Взгляд ангела

      Ангел приходил к императору вечерами, когда не был занят. Они болтали, Аид рассказывал Циню про облака, звезды, воду, ветер. Ни один так и не вспомнил про тот поцелуй. Да и поцелуй ли это? Губами то они друг друга не касались, только через ладонь. Эти двое могли часами просто молча лежать на песке и отдыхать в компании друг друга. Уют и спокойствие заполнили тихий берег у моря.       В один из таких вечеров на привычный столик уже такой родной беседки со стуком поставили бутылку вина. Серафим непонимающе на неё глянул, а после на довольное личико Шихуанди. Мужчина же аккуратно открыл сосуд и отпил, после чего протянул ангелу. Тот чуть выпрямился, сведя ноги и прижав руки поближе.       — Это-       — Медовое вино. Ты никогда не пробовал? — Цинь улыбнулся и еще раз отпил.       — Нам нельзя. Это же- — К губам поднесли горлышко, держа слегка наклонено.       — Давай, ты же у нас бунтарь. Побуянь, нарушь закон отца. — Император ухмылялся, держа бутылку.       Резко его повязку срывают с глаз, попутно беря сосуд с вином. Шихуанди немного удивился, но после уже усмехнулся, когда напиток покинул его руки. Серафим слегка поджал губы, смотря на содержимое бутылки, а после сделал маленький глоток, тут же убирая напиток и морщась. На вкус вино странное, хотя он пил первый раз. Первым он ощутил сладость, после чего появились нотки вишни и меда. Сладкий и обжигающий напиток, от которого становилось весело и кружилась голова.       — Г-гадость! Слишком сладко! — На возмущение Аида Цинь громко засмеялся. — Хей!       — Ой-ой-ой! Пхах, у тебя так голос забавно дрогнул! — В плечо пихнули, отчего император еще больше засмеялся. — Да ладно! Моумантай, это по началу так кажется, но после~       Шихуанди вновь отпил, смотря в никуда слепыми глазами и довольно улыбаясь. Серафим же хмуро поглядывал на этого наглеца и совратителя. Вздохнув, он вновь забрал бутылку и сделал еще пару глотков. На этот раз вино уже не казалось таким обжигающим. Более обжигающим был взгляд Циня, что, пусть и не видел, но своей проделкой гордился. Спаивает ангела, ужас! Должно быть, гореть ему вечность в адском пламени, но оно того явно стоит. Жаль что он не видит пьяного личика Аида, зато отлично слышит, как тот глотает.       — Ну и как? Гадость? — Самодовольно промурчал мужчина, когда ему вернули бутылку.       — Ну... оно достаточно сладкое. Не привычно... — Серафим чуть смущенно увел взгляд, а после взялся за руку императора, чем вызвал его непонимающий взгляд. — А ты часто такое пьешь?       — Относительно, — Шихуанди спокойно сделал пару глотков, немного задумавшись. — А что? Понравилось, а? ~       — Относительно. — Повторил за человеком ангел, после чего получил тычок в щеку, что вызвало у него хихиканье. — Щекотно!       — Щекотно? А ты у нас щекотки боишься, а? ~~ — Шихуанди уже ощутил силу, начиная щекотать серафим, пока тот перехватывал его руки и смеялся.       — Не то что бы боюсь, просто- ой! — Святой еще больше засмеялся, когда слепыш перебил его объяснение, уронив.       Цинь лежал на теплой и упругой груди Аида, смотря пьяным и влюбленным взглядом мутных зрачков, так глупо улыбаясь, хотя пернатый под ним улыбался не лучше, еще и смеялся. Невольно император тоже засмеялся, утыкаясь в грудь, щекоча черными растрёпанными волосами лицо ангела и вызывая еще больший смех. Лежат два пьяных и влюбленных идиота, просто обнимаясь и смеясь без особой причины.       Когда же оба успокоились, то так и продолжили лежать в обнимку, просто смотря друг другу в глаза. Так хорошо, что не хочется отпускать друг друга. Последние лучи закатного солнца блестели в голубых глазах, в которые так завороженно смотрели фиолетовые.       — У тебя глаза красивые. — Спокойно произнес святой, прерывая наступившую тишину. Младшие такой «отдых» не одобрили бы, но почему-то было так все равно.       — Хах, спасибо, я это знаю. — Шихуанди засмеялся, чуть краснея от комплимента.       И вновь они просто смотрят друг другу в глаза. Теплая ладонь аккуратно легла на холодную щеку, оглаживая, а после и притягивая пернатого к себе, целуя. Аид удивленно глянул на Циня, что прикрыл глаза и расслабленно целовал его. Сглотнув, парень неумело попытался ответить, на что услышал усмешку. И как сказать, что этот наглец так бессовестно украл первый поцелуй? Кажется, он даже протрезвел от этого. Хорошо, что лишь кажется. Трезвый разум сразу бы оттолкнул от себя, а пьяный лишь обнял за шею, все так же неумело отвечая.       — Неплохо для первого поцелуя, а? — Усмехнулся император, отстранившись и облизнув губы.       — Не стыдно? Извращаешь святого. — А святой и сам охотно извращался, потянувшись и самостоятельно поцеловав.       — Да ты и не против, по-моему. — Шихуади довольно ухмыльнулся, обратно повалив серафима и жадно поцеловав.       Пусть он и слепой, но гарем имеет и у него было достаточно времени наловчиться, отчего недостаток зрения перестал быть проблемой. Ладонь уже скользнула по бедру Аида, приподнимая и прижимая к себе отчего ангел тихо мыкнул в поцелуе. Наверняка, его покрасневшее от смущения лицо выглядело чудесно, пока его зацеловывали. Губы и так были розоватыми от вина, а теперь еще и от поцелуев. Хотя и то, и другое ему очень нравилось. Как же грешен он стал после знакомства с этим человеком...       — Постой мф... Мне нельзя. — Серафим аккуратно прикрыл губы Циня, что уже целовал его шею, чем вызвал непонимающий взгляд. — Я- мне нужно быть доверенным лицом до свержения отца...       Мужчина улыбнулся и уткнулся в эту ледяную шею, что покрывали горячие следы от его губ. Не то что б его это расстроило, все же, он тут святого на грех совращает. Ну и что с того, что ангел сам совращается и не против? Пока они не устроят эту революцию, лучше быть правильным и послушным, а значит нельзя совершать такой страшный грех и позволять похоти поглотить с головой.       — Если все пройдёт хорошо и ваш бунт удастся — я заберу тебя. — Император вновь поцеловал серафима в губы, а после отстранился садясь.       Аид же улыбнулся, ответив на поцелуй и так же отстранившись. Солнце уже село и они остались в свете звезд, допивая вино в тишине. Цикады тихо стрекотали, волны отходили от берега и возвращались, где-то пели птицы и шуршали мелкие зверьки. Природа готовилась ко сну, да и им тоже стоит отправляться по домам, что они и сделали. Молча обнялись, после чего ангел пропал скрывшись за крыльями, оставив императора с пустой бутылкой. Тот лишь улыбнулся и забрал сосуд, спокойно отправляясь обратно. Не было проблемой то, что он один, ведь эту рощу он уже выучил наизусть и ориентировался так же хорошо, как и зрячий.