно поинтересовался: – И… мне тогда сохранять видимость только крепкой мужской дружбы? – Не обязательно, я говорил им о тебе, – спокойно, будто ничего страшного в этом нет, отвечает этот засранец. Только вот глядит то вперёд на дорогу, чтобы не столкнуться с менее внимательными похожими, а заодно и не встречаться с нервным взглядом избранника. Как будто не сказал что-то супер-важное, из-за чего у футболиста появился неровный румянец на щеках и сам вырвался вопрос, полный радости и настороженности, пытливо рассматривая хмурый профиль: – Оу… тогда мне лучше с ними встретиться? – Не знаю, как хочешь… – Иватани нахмурился ещё больше, равнодушно пожав плечами, но его парень видел смущение на его лице – за почти год отношений «на расстоянии» он зря времени не терял, изучая всё новые грани этого закрытого человека. Тот тем временем продолжил мысль, говоря непривычно много, стараясь наиболее точно передать суть: – Они не планировали видеться с тобой. В смысле, не как в тех анекдотах, где мать мучает девушку своего сыночка, а отец – парня дочурки. Они будут рады познакомиться с тобой, но если ты не готов, то никого этим не обидишь. Ларк понял, что не задумывался о такой возможности, видя только «прочь от нашего мальчика, содомит!» и «ну-ка поглядим, кого сынок подцепил»… Но что ему самому позволят выбор? Однако не только он тут ответственная сторона, поэтому Ларк одаривает Наофуми строгим взглядом: – А ты хотел бы, чтобы я познакомился с ними? – Да? Нет? – растерянные зелёные глаза отрывается от дороги, чтобы поймать взгляд партнёра. Он тоже испытывал двоякое беспокойство. – Не знаю, говорю же, силой тебя заставлять никто не будет. Я просто приглашу тебя, и если не захочешь, можешь не идти, – вздохнув, шахматист продолжил уже тише: – Я бы не пошёл… я угрюмый и молчаливый, мне трудно произвести хорошее впечатление. К этому моменту парни дошли до большой привокзальной парковки, и Ларк уже не мог сдержать широкой улыбки и короткого коварного смешка, хитро поглядывая на вмиг напрягшегося Наофуми – не только он тут изучал партнёра, и был чертовски прав в чутье подвоха: – Тогда хорошо, что я не такой благородный, как ты, – подмигнул задорно и вскинул свободную руку, приветствуя кого-то впереди: – Мам, пап, привет! Возле насыщенно-фиолетового автомобиля им приветливо улыбалась чета супругов: такая же рыжая, как Ларк, женщина в ярком костюме строго фасона с юбкой карандашом и высокими шпильками, из-за которых её муж – жилистый мужчина в очках и буйными вихрами светлых волос – смотрелся заметно ниже. Они помахали руками в ответ и предусмотрительно распахнули багажник, пока пара приближалась. Наофуми взирал на них с расстояния в несколько метров в благоговейном ужасе и возможно сбежал бы, если бы Сикур так предусмотрительно не приобнял его за плечи. Они оба прекрасно знали, что поступи футболист иначе – долгие уговоры, затем лесть, шантаж, споры – эта встреча не состоялась бы никогда, во всяком случае, преднамеренно. Но раз уж они сами предложили подвезти их, то почему бы не совместить приятное с полезным? Наофуми стал карикатурно вырываться, не уверенный, хочет ли сбежать на самом деле или просто упирается из врождённого упрямства. Шипяще возмущался на ухо хихикающему Ларку: – Ах так?! Всё, я передумал! – Едешь обратно? А, или всё-таки потащишь силой к своей родне? – Нет, наоборот: теперь ни за что не пущу! Такого коварного манипулятора надо держать от них подальше… Здравствуйте! – лучезарно улыбнулся Наофуми паре, оказавшись в пределах слышимости. Конечно, лучезарной эта улыбка виделась только Ларкбергу, для остальных же было больше похоже на кривоватую усмешку – то ли издевательскую, то ли неловкую. Впрочем, не похоже, чтобы это беспокоило мистера и миссис Сикур, улыбнувшихся в ответ.