Взгляд ангела

       — Цинь, а прокалывать ухо было не больно?       Шихуанди непонимающе глянул на любимого. Они спокойно сидели в саду, наслаждаясь свежим воздухом, чаем и компанией. Аиду шили новую одежду на манер той, что он носил: Облегающий темно-синий топ с открытой спиной, край золотой, белое хаори с фиолетовыми лилиями разных оттенков, того же цвета брюки и пурпурный пояс. Туфли остались те же, хотя иногда менялись на балетки для удобства. Заколка и маска остались с самого их появления. Глаз, что хуже видел, он и закрыл…       — А что? Кто-то захотел ушко проколоть? ~ — Император усмехнулся, хитро поглядывая на бога, что прикрыл глаза и слушал пение птиц, упираясь руками о стол и уложив на ладони голову.       — Да, захотел. Давно хотел, но времени не было. А учитывая, что сейчас я должен маскироваться под девицу, серьги пойдут на пользу. — Юноша спокойно пожал плечами, а там и глянул на слепыша, что чуть удивленно смотрел.       — Ну раз на то пошло… Сколько тебе лет? Каждый раз, когда смотрю на тебя, мне кажется, что тебе не больше 18. — Мужчина хмыкнул и сел расслабление. — Давно хотел узнать, хах.       — Ммм. Ты почти угадал. Мое тело на этапе развития 17 летнего человека. Другими словами: мне больше миллиона лет, но тело развивается не по годам, а по моему желанию. И тело моего брата так же развивается и сейчас на 15 годах. Адамас — 16, Зевс — 20. — До последнего Цинь кивал, понимая что ангелок имел введу, но от слов о возрасте тела младшего из четырех братьев, он вопросительно глянул. — Мы сами можем состарить или омолодить тело, если хотим, но лучше развивать его постепенно. Это… достаточно сложно.       — Другими словами, вы сами можете решить, какого возраста будет ваше тело, а так же у вас замедленное старение. Я правильно все понял? — Император задумчиво смотрел куда-то вверх, скрестив руки на груди.       — Именно. Если тебе нравится моё молодое тело, то я могу остановить свое старение-       — Ангел мой, а что нравится тебе? Это твоё тело и тебе решать, что с ним делать. — Шихуанди приложил палец с когтем к губам юноши, расплываясь своей фирменной улыбкой.       Бог и сам улыбнулся, аккуратно чмокая в палец, а после отодвигая его. — Тогда я хочу проколоть ухо.       — Я попрошу подготовить все для этого. — Цинь огладил щеку наложника, опуская руку на подбородок и притягивая к себе для поцелуя.

***

      Аид немного нервно смотрел на разгоряченную печь, пока рядом суетился лекарь и два евнуха для помощи. Радовало присутствие императора рядом, но напряжение не спадало. На столе лежала дощечка с украшениями из обсидиана: три шипа и одна полноценная серьга. Он прекрасно понимал, что это будет ужасно больно. С каждой секундой, что затрачивали на разогрев иглы в печи, руки подрагивали все сильнее. Вроде, он получал столько ран, что уже и не страшно, но… это другое. Старый бы Аид с призрением посмотрел на него, сказал бы, что он стал таким же жалким и притворным как люди. Он бы не позволил очернить свое тело похотью, проколами, чужими касаниями… нет. Нет, это тот Аид был жалок. Жалкий, двуликий ангел, что не знал слов «пощада» и «сочувствие», что боялся ослушаться отца и запачкать свою чистоту.       — Ты стал жалок. — Раздался над ухом голос Кроноса.       Нет, он стал человечен. И этими проколами он отречется от того Аида. К черту прошлое. Все, чего раньше он желал, было ложью, навязанной отцом. Глупая иллюзия идеального мира, где он — связующее звено между тремя братьями. Пока Цинь не появился в его жизни, все было бессмысленно серым, но теперь наполнилось цветами. Фиолетовым, как его одежды, голубым, как глаза его слепыша, желтым, как листья на деревьях, черным, как украшения на дощечке. Все эти цвета… он хочет узнать больше. Даже если больше он не будет идеален.       — Все в порядке? — Вырвал из мыслей голос Шихуанди.       Бог перевел взгляд на него, а после на их руки. Он сжал ладонь любимого так, что та покраснела и там остались следы от его ногтей.       — А… да. Да, просто задумался. — Иглу уже вытащили и юноша на неё глянул, уже менее сильно сжимая руку мужчины.       Цинь не был против. Он аккуратно поглаживал руку своего ангела большим пальцем, следя, как игла с шипением проходит сквозь кожу. Аид даже не дернулся, лишь глаза прикрыл и сглотнул. Серьгу вставили и следом сделали прокол уже в заостренном крае уха. Все три прокола уже закрыли сережками шипами, но ладонь так и не отпустили.       — Хочешь подую? — Резко предложил Шихуанди, садясь ближе и внимательно смотря на удивленного бога.       — Что?       — Ну- Подую? Что б не так больно было. Тебе никогда не дули на ранки? — Император непонимающе смотрел, пока его наложник ели держал себя от смеха, но после все же захихикал. — Я сказал что-то смешное?       — Пхах, нет. Нет, просто… это довольно мило. — Мужчина тут же обиженно надул щеки, чем вызвал ещё более бурный смех.       — Прекращай! Я просто люблю и забочусь о тебе. Дурак. Ангелочек, ты дурак. — Он возмущенно отвернулся от любимого, но тут же оказался в холодных объятьях со спины.       Аид мог ничего не говорить, но они оба будут понимать, что он извинился. Ухо явно болело, так что через пару минут человек развернулся и все же аккуратно подул на раны. Так приятно и забавно. Бог уже стал понимать эмоции и чувств лучше. Ему приятно рядом с Цинем. Безопасно, комфортно… Ничего больше не успокаивало и не согревало так, как его теплые руки и мягкие губы. Казалось, один его поцелуй и ничего уже не болит.        — Тебе стоит идти отдыхать. Ухо еще немного поболит, но после перестанет. — Император нежно огладил щеку наложника.        — Хорошо, ты тоже отдохни. — Аид аккуратно потерся о руку, а после поднялся. — А, кстати, Цинь. Спасибо, за все те сладости и фрукты, что ты мне отправляешь.        Повисла тишина из-за чего бог обернулся на человека. Цинь сидел напряженный, а после перехватил руку ангелочка.        — Какие сладости?